Глава 9. Р-В-Д и дети
Психотерапия младших подростков
Младший подростковый возраст расценивается некоторыми родителями как последняя остановка перед гормональным взрывом, грозящим усугубить и без того нелегкие отношения с ребенком. В это время в школе и повседневном общении дети усваивают больше всего оценок, которые дает им окружающий мир. В эту пору прежние игры сменяются новыми, порой такими, что приводят родителей на грань помешательства. Важно помнить, что Дитя нуждается в ощущении собственной безопасности, основанном на доверии, стабильности, одобрении и поддержке. Некоторые дети сумели понять, что для достижения безопасности требуются лояльность и кооперация, а если позволят родители, то и творчество. Другие, не получившие опыта одобрения, продолжают использовать манипулятивные методы, характерные для трехлетних: провокации, позерство, ухищрения и мошенничество. Эти методы способны принести разлад в семью, особенно если младший подросток направляет всю свою огромную изобретательность на их совершенствование.
В 1964 году я начал работать с группой ребят в возрасте от 9 до 12 лет. Группа собиралась один раз в неделю. С их родителями также проводились занятия — один раз в две недели. Курс длился в течение целого учебного года. По окончании каждый ребенок вместе с родителями был приглашен для подведения итогов. Перемены оказались разительными. Изменился даже внешний вид большинства ребят; обычно неблагополучие отражается на лице ребенка и в его позе, в данном же случае было очевидно явное улучшение и того, и другого. Во всех семьях отмечалось улучшение взаимоотношений. Ребенок стал чувствовать, что он может выразить свои переживания или отстоять свою точку зрения, не опасаясь вызвать гнев родителей.
Родители обнаружили, что они способны ставить реалистичные требования и ограничения, не провоцируя неадекватного поведения. Родителям и детям советовали следовать своеобразному "контракту", который представлял собой перечень взаимных ожиданий, периодически выдвигаемых, обсуждаемых и изменяемых на уровне Взрослый — Взрослый. Там, где контракт был четким, содержал "можно" и "нельзя", а также условия его нарушения, там взаимоотношения родителей и ребенка заметно улучшились. Подобный контракт — одно из лучших известных мне средств поддержания дисциплины и последовательности поведения; поскольку он принят Взрослым, то может Взрослым же время от времени пересматриваться с учетом новых обстоятельств. Многие родители обращаются с младшими подростками как с четырехлетними детьми. Часто это происходит потому, что они желают сохранить строгий родительский контроль, но еще чаще причина лежит в их неспособности оценить происходящие год от года перемены в ребенке и его все возрастающую способность пользоваться своим Взрослым. В конце концов именно благодаря Взрослому ребенок научается реалистичному самоконтролю. Понимание того, что он уже не "глупенький малыш" и обладает собственным Взрослым, устраняет немало трений из семейных транзакций.
Мои 9-12-летние подопечные легко и с удовольствием освоили Р-В-Д. При поддержке заинтересованных родителей они быстро сориентировались в транзактном анализе. По мере того, как внутренний и внешний диалог Родитель — Дитя становился менее критичным, происходило высвобождение Взрослого, который теперь мог заняться важным делом — освоением мира. В этом возрасте мальчики и девочки мечтают о будущем, у них начинают активно формироваться жизненные идеалы и углубляются отношения с товарищами. В этом возрасте они начинают задавать нелегкие вопросы: что такое — хорошо, и что такое — плохо? Это возраст Тома Сойера и Гекльберри Финна, возраст клятв на крови и стремления к более полной жизни. В эту пору у детей появляется обостренная заинтересованность к тому, какой образ жизни ведут их родители. В эти годы становится ясно, что мало быть всего лишь хорошими родителями, как будто в этом состоит единственное назначение взрослого, но надо быть зрелой личностью, обладать широкими жизненными интересами, а не просто заботиться о "моей семье, моем ребенке и о том, хороший ли я родитель".
Знаток восточной философии Алан Уотс, бывший прежде англиканским священником, писал об оборонительной позиции родителя, который "сидя дома, беспокоится, все ли он сделал для своего ребенка, и живет так, словно все, что от него требуется, — это хорошо воспитанный ребенок". Он указывает: "Беда в том, что многие отцы и матери преисполнены колебаний, правильно ли они воспитывают детей. Они считают: их главная задача —, добиться от ребенка успехов. Это все равно, что стремиться к счастью ради счастья. Но ведь счастье — это следствие…"
Это относится и к ребенку. Если его единственная жизненная цель — стать примерным родителем, то беспокоиться не о чем. Но родителям следовало бы лучше задать себе вопрос: "Что я за человек?", а не "Какой я родитель?"; "Я желаю ему счастья. А есть ли согласие в нашем доме? Я хочу, чтобы он стал творческой личностью. А сам я, умею ли удивляться новому? Я хочу, чтобы он учился. А сколько книг я сам прочел за последний месяц, год? Я хочу, чтобы у него были друзья. А общителен ли я? Я хочу, чтобы у него были в жизни идеалы. А у меня они есть? И достойны ли они? Говорил ли я ему когда-нибудь, во что я верю? Я желаю ему быть великодушным. Сопереживаю ли я нуждам кого-нибудь, кроме членов своей семьи?" Человек привлекает к себе не своими намерениями, а тем, что он есть. И дети растут не такими, как желают их родители, а воспроизводят в себе то, чем они, родители, являются. Именно освобождаясь от родителей, подростки нащупывают путь, который должен увести их от неблагополучия. Там, в "большом мире", мире людей и поступков, находит себя Взрослый. Там зарождается ощущение благополучия, которое должно вытеснить старые установки.
