Вороные гнездо

Благодатные земли Лонгобардии не приносили счастья их людям ни своим плодородием, ни красотой и разнообразием ландшафта, ни богатством горных копей, изобилующих серебром и драгоценными камнями. Дух холодной жестокости, грубых страстей, неутолимой корысти царил в стране, и право меча попирало справедливость и милосердие. Воплощением этого духа являлся король Глорг, чье могущество поддерживалось тайными силами, и смутный страх заставлял народ подчиняться любому произволу владыки.

Темные стены королевского замка высились на скалистой вершине — именно оттуда налетали дикие ветры и ураганы, словно выпущенные из подвалов. В эти дни свист и завывания наполняли угрюмую цитадель, наполняя ужасом души окрестных жителей. В остальное время стаи воронья бесконечно кружили над башнями, и их хриплое карканье не смолкало даже в ночные часы. Они будто сторожили замок вместо собак, которые не приживались в нем. Верно, отчасти и поэтому королевскую резиденцию прозвали Вороньим Гнездом. Были, конечно, и другие причины для такого наименования, прежде всего семья Глорга.

Разумеется, это не касалось королевы Ливены. Ее судьбе можно было только посочувствовать. Радость и счастье, которые сулила ей красота и добрый нрав, обернулись для нее бедой. Король встретил ее на балу, когда она уже была помолвлена со славным рыцарем Пельдом. Это не остановило Глорга. На ближайшем турнире он вызвал рыцаря на поединок. Пельд, не подозревая коварства, вооружился тупым оружием, король же взял боевой меч и острое копье. Турнир обернулся убийством.

Тяжело раненный рыцарь семь раз поднимался на ноги, несмотря на изрубленные доспехи и льющуюся кровь. Наконец Глорг не выдержал и бежал с ристалища. Только тогда Пельд пал на землю и принял смерть победителем. Король взял в жены леди Ливену, и она стала королевой.

Трое детей увенчало их брак, однако проклятие ли убитого рыцаря нависло над родом, ненависть ли королевы к супругу, — но все три принца родились уродами.

Старший, Глин, был всегда хмур. Потухшие глаза никогда не поднимались к небу, тупо устремляясь из-под тяжелых век в землю. Двигался он медленно, волоча ноги, и походил на ожившего мертвеца: землистый цвет лица, скорбные складки у рта. Тоскливый Глин— так прозывали его придворные. Верно, ребенку передалась вся печаль матери, когда она носила сына в своем чреве, а сама думала о том, чтобы завершить жизнь вслед за своим женихом.

Второй принц — Глед, по прозвищу Неистовый, — был исполнен постоянного гнева. Как в котле с кипящей смолой, в нем клокотали ярость и злость, и многих усилий стоила ему внешняя сдержанность. Но тело его не могло находиться в покое и то и дело дергалось, по лицу пробегали молниеносные судороги, а глаза сверкали подобно углям. Так сказывалось влияние отца и несчастной матери, помышляющей о мести.

Третий сын был идиот. Лицо, искаженное гнусной ухмылкой, напоминало маску, а раскрытый рот рождал вечный оскал. Широко расставленные запавшие глаза глядели на мир сквозь холод студеной ночи. Оскаленный Глюф, как звали принца люди, хромал на обе ноги, а длинные руки его болтались, как у обезьяны.

Ужасна была троица наследников, но еще ужасней она становилась в присутствии отца. Как уродливые тени короля, они повторяли каждое его движение. Безмолвное подчинение так объединяло их, что они выступали каким-то четырехглавым чудовищем. Никто не мог выдержать без содрогания взгляд восьми глаз, ощупывающих собеседника с головы до ног.

И, конечно, всевозможные слухи ползли среди подданных о странных происшествиях, в которых была замешана королевская семья. Рассказывали о дерзких грабежах на дороге, о нападении на небольшие замки и города, о похищении женщин, отправляющихся на богомолье… И всюду замечали четырех черных рыцарей без гербов, с опущенными забралами. Они передвигались с невероятной скоростью, в один день могли оказаться в разных концах королевства, ни одна погоня не могла настигнуть их.

Объяснение напрашивалось само после рассказа егеря, который был свидетелем ужасной сцены.

Однажды на скале возле замка присел раненый орел. Внезапно его атаковали четыре ворона и растерзали в мгновение ока, оставив лишь кучку перьев и костей. Не трудно предположить, что король-колдун и его дети могли превращаться в воронов и потому оставались неуловимыми. Подтверждением этому казалось и то, что многие охотники, после истории с орлом, стали стрелять по вороньим стаям. Узнав об этом, король издал указ: смертная казнь за убийство воронов, которые были объявлены священными птицами, оберегающими королевский замок.

После указа страх и глухая вражда к семье Глорга усилились, и среди подданных зрели заговоры. Увы, они скоро раскрывались, и, видно, не только человечьи уши служили королю, предупреждая об опасности. Сам король и его сыновья могли, превратившись в птиц, следить за народом.

Тогда, чтобы справиться с бедой, люди стали передвигаться большими отрядами, готовыми дать отпор разбойникам. Эти меры оказались более успешными. Королевские слуги рассказывали, что Глорг с сыновьями не раз возвращались из своих ночных прогулок израненными. Но их раны быстро затягивались, если они прикасались к рукам королевы Ливены. Зная целительную силу своих прикосновений, нередко королева запирала двери своих покоев. Слезы вины и отвращения струились из ее глаз, но Глорг и дети не церемонились с ней и не раз выламывали запоры. Потому королева редко показывалась придворным, но каждую ночь ее покои были освещены — она неустанно молилась Всевышнему, прося развязать страшный узел, затягивающийся на ее грешной семье.

И вот случилось как-то, что в одном из монастырей Глин Тоскливый, куда случай занес его, встретил леди Флерию. Она была прекрасна своей юностью, и глаза ее напоминали первые весенние цветы, с удивлением и восторгом глядящие на мир. И самой чудесной была ее улыбка: чистейшая душа и кротость ребенка наполняли ее несмелыми лучами рассвета.

Принц увидел ее коленопреклоненной перед алтарем и долго не мог сдвинуться с места. Верный своим разбойничьим привычкам, он решил завладеть леди. Через неделю неизвестная шайка легко преодолела высокие стены и под покровом тьмы похитила Флерию. В высокой мрачной башне с единственным окном проживал принц Глин, и туда же поместили леди. Гремя ключами, без стука вошел в свое логово похититель и в недоумении остановился. Флерия в слезах смотрела на него, и вся ее красота куда-то исчезла. Беззащитная, хрупкая девочка, она внушала только жалость и раздражение. Тем не менее принц попытался объясниться.

— Леди! Вы должны принадлежать мне.

— Зачем? — прошептала она.

— Вы украсите меня.

— Но во мне нет ничего, чем бы вы не обладали, принц! — искренне возразила леди, невольно оглядываясь на зеркало.

В самом деле, ее искаженное страхом и душевной мукой лицо мало чем отличалось от тоскливой гримасы, как печать скрепляющей черты Глина.

Принц не нашелся что возразить, слишком очевидна была истина. Наконец догадка озарила его.

— Улыбнитесь, леди. Когда я впервые встретил вас, вы улыбались!

— А вы можете улыбнуться сами, принц?

Глин сделал усилие, но не смог ничего изменить на своем лице.

— Вот видите, как трудно это сделать, если на сердце печаль, — промолвила Флерия.

— Однако кто-то из нас должен сделать это первым. Я не могу улыбнуться без вашей помощи, так же как и отказаться от вас!

— Хорошо, — согласилась Флерия, — но для этого необходимо, чтобы я вас полюбила…

— Но есть ли во мне хоть что-нибудь, за что меня можно полюбить? — в отчаянии воскликнул принц, впервые в жизни попытавшись оценить себя.

— В каждом Божьем создании это есть, — ответила Флерия, и тихая улыбка скользнула по ее лицу.

Что-то случилось с Глином. Он судорожно вздохнул и вышел из комнаты.

Внизу, у подножья башни, его ждали отец и братья.

— Ну что, ты получил леди? — спросил король.

— Я получил надежду, — ответил Глин, — и клянусь, никто из вас не посмеет подняться в башню, разве что переступив через мой труп.

Братья схватились за мечи, но король остановил их. Всю ночь простоял принц на страже у башни. Наутро Флерия спустилась вниз.

— Я могу погулять? — спросила она.

— Вы полностью свободны и вольны поступать как пожелаете. Я же прошу чести быть последним из ваших слуг.

Таким образом леди вернулась домой, скрыв свое похищение и рассказав, что покинула монастырь по своей воле и надобности. Принц теперь, отделившись от отца и братьев, пропадал у леди Флерии, пытаясь, как мог, угодить ей. Цветы и драгоценные ожерелья, кольца и браслеты приносил он в дар, но леди принимала лишь цветы и требовала от него улыбки за свою улыбку. Да, она согласится принять его руку и сердце, если он сумеет улыбнуться, — но этого ему никак не удавалось. И однажды, забыв свою взрослость, принц, обливаясь слезами, пришел за помощью к матери.

Королева не забыла своей вины перед сыном, в котором жила ее печаль и отчаяние. В полночный час она привела Глина в пустую часовню, где был погребен рыцарь Пельд. Две тени метались по стенам, следуя дрожащим огонькам свечей. Королева стала на колени и вознесла горячую молитву Мадонне с младенцем, венчающими надгробие. И тут третья тень появилась меж ними.

Тень убитого рыцаря протянула руку к принцу Глину и благословила его, прощая его отцу свою смерть. Порыв ветра затушил свечи, и мягкий лунный свет скользнул в часовню. Принц упал без чувств на руки матери. Она поцеловала его в лоб, и страшная печать тоски сползла с его лица и рассеялась.

Наутро они вернулись во дворец, и придворные едва могли признать принца. Он избавился от своего уродства, лицо его было озарено прекрасной улыбкой, а сердце исполнено радости и любви. Могла ли леди Флерия не ответить на его чувства?..

Вскоре и второй принц отдалился от страшной компании короля. Случилось это так. В очередной набег Глорг просчитался и напал на многочисленный и храбрый отряд горожан, готовых защитить свое добро, которое они везли на рынок. В пылу сражения Глед Неистовый был ранен и взят в плен. Король, спасаясь от погони, забыл о сыне.

Жители города узнали принца и, пользуясь случаем, решили свести с ним счеты. Не дожидаясь королевского суда, они приговорили Гледа к смертной казни за грабеж и нападение на мирный город. Поутру на площади разложили костер и привязали принца к позорному столбу. Однако одна из жительниц, юная леди Илосса, пожалела раненого урода и была согласна взять его в мужья, тем самым, по обычаю, освободив от казни. Горожане отдали принца леди, рассчитывая, что он и сам умрет от полученных ран. Однако уход Илоссы и провидение помогли ему встать на ноги. Набравшись сил, Глед хотел увезти свою спасительницу во дворец, но она отказалась.

— Вы же выбрали меня в мужья! — удивился принц. — Вы должны подчиняться моим требованиям.

Илосса вгляделась в его глаза:

— Я пожалела вас, принц. Но это не значит, что я люблю вас и готова слушаться.

Ночью Глед Неистовый пытался повеситься, но леди, услышав шум, вбежала в комнату и вытащила его из петли. Придя в сознание, принц впал в ярость и едва не набросился на леди с кулаками.

— Вы ведете себя как трус, который пытается сбежать, проиграв сражение! — с печалью сказала Илосса.

— Я не боюсь смерти! — гордо заявил Глед.

— Вы боитесь самого себя!

— А вы? — спросил принц, кладя руку на кинжал. — Разве вы не испытываете страха передо мной?

— Нет! Я верю в вас!

К вечеру король с войском осадил город, и Глед вышел на стены, чтобы защищать его. Увидев сына, Глорг сломал меч и велел своим рыцарям возвращаться домой. Однако прошло немало времени, пока принцу удалось с помощью матери избавиться от своего уродства. И в ночь полнолуния в часовне убитого рыцаря тень Пельда благословила его.

Таким образом король лишился двух своих сыновей. Очередь была за третьим.

Глюф, скучая по братьям и не находя опоры у отца, стал шататься по тавернам, пытаясь развлечься вином и пьяной компанией. Особенно привлекал его кабачок при входе в северные ворота городка. Там собиралось немало приезжих, и можно было узнать новости. И вот однажды принц встретил там чудесную танцовщицу, приводившую в восторг толпу. Ее отец то подыгрывал ей на лютне, то бил в барабан, а затем собирал деньги, которые бросали его дочери. Странно, несмотря на щедрые посулы, Билинда — так звали девушку — никогда не оставалась, чтобы разделить пьяное веселье и исчезала до следующего вечера. Немало славных рыцарей посещало кабачок, но Билинда ни на кого не обращала внимания, и оттого нравилась Глюфу еще больше.

Меж тем отец и дочь неплохо пели. Принц в свое время пытался подражать голосам животных, птиц и людей и потому легко подхватывал мелодии песен, звучащих в таверне. Вначале он шутя мог перебить песню волчьим воем или карканьем, но потом стал поддерживать поющих, и вскоре вся таверна умолкала, наслаждаясь дуэтом Глюфа и Билинды. Однажды принц решил поторопить события. Он принес объемный сундучок с деньгами и после выступления поставил его к ногам танцовщицы. Увидев содержимое, толпа разразилась дикими криками. Одни восхищались щедростью Глюфа, другие негодовали, что Билинда с таким богатством уже не будет петь и танцевать в таверне, третьи кричали, что это награбленное золото…

Девушка лишь, по обыкновению, присела в благодарность за дар.

Они с отцом вышли на улицу, и Глюф последовал за ними. Упряжка с двумя лошадьми ждала их. Принц, уверенный в победе, подсадил Билинду и хотел сам сесть рядом, но девушка отстранилась.

— Чего вы хотите? — прямо спросила она.

— Разве не понятно? — удивился принц. — Я дал немало золотых и жду вашей любви!

Билинда рассмеялась.

— Глупец, неужели вы думаете, что дорогу к сердцу можно вымостить золотом! — И она столкнула сундук на землю.

Монеты со звоном рассыпались, и Глюф кинулся собирать их. После этого события сердце принца еще больше пробудилось. Он стал расспрашивать о Билинде, о ее отце, о краях, из которых они приехали. И тут сделал неожиданное открытие: Билинда была слепа. Ее отец, знатный викинг, спасался от преследования врагов, но среди них оказался колдун, который чарами отнял зрение у его дочери. С тех пор несчастные много лет скитаются по миру, ища пропитание танцами и песнями, не в силах изменить свою горькую долю.

Глюф был потрясен. Он не мог себе представить, что слепая девушка так хорошо ориентировалась в пространстве и в совершенстве владела искусством танца. Но еще больше его поразило собственное сердце. Исполнившись неведомым для него чувством сострадания, оно вдруг впустило в себя любовь. Страшная борьба возникла в душе принца. Он мог еще надеяться на взаимность Билинды, пока она не видела его и ценила его по голосу, когда они пели вместе. Однако, даже простив его за грубость, с которой он пытался купить ее, она отвергла бы его притязания, увидев уродство принца. Тем не менее желание помочь победило.

Глюф отправился к отцу с просьбой найти исцеление для своей избранницы. И тут выяснилось, что это сам король ослепил дочь викинга много лет назад. Его колдовство должно было пасть на врага, но дочь защитила собой отца. Теперь сын Глорга требовал вернуть все на прежние места, иначе он мог потерять последнего из своих детей.

Трудная задача стояла перед королем — исправить содеянное порой тяжелее, чем совершить поступок. Одному Глоргу это было не под силу, и Глюф должен был подвергнуть свою жизнь опасности, чтобы ицелить Билинду. Ему надлежало отправиться на охоту в непроходимые леса, покрывающие скалистый хребет, и там без оружия добыть глаза снежного барса. Только они могли вернуть зрение танцовщице, — так вещали черные книги колдуна. На долю короля выпадала также нелегкая задача — простить и добиться прощения у старого врага.

И вот принц отправился в горы. Долго он искал и преследовал зверя, пока не загнал его в ловушку. Но и опутанный сетями, барс был смертельно опасен. Тем не менее Глюф победил. Одно только забыл он сделать — опалить огнем усы мертвого зверя, как велел ему отец, и теперь должен был сорок ночей сторожить Билинду от призрака барса. Это оказалось пострашнее охоты. С обнаженным мечом Глюф сидел у постели возлюбленной. Неодолимый сон наваливался на него, но стоило сомкнуть глаза, как он видел снежного барса. Щупая когтистыми лапами дорогу, зверь крался к ложу Билинды. Глюф вскакивал, чтобы вступить в бой, но призрак исчезал, как только веки его поднимались. Вконец измученный принц стал петь, чтобы отогнать сон, и Билинда подпевала ему.

И вот — миновало назначенное время, и девушка встала с постели прозревшей. В страхе отступил Глюф в толпу людей, собравшихся посмотреть на чудо, но Билинда узнала его по голосу и с любовью устремилась к нему. И впервые дикий оскал исчез с лица принца, и из глаз его потекли слезы.

А в это время король встретился со старым врагом своим, викингом.

— Я прошу у тебя прощения ради наших детей, но твое право судить и наказать меня за те страдания, что я принес тебе, — промолвил он и, вытащив меч из ножен, подал его викингу. Желая испытать искренность Глорга, воин поднял клинок и взмахнул над головой короля. В тот же миг тот исчез, а на его месте очутился черный ворон. Беспомощно расставив крылья, разинув клюв, птица рванулась навстречу мечу. «Рази!»— раздался голос короля. Но его перебил второй голос: «Стой!».

Психология bookap

Это был голос королевы Ливены. Угадала ли она то, что было в сердце Глорга, который потерял детей, жену, свое могущество? Ощутила ли муку преступника, на совести которого лежали убийство и злое колдовство? Поняла ли силу его раскаяния, готового принести в жертву собственную жизнь, последнее свое достояние? Трудно сказать, но только порыв ее стал искуплением Глорга.

Человеческое обличье вернулось к королю. Он склонил колени перед королевой. Легкая тень рыцаря Пельда скользнула по стене залы. «Ты прощен», — прозвучал голос, тихий, как шелест страниц. «Ты прощен!»— повторил викинг, и колокола в замковой капелле отозвались радостным звоном.