Норман Коупленд. ПСИХОЛОГИЯ И МОРАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ ВОЙСК[34]
Страх
Всю свою жизнь — от рождения до смерти — человек пребывает в состоянии страха. Он страшится нужды, боли, смерти. В наиболее впечатлительные детские годы его учат бояться темноты, огня, болезни, автомобилей, острых предметов, огнестрельного оружия, полицейских, желтокожих, краснокожих, чернокожих, слепых, бородатых и хромых, учат бояться собак, львов, тигров, медведей, слонов и т. д.
В молодости он боится среднего возраста, в среднем возрасте — старости и все время — смерти.
Кроме того, каждому индивидууму свойственны свои страхи — перед продуктами питания, холодной или горячей водой, ветром северным или южным, западным или восточным, перед безработицей, хозяином, детьми, родителями, братьями и сестрами, сплетнями соседей и т. д.
После вступления государства в войну человека захлестывает новая волна страха: перед поражением, неопределенностью, лишениями, убытками, ранением и т. д. Военнообязанный, подлежащий призыву в вооруженные силы, независимо от желания и энтузиазма, с которым он идет на службу, несет с собой страх перед неизвестным. Понравится ли ему новая жизнь? Хорошо ли будут обращаться с ним офицеры и сержанты? Порядочными ли окажутся его новые товарищи? Пошлют ли его в полк, в котором он желает служить? Как будут жить жена и дети в его отсутствие? И самый великий из всех страхов — останется ли он жив? Каждый офицер и сержант должен понять, что боеспособность армии зависит преимущественно от эффективности методов, с помощью которых сдерживается инстинкт страха.
Если солдаты живут в атмосфере неизвестности, если их донимают придирками, запугивают и преследуют, если дисциплина поддерживается главным образом репрессиями, – в такой обстановке инстинкт страха принимает угрожающие размеры и наносит серьезный ущерб боеспособности войск. Но если к солдатам относятся внимательно и заботливо, если они чувствуют себя сплоченными в единый, монолитный коллектив, тогда нет таких трудностей, которые они не в состоянии были бы преодолеть.
Долг каждого руководителя — развивать в своих подчиненных мужество, являющееся чудесным свойством человеческой натуры. «Чудесным» это свойство приходится называть потому, что его стремится подавить масса самых различных страхов. Задумайтесь над этой проблемой, и вы поймете, что страх может восторжествовать над солдатом, а мужество покинуть его, если у него будут плохие руководители.
Страх кратко можно определить как эмоцию, вызываемую надвигающимся бедствием. Естественная реакция испугавшегося человека — стремление укрыться или спастись бегством. Ребенок, застигнутый за озорством, прячется. Пожилой джентльмен, который, наступив на кожуру банана, плашмя падает на землю, жаждет, чтобы земля расступилась и поглотила его, избавив от насмешек прохожих. Когда ребенок подрастает, он начинает понимать, что, спрятавшись, не всегда можно спастись от наказания, поэтому он убегает прочь. Когда пожилой джентльмен поднимается на ноги, он тоже старается скрыться, хотя и пытается сохранить при этом достоинство.
Каждый индивидуум много раз в своей жизни испытывал страх в различных формах и степенях, и первобытный инстинкт вызывал у него стремление укрыться или спастись бегством. Стремление укрыться обычно принимает форму лжи. Стремление спастись бегством может принимать различные формы. Реже жертва страха спасается бегством, в буквальном смысле этого слова, ибо, если человек убегает, он уносит с собой и причину страха. Одни ищут выход в запое и употреблении различных наркотиков. Другие стараются не обращать внимания на сложившуюся обстановку. Если человек безнадежно погряз в долгах, он тратит еще больше. Гораздо реже жизнь его завершается помешательством или самоубийством.
Моральная устойчивость — естественный враг страха. Страх перед неизвестным всегда изнурительнее, чем страх перед известным. Это может быть проиллюстрировано не столь уж редким примером с человеком, который подозревает, что у него рак, но вначале не решается обратиться к врачу, опасаясь подтверждения своих подозрений. Со временем эта пытка перед неизвестным становится настолько невыносимой, что человек начинает готовиться к смерти и, так как выхода уже не остается, обращается, наконец, к врачу. Он узнает, что жить ему осталось шесть месяцев. Теперь, узнав правду, он успокаивается и находит в себе силы закончить жизнь спокойно и даже жизнерадостно. Хорошо известно, что на поле боя солдаты обычно чувствуют себя спокойнее после перехода противника в атаку, чем до ее начала. Когда люди не знают, что их ожидает, им свойственно подозревать худшее. Когда же факты, какими бы ошеломляющими они ни были, известны людям, они могут противодействовать им. Но человек не может противостоять неизвестному. Для поддержания устойчивого морального состояния армии необходимо, чтобы войска знали все, что относится к их положению, даже если обстановка чрезвычайно тяжелая. Бывает, конечно, что некоторые сведения могут оказаться полезными противнику и поэтому их надо держать в секрете, но в остальных случаях солдат следует посвящать и в самое лучшее, и в самое худшее.
Настоящее противоядие страху — дисциплина. Ее можно определить как искусство смотреть страху в глаза. Когда страх наталкивается на смелость, он утрачивает свою силу. Страх вступает в свои права, если его жертва ищет выхода в бегстве. Человек, который организует свою жизнь по определенному плану, придерживается умеренных привычек и ведет скромную жизнь, менее подвержен страху, чем человек, живущий сегодняшним днем, позволяющий дрейфовать своей жизни и неспособный организовать ни собственный труд, ни отдых.
Если повиновение становится инстинктом, в броне мужества не может образоваться трещина, через которую проник бы страх. Когда приемы заряжания, прицеливания и стрельбы доводятся до автоматизма, тогда в разгар сражения беспорядочная стрельба становится маловероятной. Такой автоматизм, выработанный человеком, создает у него чувство уверенности.
То, что правильно в отношении индивидуума, не менее правильно и в отношении целого подразделения. В данном случае обучение тоже становится средством вселения в людей уверенности путем согласования их действий. Так вырабатывается чувство солидарности. Каждый солдат чувствует себя спокойным от сознания, что все его товарищи заодно с ним и не просто находятся рядом, а готовы в любую минуту прийти к нему на выручку. Его личность поглощена, а уверенность усилена коллективом.
Плохо дисциплинированной армии будут свойственны все слабости, присущие любой толпе, ибо только дисциплина превращает толпу в армию. В то время как высокодисциплинированную армию нельзя запугать внезапной опасностью, армия с низкой дисциплиной, подобно толпе, обратится в слепое, паническое бегство. Если в высокодисциплинированной армии уверенность каждого индивидуума усиливается уверенностью его товарищей, то в армии с низкой дисциплиной инстинктивный страх каждого солдата разжигается страхом окружающих. Каждый чувствует в себе неодолимое стремление спастись немедленным бегством, а последствия этого стремления настолько ужасны, что никакие соображения приличия, уважения или жалости не становятся преградой. Жертвы страха часто превращаются в невменяемых, в опасных маньяков и не приходят в себя до тех пор, пока не минует опасность.
В свете вышеизложенного кажется невероятным, что находятся люди, которые пренебрежительно относятся к укреплению дисциплины.
Являясь во многих случаях могущественным средством борьбы со страхом, дисциплина, однако, нуждается в подкреплении другими средствами. Например, когда войска подвергаются интенсивным атакам пикирующих бомбардировщиков или артиллерийскому обстрелу и вынуждены ожидать перехода противника в наступление, целесообразно отвлечь их внимание от опасности, прибегая к различным формам активных действий.
Можно организовать раздачу писем, подсчет боеприпасов, углубление окопов. Полезно отдать приказ о подготовке стрелкового оружия к стрельбе на сто, двести и пятьсот метров. Словом, надо сделать все, чтобы помочь солдатам забыть страх. Даже самые смелые солдаты испытывают страх. Единственная разница между смелым солдатом и малодушным состоит в том, что страх первого находится под контролем, а страх второго — вне контроля.
Здесь-то и открывается широкое поле деятельности для умного командира независимо от того, ожидают ли его войска перехода в атаку или готовятся к отражению атаки противника. Более чем когда бы то ни было он обязан вдохновить своих солдат, убедить их, что они составляют подразделение, где каждого солдата поддерживают все остальные, и что наступит время, когда противник будет «списан со счета».
Если есть время, командир должен попытаться сказать солдатам несколько слов, обращаясь к каждому по фамилии: «Ну, рядовой Снукс, готов ли к действию твой пулемет? Отлично! Теперь ты, по-видимому, убежден, что получил свой неприкосновенный запас, рядовой Малвани? Правильно. Надеюсь, эта фляга наполнена водой, рядовой Бэндольер? Сержант, помоги-ка рядовому Форсайту справиться до снаряжением». Такое обращение не только убеждает каждого солдата, что он уважаем, необходим, но и — а это имеет чрезвычайное значение — заставляет его думать, что к нему с особым расположением и заботой относится человек, рядом с которым он хотел бы быть.
Очень полезно поощрять солдат оказывать друг другу небольшие услуги. Когда человека посылают кому-нибудь на помощь, он забывает о своем страхе, а все индивидуумы начинают чувствовать себя, как этот один человек.
Большое впечатление на солдат, ожидающих опасности, производят короткие рассказы офицера об эпизодах, в которых ярко проявилось мужество, и прошлых успехах полка в аналогичной обстановке. Даже если его голос будет слышно всего на расстоянии нескольких ярдов, эти рассказы охотно передадут дальше и обсудят во всем подразделении.
Каждый руководитель должен остерегаться искушения недооценивать силы противника. В «Моей борьбе» Гитлер описывает, какое потрясение испытали солдаты его полка в период Великой войны, когда впервые вошли в соприкосновение с английскими войсками. Командиры говорили им, что англичане слабы физически и трусливы. Доверчивые солдаты поверили этому. Во время боя, после первого знакомства с противником, солдаты поняли, что их бессовестно обманули, и были страшно напуганы и раздосадованы.
Когда войска убеждены, что дело обстоит именно так, а не иначе, и когда они неожиданно сталкиваются с совершенно иной обстановкой, внезапность этого перехода часто вызывает панику. Войска должны сражаться с верой в свои силы, а это значит, что им надо говорить как о самом лучшем, так и о самом худшем.
Другим сильным противоядием страху служит честолюбие — страстное желание человека быть заметным. Сэр Арчибальд Уэйвел подчеркивает, что «Наполеон достиг своего величия не столько потому, что он усиленно изучал стратегию, сколько благодаря блестящему знанию проявления человеческих характеров в войне. Уже его первые шаги свидетельствовали о знании психологии Будучи офицером-артиллеристом в период осады Тулона, он установил батарею на столь выдвинутой вперед позиции, что, казалось, для ее обслуживания не найти солдат. Но он высоко над батареей повесил плакат с надписью: “Батарея бесстрашных”, и на ней никогда не было недостатка в солдатах».
Каждый солдат хочет считаться героем. Из поколения в поколение оружие меняется, а человеческая природа остается неизменной. Каждый батальон должен иметь свой простой девиз, провозглашенный самими солдатами. Каким бы экстравагантным он ни был, солдаты всеми силами будут стремиться оправдать его, если это их собственный девиз. Как на поле боя, так и в период учебы в мирное время необходимо настойчиво внушать солдатам, что репутация их подразделения должна быть незапятнанной.
Нет нужды говорить, что офицеры и сержанты должны показывать личный пример. Холл подчеркивает, что в период первой мировой войны контузии у офицеров случались в три-четыре раза чаще, чем у солдат. Эту диспропорцию Холл объясняет тем, что «офицеры были не просто храбрыми, но и показывали пример своим солдатам».
Все подразделение ищет поддержки у офицера, а ему не у кого искать ее. Офицер может надеяться только на себя. Если же он понадеется на кого-нибудь другого, его престиж будет мгновенно подорван. Перед лицом опасности солдаты инстинктивно обращаются к нему, и если он проявит хоть малейшую растерянность, их боевой дух ослабнет, пусть даже не случится ничего серьезного. Но если он будет держать себя спокойно и собранно, они продолжат бой, поверив, что их командир уверенно ориентируется в обстановке.
Войска, сознающие, что они уступают противнику в боеспособности, не могут быть надежными. Английского солдата не подавляет численное превосходство до тех пор, пока он верит, что его оружие не уступает оружию противника… В душе он оптимист, а оптимизм дает силу, тогда как пессимизм расслабляет.
Все искусство руководства солдатами может быть выражено формулой: сделать их оптимистами. Если солдаты считают, что условия их жизни скверные, а руководство никуда не годится, ими овладевают пессимистические настроения, и боеспособность падает. Когда же солдаты чувствуют, что о них заботятся, и знают, что ими командуют люди, которые не допустят беды, они настраиваются оптимистически, и их боеспособность поднимается. Оптимизм рождает боеспособность, тогда как страх убивает ее. Перефразируя изречение Наполеона, можно сказать: один довольный солдат стоит трех недовольных.
Важнейший источник высокого морального состояния солдата — уверенность. Это никогда не было более справедливо, чем теперь, когда солдатами овладевают тяжелые раздумья из-за неуверенности в будущем. Будет ли работа после войны? Останутся ли целыми дома? Останутся ли живыми жены и дети? Каков будет послевоенный мир? Эти вопросы владеют умами всех мыслящих солдат. Необходимо сделать все возможное, чтобы воодушевить солдат и вселить в них уверенность!
Важную роль может сыграть религия, больше того, если использовать ее решительно, она может сделать все. Однако эта проблема носит национальный и интернациональный характер, и как таковая она почти неразрешима. Военные капелланы и представители религиозных организаций, работающие в войсках, обязаны использовать каждую возможность, чтобы внушить солдатам уверенность в себе и в деле, за которое они воюют. Церковные службы должны стать средством воодушевления солдат на ратные подвиги. Пусть песнопения, чтение библии, проповеди служат душевному подъему, внушают уверенность.
«Ты — творец, наш Бог, а мы — твои рабы». Это изречение следует постоянно напоминать. С божьей помощью английская империя добьется победы. Такая проповедь не может не восстановить уверенности.
