Глава 3. Стратегия оператора, или кривое зеркало любви.
Кажется, это Ницше написал: «Мужчина говорит: я её хочу; женщина говорит: он меня хочет». Что ж, на сей раз слукавил пророк сверхчеловека, слукавил или пококетничал, что, вроде бы, и не по-мужски. Увы, на самом-то деле и женщина, и мужчина постоянно талдычат одно и то же. На языке Ницше именно так это и должно звучать: «Он (она) меня хочет». (А продолжение фразы самое настоящее лукавство и есть.) Что означает: «Полюбите меня, все!» Впрочем, быть может, и не «полюбите», а «устрашитесь» или «посочувствуйте» в общем, непременно как-то меня воспримите да так, как мне хочется, ощутите во мне что-то особенное. Причём зачастую что-то нелепое, если поглядеть на это со стороны. К примеру, прыщавый юнец отчаянно жаждет привести приятелей в трепет могуществом своей персоны, а любительница «мыльных опер» в растоптанных шлёпанцах зачем-то добивается от соседки по лестничной площадке сочувствия, поскольку муж у неё алкоголик. Люди постоянно клянчат друг у друга толику привязанности, симпатии, восхищения, сочувствия или же зависти, страха, даже ненависти, поскольку всё это сертификаты их права на бытие. Разумеется, фальшивые сертификаты, но человекам мыслящим именно это уразуметь не дано. Где уж разуму тягаться с эмоциями! Одному хочется выглядеть великодушным, другому бескомпромиссным, кто-то нравится себе раскованным, а кто-то другой церемонным. И все постоянно озабочены: так ли они восприняты. На людском языке это называется «понимать» человека, вернее, «понимать» меня, единственного и неповторимого. В этом контексте быть «понятым» (разумеется, с субъективной точки зрения) означает быть воспринятым именно так, как хочется мне, или таким, каким я себе нравлюсь.
Это «ячество» заклеймено всеми вероучениями как гордыня, «самость», ложное «я», «эго», чувство собственной важности и т.д. и т.п. Заклеймено и только, поскольку ни одна из конфессий не предлагает нам сколько-нибудь радикального средства, чтобы от него избавиться или хотя бы его ослабить. Вся религиозная помощь страждущему человечеству в борьбе с саморефлексией сводится к декларациям её негативных качеств и откровенному запугиванию прихожан всевозможными неприятностями, вроде адских мучений. Между тем, эта саморефлексия постоянно «висит» на нашем сознании, как тяжеленная гиря, заставляя нас бесцельно растрачивать чудовищное количество нервной энергии. Подумать только, целую жизнь любой из нас всеми силами защищает фикцию, яростно отстаивает нечто формальное, существующее лишь в виде набора лексических формул (например, «сильный мужчина», «элегантная женщина», «интеллигентный человек», «серьёзный бизнесмен», «добрый малый», «хороший работник», а также «отличная хозяйка», «хороший семьянин» или, может, «хороший любовник» всех этих формул не счесть)! Говорят, что короля на сцене делает свита. Точно так же каждое индивидуальное «я» составлено из ярлыков, за которыми нет ничего. Но король на сцене не настоящий, и это «я» тоже не настоящее. По сути оно и есть наша самозащита. И одновременно то, что мы яростно защищаем. Хотя само по себе «эго» вообще ни в какой защите не нуждается. Разве что защитить бы его от собственных презентаций, питаемых эмоциями, которые хронически вредят ему в этой жизни.
В знаменитом романе М.Пьюзо «Крёстный отец» дон Корлеоне, превосходный психолог-практик, наставляя родных сыновей в житейской премудрости, говорил, что никогда не следует раскрывать перед врагами свои преимущества, но ещё лучше, если о таковых не будут догадываться и друзья. Видимо, эту заповедь хорошо усвоил лишь его младший сын Майкл и потому сумел выжить в тотальной войне пяти семейств, а затем достойно взвалил себе на плечи наследство самого Вито Корлеоне.
В связи с этим мне вспоминается один поучительный эпизод из собственной биографии. Было мне около двадцати и я собрался продолжить образование в университете. Перед вступительными экзаменами я рассчитывал набрать по ним 18 баллов (этой суммы должно было хватить для поступления). Причём первые три экзамена сочинение, историю и устный экзамен по литературе и русскому языку я рассчитывал сдать на отлично, а английский, который у меня всегда хромал, — на удовлетворительно. Получив первые две «пятёрки», я успокоился и, полагая, что дело уже сделано, в бодром настроении отправился сдавать русский и литературу. Мне повезло с билетом: первый вопрос, по языку, труда для меня не представлял на него я ответил сразу же, без подготовки, и получил заслуженное «отлично». Казалось бы, и по литературе мне тоже «светил» высший балл. (Вторым вопросом в билете значилась лирика Блока; а надо сказать, что я ещё в школе одно время увлекался символистами, на память, слава Богу, в ту пору не жаловался и потому наизусть помнил двухтомник певца прекрасной Дамы.) Уже предвкушая свой триумф, я уверенно подсел к экзаменатору.
Это был ещё молодой мужчина в очках, недостаток волос на голове которого компенсировался буйной тёмной бородой. Если бы я встретился с ним сегодня, то моментально определил бы, что это интроверт активного типа с выраженным истероидным радикалом, или демонстративная личность. Кроме того, по жестам, мимике и одежде нетрудно было бы заподозрить в нём стремление к авторитарности в интеллектуальной сфере. С такими людьми всегда следует держаться спокойно, корректно и очень осторожно особенно, если они способны повлиять на вашу жизнь и сознают это. Увы, в пору расцвета своих психических сил я был довольно глуп, самоуверен, невнимателен к окружающим, а главное, ещё даже и не помышлял о том, чтобы как-то ускользнуть из плена саморефлексии.
В общем, рассказ о лирике Блока я нагло начал с его психологического портрета, опираясь при этом то на Фрейда, то на Юнга (и с тем, и с другим я был знаком преимущественно понаслышке), то на курс «Общей психологии», некогда пролистанный мною, можно сказать, тоже по случаю. Расплата не заставила себя ждать. Бородатый интеллектуал, видимо, решил, что я пытаюсь прикрыть плохое знание текстов Блока этими отвлечёнными рассуждениями, и резко меня осадил. Правда, потом я начал вываливать на него эти тексты «грудами», но бородач уже составил обо мне нелестное представление и ни за что не захотел его изменить. Понять мужика нетрудно: перед ним развалился на стуле самоуверенный юнец, в котором неизвестно чего больше нахальства или глупости. Ну, как такого не щёлкнуть по наглому носу!
В общем, я выкатился с экзамена с общей оценкой «удовлетворительно», на которой всё-таки настояла добрая толстушка, экзаменовавшая меня по русскому языку. В итоге мне пришлось подналечь на английский, чтобы сдать его на «отлично» и тем самым обеспечить себе поступление в университет. А поскольку это мне удалось, то я считаю, что Жизнь, или Сила, в тот раз ограничилась лёгким поучительным щелчком таким останавливают не ко времени расшалившегося щенка.
Итак, общаясь с кем-то, мы стараемся произвести впечатление, а потом терзаемся сожалениями, если нам кажется, что это у нас не получилось, или, напротив, раздуваемся от гордости и счастья, когда чувствуем, что мы восприняты желательным для нас образом. Попробуйте однажды проанализировать: по каким критериям оцениваете собеседника вы сами, и что в нём вызывает вашу приязнь или, напротив, отторжение? А затем честно определите для себя: сколь важно для вас находить в окружающих те качества, которые вы привыкли навязывать им в качестве собственного «я». Полагаю, что в подавляющем большинстве случаев вам на это наплевать. Тогда почему же вы считаете, что окружающие должны воспринимать вас как-то иначе?
Надеюсь, я убедил вас, что в этой быстротечной жизни расходовать время, силы и здоровье на саморефлексию, то есть на бесцельное отстаивание каких-то формальных деклараций о себе — пусть даже самых красивых — есть непозволительная роскошь. Однако не путайте ложное «я», то есть чувство собственной важности, с вашей сущностью, или же с истинным «я». Последнее молчаливо и не нуждается ни в каких ярлыках.
Борьба с чувством собственной важности, или саморефлексией, трудна, кропотлива (она может затянуться на целую жизнь) и нередко мучительна. Вместе с тем, можно научиться и от неё получать немалое удовольствие. В основе этой борьбы — регулярное выслеживание себя самого, остальных человеков мыслящих и своих контактов с ними в повседневной жизни. Толтеки называют это занятие сталкингом. С ним тесно связаны и два других краеугольных камня их учения: не-делание (его важнейший аспект рассмотрен в «Искусстве доминировать»), а также венчающий сталкинг принцип контролируемой глупости, который становится для нас доступен, когда наша саморефлексия уже в значительной мере побеждена.
Прочие мистические традиции предлагают нам иные методы избавления от чувства собственной важности (или просто призывают к этому). Например, у буддистов линии Махамудра («Великий символ») это работа с клешами (неблагими составляющими индивидуального сознания, «загрязняющими» его), а у приверженцев классической йоги непременное соблюдение принципов ямы и ниямы. (Сами по себе эти принципы, быть может, и превосходны; вот только, как их «пропихнуть» в свою жизнь? Об этом йога нам, увы, не сообщает.)
Итак, фундаментом для битвы с саморефлексией служат психические позиции, описанные в предыдущих главах. Разумеется, идеальным настроем для выслеживания собственных эмоциональных реакций, а также рефлексии прочих биологических объектов является состояние умственной тишины. Однако действовать из него постоянно или хотя бы в течение продолжительных периодов времени вряд ли по плечу современному человеку. До такого подвига нам нужно ещё дорасти. В общем, на этом этапе нам вполне подойдёт и позиция сталкиига (когда вы «на цыпочках внутри себя самого»); собственно, для этого она и предназначена.
Прежде всего, просто понаблюдайте за собою в различных ситуациях и выявите типичные реакции своего «эго» при общении с теми или иными людьми. Таких реакций не столь и много, как это может показаться вначале. Просто перемена действующих лиц и интерьера создаёт для нас иллюзию многообразия.
Путём «тихого» самонаблюдения можно установить ещё один факт: наше «я» в разных обстоятельствах имеет, если можно так выразиться, различную величину, форму и даже вес. То оно съёживается в крохотного воробушка, то распускает хвост, как павлин, то раздувается и становится громоздким и тяжёлым, точно слон. Можно сказать иначе: «эго» может звучать в нас тихо и вкрадчиво, назойливо и нахально, а то и оглушительно громко. Разумеется, сталкер стремится как можно дольше удерживать его в «воробьином» положении.
Однако, выслеживая себя непосредственно в жизни, далеко не все свои реакции вы сможете пронаблюдать и выявить. Во многих ситуациях (как правило, в эмоционально насыщенных) мгновенно включившаяся рефлексия не позволит вам вообще что-то разглядеть и запомнить. (Для контролирующей части нашего сознания требуется хотя бы два-три свободных от эмоций мгновения, чтобы мы сумели вспомнить о своём намерении и удержаться в состоянии сталкинга.) В таких случаях это можно сделать и задним числом при помощи широко пропагандируемой последователями толтеков техники перепросмотра. Последняя описана достаточно подробно, даже, казалось бы, «разжёвана» в работах Кастанеды и его сподвижниц, а также Теуна Мареза и некоторых других авторов. Тем не менее, во всех этих сочинениях упущено, на мой взгляд, самое существенное особый психический настрой, в котором только и возможен подлинный перепросмотр. Его, этот настрой, который является составной частью универсального метода погружения в подсознание (УМП), мы подробно рассмотрим в другой главе. А пока вернёмся к формальной процедуре перепросмотра.
Могу предположить, что данной техникой в её классическом варианте вряд ли отважится воспользоваться подавляющее большинство тех, кто взял в руки эту книгу. Ему (большинству читателей) это дело покажется чересчур хлопотным и рутинным: шутка ли восстановить в памяти эпизод за эпизодом и пережить заново всю свою жизнь! На этот случай у меня припасен облегчённый вариант перепросмотра, который, тем не менее, тоже неплохо работает, во всяком случае как способ выявления саморефлексии. Собственно, это слегка модернизированная древняя буддийская техника, которая отнимет у вас около четверти часа в день. Не бойтесь потратить это время дело того стоит.
Итак, вечером, прежде чем отправиться спать, сядьте на стул, расслабьтесь, успокоитесь и мягко прикройте глаза. Попытайтесь восстановить в памяти весь прожитый день в обратной хронологии. Иными словами, начинайте с ближайшего события, затем переходите к тому, которое ему предшествовало, и так постепенно двигайтесь в утреннем направлении вплоть до того момента, когда вы только ещё проснулись и выбрались из постели. Главное внимание уделяйте всем своим контактам с людьми, особенно тем, что были сопряжены для вас с растратами нервной энергии. Восстановив в общих чертах события прожитого дня (на это можно потратить около пяти минут), перейдите к их детальной проработке. Начните опять с самого последнего события. Попробуйте воссоздать его с максимальной точностью: чем больше деталей вы припомните, тем лучше. Например, уже после ужина вас угораздило горячо пообщаться с соседом по лестничной площадке. При этом оба вы наговорили друг другу чего и не следовало бы вовсе. Вспомните, как он стоял, прислонившись плечом к стене, как наклонил голову, произнося обидные для вас слова, как при этом жестикулировал. Затем вспомните самого себя и то, как вы ему ответили в том же духе и т.д. Подготовив таким образом всю сцену, «войдите» в неё н переживите заново. Снова испытайте прежнее раздражение, обиду и то облегчение, которое почувствовали, когда высказались ему в ответ.
Перепросматривая какую-то сценку указанным образом, вы всё же остаётесь как бы на некотором расстоянии от неё, что позволяет вам легко обнаружить собственную рефлексию, то есть разоблачить манеру своего «я» реагировать в аналогичных ситуациях. (Во многих случаях вам не удастся этого добиться, выслеживая себя непосредственно в реальной жизни помешают эмоции.) Советую на первых порах фиксировать все выкрутасы вашей саморефлексии в специальном блокноте. Потом вы сможете выработать свою стратегию битвы с каждым из них при помощи техники не-делание, подробно описанной в «Искусстве доминировать».
Другая цель перепросмотра многим покажется не столь очевидной, однако я считаю необходимым описать и её прежде кратко, а потом (в пятой главе) более подробно. Толтеки говорят о восстановлении путём перепросмотра той психической энергии, которую мы растрачиваем в различных житейских ситуациях. Согласитесь, перспектива заманчивая, хотя и туманная.
Итак, вернёмся к гипотетической сцене вашей вечерней ссоры с соседом. Как уже было сказано, во время перепросмотра вы как бы входите в неё и заново её переживаете. Одновременно с этим толтеки рекомендуют применить глубокое дыхание. Выполняется оно следующим образом: вы обращаете лицо к правому плечу и затем вместе с глубоким медленным вдохом постепенно переводите его в сторону левого плеча. Вдох заканчивается, когда ваше лицо займёт крайнее левое положение. Затем одновременно с медленным выдохом вы снова поворачиваете его к правому плечу. Причём на вдохе вы как бы вбираете вместе с воздухом собственные эмоции, затраченные вами во время происшествия (в нашем случае во время ссоры с соседом), а на выдохе вы аналогичным образом освобождаетесь от эмоций соседа, обращённых на вас во время вашей размолвки. Перепросмотр эпизода считается завершенным, когда событие эмоционально потускнеет для вас, станет пустым и безразличным.
Конечно, эмоции не пар, который можно вдохнуть и выдохнуть. Однако техника «работает», могу вас уверить. На мой взгляд, в данном случае задействуется следующий психический механизм: глубокое дыхание в сочетании с плавными поворотами головы помогает высвободить в подсознании определённые негативные программы (буддисты называют их самскарами), внесённые туда во время просматриваемого события, и перевести их в сознательную часть психики, тем самым обезвредив. (Вспомните: любая информация, почему-либо не воспринятая корой нашего головного мозга, автоматически попадает в подкорку.)
Если же принять гипотезу о ноосфере, или о коллективном бессознательном, то есть признать связь всех существующих «подсознаний», а как иначе объяснить механизм многих психических приёмов, в частности, и тех, что описаны в этой серии книг? — то возможность ликвидации на подсознательном уровне чужих негативных программ тоже принципиальных возражений, я думаю, у вас не вызовет.
Теперь обратите внимание на одну существенную деталь: перепросмотр всегда выполняется в обратном хронологическом порядке. Толтеки обосновывают это правило вполне рационально: дескать, недавние события легче вспомнить; затем можно будет на них «опереться», чтобы припомнить и более отдалённые эпизоды своей жизни. Буддисты же, непревзойдённые знатоки человеческого ума, объясняют это правило по-своему: наш ум склонен подменять действительность своими фантазиями, или псевдосхемами. Во время перепросмотра он постоянно стремится, «уцепившись» за какое-то воспоминание как за отправную точку, выстроить на его основе ложную последовательность событий. Например, когда вы будете перепросматривать свою стычку с соседом, ваш ум, подпитываемый эмоциями, постарается сорваться в фантазии: придумать какие-то слова, которых вы на самом деле не сказали, сделать что-то такое, чего вы не сделали и т.п. Так вот, обратная последовательность перепросмотра как раз и мешает вашему уму пуститься во все тяжкие. Между тем, эта психотехника не допускает никаких фантазий. Ваш перепросмотр всегда должен быть абсолютно честным. Иначе никакой пользы он не принесёт.
Свои формы перепросмотра я находил в самых разных традициях — порою совершенно неожиданно для себя. Кратко опишу вам один экзотический вариант этой психотехники; к сожалению, для европейцев он представляет интерес более познавательный, нежели практический. Этот вариант перепросмотра принят у некоторых крошечных кочевых народов, затерянных в таёжных просторах Восточной Сибири. Мне известно четыре таких племени (хотя, строго говоря, это даже не племена, а родоплеменные сообщества) с общим населением не более трёхсот человек: токочуры, учуры, народы ганам и гыным. Приведённые названия тоже не научны так эти таёжные люди величают себя сами. К примеру, слово «токочуры» на их языке означает «люди с озера». Между прочим, принадлежат все эти народы к тунгусо-манчжурской группе, то есть являются дальними родичами некогда могучих джурдженей, покоривших Срединную Империю.
Для нас эти кочевники интересны сегодня, прежде всего, своими фантастическими не побоюсь этого слова возможностями в сфере знахарства и целительства. Совершая свой бесконечный путь за стадом оленей по кругу длиною в год (токочуры называют его аргиш), всё племя попутно занимается сбором целебных трав и кореньев, многие из которых неизвестны современной науке, растительных смол, некоторых минеральных веществ (например, особой целебной глины), даров дикой фауны и затем изготавливает из них удивительные по эффективности снадобья. То, что европейцы считают долгожительством, для токочуров самое обычное дело. Их столетние старцы вовсе таковыми не выглядят. Во всяком случае жизнь, которую они продолжают вести, была бы непосильна для большей части молодых людей из так называемого цивилизованного мира. Главный шаман и старейшина племени токочуров У.Урпиулов родился в 1878 году, но и поныне ведёт очень активную жизнь. Кстати, его предшественник погиб при переправе с оленем через горный ручей в возрасте 117 лет. Но и по сей день жива его жена, которой давно перевалило за 139. О токочурах стоило бы написать многие тома. Но сейчас я расскажу лишь о принятой в этом шаманском племени версии перепросмотра.
В отличие от толтеков, занимающихся перепросмотром только в закрытых помещениях и даже в специальных ящиках, токочуры выполняют эту психотехнику прямо в тайге — непременно под кроной какого-нибудь живописного дерева или группы деревьев. При этом они лежат расслабившись на спине и сквозь листву созерцают небо. Во время перепросмотра в левом кулаке у токочура обычно зажат небольшой камень — особый халцедон с малиновым оттенком, который называется «Медвежья кровь», а под поясницу подложен специально вырезанный кусок древесины. Это палка длиною 40-50 см, обструганная таким образом, чтобы с одного бока получилась дугообразная выемка по форме тела. Палка пропитана каким-то настоем из трав и называется «Девичий нож» (то же название носит у токочуров и порода дерева, из которого вырезается это приспособление.) В течение перепросмотра человек время от времени перемещает «Девичий нож» вдоль спины всё выше и выше — сначала до уровня живота, затем до нижних рёбер и далее до лопаток, до плеч... Когда же процедура завершается (а длится такой сеанс в среднем час-полтора), на палке покоится шея токочура.
Теперь о том, что они просматривают. На первый взгляд, жизнь в племени монотонна. Из года в год в одно и то же время (и, кстати, примерно в одних и тех же местах) токочуры собирают какие-то коренья, добывают маралов на панты, охотятся на мясного и пушного зверя, бьют острогами рыбу, устраивают камлания, проводят обряды в честь умерших и духов природы и т.д. Всё-таки и у них накапливается немало сугубо личных эмоционально окрашенных воспоминаний. Один охотник средних лет (всего-то 68!), немного говоривший по-русски, признался, что в очередной раз начал свой перепросмотр с эпизода, когда отец впервые взял его шестилетним мальчишкой с собою на охоту и добыл на глазах у сына крупного медведя.
Между прочим, мой близкий друг, тоже петербуржец, лично проделал эту процедуру под руководством шамана. Потом он, человек уже немолодой по европейским меркам, вернувшись из своего далёкого путешествия, с восторгом сообщил мне, что после перепросмотра, длившегося около часа, у него вновь появилось (и продержалось не меньше месяца) то радостное юношеское ощущение предстоящей огромной и счастливой жизни, которое обычно бывает у нас только в семнадцать.
Возвращаясь к описанному варианту регулярного перепросмотра прожитого дня (его рекомендуется проводить в домашних условиях, то есть в небольшом замкнутом пространстве), не лишним будет предостеречь вас: ни в коем случае не превращайте эту практику в формальную процедуру! Каждый раз приступайте к перепросмотру с искренним стремлением вынести из него что-то ценное разоблачить какие-то выкрутасы своего «эго» (и не обязательно только своего). Потом вы сможете разработать стратегию борьбы с этим очередным «ячеством» и одолеть его при помощи, допустим, техники не-делание, подробно описанной в «Искусстве доминировать».
Следующее моё заявление, видимо, будет для вас неожиданным: воздержитесь покуда от каких бы то ни было экспериментов по части перепросмотра; прежде ознакомьтесь с материалом пятой главы, в которой описан универсальный метод погружения в подсознание (УМП), и освойте настрой перепросмотра. Приступить к этой психотехнологии без такого настроя, означает, сформировать изначально в подсознании негативное отношение к ней, изменить которое потом будет очень трудно. И, пожалуйста, отнеситесь к моему предупреждению серьёзно.
Возвращаясь к предложенной вам процедуре перепросмотра, замечу, что уделять ей пятнадцать минут каждый вечер — это, конечно, очень мало... Толтеки отдают этому занятию многие-многие годы. Однако и таких коротких, но регулярных самовоспоминаний всё же оказывается достаточно, чтобы в конце концов мы воочию убедились в постоянной и стопроцентной людской механичности — во-первых, в своей собственной и, во-вторых, в механичности всех прочих человеков мыслящих, с которыми нас сталкивает жизнь. И тогда к нам приходит осознание причём не просто на интеллектуальном, но и на более глубоком уровне осознание того факта, что каждый из нас, людей, якобы, наделённых свободной волей и обладающих возможностью выбора, в подавляющем большинстве случаев предпочитает этой возможностью не пользоваться. В итоге в любой ситуации мы действуем в соответствии с определённой ролью из своего репертуара (кстати, весьма бедного) и никак иначе. И потому человеческая свобода в этом мире есть лишь иллюзия или же наша невостребованная возможность.
Окончательно уяснив для себя это, мы видим, что вовсе не враги и недоброжелатели подстраивают нам пакости в жизни, и вовсе не друзья помогают нам в ней, но сама Жизнь или Сила разыгрывает с нами партию по каким-то собственным хитрым правилам, которые, увы, постичь нам не дано. А потому глупо сердиться на её «пешек», когда они докучают нам. Но ещё глупее стремиться предстать перед ними в выгодном свете будто бы от них самих что-то зависит. И уже совсем нелепо надеяться выклянчить у них что-нибудь сладенькое, вроде любви или восхищения. Не играйте в шахматы по отдельности с каждой пешкой, с каждым конём и даже с ферзём! Всегда помните: ваш истинный соперник настолько велик, что сердиться на него невозможно.
Итак, вы научились (вернее, скоро научитесь) выуживать на свет вашу саморефлексию при помощи перепросмотра. Теперь разберём ваши действия в духе сталкинга в реальной жизни. Здесь, помимо предложенной в «Искусстве доминировать» техники не-делание (она используется для сохранения нервной энергии путём последовательного извлечения из подкорки на сознательный уровень своих психических комплексов), существует две очень полезных психотехники, которые одновременно можно считать неплохими упражнениями в сталкинге. (В данном случае я пользуюсь терминологией толтеков исключительно в силу её широкого распространения в России последнего десятилетия.) Обе они подробно описаны в предшествующих книгах этой серии. Я говорю, во-первых, о подстройке к биологическим объектам, применяемой в рамках системы нейролингвистического программирования (НЛП), и, во-вторых, опять-таки о подстройке, только не к самому объекту, а к определённому образу, или психическому шаблону, который он, объект, подсознательно воспринимает как идеальный, короче, к подстройке под идеальный образ.
Итак, основным методом взаимодействия с биологическим объектом в духе сталкинга — во всяком случае, на начальных ступенях этого искусства — является специфическая техника НЛП (Полная подстройка к объекту путем сканирования к сталкингу отношения не имеет.) Основана она, как, впрочем, и вообще многие современные психотехнологии, на нашей способности к взаимному индуцированию.
Представьте, что вы едете в метро, и ваша симпатичная соседка справа, на которую вы время от времени коситесь, вдруг потихоньку зевнёт в розовую ладошку. И вас тоже моментально потянет зевнуть. А глядя на вас, разинет свою пасть сосед слева, и по вагону волной прокатится зевота. Вот это и есть непроизвольное взаимное индуцирование. Людям свойственно навязывать друг другу собственные психические состояния, реакции и даже модели поведения.
Метод подстройки к индивидууму путём сканирования в состоянии пустоты опирается на ощущение суггестором психического фона того или иного биологического объекта и заключается в пассивном вхождении в резонанс с этим «нащупанным» фоном.
Специалисты НЛП к той же проблеме подходят с противоположного конца. Они исходят из того, что психическое состояние человека отражается, во-первых, в его двигательных реакциях (позе, жестах, мимике) и, во-вторых, в его голосе и речи. При этом достаточно жёстко «работает» и обратная связь. Следовательно, чтобы выполнить частичную подстройку к тому или иному биологическому объекту (при непосредственном общении с таковым) вам следует попытаться скопировать как бы в зеркальном отражении его позу, основные особенности его жестов и мимики. Затем вы должны точно так же воспроизвести ритм и темп его речи, «подравняться» к его голосу по силе и особенностям модуляций — вообще, попытаться скопировать его манеру говорить (быть может, даже воспользоваться его излюбленными словами и фразами). В результате этих простых, на первый взгляд, манипуляций вы вскоре почувствуете, что ваша психика как бы выливается в готовую форму психофизического состояния выбранного вами биологического объекта. Можно и далее держать себя с ним «в унисон», попутно проводя, скажем, вербальное внушение. А можно попытаться «повести» объект за собою, то есть целенаправленно изменить его состояние, сохраняя с ним контакт и осторожно меняя собственные модели, двигательную и речевую. В данном случае «работает» всё то же человеческое свойство взаимоиндукции.
Не бойтесь, что ваше подражание будет объектом раскрыто (если, конечно, особенно не переусердствовать). Обычно наше сходство с кем-то отнюдь не бросается нам в глаза. Зато резкое отличие в манере держать себя заметить нетрудно, поскольку оно подспудно вызывает у нас раздражение. Кроме того, вам вовсе не обязательно с точностью копировать своего партнёра. Как правило, бывает достаточно принять приблизительно ту же позу, да к ней добавить ещё два-три штриха — быть может, какой-то характерный жест, ритм речи, излюбленную фразу.
Эта техника, одна из простейших, всё же требует от нас уже достаточного самоконтроля в повседневной жизни. Таким контролем, безусловно, вооружает нас настрой охотника, или позиция сталкинга. Между тем, не так-то просто постоянно удерживать это психическое состояние, в чём вы, по всей видимости, уже убедились на собственном опыте. Примите ещё одну «наводку», способную существенно облегчить самоконтроль некоторым из вас (а универсальных рецептов в психологии, к сожалению — или к счастью? — не существует вообще). Во-первых, вступая с кем-либо в контакт удерживайте внимание именно на психо-эмоциональном состоянии осчастливленной вами персоны и одновременно — на собственном психическом состоянии (что, собственно, и подразумевает позиция сталкинга). (Избави вас Бог от безнадёжных и мучительных попыток удерживать объект и одновременно себя самого при помощи зрительных фантазий!) Во-вторых, обратите внимание на тот немаловажный факт, что для вашего чистого восприятия (при том условии, что вы не слишком эмоционально отягощены презентацией своего «я») субъект и объект (вы и он) примерно равны. Вернее даже, вы сами — тоже объект, то есть в позиции сталкинга ваше внимание фиксирует одновременно два равных объекта. Такое равенство для вашего восприятия объектов, на которых вы удерживаете внимание, само по себе индуцирует в вас некое особое состояние психики. Его наиболее «выпуклые» черты — это удивительная лёгкость и подвижность вашего сознания. Такое состояние доставляет вам чуть ли не физическое удовольствие. Что же касается практических его преимуществ, то о них уже кое-что сказано в предыдущих главах, а также (причём значительно подробнее) в двух первых книгах этой серии.
У толтеков приблизительно о том же толкует третье предписание их Правила: «Зная о непостижимых тайнах всего, что его окружает, и о своём долге пытаться раскрыть эти тайны, воин занимает своё законное место среди тайн и рассматривает себя как одну из них». Иными словами, в психологическом смысле воин уравнивает себя самого с объектами окружающего мира, в том числе и с биологическими. В этом контексте сталкинг есть решение одновременно двух загадок: своей и чужой. Обдумайте это и попытайтесь применить в жизни.
Теперь — о подстройке под идеальный образ. Этот эффективный приём, относящийся к тому же классу психотехник, обычно применяется при контактах с незнакомыми или малознакомыми людьми. Он очень прост: единственное требование к исполнителю подстройки под образ — постоянный самоконтроль, которым нас вооружает позиция сталкинга.
Допустим, вы вступаете в контакт с пожилой женщиной, которая, как минимум, лет на двадцать старше вас и, вроде бы, уже не особенно за собою следит. В этом случае идеальным для подстройки к ней будет образ хорошего сына. Но когда женщина, что называется, в зрелых годах, тем не менее, всё ещё «молодится» и продолжает тщательно следить за своею внешностью, то будет лучше попытаться к ней подстроиться в образе потенциального молодого любовника, ценителя зрелой женской красоты. Для юной девушки или парня, если вы значительно старше их, «сработает» образ отличного отца (своего «в доску») или старшего брата. Для женщины примерно одних с вами лет подойдёт образ хорошего мужа (это — для женщин, что называется, положительного типа), любовника (это — для других женщин) или же опять-таки брата (а это — и для тех, и для других).
Итак, мужские идеальные образы: Сын, Брат, Муж, Любовник, Отец — и всё это непременно с заглавной буквы. Аналогично, женские идеальные образы: Дочь, Сестра, Жена, Любовница, Мать.
Чтобы эффективно использовать технику подстройки под идеальный образ, достаточно, во-первых, в каждом случае верно таковой выбрать, во-вторых, временно ощутить себя им и, наконец, во время контакта с биологическим объектом ненавязчиво продемонстрировать характерные черты и чёрточки избранного характера. Упаси вас Бог нарочито вываливать таковые «тоннами» на интересующее вас лицо. В данном случае «работают» именно намёки, штрихи, полутона. Остальное же значительно лучше вас дорисует собственное воображение лица, на которое вы воздействуете данным методом. Как видите, эта техника предельно проста, однако, выполненная должным образом, она приносит ощутимые результаты.
И ещё одна вербальная психотехника, которая отлично иллюстрирует сам принцип действий оператора, направленный на программирование человеков мыслящих — увы, мыслящих самостоятельно! — на то или иное угодное ему решение. Эта техника (или принцип) также очень прост. Вы предлагаете человеку самостоятельно принять некое решение, связанное с выбором из двух, трёх или нескольких вариантов. (Между прочим, любое решение по сути и есть выбор.) Не упуская инициативы, вы тут же сами «озвучиваете» возможные варианты решения и среди них — тот, который угоден вам. Затем вы в мягкой форме (допустим, в виде сомнения) поочерёдно дискредитируете неугодные вам варианты выбора.
Продемонстрирую это на примере. Допустим, ваш начальник намерен принять на работу нового сотрудника, и вам бы хотелось, чтобы таковым оказался некий Сидоров. Однако на вакантное место претендуют ещё двое — Иванов и Петров. Беседу на эту тему вы можете начать примерно так:
— Слава Богу, ребятам из отдела сбыта теперь будет полегче — ну, когда вы возьмете им помощника.
(Итак, сами вы в новом сотруднике нисколько не заинтересованы, но радеете исключительно за сослуживцев.)
— В принципе, с этим делом справится любой: и Иванов, и Петров, и Сидоров.
(Берите, мол, кого угодно — вам решать.)
— Только у Иванова, кажется, не всё в порядке со здоровьем — часто болеет, бедняга; а Петров, говорят, что-то там в мэрии намудрил; кажется, у него вышли неприятности с Иваном Сидоровичем.
(Вот и всё — не «пережмите»; семя, брошенное в надлежащий момент, непременно, прорастёт.)
В общем, поначалу вы как бы оставляете выбор за объектом воздействия, а затем несколькими косвенными замечаниями (они ни в коем случае не должны звучать категорично!) вы фактически лишаете его выбора. Нужно лишь, чтобы он этого не заметил.
Данный принцип можно распространить и на достижение различных устных соглашений с людьми. Например, вы сумеете договориться о встрече в устраивающее вас время и в подходящем месте, действуя приблизительно таким образом:
— Хорошо, Иван Иванович, давайте встретимся с вами в первой половине следующей недели — в любой день. Ах, да! Совсем забыл — среда у меня занята. Хорошо, подойдёт ли для вас вторник — скажем, часа в три или четыре? Ах, в четыре! Но тогда — в моём офисе, потому что в пять у меня ещё одна встреча. Превосходно, договорились!
Итак, вы сами заранее очерчиваете условия, но при этом оставляете своего партнёра в приятном заблуждении, будто выбор остается за ним.
Я не стану заново описывать прочие приёмы работы психоооператора: им посвящено «Искусство доминировать», а у этой книги — иные задачи. Итак, возвратимся к ним.
Кто-то, возможно, усмотрел в этой главе глобальное противоречие: с одной стороны, я, вроде бы, резко обрушился на устремления человеческого «эго» производить впечатление на окружающих, а с другой, пропагандирую приёмы, помогающие это впечатление внушать. Ничего подобного! Между прочим, этот вопрос — неплохой пример ущербности линейной логики. Ум примитивно рассуждает: если А равно В, то и В равно А. Но это отнюдь не так или же не всегда так. Вот, и в данном случае: разум пытается по формальным признакам уравнять совершенно разные явления. Упражняясь в сталкинге, вы стремитесь произвести то или иное впечатление исключительно по той причине, что того требует ваша стратегия. В то же время на эмоциональном уровне вам глубоко наплевать на объект эксперимента со всеми его впечатлениями и эмоциями. Это и есть позиция воина, позиция охотника за силой. Но то же действие, если оно выполняется в позиции попрошайки, ведомого эмоциями своего крохотного «я», будет качественно иным. Во-первых, оно связано с растратой психической энергии, а во-вторых, его результат зависит от многих случайностей.
Теперь рассмотрим в контексте этой главы наши контакты с относительно небольшой группой людей; с ними в силу некоторых причин (в частности, социальных) мы поддерживаем более тесные отношения. Как правило, именно с этими людьми нас связывают определённые эмоциональные узы. Именно узы — слово-то какое! Вдумайтесь в него. Эти узы бывают сладкими, приятными, иногда — лёгкими и необременительными, а также — мучительными, приносящими страдание или же — умеренно досаждающими нам, как заноза в пальце. Но зачастую они бывают одновременно терзающими и сладкими.
Сразу же отбросим те отношения, которые вы сами для себя определили как целиком негативные, или — попросту — отношения с врагами. Маркированный в сознании враг — это всегда вызов, а значит, вступая с ним в контакт, нетрудно всякий раз занять позицию охотника и по всем правилам использовать против него приёмы и методы из боевого арсенала оператора.
Разумеется, при этом приходится выслеживать не только биологический объект, но и самого себя, что всегда приносит ощутимую пользу, поскольку при контактах с недругами наше «я», как правило, не обременяет себя особыми ухищрениями для маскировки.
Совсем по-иному держит оно себя, когда мы общаемся с так называемыми близкими людьми, либо же с теми, кто нам небезразличен и с кем бы мы желали сблизиться. Туг уж «я» захватывает главенствующее положение в нашем существе и превращается одновременно в диктатора и попрошайку. И попадает в психологическую зависимость...
Она (зависимость, или всё-таки узы) бывает двух видов хотя и тот, и другой рефлекторны, то есть в их основе — условный рефлекс. Зависимость первого типа — её мы назовём навязанной — возникает как устойчивая реакция подсознания на неоднократно испытанную эйфорию, которую оно (подсознание) связывает с какой-то конкретной персоной. Помните теорию условных рефлексов академика Павлова? Она совершенно справедлива. Дали собачке лакомство и одновременно показали, допустим, какой-нибудь шарик в первый раз — животное просто испытало удовольствие. Предложили ему лакомство одновременно с демонстрацией шарика в другой раз — у зверя возникла привычка. Проделали ту же процедуру в третий раз — и сформировался устойчивый условный рефлекс. Теперь над животным можно издеваться вволю, показывая ему шарик безо всякого лакомства. Всё равно у него будет выделяться слюна.
Аналогичным образом формируются наши навязанные привязанности к кому-либо. При контактах с таким некто у нас несколько раз подряд возникает эйфория (желательно, чтобы она сопровождалась лёгким ступором). Этот некто может быть любовником (любовницей), или же просто каким-то обаятельным человеком, которым мы втайне восхищаемся и, вместе с тем, робеем в его присутствии, или суггестором (профессионалом, а может, и любителем), стремящимся нас закодировать на личную преданность, или... Таких «или» может быть довольно много. А потому мы перейдём к зависимостям второго типа, которые не менее, а быть может, ещё и более изнурительны для нашей психики. Назовём их самонаработанными зависимостями. Как явствует из этого названия, они формируются в связи с нашей саморефлексией, однако также начинаются с эйфории, которую неоднократно испытывает «эго», вступая в контакт с каким-то конкретным лицом. Только в этом случае эйфория возникает в результате приятия и надлежащей оценки нашего «эго» (разумеется, с его точки зрения). В жизни это случается буквально на каждом шагу. Вы вступаете с кем-то в контакт, стремясь на рефлекторном уровне произвести выгодное впечатление. (Именно на рефлекторном, поскольку, как уже было сказано, когда вы добиваетесь той же цели осознанно, это уже — не саморефлексия, но акция оператора, которая, правда, может проводиться не очень грамотно или даже вовсе не грамотно.) Теперь, допустим, вы ощущаете по совокупности прямых и косвенных признаков, что объект воспринимает вас именно так, как вы хотите, то есть испытывает по отношению к вам желательные эмоции. Тогда ваше «я» моментально ощущает эйфорию со всеми вытекающими из этого последствиями.
Данный процесс очень хорошо просматривается на примере взаимоотношений разнополых человеческих существ, инстинктивно стремящихся образовать пару (не обязательно супружескую). Помимо естественного обоюдного полового влечения (на сей раз не будем его касаться) оба партнёра испытывают желание понравиться друг другу, быть положительно воспринятыми и, конечно же, выработать в партнёре зависимость от своего «я». Понимаете? «Я» непременно хочет, чтобы его оценили и полюбили. «Заслужить любовь» — так, кажется, это называется на романтическом языке. Но «назвался груздем — полезай в кузов»...
Между прочим, это наше «я» — не только попрошайка, но и мелкий воришка. Случается, что партнёр изыскивает в нём вовсе не те притягательные свойства, на которые изначально полагалось само «я», выстраивая свою презентацию. Но и тогда «я», как правило, остаётся довольно и, более того, начинает мало-помалу подстраиваться под навязанный ему образ.
На этом свойстве человеческой рефлексии основан один простейший приём психооператора, так называемый метод мнимых достоинств. Вы ненавязчиво демонстрируете объекту воздействия своё восхищение каким-либо качеством, которого на самом-то деле в нём не обнаруживаете, но которое намерены ему внушить. Допустим, девушка даёт понять своему чересчур мужественному другу, что более всего в нём её привлекает его потаённая душевная чуткость и скрытая интеллигентность. Как ни странно, нередко это «срабатывает». Данным способом можно навязывать идеи, решения и даже увлечения. Но пользоваться им следует очень корректно и, конечно же, только в такие периоды, когда объект по отношению к вам занимает позицию психологического попрошайки или явно нуждается в вашем одобрении.
Любое выслеживание — и внешних биологических объектов, и собственного «я» — ведётся в позиции охотника (будет ещё лучше, если вы подкрепите её умственной тишиной). Этот настрой даёт нам те самые два-три мгновенья относительного равновесия психики (прежде всего — её эмоциональной области), или «затишья» перед взрывом, «зацепившись» за которые мы ещё можем в каждом конкретном случае удержаться от рефлексии — разумеется, при том условии, что нами припасён какой-то стратегический манёвр, рассчитанный на укрощение «самости» данного вида. В этом смысле позиция сталкинга выполняет функции устройства, замедляющего рефлексию, наподобие запальной трубки у гранаты.
Имейте в виду, наша рефлексия всегда очень проста и предсказуема. Обратите на это внимание. Психические механизмы, её запускающие, могут быть чрезвычайно сложны, но сама по себе рефлексия тривиальна, как пирожок с капустой. Примерами тому напичкана вся наша жизнь. Возьмём только один, недавний.
Летом 2000-го года я опубликовал на последней полосе одной газеты аграрной тематики, которую сам же в ту пору и редактировал, нечто среднее между иронической зарисовкой и фельетоном на тему сельского быта — в общем, довольно весёлую байку, как теперь это принято называть. Её главного героя я «списал» с одной колоритной фигуры — со своего соседа по даче. Здесь требуется пояснение: моё личное знакомство с ним было исключительно шапочным, то есть при встрече мы здоровались, но и только. Правда, баритончик с хрипотцой этого соседа то и дело будоражил население всей улицы Дюма (наш неказистый просёлок с помойками по обочинам носит славное имя гениального французского писателя), когда он ругался то с женой, то с братом, то с кем-либо из соседей...
В общем, байка начиналась со слов: «Обычно, выпив так себе, в меру, Вован Тимофеич подозревал соседей в пьянстве. Дескать, что-то я Мельникова с утра не видал, — значит, валяется пьяный. А Сашка Егоров уже неделю где-то пропадает. Стало быть, беспробудно пьёт!»
Затем, уже осенью, во время визита Путина во Францию телевизионщики уцепились за название нашей улицы и провели экспресс-интервью с её жителями на предмет их отношения к очередному путешествию российского президента. Вы догадываетесь, что произнёс перед телекамерой тот самый мой сосед, которого в байке я назвал Вованом Тимофеичем? Дословно следующее: «И чего Путина во Францию понесло! Все французы — пьяницы и алкоголики. Во Франции только спиться можно». Вот так — хоть новую байку пиши!
Теперь, надеюсь, вы поняли. Да-да, в основе реакции даже этого Вована Тимофеича могут лежать сложнейшие психические процессы. Но его рефлексия всегда будет примитивна и предсказуема. Подумайте об этом и понаблюдайте за собою в жизни.
Напоследок я вскользь коснусь одной из самых опустошительных — даже в социальном масштабе — форм нашей саморефлексии. Это — так называемое чувство справедливости. Я считаю его чрезвычайно могущественным и, одновременно, остроумнейшим изобретением лукавого. Как вы полагаете, чем руководствуется пресловутый официант, заглянувший на досуге в соседний ресторан и изощрённо измывающийся там над своим коллегой? Исключительно чувством справедливости! Ему-то ведь чёрт те что приходится выносить от своих клиентов — он же не ропщет... а тут, на положении клиента, он вправе позволить себе некоторые причуды. Это — всего лишь справедливо.
Примерно тем же самым чувством руководствуется и почтенный родитель, ущемляющий посредством ремня достоинство своего отпрыска — пониже спины. «Я в его годы...»
«Нет правды на земле!» — негодует пушкинский Сальери и, по собственному разумению, восстанавливает справедливость.
А в социальном масштабе... Практически все отвратительные явления нашей жизни зиждутся на чувстве справедливости — войны, политический терроризм, да та же пресловутая армейская «дедовщина»...
Знайте: всякий раз, когда вы испытываете какую-либо обиду от несправедливости к вам, родимому, вы автоматически сами творите произвол и несправедливость над собою же. Ибо ваша жизненная Сила — тю-тю...
Но избавиться от этой формы саморефлексии очень и очень непросто. Сомневаюсь: возьмётся ли кто-либо из читателей этой книги всерьёз за такое дело. На всякий случай дам вам подсказку. Эта работа должна одновременно вестись в двух направлениях: в тактическом и в стратегическом. Тактическое наше оружие в данном случае — это, во-первых, всё тот же настрой охотника, при помощи которого вы можете выслеживать свои психические реакции. А во-вторых, состояние бесстрастия, которое вам придётся реализовывать на своём чувстве обиды всякий раз, когда вы таковое обнаружите.
Согласен: это трудно, это изнурительно. А потому, чтобы всё меньше и меньше обид преподносило вам ваше сознание, вам придётся дополнительно заняться стратегической самотрансформацией. Описать её просто: вместо того, чтобы чувствовать себя сыном-отцом, другом-врагом, президентом или дворником, вы ощущаете себя просто воспринимающим существом — если хотите, магическим существом. Вот, когда тем или иным способом вы прочно закрепите это простое ощущение в подсознании, для вас отпадёт проблема справедливости-обиды, а с нею заодно — и множество прочих изнурительных проблем, которыми докучает вам Жизнь.
У толтеков это называется утратой человеческой формы. В многочисленных индуистских и буддийских традициях аналогичным достижениям полно наименований. Мне, пожалуй, больше прочих нравится чаньское: «найти своё лицо, которое существовало ещё до собственного рождения».
В общем, не благодарное это дело — разглядывать свои веснушки в кривом зеркале любви к себе самому.
