Эпистемология и экология
Сознательная цель против природы[31]
Наша цивилизация, лежащая здесь на операционном столе для исследования и оценки, имеет свои корни в трех главных древних цивилизациях: римской, иудейской и греческой. Может показаться, что многие наши проблемы связаны с тем фактом, что мы имеем империалистическую цивилизацию, в которую внесен фермент ("закваска") угнетенной, эксплуатируемой колонии в Палестине. На этой конференции нам снова придется погрузиться в конфликт между римлянами и палестинцами.
Вспомним, как святой Павел хвалился: "Не Апостол ли я? Не свободен ли я?". Он имел в виду, что был рожден римлянином, а это давало известные юридические преимущества.
Мы можем вступить в эту старую битву либо на стороне угнетенных, либо на стороне империалистов. Если хочешь сражаться, выбирай сторону. Это так понятно.
Разумеется, амбиции святого Павла были подобны амбициям всех угнетенных, которые стремятся встать на сторону империалистов и самим сделаться империалистическим средним классом. Однако сомнительно, что увеличение численности той цивилизации, которую мы здесь подвергаем критическому разбору, может решить проблему.
Существует, следовательно, другая и более абстрактная проблема. Нам нужно понять особенности и патологические черты всей римско-палестинской системы. Вот об этом мне интересно поговорить. Я не собираюсь защищать ни римлян, ни палестинцев — ни косу, ни камень. Я хочу рассмотреть динамику всей той традиционной патологии, которой мы захвачены и с которой останемся до тех пор, пока будем продолжать сражаться в том старом конфликте. Мы просто кружимся и кружимся в старых предпосылках.
К счастью, наша цивилизация имеет третий корень — в Греции. Конечно, Греция также была втянута в довольно похожую неразбериху, однако там все же оставалось достаточно ясного холодного мышления, изумлявшего своей "непохожестью".
Позвольте мне подойти к проблеме исторически. Начиная со святого Фомы Аквинского до восемнадцатого века в католических странах и до Реформации у протестантов (поскольку при Реформации мы выбросили значительную часть греческой утонченности), структура нашей религии была греческой. В середине восемнадцатого века биологический мир выглядел следующим образом: наверху лестницы находился верховный разум, который являлся базовым объяснением всего располагавшегося ниже. В христианстве верховный разум был Богом. Он имел различные атрибуты на различных стадиях развития философии. Лестница объяснения дедуктивно шла сверху вниз от Всевышнего к человеку, к приматам и так далее вплоть до инфузории.
Эта иерархия представляла собой набор дедуктивных шагов от наиболее совершенного к наиболее грубому или простому. Она была жесткой. Предполагалось, что все виды неизменны.
Ламарк (вероятно, величайший биолог в истории) перевернул лестницу объяснения вверх ногами, заявив, что она начинается с инфузории, а изменения ведут вверх к человеку. Этот переворот в таксономии — один из самых поразительных среди когда-либо совершенных подвигов. Для биологии он был эквивалентом революции, произведенной Коперником в астрономии.
Логическим результатом опрокидывания таксономии явилось то, что изучение эволюции могло бы объяснить появление разума.
Вплоть до Ламарка разум был объяснением биологического мира. Однако теперь, как чертик из коробочки, возник другой вопрос: является ли биологический мир объяснением разума? То, что было объяснением, теперь само стало тем, что требуется объяснить. Около трех четвертей "Философии зоологии" Ламарка (Philosophie Zoologique, 1809) представляют собой очень грубую попытку построения сравнительной психологии Он выработал и сформулировал несколько очень современных идей: никакому существу нельзя приписывать психологические способности, для которых у него нет органов; ментальный процесс всегда должен иметь физическую репрезентацию; сложность нервной системы соотносится со сложностью разума.
На этом дело остановилось на 150 лет, главным образом потому, что в середине девятнадцатого века над теорией эволюции взяло верх даже не католическое, а протестантское мракобесие. Как вы помните, Дарвину оппонировали не искушенные Аристотель и Аквинат, а христианские фундаменталисты, чья искушенность заканчивалась на первой главе Книги Бытия. Эволюционисты девятнадцатого века постарались исключить вопрос о природе разума из своих теорий, и он больше не подвергался серьезному рассмотрению вплоть до окончания Второй мировой войны. (Я несколько несправедлив по отношению к отдельным еретикам, попадавшимся по пути, — главным образом Самюэлю Батлеру, а также другим.)
Во время Второй мировой войны было открыто, какой вид сложности влечет за собой появление разума. С момента этого открытия мы знаем, что, где бы во Вселенной мы ни столкнулись с этим видом сложности, мы будем иметь дело с ментальным феноменом. Такова мера нашего материализма.
Попробую описать этот порядок сложности, который до некоторой степени является техническим вопросом. Рассел Уоллес (Russell Wallace) послал Дарвину из Индонезии свое знаменитое эссе, в котором объявил о своем открытии естественного отбора, совпадавшем с открытием Дарвина. Часть его описания борьбы за существование представляет интерес.
Действие этого принципа [борьбы за существование] в точности подобно принципу паровой машины, которая отмечает и исправляет любые погрешности почти до того, как они станут заметными; подобным же образом в животном царстве никакой несбалансированный дефицит не может достичь различимой величины, поскольку он даст себя почувствовать на самых первых стадиях, сделав существование трудным, а последующее вымирание почти неизбежным.
Паровая машина с центробежным регулятором — это просто циркулярная последовательность каузальных событий, имеющая где-то в своей цепи звено такого рода, что чем больше оно становится, тем меньше становится нечто другое в контуре. Чем шире расходятся шары регулятора, тем меньше становится подача топлива. Если каузальные цепи с такой общей характеристикой снабжаются энергией, то в результате возникает (если вам повезет и все уравновесится) самокорректирующаяся система.
Уоллес фактически предложил первую кибернетическую модель.
В наши дни кибернетика имеет дело со значительно более сложными системами этого общего типа. Когда мы говорим о прогрессе цивилизации, об оценке человеческого поведения, человеческой организации или о некоторой биологической системе, мы знаем, что имеем дело с самокорректирующимися системами. Принципиально важно то, что эти системы всегда консервативны по отношению к чему-либо. Как в машине с регулятором подача топлива изменяется ради сохранения (поддержания постоянства) скорости маховика, так и в других подобных системах изменения всегда возникают ради сохранения истинности некоторого описательного утверждения, некоторого компонента status quo. Уоллес видел вопрос правильно: естественный отбор действует главным образом ради сохранения видов неизменными, однако он может действовать и на более высоких уровнях ради сохранения постоянства той сложной переменной, которую мы называем "выживанием".
Доктор Лэинг (Laing) отмечал, что людям бывает очень трудно увидеть очевидное. Это происходит потому, что люди — это самокорректирующиеся системы. Они самокорректируются против беспокойства, и если это "очевидное" не таково, что его можно легко ассимилировать без внутреннего беспокойства, то их механизмы самокоррекции срабатывают так, чтобы это отодвинуть, спрятать, а если необходимо, то и закрыть глаза или отключить другие звенья процесса восприятия. Беспокоящая информация может быть окружена фреймом, после чего она уже не причиняет неудобства. Все это делается в соответствии с представлением самой системы о том, что есть неудобство. И это тоже (т.е. предпосылки, определяющие, что же именно будет причинять неудобство) есть нечто, что было выучено, а затем стало воспроизводиться или сохраняться.
По сути дела на этой конференции мы имеем дело с тремя такими невероятно сложными системами (конгломератами) консервативных петель. Одна из них — человеческий индивидуум. Его физиология и неврология сохраняют температуру тела, химизм крови, длину, размер и форму органов в процессе роста и эмбрионального развития, а также все остальные характеристики тела. Это есть система, которая сохраняет описательные утверждения, касающиеся человеческого существа, тела или души. Ведь то же верно и для психологии индивидуума, где происходит обучение сохранять мнения и компоненты status quo.
Во-вторых, мы имеем дело с обществом, в котором живет индивидуум, а общество — это опять система того же общего вида.
В-третьих, мы имеем дело с экосистемой, естественным биологическим окружением человека как животного.
Позвольте мне начать с естественной экосистемы вокруг человека. Английская дубовая роща, тропический лес или участок пустыни — это сообщества существ. В дубовой роще совместно живут более 1000 видов; в тропическом лесу это число, возможно, в десять раз больше.
Я могу сказать, что очень немногие из вас когда-либо видели подобную нетронутую систему, их осталось не так много. Большинство из них Homo Sapiens привел в беспорядок. Он либо уничтожил некоторые виды, либо привнес другие, ставшие сорняками и паразитами. Либо он изменил водоснабжение. И так далее. Разумеется, мы быстро разрушаем все естественные системы в этом мире, все сбалансированные естественные системы. Мы просто делаем их несбалансированными — однако по-прежнему естественными.
Как бы то ни было, эти существа и растения живут вместе, сочетая конкуренцию с взаимной зависимостью, и именно это сочетание нам важно рассмотреть. Каждый вид имеет первичный мальтузианский потенциал. Виды, которые не были потенциально способны производить молодняк, превышающий по численности поколение родителей, исчезли. Они были обречены. Для каждого вида и для каждой подобной системы абсолютно необходимо, чтобы ее компоненты имели потенциальный позитивный прирост популяционной кривой. Однако, если каждый вид имеет потенциальный прирост, достижение равновесия становится непростым делом. В игру вступают все виды интерактивных балансов и зависимостей, и это именно те процессы, которые имеют упоминавшуюся мной петлевую структуру.
Мальтузианская кривая экспоненциальна. Это кривая популяционного роста, который вполне уместно назвать по-пуляционным взрывом.
Вы можете сожалеть, что организмы имеют такую взрывную характеристику, но вы могли бы за нее и приплатить. Существ, у которых ее нет, самих больше нет.
С другой стороны, совершенно ясно, что в сбалансированной экологической системе, имеющей подобную фундаментальную природу, любые шалости с системой наверняка нарушат равновесие. Тогда начнут появляться экспоненциальные кривые. Некоторые растения станут сорняками, некоторые существа будут уничтожены, а система в качестве сбалансированной системы наверняка распадется на части.
То, что верно для видов, совместно живущих в лесу, также верно и для группировок и типов людей в обществе, которые пребывают в похожем шатком равновесии зависимости и конкуренции. Та же истина справедлива и внутри вас, где существует неустойчивая физиологическая конкуренция и взаимозависимость между органами, тканями, клетками и так далее. Без этой конкуренции и взаимозависимости вас бы не было, поскольку вы не можете обойтись ни без одного из этих конкурирующих органов и частей. Если бы какие-то части не имели экспансивных характеристик, они бы исчезли, и вы бы также исчезли. Значит, у вас есть долг даже перед телом. При недолжном вторжении в систему возникают экспоненциальные кривые.
То же верно и для общества.
Я думаю, нам следует считать, что все важные физиологические или социальные изменения — это до некоторой степени соскальзывание системы в некоторую точку вдоль экспоненциальной кривой. Соскальзывание может зайти недалеко, а может дойти и до катастрофы. Однако в целом, если вы, скажем, перебьете в лесу всех дроздов, некоторые компоненты в поисках баланса съедут вдоль экспоненциальных кривых к новой точке остановки.
В таком соскальзывании всегда присутствует опасность: существует возможность, что некоторая переменная (например, плотность населения) может достичь такой величины, что дальнейшее соскальзывание будет контролироваться вредоносными факторами. Если, например, популяция в конечном счете контролируется доступной пищей, то выжившие индивидуумы будут вести полуголодное существование, а запасы питания будут истощены, как правило, необратимо.
Теперь давайте поговорим об индивидуальном организме. Эта сущность подобна дубовой роще, и ее органы управления представлены в совокупном (total) разуме, который является, возможно, лишь отражением совокупного тела. Однако система разнообразно сегментирована, поэтому последствия каких-то событий в вашей, скажем, "пищеварительной" жизни не изменяют полностью вашу сексуальную жизнь, а события в вашей сексуальной жизни не изменяют полностью вашу кинестетическую жизнь, и так далее. Существует определенная степень разгороженности, которая несомненно связана с необходимостью экономии. Существует одна перегородка, во многих отношениях загадочная, но имеющая первостепенную важность для жизни человека. Я имею в виду "полупроницаемое" звено между сознанием и остальным совокупным разумом. Кажется, что определенное ограниченное количество информации о том, что происходит в этой большей части разума, ретранслируется на то, что можно назвать экраном сознания. Однако то, что попадает в сознание, есть результат селекции, это есть систематическая (т.е. не случайная) выборка из всего остального.
Конечно, нет возможности информировать часть разума о целом разуме. Это логически вытекает из отношений между частью и целым. Экран телевизора не дает вам полных сведений о событиях, происходящих во всем телевизионном процессе. И это не просто потому, что зрителей такие сведения не интересуют, но потому, что сообщение о любой дополнительной части полного процесса потребовало бы дополнительных цепей. Но сообщение о событиях в этих дополнительных цепях потребовало бы дальнейшего наращивания новых цепей, и так далее. Каждый дополнительный шаг по направлению к увеличению сознательности будет уводить систему все дальше от полной сознательности. Добавить сообщение о событиях в данной части машины фактически означает уменьшить процент всех сообщаемых событий.
Следовательно, мы должны удовлетвориться очень ограниченной сознательностью. Возникает вопрос: как происходит эта селекция? На каких принципах ваш разум отбирает то, о чем "вы" будете осведомлены? Об этих принципах известно мало, но кое-что все же известно, несмотря на то что в процессе работы эти принципы сами по себе часто недоступны сознанию. Во-первых, многое из входящей информации сканируется сознанием, но только после того, как она была обработана полностью бессознательным процессом перцепции. Сенсорные события упаковываются в образы, и эти образы затем становятся "сознательными".
"Я" (сознательный "Я") вижу отредактированную бессознательным версию незначительного процента событий, воздействующих на сетчатку моего глаза. В моем восприятии меня направляют цели. Я вижу, кто присутствует, а кто нет, кто понимает, а кто нет. По меньшей мере, я имею об этом предмете миф, который может быть вполне правильным. Раз я говорю, я заинтересован иметь этот миф. То, что вы меня слушаете, имеет отношение к моим целям.
Что же происходит с картиной кибернетической системы (дубовой рощи или организма), если эта картина выборочно рисуется для ответа только на вопросы, связанные с целью?
Возьмите сегодняшнее состояние медицины. Она называется медицинской наукой. Происходит следующее: врачи думают, что было бы неплохо избавиться от полиомиелита, тифа или рака. Тогда они концентрируют на этих "проблемах" или целях усилия и исследовательские фонды. В какой-то момент доктор Солк (Salk) и другие "решают" проблему полиомиелита. Они открывают настойку из жуков, которую можно давать детям, чтобы у них не было полиомиелита. Это и есть решение проблемы полиомиелита. После этого они перестают вкладывать в проблему полиомиелита существенные деньги и усилия и переходят к проблеме рака или чего-то еще.
В конечном счете, медицина превращается в совокупную науку, чья структура подобна структуре "мешка трюков". В этой науке поразительно мало знаний о том, о чем я говорю, — о теле как о системно-кибернетически организованной самокорректирующейся системе. Ее внутренние взаимозависимости поняты в минимальной степени. Случилось то, что цель стала определять, что именно попадет под рассмотрение сознания медицинской науки.
Если вы позволите цели организовывать то, что попадет под ваше сознательное рассмотрение, вы получите "мешок трюков", среди которых найдутся и очень ценные. Я не спорю с тем, что открытие этих "трюков" огромное достижение. Однако наши знания о совокупной сетевой системе по-прежнему не стоят ни гроша. Кэннон (Cannon) написал книгу "Мудрость тела", однако никто не написал книгу о мудрости медицинской науки, потому что мудрость — это именно то, чего у нее нет. Мудростью я считаю знание большей интерактивной системы — той, которая при вмешательстве наверняка станет генерировать экспоненциальные кривые изменений.
Сознание действует подобно медицине в том смысле, что производит выборку событий и процессов в теле и совокупном разуме. Оно организовано целевым образом. Это прибор ближнего действия, помогающий вам быстро получить желаемое. Он предназначен не для жизни с максимальной мудростью, а для получения желаемого кратчайшим логическим (каузальным) путем. Это может быть обед, это может быть соната Бетховена, это может быть секс. На самом верху это могут быть деньги или власть.
Вы можете сказать: "Да, но мы прожили таким образом миллионы лет". Сознательность и цель характеризовали человека в течение по меньшей мере миллиона лет (а существовали, возможно, в течение значительно большего периода). Я не готов сказать, что собаки и кошки не имеют сознания, и уж совсем не могу сказать этого о дельфинах.
Значит, вы можете спросить: "О чем тогда беспокоиться?"
Меня беспокоит привнесение современной технологии в старую систему. Сегодня цели сознания внедряются при помощи все более и более эффективной техники, транспортных систем, авиации, вооружения, медицины, пестицидов и т.д. Сознательная цель теперь обладает достаточной мощью для нарушения балансов тела, общества и окружающего биологического мира. Патология потеря баланса — приобрела угрожающий характер.
Я думаю, что многое из того, что довело нас до нынешнего состояния, принципиально связано с тем, о чем я вам здесь говорил. С одной стороны, мы имеем системную природу индивидуального человеческого существа, системную природу культуры, в которой он живет, системную природу биологической и экологической системы вокруг него; с другой — мы имеем этот курьезный вывих в системной природе индивидуального человека, из-за которого сознание почти по необходимости слепо к системной природе самого человека. Целенаправленное сознание извлекает из совокупного разума такие последовательности, которые не имеют петлевой структуры, характерной для всей системной структуры. Если вы следуете диктату сознательного "здравого смысла", вы с успехом становитесь жадным и немудрым. Я снова использую слово "мудрость" для обозначения того, кто с уважением руководствуется знанием о тотальной системности творения.
Недостаток системной мудрости всегда наказывается. Мы можем сказать, что биологические системы (индивидуумы, культуры, экология в целом) — это отчасти живые контейнеры своих компонентных клеток или организмов. Однако системы, тем не менее, наказывают те виды, которые настолько немудры, что начинают враждовать со своей экологией. Если хотите, можете назвать системные силы "Богом".
Позвольте рассказать вам миф.
Некогда был Сад. В нем обитали многие сотни видов (вероятно, это было в субтропиках), жившие среди плодородия и равновесия на обильных почвах, и т.д. В этом саду были два антропоида, которые были умнее остальных животных.
На одном из деревьев был плод. Он был очень высоко, и две обезьяны не могли его достать. Тогда они начали думать. Вот это была ошибка. Они начали думать о цели.
Вскоре обезьяна мужского пола, которую звали Адам, пошла и принесла пустой ящик. Она положила его под дерево, встала на него, но по-прежнему не смогла дотянуться до плода. Тогда она принесла еще один ящик и положила его на первый. Затем она забралась на два ящика и наконец достала яблоко.
Адам и Ева почти опьянели от возбуждения. Вот способ делать дела: составь план, сделай А, В, С — и получишь D.
И они освоили специальность "делать дела по плану". В результате они изгнали из Сада как концепцию его совокупной системной природы, так и концепцию своей собственной системной природы.
После того как они изгнали Бога из Сада, они серьезно занялись своим целенаправленным бизнесом, и очень скоро верхний слой почвы исчез. Далее, когда некоторые виды растений стали "сорняками", а некоторые животные стали "паразитами", Адам обнаружил, что садоводство — это очень тяжелая работа. Ему приходилось добывать хлеб в поте лица своего, и он сказал: "Господь есть Бог ревнитель и мститель. Мне нельзя было есть это яблоко".
Более того, после изгнания Бога из Сада в отношениях Адама и Евы произошли качественные изменения. Секс и воспроизведение стали приводить Еву в негодование. Когда бы эти базовые феномены ни вторгались в ее новый целенаправленный образ жизни, ей приходилось вспоминать о той большей жизни, которую они выпихнули из Сада. Поэтому Ева стала с возмущением относиться к сексу и воспроизведению, а когда дело дошло до разрешения от бремени, она нашла этот процесс очень болезненным. Она говорила, что и это тоже было из-за мстительной природы Бога. Она даже слышала, как Голос сказал: "В болезни будешь рождать детей", и еще: "К мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою".
Библейская версия этой истории, из которой я многое позаимствовал, не объясняет того поразительного извращения системы ценностей, из-за которого способность женщины любить стала восприниматься как проклятие, наложенное божеством.
Как бы то ни было, Адам продолжал преследовать свои цели и в конце концов изобрел систему свободного предпринимательства. Еве в течение длительного времени не разрешалось в ней участвовать, поскольку она была женщиной. Однако она вступила в бридж-клуб и там нашла отдушину для своей ненависти.
В следующем поколении опять возникли сложности из-за любви. Каину, изобретателю и новатору, Бог сказал: "К тебе влечение его [Авеля], и ты будешь господствовать над ним". Тогда Каин убил Авеля.
Конечно, притча — не информация о человеческом поведении. Это только попытка объяснения. Однако я включил в нее некоторый феномен, кажущийся почти универсальным для тех случаев, когда человек совершает ошибку целенаправленного мышления и пренебрегает системной природой того мира, с которым ему приходится иметь дело. Психологи называют этот феномен "проекцией". В конце концов, человек действовал в соответствии с тем, что имело для него здравый смысл, а теперь обнаруживает себя среди хаоса. Он не вполне понимает, что вызвало этот хаос, и чувствует, что случилось нечто нечестное. Он по-прежнему не видит себя частью той системы, в которой существует хаос, и обвиняет либо остальную систему, либо себя. В моей притче Адам соединяет оба вида чепухи: идею "Я согрешил" и идею "Бог мстителен".
Если вы посмотрите на реальную ситуацию в нашем мире, где системной природой мира пренебрегают в пользу цели или здравого смысла, то обнаружите весьма похожую реакцию. Без сомнений, президент Джонсон полностью осознает, что имеет в своих руках хаос, причем не только во Вьетнаме, но также и в других частях национальной и интернациональной экосистемы. Я уверен, что со своих позиций ему кажется, что он преследовал свои цели в согласии со здравым смыслом и причиной хаоса должна быть либо зловредность других, либо его собственные грехи, либо какая-то комбинация того и другого (в соответствии с его темпераментом).
В этих ситуациях ужасно то, что они с необходимостью сужают временные рамки любого планирования. Экстренная ситуация налицо или находится за углом, следовательно, долговременная мудрость должна быть принесена в жертву целесообразности, даже несмотря на смутные подозрения, что целесообразность никогда не даст долговременного решения.
Поскольку мы здесь занимаемся диагностикой "машинерии" нашего собственного общества, позвольте мне добавить еще одно: наши политики (и стоящие у власти, и оппозиционеры, стремящиеся к власти) в равной степени крайне невежественны в тех вопросах, которые я тут обсуждал. В Конгрессе достаточно людей, чьи речи свидетельствуют о понимании ими того, что проблемы правительства являются "биологическими", но очень мало людей, применяющих биологический подход к решению этих проблем. Поразительно!
В целом, правительственные решения принимают лица, невинные как голуби в этих вопросах. Подобно знаменитому персонажу Самюэля Батлера доктору Скиннеру из "Удела всей плоти" (Butler, 1934), они сочетают "мудрость голубей с простотой змеи".
Однако мы собрались здесь не только для того, чтобы поставить диагноз некоторым болезням мира, но также и для того, чтобы подумать о лекарстве. Я уже говорил, что нет простого способа облегчить то, что я назвал римско-палестинской проблемой, становясь на сторону римлян против палестинцев или наоборот. Проблема системна, и решение, несомненно, должно зависеть от осознания этого факта.
Во-первых, существует смирение. Я предлагаю его не в качестве морального принципа, который многие ассоциируют с дурным вкусом, а просто как термин научной философии. Возможно, самой важной катастрофой периода индустриальной революции было огромное увеличение научного высокомерия. Мы открыли, как делать поезда и другие машины. Мы узнали, как класть один ящик на другой, чтобы достать то яблоко. Западный человек стал видеть себя автократом с полной властью над вселенной, состоящей из физики и химии. Биологические феномены должны были в конечном счете стать объектами контроля, подобно процессам в пробирке. Эволюция стала историей того, как организмы выучили новые трюки для контроля над окружающей средой, а трюки человека были лучше трюков любых других существ.
Однако сейчас эта высокомерная научная философия устарела. Ее место заняло открытие, что человек — только часть большей системы, а часть никогда не может контролировать целое.
Геббельс считал, что он способен контролировать общественное мнение Германии при помощи обширной сети коммуникаций; и наши собственные представители средств массовой информации, возможно, также подвержены подобным иллюзиям. Однако на деле тот, кто якобы осуществляет подобный контроль, всегда должен иметь шпионов, которые сообщали бы ему, что люди говорят о его пропаганде. Тем самым он находится в позиции отклика на то, что они говорят. Следовательно, он не может обладать простым линейным контролем. Мы не живем в такой вселенной, в которой возможен простой линейный контроль. Жизнь не такова.
То же верно и в области психиатрии. Семья — это кибернетическая система того типа, о котором я говорю, и, когда возникает системная патология, члены семьи обычно обвиняют друг друга или (иногда) самих себя. Однако истина состоит в том, что обе альтернативы фундаментально высокомерны: каждая предполагает, что индивидуальное человеческое существо имеет тотальную власть над системой, частью которой оно является.
Контроль ограничен даже в пределах индивидуального человеческого существа. Мы можем в известной степени заставить себя обучиться даже таким абстрактным характеристикам, как высокомерие или смирение, но мы ни в какой степени не являемся "капитанами своей души".
Тем не менее, возможно, что лекарство от болезни под названием "сознательная цель" лежит в сфере индивидуального. Есть то, что Фрейд называл королевской дорогой в бессознательное. Он имел в виду сновидения, но я думаю, что нам следует соединить в одно целое сновидения, создание или восприятие искусства, поэзию и прочие подобные вещи. И я включил бы туда лучшее, что есть в религии. Во все эти виды деятельности индивидуум вовлечен полностью. Художник может иметь сознательную цель продать свою картину, возможно, даже сознательную цель сделать ее. Однако в процессе создания он с необходимостью должен поумерить это высокомерие в пользу творческого переживания, в котором его сознательный рассудок играет только частичную роль.
Мы можем сказать, что в творческих искусствах человек должен переживать самого себя — свое совокупное "Я" — как кибернетическую модель.
Для 60-х годов характерно массовое обращение людей к психоделикам в поисках некоторой мудрости или для некоторого расширения сознания. Я думаю, что этот симптом нашей эпохи возник, вероятно, как попытка компенсации нашей крайней целенаправленности. Однако я не уверен, что этим путем можно достичь мудрости. Требуется не просто релаксация сознания, санкционирующая излияние бессознательного материала. Это означало бы просто замену одного частичного взгляда на "Я" другим частичным взглядом. Я подозреваю, что требуется синтез двух взглядов, что значительно труднее.
Мой собственный легкий опыт с ЛСД привел меня к выводу, что Просперо был неправ, когда говорил: "Мы сделаны из того же материала, что и сны". Мне показалось, что чистый сон (как и чистая цель) достаточно тривиален. Это не тот материал, из которого мы сделаны, а только кусочки и частички этого материала. И наши сознательные цели — это тоже только кусочки и частички.
Системный взгляд снова в чем-то другом.
