Глава 6. Помощь подростку в преодолении трудностей взросления
Психологическая помощь в контексте различных теорий
Понятие помощи появилось задолго до теоретического оформления психологических концепций. Одним из первых ее аспектов был религиозный, затем — медицинский, сформулированный еще Гиппократом. В более позднее время, в XX в., появляется термин «деонтология» (от лат. deon – долг, deontos – должное), связанный с разделом этики, который рассматривает проблемы долга и должного. В 1834 г. этот термин был введен Бентамом для обозначения философского раздела о нравственности в целом. Моральные обязанности и правила поведения медицинского работника, равно как и любого, кто оказывает помощь страждущему, также стали обозначаться термином «деонтология», примененным в этом смысле в 1940 г. Н. Н. Петровым (Советский энциклопедический словарь).
Религиозный подход к помощи свидетельствует о сочувствии, необходимом любому немощному, больному, страждущему или бессильному. Это было отражено в заповедях Христа, а в определенном, этическом, смысле — еще в Ветхом Завете. Проявление христианской любви олицетворяло любую помогающую деятельность: попечительство и поддержку нуждающихся в крове, хлебе, медицинской помощи больным, увечным, заключенным. В Киевской Руси священник определял меру, содержание и продолжительность помощи. Ростки социальной работы можно найти в помощи людям, живущим при церквях. Затем возникла общественная благотворительность: при патриархиях и архиерейских домах открывались больницы, приюты для не нашедших помощь в миру. Вместе с тем, как отмечает Е. К. Веселова, помогающий в православной христианской религии не создавал условий для свободного развития нуждающегося в помощи, а выполнял заповедь Христа о любви к ближнему и стремился к личному спасению.[69]
Медицинский подход к психологической помощи представляет собой христианский вариант клятвы Гиппократа. Самым существенным в нем является ориентация на помощь страждущим сообразно способностям врача: «В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для помощи больным, воздерживаясь от всего неправедного… того, что ведет к смерти или страданию, а также от постыдных связей с человеком, зависимым или свободным, мужчиной или женщиной, о чем не следует распространяться, того я не разглашу, считая это священной тайной» (Гиппократ). А в Женевской декларации Всемирной медицинской ассоциации 1948 г. есть уточнение к этой клятве: «Вступая в ряды медицинского сообщества, я торжественно обещаю посвятить жизнь служению человечеству».
В кодексах помогающих профессий, таких как социальная работа, педагог–психолог, практический психолог, медицинский психолог, специальный психолог, психотерапевт и пр., акценты сделаны на уважении, честности, вежливости с коллегами, предупреждении возможного негуманного или дискриминационного поведения по отношению к людям. Характерно, что психологическая помощь, оказываемая специалистами, включает заботу о благополучии других, охрану свободы другого, его психологическую неприкосновенность. Нельзя специалисту, оказывающему помощь другому, решать свои проблемы за счет него. Должен быть минимум вторжения во внутренний мир принимающего психологическую помощь, иначе ему можно нанести непоправимый вред. (3десь имеется в виду такое вторжение, которое не оправдано конкретной целью психологической помощи.)
Рассматривая психологическую помощь в историко–теоретическом аспекте, очертим три подхода к ее интерпретации: парадигматический, контекстуальный и персоналистический (Казанская В. Г., 2004). Парадигматический подход представлен основными психологическими концепциями, обусловившими важнейшие технологии, техники воздействия и конкретные виды психологической помощи. Контекстуальный состоит в том, что одно и то же психологическое явление может быть рассмотрено в рамках тех или иных толкований. Персоналистический подход может означать то, что один и тот же ученый рассматривал разные идеи и анализировал различные факты. В этой связи мы рассмотрим психологическую помощь парадигматически: с точки зрения гуманистического, экзистенциально–гуманистического, гештальтистского, психоаналитического и других подходов.
Основоположники гуманистического подхода — К. Роджерс, А. Маслоу и Г. Оллпорт. Вводя термин «гуманистическая психология», они пытались сконцентрироваться на личности, ее уникальности и неповторимости. Однако в гуманистическом направлении выделяется экзистенциально–гуманистический аспект. Если для гуманистического направления в целом характерно рассмотрение индивидуальности личности, то в экзистенциально–гуманистическом — психологии бытия, т. е. жизни, смерти, жизненных кризисов.
Невозможно рассматривать сущность гуманистического подхода К. Роджерса без его внимания к конкретному лицу, клиенту как основному звену психологической помощи. Клиент–центрированный подход основывается на внимании к внутренним ресурсам человека, к самопознанию, самоизменению и саморазвитию как основному «центру» личности. Человеку присуще стремление к самоактуализации, которая заложена в нем от природы. Внутренний субъективный мир человека уникален, неповторим. Развитие личности определяется усвоением опыта, даже отрицательного, который меняется, осмысливается и, изменяясь, учит добру. В этом смысле абсолютно идеальна фраза гуманистов: «Важно не то, что тебе сделали, а то, что ты сделал с тем, что тебе сделали». По Роджерсу, разнообразный опытменяет представление человека о себе. Реалистическое понимание себя приводит к объективному пониманию своих заслуг, неудач, кризисов.
Роджерс вводит такие понятия, как «конгруэнтность», «самость», «организм», «поле опыта» и др. Организм — это все то, что составляет человека, его биологическое и социальное. Организм действует в поле опыта. Поле опыта относится к действиям, замыслам, распространению на окружающее жизненной энергии. Конгруэнтность — соответствие между реальным, выраженным в поведении, и символическим.
Е. П. Кораблина отмечает, что Роджерс рассматривал психологическую помощь и помогающие отношения как определенный тип отношений с клиентом. Создание атмосферы конструктивных изменений и личностного развития способствует формированию конгруэнтности и самого человека, обратившегося за помощью. Но для этого специалист по психологической помощи должен обладать открытостью, искренностью, позитивно относиться к миру другого.[70]
Психологическая помощь эффективна тогда, когда обратившийся за помощью сам стремится к изменению, психическому исцелению. Специалист, используя желание обратившегося за помощью и опираясь на его переживания, намечает стратегии изменения или исправления по принципу «здесь и сейчас».
Немецкий психотерапевт Тауш создал модификацию клиент–цент–рированной психологической помощи — «разговорную» клиент–центрированную помощь. Она чаще всего используется в работе с подростками. Тауш, следуя традициям Роджерса, особо выделяет отношения между подростком и специалистом–психологом или психотерапевтом. При этом Тауш выделяет следующие моменты: позитивную оценку обратившегося за помощью и теплое эмоциональное отношение к нему психолога; эмпатическое понимание и попытки донести до клиента это понимание в подходящей для него форме; конгруэнтность (подлинность и интеграцию) в поведении по отношению к подростку. Это достигается внутренним участием специалиста, его активным стремлением помочь, конкретностью высказываний, образностью языка, особенно вербализацией эмоционального содержания переживаний обратившегося за помощью. В результате этого подросток чувствует себя понятым и лучше узнает себя, учится принимать в себе то, что раньше отвергал.[71] В итоге «полноценно функционирующая личность», по Роджерсу, приспосабливается к изменяющимся факторам внешней среды. Под этим понимается не оппозиционное поведение, а действенный и конструктивный диалог между подростком и средой. Благоприятное воздействие оказывает катарсис, поскольку освобождает личность от накопившихся отрицательных переживаний. Вербализация переживаний обусловливает самопознание и усиливает тенденции к облегчению.[72]
Сам Роджерс писал о том, что «клиент–центрированная ориентация — это постоянно развивающаяся форма межличностных отношений, которая способствует росту и изменениям. Она исходит из того, что у каждого человека есть свой собственный потенциал роста, который высвобождается в отношениях с конкретной личностью… Предпосылкой для этого служит то, что эта другая личность может познать свою собственную реальную сущность, свое эмоциональное отношение и в высшей степени сочувствующее, не осуждающее понимание и сообщить о том, что акцент делается больше на процессе отношений, чем на симптомах или их лечении.[73]
Отмеченное выше подчеркивает роль личности психолога, его установку на результативность психологической помощи. Специалист не дает советов, а стремится к тому, чтобы подросток сам нашел подходящий для него путь. Подросток учится направлять свое внимание на непосредственные переживания и сопутствующие им физические процессы, связанные со значимой для него личностью или ситуацией. Этот процесс Роджерс назвал опытом (experiencing), а последователи этого подхода, представители научной разговорной терапии, – эмоциональной переработкой.
Надо иметь в виду еще один момент. В практике использования гуманистического подхода Роджерса к психологической помощи существует несколько этапов с центрацией на личности подростка: развитие потребности в изменениях, построение отношений, работа по изменению, стабилизация отношений, завершение отношений.
Следует отметить, что психологи–гуманисты ратовали за психическое здоровье, к которому и следует стремиться в результате психологической помощи. А. Маслоу писал: «Нам необходим такойчеловек, который был бы ответствен за себя и свое развитие, досконально знал самого себя, умел осознавать себя и свои поступки, стремился к полной актуализации своего потенциала. Проблему хорошего человека можно с уверенностью назвать проблемой самоэволюции человека».[74]
Из всего сказанного вытекает, что гуманистический подход Роджерса сосредоточен на проблемах и переживаниях, имеющих значение в настоящее время, «сейчас».
В контексте гуманистического подхода к психологической помощи остановимся кратко на экзистенциально–гуманистическом аспекте. Его представители — Р. Мэй, И. Ялом, Дж. Бьюдженталь и др. Известно, что они испытали сильнейшее влияние экзистенциальной философии и литературы (С. Кьеркегора, Ф. Ницше, К. Ясперса, М. Хайдеггера, Ж. – П. Сартра). Проблемы времени, жизни и смерти, свободы, ответственности, выбора, общения, любви и одиночества, смысла и бессмысленности существования — вот то, что составляло сущность экзистенциально–психологической ветви в гуманистической психологии. Столкновение с бытием порождает у человека базовые потребности — творческий поиск человеком своего предназначения, согласия с самим собой. Жизнь же должна рассматриваться как стремление к свободе от внешних сил благодаря смыслам и ценностям. Невозможность удовлетворить свое желание приобрести свободу, найти смысл своего существования, строить свою жизнь, сообразуясь с собой и обществом, невозможность найти свое место в жизни сначала приводит личность к расстройству настроения, затем — к тревоге и депрессии, а на завершающем периоде — к суицидальным намерениям и добровольному уходу из жизни.
Бытие человеческой личности, по Дж. Бьюдженталю, определяется понятиями заботы, поиска, субъективности, переживания, эмоциональной вовлеченности. Обучение жизни он рассматривает не в лечении, а в профилактике, для чего необходимы поддержка, а самое главное — психологическая помощь. Кто есть человек, зависит от того, как он воспринимает окружающий мир. Следует помочь человеку выйти из плохого настроения, которое разрушает волю, мотивацию, субъектность, способность эмоционально участвовать в жизненных процессах. Надо научить личность заботиться о себе самой сообразно своим возможностям, проявлять интерес к своей деятельности, любить ее, быть довольным своей жизнью. Поиск путей позитивного изменения своей жизни составляет содержание психологической помощи.
Бьюдженталь выделяет несколько параметров, на которые следует обратить внимание: боль (тревога, беспокойство, дистресс), стимулирующая заботу, надежда как возможность найти силы, энергия (активные действия по преодолению беспокойства и тревоги), обращенность внутрь как возможность понять себя. Иначе говоря, цель психологической помощи в этом случае — помочь человеку осознать все свои трудности. Специалист стремится к выработке способов их преодоления, устанавливая подлинный контакт с принимающим помощь.
Гештальт–психология также оказала влияние на психологическую помощь, ее характер, технологию, границы применения. Главные идеи психологической помощи, основанные на гештальт–принципах, были сформулированы Ф. Перлзом (целостность, константность, фигура и фон, избирательность, апперцепция). Иначе говоря, в основе лежит идея целостности организма, который стремится к равновесию с внешней средой. Оно нарушается из–за дисбаланса с ней. Если человек адаптируется, то наступает равновесие между внутренними и внешними факторами. Но равновесие может быть хрупким, если при столкновении организма (самости) с чем–либо неожиданным человек не осознает внешние факторы и события, свои возможности и то, чего он не может достичь, а может только мечтать об этом.
Отсюда возникают невротические состояния как следствие столкновения нереальных желаний и осознанных ответственных действий.
Важной формой психологической помощи в связи с этим становится работа со снами, а также способность получающего помощь к воображению и психодраматическое проигрывание. Но последнее лишь частично относится к гештальт–терапии. Психодрама была разработана Дж. Морено как часть социометрии. Социодрама не связана ни с какой определенной теорией, и это обстоятельство позволяет интегрировать в нее новые элементы, например из психоанализа.
Цель психологической помощи, основанной на психоанализе, в том, чтобы сделать бессознательное доступным для осознания. Это происходит в рамках техник, называемых «сессиями». Основной метод психоанализа заключается в том, что принимающий помощь высказывает свои мысли в виде свободных ассоциаций, не искажая и не меняя их. Другой метод — метод абстиненции. Он требует от специалиста терпимости и сдержанности по отношению к получающему помощь. В этом случае интерпретируются мысли, образы, фантазии, непереработанные аффективные установки из периода раннего детства, которые переносятся на психолога. Важно и сопротивление воздействию психолога.
Синонимом психоанализа и психодинамики является глубинно–ориентированная терапия. Это понятие впервые использовал 3. Фрейд в работе «Интерес к психоанализу». Это была его реакция на господствующую в начале XX в. психологию сознания. Психологическая помощь, основанная на таком подходе, опирается на следующие положения:
♦ роль бессознательного в психических функциях и поведении личности;
♦ роль влечений в регулировании поведения, фазы развития, во время которых влечения (либидонозная энергия) принимают различные формы;
♦ симптомы, возникающие вследствие конфликтов, связаны с определенными фазами развития и влияют на адаптацию человека в жизни;
♦ в переносе человек проецирует переживания и опыт прошлого на помогающего специалиста, что позволяет анализировать происходящее.[75]
В использовании глубинно–ориентированной терапии в психологической помощи детям, подросткам и взрослым есть различия. В частности, обращается внимание на то, что у ребенка способность к формированию свободных ассоциаций полностью отсутствует, у подростка она развита недостаточно. В психологической помощи опираются на ведущие функции личности, которые позволяют результативно влиять на ребенка и подростка. У первого это игра, а у второго — совместная деятельность, игры и общие мероприятия со сверстниками в учебной деятельности.
Исследователи отмечают ограничения в использовании глубинно–центрированной психотерапии у детей и подростков:
♦ они редко жалуются, считая, что происходящее с ними происходит со всеми. Поэтому им трудно оказывать психологическую помощь;
♦ ожидание лучшего будущего, которое предполагает какие–то мероприятия, основанные на психоаналитическом подходе, приводит к иной временной перспективе, поэтому создает преграды к получению положительного результата; подросток склонен объяснять свои трудности внешними[76] причинами, а не психическими особенностями личности;
♦ у подростка бывает несколько психологических защит, мешающих работе с проблемой;
♦ способность к самоанализу в процессе психологической помощи у детей и подростков развита недостаточно;
♦ некоторые этапы развития у детей и подростков характеризуются отстранением от прошлого, что затрудняет оказание помощи.
Таким образом, психоаналитические (психодинамические) подходы к психологической помощи получили начало в теории 3. Фрейда о бессознательном конфликте и вытеснении. Психологи используют разнообразные приемы помощи, главные из которых — свободная ассоциация, анализ сновидений и толкование переноса, катарсис, высвобождение психической энергии, а также работа с собственным «Я».
Наконец, обратимся к бихевиористскому контексту психологической помощи, который касается прежде всего изменения поведения по принципу «стимул—реакция».
Психоаналитические, или глубинно–центрированные, подходы опираются на предполагаемые внутренние причины, а бихевиористские — на наблюдаемые внешние действия. Специалисты, работающие на основе бихевиористского подхода, доказали, что к ненормальному поведению привыкают точно так же, как к нормальному. Механизмом этого является процесс научения при формировании условных рефлексов. Принцип выработки условных рефлексов и подкрепления лежит в основе исправления нежелательных привычек…
Психологическая помощь в этом случае направлена на усиление адаптации к требуемому. Ведь главная задача всех живых организмов — научиться приспосабливаться к требованиям актуального социального и физического окружения. Неадекватные реакции детей и подростков, не обученных адаптации, можно исправить, если научить их нужному поведению. С точки зрения бихевиоризма проблема не в форме поведения, а в его симптоме. Аномальное поведение проявляется в страхах, неодолимых влечениях, депрессии, пагубных пристрастиях, агрессии и правонарушениях.
С точки зрения бихевиористов, психологическая помощь, оказываемая, например подростку, который испытывает тревогу при столкновении с безобидными раздражителями (паук или какой–то человек), должна начинаться с выработки противоположного условного рефлекса. Тогда формируется новая реакция, замещающая ту, которая мешает приспособлению, или выступающая против нее. Например, М. Джоунз показала, что от страха можно отучить при помощи выработки условного рефлекса. Так, она помогла трехлетнему мальчику, боящемуся кроликов. Мальчика стали кормить в одном конце комнаты, а в другой приносили кролика. Постепенно животное подносили все ближе и ближе, пока мальчик не перестал бояться и начал с ним играть (Джоунз, Вольпе и др.).[77]
Бихевиористский подход, основанный на выработке условных рефлексов и научении, использует несколько форм психологической помощи: систематическую десенсибилизацию, имплозию, погружение в ситуацию и выработку отвращения к вредным привычкам. При систематической десенсибилизации помощь основывается на положении о том, что нервная система одновременно не может быть спокойной и взбудораженной. Такое понимание приводит к положению о взаимном торможении. Дж. Вольпе учил людей, испытывающих страхи, расслаблять мышцы, а затем воображать внушавшие им страх ситуации. Они постепенно переходили от далеких ассоциаций к непосредственно возникающим образам. Систематическая десенсибилизация — это постепенное и последовательное столкновение с внушающим страх раздражителем в расслабленном состоянии.
Десенсибилизация включает три этапа. Сначала ребенок говорит, что у него вызывает тревогу, затем выстраивает вызывающие страх раздражители по степени значимости для себя. На втором этапе принимающий помощь учится расслаблению. Здесь особо подчеркивается разница между напряжением и расслаблением, вырабатывается навык снятия напряжения. Заключительный этап позволяет принимающему помощь ярко представить раздражитель, связанный с самой слабой тревогой. Если этот образ не вызывает неприятных ощущений, то затем переходят к более сильному образу. Как только воображение самых тревожных ситуаций вызывает небольшое смятение и более слабую реакцию на них, у подростка возникает облегчение. Десенсибилизацию используют для решения самых разных проблем: расстройства настроения, боязни аудитории, боязни собак, незнакомой ситуации, страха перед экзаменом и др.
Иерархия раздражителей, которые вызывают тревогу у сдающих экзамен подростков, такова:
♦ за месяц до экзамена;
♦ за две недели до экзамена;
♦ за неделю до экзамена;
♦ за пять дней до экзамена;
♦ за четыре дня до экзамена;
♦ за три дня до экзамена;
♦ за два дня до экзамена;
♦ за день до экзамена;
♦ ночь перед экзаменом;
♦ билеты с экзаменационными вопросами, лежащие «лицом» вниз;
♦ ожидание раздачи экзаменационных вопросов;
♦ перед неоткрытыми дверями в экзаменационную аудиторию, – во время ответа на экзаменационные вопросы;
♦ по дороге в школу в день экзамена.[78]
В психологической помощи, основанной на имплозивной терапии, используется подход, противоположный систематической десенсибилизации. Вместо постепенного поступательного движения от этапа к этапу человека с самого начала подвергают действию самых пугающих раздражителей, но происходит это в безопасных условиях, когда от пугающего раздражителя нельзя никуда деться. Подросток должен вообразить крайне пугающую ситуацию, аналогичную предшествующим. Предполагается, что после воображаемой пугающей ситуации последует взрыв паники. Этот процесс происходит внутри (имплозивно). Если аналогичная ситуация возникает снова и снова, раздражитель постепенно начинает вызывать меньшую реакцию. Тревога становится слабее, меняется форма поведения, человек становится спокойнее.
Следующий подход, основанный на бихевиористской парадигме, – погружение в ситуацию. Человека, которому требуется психологическая помощь, с его разрешения помещают в ситуацию, вызывающую страх. Этот прием хорошо иллюстрирует поговорка «клин клином вышибают».
Отвращение как средство влияния на раздражители, оказывающие разрушающее воздействие на личность подростка, используетсяв случаях безудержного влечения к алкоголю, наркотикам, курению или самовредительству. Но такая форма связана либо с использованием медицинских препаратов, либо с болезненными процедурами, поэтому возникает вопрос об этичности такой помощи.
Используя идею оперантного научения Б. Ф. Скиннера, часто применяют выработку противоположного условного рефлекса, или внешнего контроля поведения. Она направлена на изменение поведения. Контроль поведения осуществляется с помощью положительного подкрепления и искоренения. К примеру, учителя часто выдают ученикам жетоны или карточки за примерное поведение и активность во время уроков. Такое поощрение меняет поведение детей и стимулирует их к формированию навыков и умений, социально приемлемых для взрослых. Положительное подкрепление особенно популярно при выработке аккуратности, бережливости и дисциплинированности.
Приемы искоренения используют тогда, когда отрицательные поступки не только не порицаются, но и вызывают восхищение тем самым получают положительное подкрепление. Например, подросток может вести себя нагло, но сверстникам это кажется смелостью и они поощряют ее как непререкаемое лидерство и почет. В таком случае внимание, оказываемое подростку, служит положительным подкреплением. Если окружающие, обращая внимание на вежливость, правдивость как необходимые качества, порицают хулиганство, то нежелательное поведение будет искореняться намного быстрее.
Идеи бихевиоризма, повлиявшие на понимание психологической помощи людям, развивались в социально–когнитивном направлении. Оно отличается от ортодоксального бихевиористского направления, но сохраняет основные идеи этого подхода (Бандура, Роттер).[79]
С точки зрения А. Бандуры, человек постоянно взаимодействует с другими людьми, а на его поведение оказывают влияние окружающие. Следовательно, психологическая помощь должна исходить из наблюдения за требуемым, «хорошим» поведением. Способность выделять особое в человеке, за которым наблюдают, сопоставление его со своими поступками возможны только при саморегуляции. При этом научение происходит посредством моделирования. С точки зрения Бандуры, люди сначала создают когнитивный образ поведения, который хранится в памяти и служит ориентиром для совершаемых действий. Это позволяет человеку не совершать ошибки.
С точки зрения социально–когнитивной теории многие поступки человека регулируются самоподкреплением. Всякий раз, устанавливая уровень достижений, человек поощряет или стимулирует себя (радуется, если все получается, награждает за успехи, огорчается и укоряет себя при неудачах и пр.). К саморегулированию можно отнести и самооценку, которая позволяет рассматривать поведение как достойное одобрения, а следовательно, поощряемое или неудовлетворительное и наказуемое. Бандура полагает, что люди хотят изменить нормы поведения после успеха: понизить или повысить их, чтобы приблизиться к более реалистичному уровню. Люди самокритично реагируют на неприятности и неудачи, если виной было их собственное поведение. Одним из компонентов саморегуляции является самоответ, выражающийся в самокритике, самоосуждении, самонаказании. Самокритика позволяет уменьшить негативные реакции других людей.
Путь к совершенному поведению следующий: способность выстроить поведение на основе самоэффективности, косвенный опыт, вербальное убеждение, эмоциональный подъем. Поэтому Бандура видит главный потенциал построения поведения в деятельности самого человека. Главное — организовать самоконтроль (определить форму своего поведения, наметить пути его изменения на основе факторов, влияющих на это поведение, разработать программу самоконтроля, выбрать лучшее окружение, определить самоподкрепление и самонаказание, выполнить и оценить программу самоконтроля и пр.).
В теории социального научения Дж. Роттера важна концепция плохой адаптации. Общая причина плохой адаптации — сочетание высокой ценности потребности и низкой свободы деятельности. Тенденция устанавливать явно завышенные цели способствует высокой ценности потребности и ведет к неизбежной фрустрации и неудаче. У тех, кто плохо адаптируется, очень низка свобода деятельности, так как они не имеют необходимых навыков для достижения целей.
Роттер вводит понятия «локус контроля», «интернальность—экстернальность», с помощью которых можно понять причины дезадаптации в поведении и определить меру психологической помощи детям и подросткам.[80]
