9. НЕВРОТИЧЕСКАЯ ЛЮБОВЬ, ЕЕ ИСТОЧНИКИ
Сохранение детских способов
Мы используем слово «незрелый» часто, но обычно как осуждение, а не диагноз. Когда тот или иной вид незрелости сохраняется у взрослого, мы обычно этого не замечаем, если только такая незрелость не раздражает нас и не мешает нашим отношениям и серьезному делу жизни. Мы все сохраняем некоторые черты детства, и среди них есть такие, от которых не стоило бы отказываться, даже если бы мы могли. Нам нужна детская любовь к играм и забавам, к чепухе и фантазии; нам необходимо время от времени закусывать удила и дурачиться, если при этом не страдает ничто, кроме нашего чувства собственного достоинства.
Но некоторые формы незрелости способны вызвать тревогу, потому что являются признаками болезни, признаками действия подсознательных сил, которые ограничивают нашу свободу быть взрослыми и добиваться счастья.
Знакомый признак, пагубный для брака, если не вообще для любви, это детская неспособность заглянуть вперед, видеть и преследовать дальние цели. Для детства это естественно. Даже подростку трудно научиться экономить деньги на карманные расходы, чтобы потратить их через неделю. Маленький ребенок не может согласиться с требованием матери отложить леденец и съесть его после обеда. Учиться откладывать удовольствия — это часть процесса взросления. Большая часть нашей взрослой жизни связана с планированием и работой ради достижения чего-то такого, чего мы хотим; сегодня мы тратим мысли и энергию, чтобы получить удовлетворение позже. Партнер в любви и в браке, который не способен сотрудничать на таком уровне, может внести хаос в отношения.
Общее описание незрелого поведения — хочу, а не даю. Ребенок почти не умеет давать. Мы просим ребенка поделиться игрушкой или сладостью с товарищем, и тот может наотрез отказать, но может и неохотно согласиться, если мы его просим, а он хочет, чтобы мы были им довольны. Его интересуют только собственные желания, собственные удовольствия. И лишь позже и очень постепенно он начинает понимать, что у других тоже бывают желания и потребности, а еще позже становится заинтересован в том, чтобы внести свой вклад в удовлетворение и счастье других.
Научиться понимать в этом смысле других — все равно что научиться объемно видеть и определять расстояние глазом. У нас два глаза, и это дает нам бинокулярное зрение, но требуется время, чтобы научиться им пользоваться, и еще больше времени, чтобы верно определять расстояние до предметов. Младенцу кажется, что до всего, что он видит, он может дотянуться: он тянет руку и к пальцам на ноге, и к игрушке в дальнем конце колыбели. И лишь с помощью опыта, двигаясь и дотрагиваясь до предметов, прикасаясь к предметам близким и далеким, ребенок развивает восприятие третьего измерения.
Точно так же ребенок обычно узнает, что другие люди испытывают такие же чувства, что и он, что щипок, от которого больно ему самому, причиняет боль и другим детям. В какой-то момент он постигает, что доставлять другим удовольствие — это тоже удовольствие. А это уже большой шаг к зрелости, особенно к зрелости в любви.
Индивид, который не сделал такой шаг, застрял на детском уровне любви, на уровне страдающего нарциссизмом, когда любовь берут, но не дают.
