Глава 6. Создавай и отдавай

Кто больше получает, когда ты отдаешь?

Однажды, когда я гостила у мамы, произошел один случай.

К маме пришли ее подруги, две женщины, которых я знала всю жизнь. Я помнила их еще будучи совсем ребенком. Теперь я стала взрослой женщиной, а они постарели, вышли на пенсию, но остались такими же хорошими, добрыми, замечательными людьми.

Ситуация, в которую они попали, тронула мое сердце. Им было очень сложно материально. Их дети выросли, но сами находились в бедственном положении, им было трудно помогать своим матерям. Эти пожилые женщины были вынуждены продолжать работать, чтобы как-то заработать на свое существование.

Пообщавшись с ними, я вспомнила свои трудные годы, бедность, с которой я уже давно рассталась. А они оставались в ней. Оставались в необходимости тяжело работать, на всем экономить, считать копейки. Мне так искренне захотелось им помочь, хоть немножко, хоть капельку их поддержать, чтобы они хоть немного себя порадовали!

Когда они уходили, я пошла их провожать и взяла с собой две купюры по сто долларов, чтобы дать им. В момент, когда мы расставались, я протянула им деньги и сказала: «Пожалуйста, возьмите эти деньги, мне так хочется вам чем-нибудь помочь!»

Они долго отказывались, они отталкивали эти деньги и говорили:

– Ты с ума сошла, это же такие большие деньги! Мы не возьмем!..

Для них это действительно были большие деньги. В конце концов я их уговорила. Я просто умолила их взять себе эти деньги!

Они взяли деньги. Они обняли меня. Они меня расцеловали. На их глазах были слезы. И такого душевного «Спасибо!» я давно не слышала!

Я пошла домой. Я сама была полна чувств. У меня у самой были на глазах слезы. Уже подойдя к калитке, я повернулась, чтобы махнуть им рукой, и увидела, что они стоят на том же самом месте и как-то истово, со слезами на глазах крестят меня!..

Я давно не переживала настолько сильных чувств, как в этот момент! Я тоже подняла руку, перекрестила их и вошла во двор.

Я даже не могла сразу подняться в дом. Я сидела во дворе и думала: «Боже мой! Если деньги, которые у меня есть, могут сделать других людей счастливыми, как же надо делиться этими деньгами! Чего стоят эти деньги, какая это малость, когда я отдаю их, если я столько получаю взамен! Я отдала двести долларов и получила за это такое искреннее, такое сильное благословение! Я действительно получила Благословение. Меня сам Бог руками этих женщин благословил в ту секунду!..»

На другой день я уезжала. Я ехала в поезде и чувствовала на себе это благословение. Я приехала домой, рассказала об этом случае мужу и, рассказывая, чувствовала на себе это благословение! Как много я получила!

Это было и есть одно из самых сильных ресурсных состояний, пережитых мной в жизни. Осознание своей достаточности, своих возможностей, своего благополучия. Ощущение реальной благодати, посланной тебе людьми в ответ на твою любовь к ним. Ощущение гармоничного и целостного слияния со Вселенной, которая так красиво и грамотно устроена. Ощущение собственной благодарности жизни за все, что ты проживаешь, за каждое ее мгновение, несущее тебе уроки и дары.

Как много я получила тогда! И до сих пор это состояние живет во мне. Я могу вспомнить его, присоединиться к нему в любой момент моей жизни, вернувшись в это состояние, испытав заново все его ощущения. Как много я получила — за несколько тысяч рублей, искренне отданных хорошим людям!

Какая неравноценная плата! Какая мизерная плата за благодать! Как много нужно нам отдавать, как бесконечно нужно нам отдавать — если так щедро мы получаем в ответ благодать Божью!

Не тот богат, кто много имеет, а тот, кто много дает.

Эрих Фромм

Спустя несколько лет я пережила еще один очень сильный момент благодати. Пережила его так явно и реально, что опять подумала — как много получаешь, когда ты отдаешь!

Маме исполнялось семьдесят лет, и я хотела купить ей к юбилею новое красивое платье. Мы долго искали подходящее, потом нашли сразу два очень красивых, хорошо сидевших на ней платья. Мама, растерявшись от такой красоты, сначала просто не могла выбрать, какое платье купить. Я решила все ее сомнения просто:

– Берем два платья, раз они тебе так нравятся!

Мама поохала, попричитала, что это очень дорого, но согласилась с таким решением.

Купив платья, я сказала:

– А теперь будем искать под них новые туфли.

Мама опять попыталась отговорить меня: мол, ладно, я какие-нибудь дома подходящие найду, но тут я была непреклонной — к таким красивым новым платьям нужны такие же красивые новые туфли.

Это оказалось сложной задачей. Мы обошли много магазинов в поисках подходящих по цвету и модели туфель. Мама устала, возраст сказывался, и ноги ее в последнее время начали болеть.

Одни туфли мы, наконец, купили, вторые — все никак нам не попадались. Мы уже решили ехать домой, но проезжая по городу, я увидела витрину бутика, в которой была выставлена красивая обувь. Мы вышли на остановке, я посадила маму на лавочку, чтобы не ходила зря, и вернулась к магазину, чтобы посмотреть, нет ли там подходящей обуви.

Там я, наконец, увидела то, что так долго искала — красивые нежно-сиреневые босоножки в тон маминому платью. Красивые и дорогие. Но разве это было важно? Осталось только примерить их.

Я вернулась за мамой. Она, войдя в магазин, невольно задержалась — необычный он был, не похожий на множество магазинов, которые мы посетили.

– Тут, наверное, все дорого, – тихо сказала мама.

Я не стала ей отвечать, просто показала на выбранные мной туфли. Продавец, молодой человек, тут же с готовностью принес пару подходящего размера. Мама села в красивое кресло, начала снимать туфли, продавец с готовностью присел перед ней, чтобы ей помочь. И тут я увидела всю эту картину со стороны.

Моя любимая, уже немолодая мама, одетая очень просто (чтобы было удобно долго ходить по магазинам) в старенькую легкую куртку, у которой уже протерся воротничок, в старом любимом ею берете, который я бы уже давно убрала из гардероба, такой непрезентабельный у него был вид, в простых дешевых колготках (зачем хорошие колготки в обычный день надевать, да еще когда по магазинам ходишь, где полно народу, порвут же!), сидела в дорогом кресле в дорогом магазине. Перед ней, став на колено, стоял молодой мужчина и надевал ей на ногу красивую дорогую обувь.

Так странна была эта ситуация. Такой простой выглядела мама в этом дорогом бутике. Такой нетипичной покупательницей она тут была. Я поняла это, увидев интерес и внимание, прикованные к ней со стороны всех работников бутика. Не часто сюда приходили такие «простые» покупатели.

Но — покупателей тут уважали. Поэтому продавец с уважением, бережно старался надеть туфли.

Я смотрела, как он это делал, и подумала, что он надевал ей на ногу туфлю, как принц надевал туфлю Золушке. И туфля не надевалась — нога была немного отекшей, просто — натруженной по жизни, дешевые растянутые колготки собрались в гармошку, мешали.

Продавец принес другой размер, опять склонился перед мамой, смущенной таким обращением с ней. Он надел на ее ноги туфли. И мама, как бы придя в себя от такого необычного обращения, стала тревожно спрашивать:

– Это же наверно очень дорого!

Она посмотрела на меня, пытаясь прочитать ответ на моем лице, но я просто покачала головой и сказала:

– Мам, тебе зачем знать их цену, я же тебе их дарю!

Но моя любопытная мама не унималась.

– Они же, наверное, очень дорого стоят? – спросила она продавца. – Сколько они стоят?

Но продавец, видя, как я покачала головой, промолчал. Маме не нужно было знать, сколько они стоят, иначе бы она просто не согласилась с такой покупкой, не желая ввергать меня в расходы.

Пока маме примеряли обувь, пока оформляли покупку, даже когда мы вышли из магазина радостные, что, наконец, купили то, что мы хотели, меня не покидало какое-то удивительно тихое, благостное состояние.

Это было действительно состояние благодати, какой-то тихой благодарности, удовлетворения, радости.

Я в этом необыкновенном тихом состоянии какого-то глубокого покоя и радости одновременно — шла и думала о том, что множество раз в жизни радовала себя покупками, радовалась своим возможностям покупать то, что я хочу.

Но никогда я не испытывала такой глубокой, какой-то полноценной радости, я бы сказала, настоящей, истинной радости, смешанной с глубокой благодарностью миру, жизни, Вселенной и себе за то, что я могу вот так — привести свою уже старенькую маму в любой магазин и купить ей то, что она хочет. Что я могу позволить себе привести ее в дорогой магазин и на ее старенькие, натруженные ноги в дешевых колготках купить дорогую обувь, независимо от ее цены.

Никогда я не испытывала такого сильного чувства благодати, дарованной деньгами, покупкой, тем более — покупкой не для себя, для другого человека.

И я шла в этом состоянии глубокой благодати, и молилась, и благодарила жизнь, Вселенную, Бога за все дарованное мне. За деньги, которые приходят ко мне и дают мне такое позволение радовать других.

И думала опять и опять — как много получаешь, когда ты отдаешь…

Как много получаешь, когда ты отдаешь…

Совсем недавно я пережила такое же сильное — и долгое — состояние благодати, вызванное отдаванием другим.

Я много лет занималась разными видами творчества. И у меня за годы занятий накопилось очень много материалов, которыми я уже не пользуюсь, но которые могут порадовать любого творческого человека.

Озаботившись тем, кому отдать такие богатые дары, я однозначно пришла к выводу — это надо отдать детям, которые могут учиться творить красивые вещи, могут радовать себя и других своими работами. Детям из детского дома.

И я стала собирать посылку для детского дома, информацию о котором нашла в Интернете. Для детдома, в котором дети занимались бисероплетением, вязанием.

И сбор посылки превратился в долгий процесс. В поток отдавания.

Сначала я собрала и упаковала все запасы бисера, которые у меня собирались в течение нескольких лет. Увидев все собранные пакеты с бисером, мне захотелось добавить к ним проволоку для плетения, крепления для сережек или браслетов, чтобы возможности творчества у детей были больше.

Потом я купила красивые ленты и тесьму, которые могли бы пригодиться в таком творчестве. Потом в книжном магазине я увидела целую полку с книгами по бисероплетению и просто не могла себе отказать в радости купить эти книги для детей.

Потом пришел черед подобрать отрезки тканей, которые накопились у меня за годы моего увлечения шитьем. Потом я подобрала пряжу, которая могла пригодиться детям в вязании носочков, чем был увлечен весь детский дом.

Потом пришел черед перебрать все материалы по флористике — начиная от ваз, кашпо, кончая огромным количеством всевозможных сухих цветов для композиций, красивого декоративного материла, который я собирала несколько лет, – лент и бабочек, ягод и ярких декоративных сеток.

И на протяжении нескольких дней, пока шли эти сборы — мной владело это тихое, благостное состояние — состояние тихой радости от того, как обрадуются дети, увидев всю эту красоту! Сколько творчества, фантазии, возможностей войдет в их жизнь! Как украсится их жизнь, когда они своими руками создадут яркие, интересные работы.

Эти сборы переросли в какое-то отдельное действо. Каждый день я находила новые и новые предметы, которые мне хотелось отдать. Дочь, застав меня за этим занятием, тоже включилась — принесла целую коробку новых, практически не надевавшихся вещей ее сына, моего внука, в которой были и теплые куртки, и сапоги, и шорты с футболками. Это были хорошие дорогие вещи, которые могли порадовать какого-нибудь мальчика.

Посылка, которая виделась мне именно посылкой, которую я отправлю по почте, превратилась в шесть больших коробок, которые уж точно почтой не отправишь. Стал вопрос — как отправить все эти коробки из Москвы на север, за Выборг, где располагался детский дом? К счастью, мы собирались ехать в Карелию и, договорившись с детским домом, что в Питере нас встретят и заберут эти коробки, мы отправились в путешествие.

Это было очень сложно — везти с собой такое количество вещей. Мы были нагружены собственными рюкзаками и вещами. Мы с трудом разместились в грузовом такси, чтобы довезти все вещи до вокзала. С таким же трудом мы расположились в вагоне, поставив на верхние полки громоздкие коробки.

Я не раз во время этого путешествия вспоминала маму и мои слова: «Мам, ну тебе это надо? Ты все о других и о других, о себе подумай!» Это был именно тот случай, когда мы, ценой собственного неудобства, сложностей для себя — делали добро для кого-то.

Но как хорошо было нам внутри! Я видела это в глазах мужа, который взял на себя всю самую тяжелую часть этой доставки груза. Я видела, что он доволен тем, что мы столько даров везем детям. И когда мы с ним говорили о том, как обрадуются дети, когда увидят, сколько интересного находится в этих коробках, сколько материала удивительного, редкого, сколько книг — мы сами улыбались. Мы радовались, наверное, больше, чем дети, которые это получат!

И когда утром нас встретили представители детдома и забрали эти коробки, удивленные их количеством, величиной, и мы могли путешествовать уже налегке, – это прекрасное состояние тихой радости не отпускало нас. И пока я ехала в Карелию, глядя на необыкновенно красивые пейзажи за окном поезда, я думала о той радости, которую получат дети, о той энергии, которая войдет в их жизнь с возможностью творить из таких красивых и щедрых материалов!

И сейчас, когда я пишу — эта тихая радость звучит во мне как фон моей жизни.

Эта тихая радость — как состояние благодати, как состояние благодарности жизни, что я могу кого-то так радовать — самое лучшее состояние в моей жизни.

Как много я получила, отдав то, что хотела отдать!

Как много мы получаем, отдавая искренне, от всего сердца.

И как много нужно отдавать! Как много нужно отдавать!