Глава четвертая. Мать — «фарфоровая куколка»
СПЕЦИФИКА СДЕРЖИВАНИЯ
Итак, применительно к эмоциям и составляющим личности сдерживание — это та функция матери, которая помогает росту и развитию ребенка. Далее мы опишем некоторые способы сдерживания.
Утешение. Вы когда-нибудь наблюдали, как мать подхватывает испуганного малыша на руки и покачивает его, шепча ласковые слова ободрения? Испугавшийся чего-то ребенок постепенно перестает плакать, дыхание его успокаивается, маленькое тельце уже не так напряжено, он приникает к телу матери. Затем ребенок может уснуть или вывернуться из материнских объятий и вновь приняться за игру. Это и есть утешение.
Утешение — это эмоциональный обмен между матерью и ребенком. Ребенок обиделся, устрашился чего-то или почувствовал себя одиноким. Его переполняют болезненные эмоции, и он пугается, оказавшись лицом к лицу с чувствами, которые «сильнее» его. Когда мать обнимает и укачивает ребенка, она «вбирает в себя» его испуг. Ребенок может переложить свои чувства на другого, на того, кто не боится болезненных эмоций, и взамен мать даст ему спокойствие и любовь. Это похоже на то, как эмбрион отдает матери токсичные продукты своей жизнедеятельности, а взамен получает питание.
Бог — великий Утешитель. Он желает утолить наши страхи и печали. «Иерусалим, Иерусалим!.. Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья» (Матфея 23:37). Мать-утешительница воспроизводит именно этот атрибут Бога.
Сопричастность. У моей жены выдался тяжелый день, полный стрессов и конфликтов. Когда она начала мне рас сказывать об этом, я пытался подсказывать ей, как лучше разобраться в этих проблемах. Наконец обиженная моей непонятливостью жена заявила: «Мне не нужен совет. Я просто хочу, чтобы ты меня выслушал». До меня дошло, я замолчал и выслушал ее.
Когда эмоции выходят из-под контроля, нам требуется сопричастие, т. е. человек, который переживал бы их вместе с нами как реальные, болезненные и тревожные. Это и есть сочувствие — войти в эмоциональное состояние другого человека. Будучи сопричастником чьих-то эмоций, мы как бы говорим: «Ты не пытаешься просто-напросто привлечь к себе внимание, ты в самом деле страдаешь». Если ребенку кажется, что его никто не понимает, он остается наедине с худшим из своих кошмаров. Сопричастность чувствам человека — это путь к нормализации его состояния.
Легко впасть в ту же ошибку, какую совершил я, и отказать в эмоциональном сопричастии. Есть два варианта: мы либо сводим чувства собеседника на нет («Не мог же ты и в самом деле так уж расстроиться из-за такой мелочи? Подумаешь, Тимми тебя ударил»), либо вовсе отрицаем их («Хватит думать об этом, все будет хорошо»). И самая нуждающаяся часть ребенка получает от нас меньше всего помощи.
Сопричастие не предполагает согласия с содержанием эмоции. Мы должны только понять чувства ребенка.
Структурирование — еще один способ сдерживать чувства. Эмоции ребенка могут показать матери, что малыш считает, будто его мир рухнул. Это свойственно детям — все или ничего. Но если девочка потеряла любимую куклу, ей нужно помочь, нужно? чтобы она взглянула на событие с «высоты птичьего полета».
Мать способна помочь ей, рассказав о том, что такое наши чувства. Она может показать ребенку, что мы «испытываем» эмоции, а не «становимся» ими. Очень полезно расширить словарь маленького ребенка, объяснив ему, что есть очень много слов для описания чувств: «Похоже, ты испугался» (или рассердился, огорчился). Во-первых, это учит ребенка «давать имена» глубоким и таинственным переживаниям, что отчасти помогает ему совладать с ними. Он в состоянии теперь их обсуждать. Более того, наличие эмоционального словаря помогает развитию «наблюдающего я»: ребенок сумеет отделить себя от испытываемых им чувств, отступить в сторону и посмотреть на себя со стороны. Таким образом обеспечивается безопасная дистанция, и это тоже способствует усмирению эмоций. Ребенок избавляется от хаоса чувств, осознав, что подчас он сердится, иногда огорчается, порой грустит, и, как правило, на все это есть причина.
Жизненно важно, как сама мать справляется со своими эмоциями. Если она, испытывая раздражение, явственно проявляет это, ребенок привыкает отстраняться от матери и в то же время сам «превращается» в свою эмоцию, поглощается ею целиком. Если мать не берет на себя ответственность за свои чувства и сваливает вину за них на дочь, девочка впадает в растерянность. Только мать, говорящая: «Я испытываю гнев, но это мое чувство, а не твоя вина», научит ребенка сдерживать собственные эмоции.
Структурирование подразумевает также принятие мер. Ребенку нужно понять, что эмоции — это лишь симптом проблемы и что они оставят нас в покое, если мы сосредоточимся на самой проблеме. Мать научит ребенка, что эмоции — не враг, а союзник, если поможет ребенку осознавать границы личного пространства, видеть проступки других людей и находить выход из опасных ситуаций.
Как-то раз я повел своих сыновей в кино. Рикки было шесть лет, а Бенни четыре. Мы смотрели приключенческий фильм: сплошные драки, «плохие парни» заполонили экран. Рикки был счастлив, он кричал, хохотал и наслаждался всем происходящим. Но что касается Бенни, тут я переоценил его способность различать реальность и вымысел.
Он съежился на своем сиденье, а потом стал канючить: «Папа, пойдем домой». Я видел, что мальчик напуган. Мы уже собрались уходить, но тут я вспомнил, что в холле кинотеатра продавались игрушечные мечи. Я купил сыновьям по мечу и велел им сражаться с врагами.
Мы вернулись на свои места в зале, и я с интересом наблюдал, как переменился Бенни. Всякий раз, когда на экране появлялся враг, он принимался размахивать мечом, вопя и смеясь.
— Ну что, пошли домой? — уточнил я, чтобы окончательно разобраться в ситуации.
Мальчики прямо-таки взвыли от возмущения, и я, успокоившись, откинулся на спинку сиденья и без помех до смотрел фильм до конца.
Получив возможность что-то сделать со своим страхом перед плохими парнями, Бенни уже не чувствовал себя столь беспомощным и уязвимым. Структурирование помогает детям понять, что эмоции — это сигнал: пора предпринять какие-то действия для исправления ситуации.
Конфронтация. Даже если ребенок справился со структурированием, эмоции все равно могут взять верх над ним как в силу его незрелого возраста, так и потому, что он изо всех сил сопротивляется реальности, которую не хочет принять. В такие моменты ребенок нуждается в структурировании. Конфронтация помогает ребенку столкнуться лицом к лицу с его вышедшими из-под контроля эмоциями, она возвращает ему ощущение реальности.
Малыш Такер идет по дороге за руку с мамой. Мимо проезжает машина, попадает колесом в лужу и обдает грязью новенькую рубашку Такера. Мальчик начинает рыдать — он потрясен, обижен, расстроен. Его эмоции вполне законны. Мама подхватывает его, вытирает грязь и пытается утешить, но Такер продолжает вопить. Тогда мать должна сказать: «Такер, прекрати, слышишь?». Такер покачает головой, поглядит на мать и начнет успокаиваться, перестанет вопить, будет тихонечко всхлипывать. Эмоция поддается контролю. Конфронтация помогает соединить эмоции и реальность и придает чувствам их подлинный смысл — это симптом проблемы, которая может быть решена.
Обдумывание. Как мы указывали в предыдущей главе, эмоции — это первичный процесс, а мышление — вторичный. По мере созревания ребенку требуется помощь для того, чтобы разобраться в своих чувствах. Он должен научиться обдумывать их. Размышление о переживаниях помогает модулировать и успокаивать их.
Дети должны узнать, что эмоции не длятся вечно. Когда малыш скучает без мамы, ему кажется, что этому состоянию не будет конца. При отсутствии мышления эмоции оказываются вневременными, для ребенка нет предела ни страху, ни горю. Сдерживающая мать помогает ему ощутить преходящий характер эмоций и понять, что с помощью определенных факторов (утешение, решение проблемы или некоторое время) внутренняя буря уляжется.
Мать должна также помочь ребенку понять, что эмоции не всегда являются тем, чем кажутся нам. Ребенок считает мать чудовищем, потому что она не покупает ему мороженое. Что ж, если мать пообещала лакомство, а потом отказала в нем исключительно из вредности, вероятно, она и впрямь так плоха, как представляется ребенку. Однако если мать всего лишь опасается, что сладкое перебьет ему аппетит перед обедом, те эмоции, побудившие малыша возмутиться поведением матери, неверны. Ребенок должен начать осознавать, что он злится потому, что разочарован, не получив мороженое в тот момент, когда ему этого захотелось. Размышление поможет ему воспринимать эмоции как сигнал для исследования своей ситуации, а не как повод для суда Линча. Он сможет оценить свои разочарования, ожидания и желания и разобраться с ними.
Мать — «фарфоровая куколка» не оказывает помощи в обдумывании эмоций. Ее парализуют эмоции ребенка, и она не способна понять, что происходит на самом деле. Она не может воспринять реальность объективно и вместе с ребенком спускается в бездну по спирали страха и не знающих предела эмоций.
Малышу требуется постоянная опора на реальность, чтобы выжить и развиваться. В этом процессе чувства и мысли матери играют не меньшую роль, чем его собственные.
