Глава 4

ЖЕНСКОЕ В ТАЛАНТЛИВЫХ ЖЕНЩИНАХ

Психическое здоровье и эмоциональная сфера

Как гениальность всегда граничит с сумасшествием, так и завышенные ставки на эмоции нередко провоцируют нервные срывы и становятся источником охватывающей многих выдающихся женщин истерии. Другими словами, исключительная выразительность имеет и другую, менее привлекательную сторону, характеризующуюся определенным диапазоном выражения чувств и эмоций — от легкой психической неуравновешенности до шокирующих приступов ярости, беспричинного гнева и истерии. Нижней границей этого спектра, безусловно, является глубокая депрессия.

Конечно, было бы крайне необъективным утверждать, что эти особенности восприятия мира более характерны для женщин, нежели для запечатленных объективом истории мужчин. Напротив, психическая неуравновешенность была отличительной чертой очень многих образов, воспринимаемых коллективным сознанием как гении. Александр Македонский, Фридрих Ницше, Людвиг ван Бетховен, Винсент ван Гог, Сальвадор Дали — далеко не полный список мужчин, чьи поведенческие реакции часто были больше связаны с противоречивым эмоциональным состоянием, нежели с результатами синтеза холодным разумом текущей ситуации. Однако тщательное изучение биографий гениальных женщин свидетельствует о том, что в женской среде верховенство эмоционального начала имеет место гораздо чаще, чем в мужской. Екатерина Вторая, маркиза де Помпадур, Елена Блаватская, Мэрилин Монро, Айседора Дункан, Мадонна — это те в высшей степени впечатлительные женщины, у которых эмоциональная сфера была необычайно чувствительна. Лишь женщины-политики, подобно мужчинам борющиеся за власть, больше руководствовались холодным расчетом и демонстрировали леденящее спокойствие в любых жизненных ситуациях.

Внимание к психическим состояниям и эмоциональной уравновешенности известных женщин не случайно: очень многие поступки женщин, и в том числе эпохальные, не были продиктованы какой-то поддающейся обоснованию логикой, а стали прямым следствием душевного беспокойства. Мэрилин Монро оставила этот мир в возрасте тридцати шести лет по этой причине. Елена Блаватская пускалась в безудержные вояжи на край света и совершала невероятные по экспрессии поступки, чувствуя непреодолимое желание изменить контекст жизненного уклада. Многие решения Екатерины Второй или маркизы де Помпадур, связанные с государственным управлением или международной политикой, были следствием нервного перевозбуждения и чисто женской страсти. Отрешенный фанатизм Жанны д'Арк в своей основе также далек от нормального поведения женщины, если не сказать, что он напоминает навязчивое параноидальное стремление. Демонстративное поведение и разыгрывание собственного образа становились причиной таких странных, на первый взгляд, поступков, как женитьба Сергея Есенина и Айседоры Дункан, как кажущиеся безумством платонические влюбленности Марины Цветаевой в Рильке и Пастернака или не менее сумасшедшие сексуальные отношения с Софьей Парнок. Нередко женщины «заигрывались в себя», словно были заняты постановкой спектакля о героине, совершающей эпохальные поступки вопреки здравому смыслу. Кажется, их настолько захватывал антураж, что они не могли и не желали противиться своему безумному влечению совершать те или иные изумляющие весь мир поступки. И благодаря этим необдуманным эмоциональным шагам они обретали известность в глазах поколений, независимо от того, насколько такие действия можно расценивать как болезненные проявления психики. Агриппина для сохранения власти провоцировала своего сына-императора к ужасающей кровосмесительной связи и публично оказывала ему недвусмысленные знаки внимания. Жанна д'Арк сбежала из королевского двора в осажденный Компьень и там совершала невероятно отважные вылазки, одна из которых и окончилась пленом и смертью воительницы. Агата Кристи инсценировала свое исчезновение, превратившее ее в известную писательницу. Истеричная и экзальтированная Софья Ковалевская в бешеном порыве бросила новорожденного ребенка на каких-то сомнительных тетушек и уехала в Париж, где с головой окунулась в светскую жизнь. Еще более странный, лихорадящий сознание поступок совершила Марина Цветаева, отдав дочерей в приют, в результате чего младшая умерла там от голода.

В то же время стоит подчеркнуть, что в ряде случаев речь идет о фактически управляемом демонстративном поведении, по сути актерском мастерстве высшего уровня, когда наблюдатель не в состоянии отличить, что же преобладает — бурный взрыв возбужденной чувствительности или искусно продемонстрированные эмоции. Некоторые женщины умело предпринимали такие действенные шаги, как доведение себя до истерики в считанные секунды, и затем, по достижении результата, происходило столь же быстрое усмирение эмоциональной сферы, будто море в штормовую погоду вдруг становится спокойной гладью лесного озера. В таких случаях, когда эмоции становятся верными слугами женщины, она приобретает опасное оружие, всякий раз поражающее противника в самое сердце.

Разыгрывая сложные эпизоды на мужском поле, эти редкие женщины часто оказывались более ловкими и оригинальными также вследствие феноменального проявления тех исконно женских качеств, которые зиждутся на демонстрации эмоций и чувств. Можно вспомнить потрясающие приемы царицы Клеопатры или Агриппины Младшей, которые, доведя игру до совершенства, демонстрировали наряду с фееричным выбросом убедительных эмоций и полный, практически абсолютный контроль воли над чувствительностью. Ливия, Агриппина, Клеопатра, княгиня Ольга, маркиза де Помпадур, Коко Шанель, Агата Кристи, Мадонна, Маргарет Тэтчер — это те женщины, которые, несмотря на способность проявлять бурные эмоции, всегда держали себя под полным контролем воли.

Действительно, психоэмоциональные состояния женщин напрямую связаны со способностью играть. Расширяя диапазон образов благодаря управлению своей эмоциональной сферой, женщина развивает свою истинную, порой безграничную силу в своем актерском мастерстве, бесконечном изменении собственного образа, непредсказуемой многоликости и умении убедить окружающих в своей слабости в тот самый момент, когда она уже приготовилась к хищническому прыжку. Такие трансформации свойственны Агриппине, Екатерине Второй, Мадонне. Порой есть смысл говорить о переходе на некий пограничный уровень мастерства, сознательное или полусознательное балансирование между истинным душевным срывом и неподражаемым контролем над собственной эмоциональной сферой. Мадонна, например, демонстрировала способность доводить себя до истерики в считанные секунды, Екатерина Вторая падала в обморок при одном упоминании о перемещении Пугачева или поступке своего бывшего фаворита Григория Орлова.

Эмоциональное женское начало стоит особо отметить, поскольку повышенная восприимчивость, более глубокая женская чувствительность и «эмпатическая проникновенность» апеллируют к чувствам, усыпляя и гипнотизируя разум. Часто благодаря своим исключительным способностям управлять эмоциями женщины добивались власти над самыми успешными мужчинами и ненавязчиво заставляли служить их уже своим целям.

Пожалуй, при представлении образов выдающихся женщин без масок и мифологического макияжа нельзя оставить без внимания так называемый комплекс маскулинности, наличие которого отстаивает ряд постфрейдовских психоаналитиков XX века. В частности, одна из самых ярких представительниц неофрейдизма Карен Хорни среди основных признаков комплекса маскулинности отмечает ощущение женщиной своей дискриминации и ее бессознательное желание быть мужчиной на фоне отвержения своей женской роли. Еще дальше идут более поздние исследователи, например Джудит Уоррел, считающая отступление от роли матери и хранительницы семейного очага наряду с переходом в мужские сферы деятельности расстройством под названием «зависть к пенису». С представителями таких психоаналитических воззрений можно дискутировать, поскольку некоторые из них явно заходят слишком далеко, пользуясь философской платформой философа Георга Зиммеля. Последний, в частности, утверждает, что исторически отношения полов можно было бы описать как отношения раба и господина. Не вдаваясь в тонкости исследований этого течения психоаналитиков, нельзя не признать тождественности утверждения К. Хорни о том, что «стремление мужчин принижать значение женщин выражено гораздо сильнее, чем соответствующая потребность у женщин». Именно против этого стремления, с которым неизменно сталкивались добившиеся успеха женщины, и были направлены их усилия. Большинство из них сталкивалось с давлением отцов (Жанна д'Арк, Мадонна), мужей или любовников, выступающих их заменителями (Айседора Дункан, Мэрилин Монро), и мужского мира в целом (Клеопатра, Агриппина, княгиня Ольга, маркиза де Помпадур, Екатерина Вторая, Елена Блаватская, Мария Склодовская-Кюри, Маргарет Тэтчер). Не исключено, что именно принцип уменьшения женственности в представительницах слабого пола, взявшихся за сильные роли, и стимулирует исследователей говорить о нарушениях психики, вызванных расщеплением личности, нарушением влечений и неровной эмоциональной сферой. Повышенная маскулинность, как отмечают некоторые исследователи, нередко связана с такими характерными психическими и физиологическими проявлениями, как аффективные нарушения, внутренняя неудовлетворенность полом и даже расстройство половой идентификации и гормональная патология (две последние характеристики приписывают Жорж Санд и Жанне д'Арк).

Довольно сложно говорить о комплексе маскулинности у женщин, однако налицо реальное стремление практически всех женщин, признанных историей выдающимися, исполнить не просто мужскую роль, а миссию. Причем такую, которая до них считалась исключительной вотчиной мужчин и внедрение в которую женщин не просто осуждалось, а сопровождалось единодушным противостоянием мужского мира. В отличие от женщин, испытывающих болезненное чувство от цивилизационного неравенства полов, известные представительницы пола решительно нарушили представления о подчиненности одной половины человечества другой.

Наиболее важным достижением известных личностей женского пола выявилась их психологическая трансформация в восприятии самих себя и идентификации своей роли и функции в мире. В отличие от традиционного представления женщин о себе, эти немногие представительницы слабого пола перестали считать своей истинной природой приспособление к мужскому миру и мужским желаниям. Разрушая мужское представление о женщине преимущественно как о женщине-подруге, женщине-матери, женщине-самке, отказываясь от внушения мужского ума, они рассматривали мир по-мужски, как обитель для себя, как место исполнения определенной задачи или даже миссии.