Глава 6. Голос отца
Презрение к ране
«Мальчиков по-прежнему учат тому, что если рана болит, то это стыдно, — заметил Блай. — Рана, которая мешает тебе продолжить игру, — это девчоночья рана. Настоящий мужчина должен продолжать идти вперед, стиснув зубы». Мужчина должен вести себя подобно марафонцу, который во время бега сломал ногу, но обязан дойти до финиша, даже если ему придется ползти, и не издать при этом ни стона. Такого рода заблуждения приводят к тому, что для большинства из нас наша рана становится источником непомерного стыда. Мужчина не должен испытывать боли, и уж конечно не должен обращать на нее внимание. Мы видели слишком много фильмов, в которых хороший парень вытаскивает из своего тела стрелу, просто ломает ее и продолжает сражаться; или в него попадает пуля, а он продолжает скакать по каньону и ловить плохих парней. Поэтому большинство мужчин преуменьшает тяжесть своей раны. «Ничего страшного. Многим наносят раны в детстве. Со мной все в порядке». Царь Давид (парень, которого не назовешь слабаком) вел себя совсем по-другому. «…Я беден и нищ, — открыто признавался он, — и сердце мое уязвлено во мне» (Пс. 108:22).
Или бывает так, что мужчина признаёт, что нечто произошло в его жизни, но отрицает, что это можно считать раной, так как он вполне заслужил это. После многих месяцев консультаций, во время которых мы с Дейвом обсуждали его рану, тот приговор, который он себе вынес, и тот факт, что он не мог получить ответ на свой вопрос от Евы, я спросил его: «Что могло бы убедить тебя в том, что ты — мужчина?» «Ничто, — ответил он. — Ничто не сможет меня убедить». Мы сидели в тишине, и по моим щекам текли слезы. «Ты ведь свыкся со своей раной, Дейв? Ты принял ее послание как нечто окончательное и неизменное. Ты думаешь, что твой отец был прав насчет тебя». «Да», — сказал он, не проявив никаких чувств. По дороге домой я плакал — о Дейве, о многих других мужчинах, которых я знал, и о себе, так как я понял, что и сам свыкся со своей раной и с тех пор пытаюсь просто примириться с жизнью. Просто терпеть. Более трагичным, чем сама трагедия, является лишь то, как мы к ней относимся.
Бог отчаянно борется за вас, за исцеление и освобождение вашего мужского сердца. Но рана, которую не признают, о которой недостаточно сокрушались, не может быть залечена. Рана, с которой вы смирились, тоже не может быть залечена, как и рана, которую вы считаете заслуженной. Именно поэтому Брен-нан Мэннинг сказал: «Духовная жизнь начинается тогда, когда вы признаете, что ранены». Неужели? Да как же это возможно? Ответ прост: «Если вы не признаёте, что больны, то ваша болезнь не поддается лечению». Но, понимаете ли, здесь есть одна проблема. Большинство мужчин отрицают, что ранены: они отрицают, что это произошло, отрицают, что их рана болит, и уж точно отрицают, что их рана влияет на их сегодняшний образ жизни. Поэтому тот путь, которым Бог проводит мужчину во время инициации, становится таким трудным; этот путь кажется нам очень странным и даже жестоким.
Бог поражает нас в то самое место, куда мы уже были ранены.
