Часть 2. Особенности женского интеллекта
Женщина все валит в кучу
Логика одного
Женскому сознанию свойственна логика одного. Логика одного характеризуется стремлением к упрощению, когда из большого потока информации выбирается один факт, часто совершенно произвольно, и в дальнейшем вся цепочка рассуждений строится с опорой только на него.
– Ну что ты прицепилась к этим словам? Ну, мало ли кто что ляпнул? Сколько человек тебе после этого говорили, что ты и умна, и хороша, почему ты этого не видишь и не помнишь?
Знакомая ситуация?
– Ну, посмотри, все видят, что он тебя любит, какими глазами смотрит, как внимателен, как заботлив, чего тебе не хватает?
– Он мне никогда просто так цветы не дарил.
И выходит она замуж за того, кто пару раз их «просто так» подарил. И не находит ни заботы, ни ласки, ни внимания, и плачет, и жалуется на жизнь, и горюет, что случайное совпадение с неизвестно почему казавшимся когда-то таким важным знаком оказалось совсем не той дорогой, по которой стоило идти.
Напряжение в какой-то момент было снято. «Знак» отменил необходимость интеллектуальной работы, осознанности, вопроса к себе: «А чего я хочу? Хватит ли мне на всю жизнь подаренного просто так букета или…» Нет, я не говорю, что «надо было уделить внимание другому». Нет. Надо было быть внимательной к себе. Себе уделить максимум внимания, увидеть и понять, что ты сама хочешь, а не подчиняться когда-то и где-то подцепленному «знаку». Знак — всего лишь маленький пример работы внешней управляющей системы, которая вложила в сознание установку: букет — значит, мне туда, букет подарен, значит, он — моя «половинка». И подтолкнула к этому знаку как к главному факту. В логике одного так и есть. Более того, женское сознание склонно к этой логике, потому что самый лежащий на поверхности способ хоть как-то привести в порядок внутренний хаос — это выбрать что-то одно, главное, и на него опереться. И строить все дальнейшие рассуждения и действия исходя того, что вот оно единственное, главное.
Помните шутки о женской логике? Они отсюда. Это насмешки и претензии именно к этой слабости женского способа думать. Пока не включен интеллект, женщина опирается на естественную для ее сознания практику работы с информацией.
Во-первых, она опирается на ощущения, в которых сама подчас не в силах разобраться. И из этих ощущений действует. А во-вторых, чтобы как-то замаскировать метания между предчувствиями, интуицией, сомнениями и необходимостью соответствовать хоть какой-то последовательности действий, она произвольно на данный момент выделяет первое попавшееся ощущение — «знак» — и ставит его во главе. Вот это моя главная ценность. Не важно что через час ее место займет другая, сейчас она — главная, и женщина в полном смысле слова живет из нее.
Что получается практически? А практически из этого вытекают такие байки для анекдотов, как то, что «верность женщины зависит от ситуации». Конечно, от ситуации. И не потому что она не хочет быть верной, а потому что «главная» ценность зависит от сиюминутных ощущений. А знаменитое «нечего надеть» при не закрывающемся шкафе, от чего зависит? Правильно, от того, что даже выбрать главную ценность на данный момент не удается.
Оттого и ходят слухи о том, что женщины не умеют думать и вообще интеллект не их сфера. Это неправда. Это претензии не к женскому интеллекту, а к женщине доинтеллектуальной, то есть к автоматической работе женского сознания. Оно, как мы выяснили, все валит в кучу, потом из этой кучи выбирает что-то произвольное, и делает это фундаментом своих так называемых размышлений, но вскоре ее захлестывает другое ощущение, другая эмоция, и фундаментом становится другая ценность. Мужчины говорит: «Сама не знает, что хочет». Не совсем так. Знает сиюминутно. Но на это знание совершенно нельзя полагаться, оно изменчиво.
А для того чтобы проявить свои сильные стороны, опять же с опорой на ощущения, эмоции, энергию бытия, женщине необходима логика единого — то есть включение и работа интеллекта, который у женщины есть, но работает по-иному, нежели интеллект мужской. Научиться пользоваться собственным интеллектом — задача совершенно необходимая, если женщина хочет быть.
Вот так в самой ткани нашей жизни, в ее практике выглядит, казалось бы, такой абстрактный, философский, такой далекий от жизни момент, как механизм работы сознания и интеллекта. Логика одного загоняет женщину в ловушку глупости и беспомощности перед собственным потенциалом, мужскими доводами и внешним управлением.
Эта логика приводит их к тому, что они сами нивелируют, уменьшают значимость того, что им дано от природы, и сами не видят возможности, которые у них есть. И не веря собственным глазам или не зная, что есть такая возможность, как собственный взгляд, смотрят на себя сторонним, корыстным взглядом управляющей системы. И взгляд этот искажает их образ под свои задачи, а они принимают его за истинный.
Не думая, что все внешние посылки кому-то или чему-то выгодны. Говоря жестко, это предлагаемые способы использовать женщину и ее возможности, предложения, на что можно обменять силу, где, как и за сколько, в какой упаковке ее продать. И взгляд внешний всегда — оценивающий: сколько получишь, если будешь применять свои способности только в указанных сферах? Что значат твои действия и какова их рыночная цена? О чем ты говоришь миру, предъявляя себя? Что предлагаешь?
И получается только один смысл — на продажу. В логике одного трехлетняя девочка, кокетничающая с пожилым гостем своих родителей, в глазах родителей не предъявляет всю широту и возможность своей природы, еще ничем не структурированной, минимально социализированной, живой, не изуродованной страхом, а совершает что-то почти неприличное, запретное, стыдное. Что можно поделать в такой ситуации с сознанием мамы, женщины, которая точно знает, как такое поведение дочери будет читаться со стороны? Она сама прочитает такое поведение у любой женщины, начиная с себя, как попытку продать. Почему? Да потому что в ее голове сидит установка на главное — главную ценность, которой обладает ее дочь. И ничего другого сознание предположить не может. Ибо действует на автомате из логики одного, отбрасывая все другие варианты, разрывая связи. Она свернет это единое в одно, в свои установки. Главным станет страх разума перед живой природой. Разум этот упорно утверждает, что он битву с природой и хаосом выиграл, но тем не менее проецирует свой ужас перед ней на женщину с ее неодолимой, пусть даже искаженной насилием, природностью.
Что остается женщине, не осознающей себя и не находящей поддержки? Признать справедливость отраженного образа и испугаться своей неправильности, своей опасности, прежде всего для себя самой. В логике одного остается делать усилия, чтобы хотя бы казаться правильной, выпрашивать или требовать за это плюсы. Или… твердить как заклинание «Я это Я» и «Я есть». Такая, какая есть — живая и, как все живое, не сводимая к одному.
