Гладкий животик
Обидка:
Когда мы вынашивали и рожали своих деток, считалось, что некоторые вещи, связанные с беременностью, надо принимать как данность, потому что все равно ничего не поделаешь. Так было у наших мам, бабушек, прабабушек и прапрабабушек.
Например, считалось, что после беременности вполне прилично оставаться толстой. И наоборот — неприлично усиленно следить за собой, чтобы вернуться в прежнюю форму. Мне так и говорили:
– Фигура — это жертва, которую приносит мать во имя ребенка.
Зачем ребенку такая жертва? Ребенка вполне устроит молодая, стройная мама, не растерявшая ни капельки своей красоты и обаяния.
А еще — во время беременности на животе появлялись полосочки — растяжки, против которых тоже средств никаких не знали.
– Да! Вот цена материнства! Ничего не поделаешь!
Ну, насчет фигуры — это я сразу же поняла: все эти разговоры вели ленивые люди. Лично я после каждой беременности в течение трех-четырех месяцев обретала отличную форму, достаточно было делать ежедневную гимнастику и совершать пешие прогулки, которые — хочешь не хочешь — все равно приходилось совершать: младенца-то полагалось выгуливать. Только некоторые выгуливали своих малюток, сидя на лавочке в компании разговорчивых мамочек, а я целеустремленно вышагивала 5 км туда и 5 км обратно.
Однако что делать с растяжками, не знал никто. Я уже думала было, что тут действительно надо просто смириться и воспринимать их как знак принадлежности к ордену материнства.
И вот, когда у меня уже родился третий сынок, я купила толстую книжку для женщин, в которой содержалась целая куча советов на все случаи нашей богатой событиями жизни. Книжка называлась «Год с Евой» (если в переводе на русский). И там-то, в этой замечательной книге я увидела простой ответ на мой вопрос: как действовать, чтобы избежать растяжек во время беременности.
Ответ оказался до слез простым. И как же я огорчилась, что сама не догадалась! А ведь могла бы!
В книге советовали просто-напросто смазывать животик растительным маслом! Вот как только узнаешь о своей беременности, так, не откладывая, заботься о том, чтобы кожа живота стала эластичной. А поскольку всякие кремы могут содержать некоторые нежелательные для беременных химические соединения, то лучше всего — оливковое или подсолнечное масло. Утром и вечером, после душа, понемножку — несколько капелек масла — полагалось осторожно, нежными движениями нанести на животик.
И все!
Результат гарантировался!
Оказывается, это был древний рецепт. Якобы его полагалось знать нашим бабушкам, ибо известен он был еще во времена античности!
Ну что ж… Может быть, чешским женщинам он и был известен (книга-то предназначалась чешским дамам и издана была на чешском языке). Но бывает — наступают такие страшные времена, когда бабушкам делается не до того, чтобы передавать внучкам рецепты сохранения красоты и свежести кожи. Бывает, связь времен теряется.
А жаль!
Нам, женщинам, чтобы исполнить свое земное предназначение, нужен мир и покой. Впрочем, это и так всем ясно.
Себе я уже ничем помочь не могла. Зато когда моя дочка оказалась в интересном положении, я тут же посоветовала ей заняться животиком. Мне было интересно: работает этот совет или нет.
Так вот: он работает!
Никаких растяжек не появилось! Хотя детки рождались крупные.
Кстати, сейчас индустрия красоты уже охватила эту тему. Можно купить и крем от растяжек. Но зачем? Если есть такое надежное и безвредное средство, как высококачественное оливковое масло, без кремов вполне можно обойтись.
Впрочем, это уже выбор каждой из нас.
И как хорошо, что выбор этот теперь есть! Последние недели перед родами
Давайте серьезно поговорим. Ну почти серьезно.
Тема важная.
В последние недели перед родами некоторые из нас слегка теряют былую привлекательность. Да, так бывает. И ничего в этом страшного нет. Нагрузка-то на организм огромная. Бывает, даже здоровые почки справляются с трудом. Возникают отеки. Лицо меняет свое выражение.
Одна моя знакомая по имени Ирма (очень красивая, кстати) рассказала мне такой эпизод.
За месяц перед родами она даже к зеркалу боялась подходить — настолько изменилось ее лицо. С одной стороны, очень округлились щеки, а с другой — почему-то вытянулся нос.
На родах она попросила присутствовать свою самую близкую подругу. Родителей боялась тревожить, а присутствие мужа в этот момент казалось ей лишь усложняющим процесс.
Подруга была с ней все время. И как только Ирма родила прекрасного здорового мальчика, Татьяна (так зовут подругу) поднесла молодой счастливой мамочке зеркало:
– Смотри! Носа больше нет!
Ирма глянула и поразилась: на нее из зеркала смотрела она сама, прежняя.
Куда-то девался нос, исчезли раздутые щеки!
Такие чудеса происходят.
Кстати, довольно часто бывает, что всю беременность женщина ходит и только хорошеет. Но даже если последние три-четыре недели до родов мы делаемся далеки от совершенства, это совсем не значит, что надо падать духом и начинать страдать.
Просто поверьте: это проходит! И даже очень быстро, само собой.
Над фигурой придется поработать, это да. А лицо в первые же дни после родов станет таким, как прежде.
Так что давайте будем держаться и не расстраиваться.
Хотя бывают ужасно обидные моменты.
Помните эпизод про то, как свекровь воскликнула: «А была такая красавица!»
Вполне можно обидеться, да?
Лично я тоже сталкивалась с подобными высказываниями. Приведу один пример.
Я как раз ожидала появления третьего ребеночка. Оставалось каких-то пару недель доходить. Живот вырос огромный! И видимо, лицо тоже не производило впечатление цветущей прелести. Начинался февраль. Это месяц, когда только и повторяешь: «Достать чернил — и плакать…»
И вот иду я за дочкой в школу и встречаю папу ее одноклассника. Мы слегка даже дружили семьями. Он не видел меня несколько месяцев и явно поразился разительным переменам, произошедшим со мной. И что же сказал этот благородный рыцарь? А вот что:
– Мда! Теперь я понимаю, почему в дворянских семьях женщин на последних сроках беременности отправляли в поместье, в деревню…
– И почему же? – полюбопытствовала я, хотя все поняла сразу и бесповоротно.
– Ну, – замялся мужчина. – Ну, чтобы муж не разлюбил… Чтоб не видел…
«Все ясно, – сказала я себе. – Вычеркиваем!»
Дядька-то был обыкновенный хам. Только и всего.
Мне роды предстояли, а он, получается, мстил мне за былую красоту и привлекательность…
… Ровно через месяц я, стройная, молодая, подтянутая и совершенно счастливая гуляла уже с тремя своими детками. И этот самый хам остановился раскрыв рот:
– Как это у вас получилось? Вы выглядите просто сногсшибательно.
Не стала я ему говорить, про то, как это у меня получилось. А вот насчет ссылки в деревню беременной жены я долго думала.
И вот что скажу. Я очень бы за! За свежий деревенский воздух, за беззаботную жизнь, за мамок и нянек, за поданный завтрак, за приготовленный по моему желанию обед и легкий ужин. За домашнего доктора, за акушерку, сиделку, откликающуюся на каждый мой стон… Я за такую ссылку.
Только, ребята, другие у нас карты на руках… Без козырей. У меня не то что в деревню — у меня в декрете-то побыть ни разу не получилось. Потому как ответственность за своих детей должна была нести я одна.
Но выглядела я при этом очень даже здорово.
Вывод из вышесказанного: плюйте на слова идиотов. Роды — это как сказочная живая вода. Пройдут, и станете краше прежнего.
А вот малюсенький рецепт, если очень захотите расстроиться по поводу своей внешности перед родами.
Просто посмотрите на свое фото в паспорте (или пропуске, или на водительских правах). По сравнению с этими фото вы всегда покажетесь себе просто эталоном красоты.
Мне помогает.
И теперь плавно переходим к ответвлению только что обговоренного вопроса.
Хороший жизненный диалог:
– Алло?
– Ну, здравствуй, Борис!
– Я не Борис, я Татьяна.
– Да? А у моего мужа в телефоне под твоим номером написано Борис.
Вот давайте сейчас пару слов об этом. Исключительно в свете последних недель беременности.
Как замечательно сказал Габриэль Гарсия Маркес:
«Если во что-то вовлечена женщина, я знаю, что все будет хорошо. Мне совершенно ясно, что женщины правят миром».
И как хотелось бы, чтобы он всегда-всегда был прав.
Но иногда получается по-другому.
С точностью до наоборот. Потому на свете живут разные люди, в том числе и женщины. И добрые, и злые, и, что особенно жалко, глупые, и немилосердные.
Недаром еще один великий писатель — Эрнст Хемингуэй — сравнил женщину с морем:
«…Старик же постоянно думал о море как о женщине, которая дарит великие милости или отказывает в них, а если и позволяет себе необдуманные или недобрые поступки — что поделаешь, такова уж ее природа. «Луна волнует море, как женщину», – думал старик».
И вот мы с вами, хотя и женщины, не всегда учитываем нашу собственную природу.
Я о подругах. Ну, о тех, кого мы, порой необдуманно, считаем подругами.
Cразу скажу: лично мне с подругами очень везло. Мы любили друг друга и берегли. Нам и в голову не приходило заводить какие-то отношения с чужими мужьями. Это — табу.
Но сейчас как-то все в этом вопросе поменялось.
Вот жили-были две коллеги. Дружили даже вроде как. Одна из них вышла замуж, забеременела, ушла в декрет. Муж, кстати говоря, работал вместе с подругами. В другом отделе, но в одной фирме.
Наступает пора предновогодних корпоративов. Жене вот-вот рожать. Она и рада бы, но боится, как бы роды во время совместного праздника не начались.
А мужу говорит:
– Иди. Хоть ты развлечешься. Если что — я позвоню.
Муж нехотя отправляется на корпоратив.
А там — праздник! Веселье! Песни-пляски, танцы-обжиманцы.
И подруга нашей беременной в состоянии легкого опьянения (а может, и не легкого, а может быть, и не было никакого опьянения) – в общем, подруга танцует с чужим мужем медленные танцы. Один за другим. Уже и музыка кончилась. А она все танцует и танцует, никак оторваться не может. И муж тоже как будто забылся. Ему все эти месяцы полагалось радоваться будущему сыну. Он и забыл, что молод и полон жизненных сил. Ох! И еще каких сил!
В общем, в медленном танце оказались они в постели у подруги.
И сколько жена ни звонила, дозвониться мужу она в ту ночь не смогла. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…»
Противно рассказывать. Я вообще не выношу подобные истории. Но эту — вынуждена дописать.
Муж так и остался у подруги. Он в ее лице, оказывается, наконец-то встретил женщину своей мечты. (А до этого работали вместе пять лет — и он ни сном ни духом не чуял, что мечта — вот она, рядом.)
И вот я, зная хорошо всех трех участников этой драмы, спросила у той, с которой теперь пил нектар любви некогда верный муж глубоко беременной жены:
– А ты отдаешь себе отчет, что сейчас творишь? Ты понимаешь, что увела мужа у беременной подруги?
И она ответила:
– А это ко мне не имеет никакого отношения! Он сам у меня остался — без всякого принуждения. Пусть там сам и разбирается.
– Но если вдруг такое случится с тобой? Представь хоть на минуточку.
– Со мной такое не случится. Он меня любит. И я не такая дура.
Вчитайтесь в каждое слово.
Нас всех (каждую без исключения) награждает судьба подобной слепотой. Причем слепота эта приходит в самые ответственные моменты нашей жизни.
Мы бываем уверены, что с нами ничего подобного, как с мамой, подругой, коллегой и т. п., не случится никогда.
Почему?
Потому что мы — другие! Мы — умные. И мы — точно знаем, как хорошо и правильно для себя поступать, как увлечь, отвлечь, привлечь. Как все обустроить по-своему.
А еще мы бываем уверены, что «он нас любит». Ее не любит. Думал, что любит, но тогда ему показалось. А сейчас любит.
Почему?
Ну — он так крепко обнимает, такие слова шепчет… Он говорит прямо: «Я тебя люблю». И с какой это стати ему не верить?
И насчет «не такая дура» — уверенность, бывает, просто восхищает.
И возразить нечего.
Что сказать?
Нет, мол, ты — именно ТАКАЯ дура. Мало того, ты просто конченая дура, чтоб не сказать грубее и справедливее. Просто — конченая. Нельзя построить счастье на несчастье других людей. Нельзя…
Но говорить бесполезно. И учить — ни к чему. Не услышит.
Поэтому учит таких сама жизнь.
Я вам расскажу сейчас продолжение этой истории.
Как выдержала то, что свалилось на нее, женщина практически перед самыми родами, лучше об этом не думать. Она не позволила себе ни слез, ни глубоких переживаний. Запретила — и все тут. Знала, что ребенок должен родиться здоровым, а это в данном случае зависело от нее напрямую. И она собралась с силами. Было — удивление, было то, что можно обозначить словами: «это не помещается в моей голове». На остальное она не имела права. Точка.
Родился мальчик. Она все еще состояла в браке — слишком мало времени прошло с момента судьбоносного корпоратива. Мальчик — честь по чести — имел и маму и папу. Так, во всяком случае, значилось в его свидетельстве о рождении. Папа иногда даже заходил, смотрел на ребенка. Но без особого энтузиазма. Он все рвался назад, к любимой.
Вскоре они развелись, а потом состоялась новая свадьба. Жизнь, так сказать, шла своим чередом.
Вот уже сыночку исполнилось полтора года. Мама его вернулась в прежнюю дородовую, даже досвадебную форму. Последствия ее потрясения сказывались только в одном: она напрочь запретила себе думать об устройстве своей личной жизни. Одна — значит одна. Ничего, не пропадем. Ее очень тянуло вернуться на свою работу. Этому ничто не мешало: ее мама вызвалась сидеть с внуком, пока дочка трудится. Только уж очень не хотелось видеться с бывшим мужем и бывшей подругой. Это — серьезный камень преткновения. И тут, общаясь со своей коллегой, узнала она, что новая жена отца ее ребенка уходит в декретный отпуск.
Уже легче! Она тут же договорилась о выходе на работу. На бывшего мужа ей было почему-то совершенно плевать.
Она с удовольствием включилась в трудовой процесс. Жизнь снова закипела…
Примерно через месяц после ее выхода из декретного отпуска в один из выходных позвонил бывший муж и попросился зайти к сыну.
Зашел он, как оказалось, не особо-то и к сыну. К ней зашел, к бывшей жене. Он, представляете, попросился назад! Сказал:
– Мы с тобой так хорошо жили!
И еще:
– Ты — самая красивая!
И даже:
– Я люблю тебя.
О как!
А сердце женщины, пережившей то, что не положено, по человеческим законам, переживать будущей матери, давно уже превратилось в камень. Оно билось как живое только тогда, когда она общалась с сыном. В иных случаях — камень холодил грудь. И по-иному пока не получалось.
И вот когда бывший муж принялся описывать все гнусные стороны характера его нынешней супруги, ее капризы, алчность и прочее, она просто нажала кнопочку телефона с обозначением имени бывшей подруги.
И та услышала о себе много чего интересного.
Муж, слегка выпивший и увлекшийся повествованием, даже не заметил, что у него появился еще один слушатель.
Бывшая подруга сначала пару раз крикнула «Але!», а потом затихла. Слушала, видно.
Женщина задавала бывшему наводящие вопросы:
– Так ты точно хочешь вернуться? Ты уверен, что любишь только меня?
И прочее… и прочее.
На все вопросы она получала горячие утвердительные ответы.
Наконец ей это все надоело. Она сказала в трубку:
– Ну что? Все слышала? А теперь приезжай и забирай это говно.
Из трубки доносились подвывания.
Однако вскоре в дверь позвонили.
Бывшая подруга явилась за говном.
– А сейчас слушай, – велела ей хозяйка квартиры. – Захочу — верну его. Ясно? Хочешь оставить при себе? Пусть немедленно пишет заявление об увольнении.
Иначе — сама понимаешь. Я предупредила. Тебя — не пожалею.
– Да, – ответила некрасивая зареванная тетка, – я — поняла. Он напишет.
– И чтоб я вас больше не видела, – попросила бывшая жена.
Муж, похоже, мало что понимал в этот момент.
Но с работы уволился.
А что дальше — я пока не знаю. Жизнь — она длинная. Она подскажет.
Наверное, совсем некстати вспомнила о прочитанной книге. Дневники и автобиография нашего великого композитора Сергея Сергеевича Прокофьева. Там чрезвычайно много интересного. Очень советую почитать. Я же сейчас вот о чем. Мама Сергея Сергеевича иногда вместе с сыном уезжала из имения, где жила семья Прокофьевых, чтобы проконсультироваться по поводу музыкального образования ребенка. И вот однажды в то время, когда отец оставался дома без жены, к нему подкатилась гувернантка (с вполне определенными намерениями).
И Сергей Алексеевич Прокофьев выгнал эту гувернантку со скандалом. Он оскорбленно кричал:
– За кого вы меня принимаете!!!
А дело в том, что по тогдашним представлениям измена считалась делом непорядочным, преступным. Хотя, конечно, бывало по-всякому. Но в целом — людям в те времена приятно было чувствовать себя порядочными и честными.
Как вы думаете, мы очень далеко ушли от тех представлений?
Не хотелось бы, чтобы очень.
А теперь вернемся к только что рассказанному мной только что эпизоду и спросим себя: как быть-то? Корпоратив и прочее…
Да просто: «Никаких корпоративов, любимый. Не тот момент. Один ты у меня, помощник, защитник и опорушка. И давай — или вместе побредем на этот развеселый корпоратив, тряхнем нашим с тобой пузом напоследок, или посидим дома… А то не ровен час роды начнутся. А рожать я без тебя несогласная. Увы!»
Все-таки в семейной паре должен быть рулевой, правда? Вот и рулите. Только без лишних криков и шума. Но руль держите крепко и не выпускайте из рук. Зачем вам лишние проблемы?
А вот маленький отрывочек из моего романа «Новый дом с сиреневыми ставнями» как раз на эту тему. Предупреждаю: это шутливый разговор, не воспринимайте буквально. Но кое о чем задуматься не мешает.
«Способы расправы с изменниками.
Знают, а терпят — мыслимое ли дело? Все трое: Таня, Инка и Люда — решительно высказались, что подлых изменников надо обязательно карать, причем жестоко, молниеносно и без всякого шанса на помилование.
– Ну, я, если что, – бейсбольную биту в руки и на изготовку, – пообещала Людмила, изображая, как она стоит с битой, взвешивая орудие возмездия. Лицо ее стало решительным и непреклонным, прямо хоть плакат с нее пиши «Болтун — находка для шпиона».
Мужчины краем уха прислушивались.
– А почему не скалку? Или сковородку? – лебезиво влез в девичий разговор Людин муж, Игорь, высоченный гладкий амбал, способный, если судить по внешнему виду, легко переломить эту самую пока воображаемую биту, как спичку, однако явно опасающийся невидимого оружия. Было очевидно, что силой духа и боевым настроем жена превосходила противника, то есть мужа, в сотни раз.
– А на руку легче ложится, вот почему, хотя можно и сковородкой, – многозначительно улыбаясь, пояснила супруга.
Игорек тут же спешно отошел на заранее подготовленные позиции:
– Ладно тебе, Людок, не заводись, ты ж у меня одна, любимая…
Но тут вмешалась Инка, в чьем доме и проходила задушевная встреча.
– А у меня разговор вообще короткий, – объявила она и, молниеносно сбегав на кухню, вернулась с серьезно блестящим металлическим предметом в крепком кулачке.
– Клац-клац, – вступил в общую беседу предмет, оказавшийся массивными щипцами для разрезания кур.
Равнодушных не было.
– Вот как только узнаю — чик! И как не бывало! И гуляй, Вася! – радостно и, очевидно, вполне привычно для верного спутника жизни, посулила Инка. – И иди потом к своей зазнобе, орудуй чем придется.
«Вася», то есть на самом деле Валера, явно гулять не собирался, беспрекословно веря маленькой, но по-спортивному решительной жене.
– А ты? – с интересом спросил у Тани Олег. – Ты чем карать будешь, если что?
– А мне не надо, – пожала плечами Таня. – Мы же повенчаны. У нас такого быть не может.
И все тогда уважительно кивнули. Мол, повенчаны — что тут скажешь! Люди под защитой.
– Давай, что ли, и мы, Ин, – сказал Валера. – А то ты все чикаешь, чикаешь своими железяками. Хоть успокоишься. Посмотри на людей.
И Инка согласилась, что пора. Что надо уже зажить по-людски.
Сейчас Таня вспомнила тогдашний взгляд Олега, внимательный-внимательный. Не придала в тот момент значения. Тоже — слепая дура.
Весь мир слепой».
