Часть I. Ночной салон на Сретенке
По дурости, конечно
В салоне Николая Павловича собрались его обычные посетители — Матвей, Рита, Герман. И пока ждали Лизу, которая вскоре должна появиться, мэтр готовил свой ни с чем не сравнимый кофе, чей черно-коричневый запах утонченным восточным изыском плавно плыл из кухни в гостиную, делая пространство плотным и ароматным.
Но вот на очередной волне душистого прилива из недр прихожей безымянным поплавком вынырнул робкий звонок.
Лиза вошла, тонкая и бледная, с зияющими провалами зрачков, уводящих в неизведанные заросли извилин, поселившихся внутри этой миниатюрной головки, украшенной колечками закрученных волос.
Она казалась немного испуганной и растерянной, но чашечка кофе, обогащенного коньяком, помогла ей освоиться в обстановке быстрее, чем это обычно в подобных ситуациях бывает. Щечки ее порозовели, а пустота зрачков наполнилась блеском.
«А она хорошенькая, – подумала Рита, вглядываясь в подружку Лукина, – но странен его выбор. Ему все больше нравились дамы оформленные, брунгильдистые, с крепкими ляжками и сочными задами, а эта совсем как девочка: тонкие, хотя и стройные, ножки да, наверно, костлявая попка. Интересно, они играли в декадентские игры?»
Но тут ее мысли были прерваны отеческими интонациями Николая Павловича:
– Мы вам искренно сочувствуем, Лизочка, и готовы помочь вам и сделать все, что в наших силах.
Лизочка молча кивнула и по птичьи наклонилась к чашечке с кофе, отхлебывая мелкий глоточек. Она все еще выглядела затравленным зверьком, хоть и спасшимся от погони и очутившимся в безопасной норке, но пока продолжающим помнить и чувствовать недавний ужас.
– Вы чувствуйте себя свободно и доверьтесь нам, – продолжил Николай Павлович, – ладно?
– Ладно, – кивнула она, пал шиком поправляя выскользнувший из общей пряди коконок.
– Ну вот и хорошо. Вы можете говорить и рассказывать нам все, что захотите, а мы будем думать над тем, как сделать лучше.
– Я принесла его записки… часть из них я читала, и они мне показались немного странными… ну, я не знаю, что еще сказать, ведь все равно он не вернется. А еще… а еще… – Лизочка шмыгнула носиком и уткнула заострившееся личико в свои хрупкие и, должно быть, потные ладошки.
– Что еще, Лизочка, что? Доверьтесь нам. Что еще?
– А еще… – она чуть слышно всхлипнула и не отрывая рук от лица, от чего голос ее слегка загнусавил, чуть растягивая слова, сказала, – а еще… я жду… ребеночка… вот… я — беременная.
«Боже ж ты мой, – подумала Рита, – ну Лукин, ну производитель, – затем мысленно обратившись к девушке, – ничего, бедняжечка моя, я от него тоже залетала. По дурости, конечно».
