Глава 4
ЖЕНСКОЕ В ТАЛАНТЛИВЫХ ЖЕНЩИНАХ
Физическая привлекательность в жизни успешных женщин
Может показаться удивительным и странным, но физическая красота, совершенство форм, миловидность практически никогда не играли особой роли в самореализации женщин. Те женщины, которые сумели достичь наиболее высокой степени влияния на мужчин и даже манипулирования ими, отнюдь не отличались совершенной красотой. Не говоря уже о женщинах, которые изначально игнорировали свою половую принадлежность, становясь на мужскую тропу восхождения к успеху, делая ставку на интеллект, твердость характера и волю. Несмотря на привлекательность теории о бьютизме, физические формы и внешняя миловидность в жизни всякий раз уступали обаянию и виртуозности общения. Очарование интеллектом, пылкостью духа и темперамента, колоритным представлением образа неизменно брало верх над даром природы. Более того, история выдающихся женщин свидетельствует о том, что нередко отсутствие физической привлекательности для целеустремленных женщин служило стимулом для поиска альтернативных возможностей влияния. При помощи обаяния, воли, острого и расчетливого ума, разнузданной сексуальности женщины достигали гораздо большего, чем может позволить холодная красота. Елена Блаватская была скорее непривлекательной, Айседора Дункан и Мадонна далеки от того, чтобы называться красавицами. В Жанне д'Арк многие видели ярко проступающие мужские черты. Жанна Антуанетта Пуассон, молодая Екатерина, Габриэль Шанель, Агата Кристи в молодости были привлекательными, но рядом с ними всегда были не менее симпатичные девушки. Самая знаменитая из женщин — царица Клеопатра — не являлась образцом красоты, а современные исследователи даже утверждают, что физические данные соблазнительницы Цезаря были более чем посредственные. Властная правительница Египта даже с натяжкой не могла бы прослыть женщиной с дивной внешностью, а историк Майкл Грант уверен, что восхваление Меценатом дивных волос Октавии, соперницы Клеопатры в борьбе за сердце Марка Антония, задевало ее так, как будто было сравнением с ее посредственными физическими данными. Екатерина Вторая очень быстро лишилась девичьей прелести и никогда не делала ставок на внешность. Даже Ливия, которая действительно обладала строгой холодной красотой и пропорциональностью форм, из-за горделивой аристократической отстраненности никогда не давала повода мужчинам увлечься обманчивой наружностью: она строила отношения с окружающим миром совсем на другой основе. Хотя эта основа, так же как и сексуальность, апеллировала к инстинктам: Ливия управляла преимущественно страхом смерти, подкрепляя кровавый кнут призрачной сладостью перспектив удовлетворить собственные амбиции и насытить врожденную жажду к власти и богатству. Даже символ сексапильности Мэрилин Монро восхищала мужскую аудиторию не исключительной внешностью, а благодаря тому, что ее сценическое, то есть воссозданное режиссерами, поведение соответствовало ожиданиям мужчин. Не стоит напоминать, что Мэрилин Монро была несколько полноватой, чтобы слыть эталоном красоты, и слишком поверхностной, чтобы привлекать мужчин целостностью своего образа. Ее красота была не просто надуманной, она была внедрена в коллективное сознание, навязана посредством новейших технологий и неиссякаемой жажды самой Мэрилин быть магнитом для как можно большей аудитории. Ее способность исторгать из себя флюиды притягательной страстной самки, которой она была лишь на сцене по велению строгих сценариев, создала миф об удивительной красоте Мэрилин. Но она приковывала взгляды мужчин преимущественно потому, что первой продемонстрировала новое поведение, резонансное и вызывающее для общества того времени. Физическая привлекательность этой женщины базировалось на хитроумной демонстрации доступности, которая на поверку оказывалась лишь сладострастной иллюзией.
Хотя считается, что существует четкая зависимость между физической привлекательностью женщины и ее успешностью, на самом деле все далеко не так просто. Ведь успешность женщины во власти или иной профессиональной деятельности, даже основанная на возвышении в обществе за счет привлекательной внешности, рано или поздно ознаменует ее вторжение в мужской мир достижений. И тогда большинству женщин, которые рассчитывают на иную роль, чем быть просто чьей-то подругой, приходится искать достойную замену физической красоте. Привлекательность внешности для женщин, стремящихся к общественно значимым ролям, достижению власти, самостоятельным успехам на любом профессиональном поприще, чаще всего уходит на второй план.
Екатерина Вторая осуществила подмену физической привлекательности атрибутами власти. По достижении величия и утверждения себя в роли повелительницы женственность начала стремительно улетучиваться, испаряться. Привлекательность заменялась грубыми формами, ибо внешность человека следует за его стремлениями и деятельностью. Та же трансформация коснулась и Маргарет Тэтчер: вместо женственной миловидности со временем проступил могущественный облик Железной леди. Несколько иные изменения касаются таких женщин, как Ливия, Агриппина или княгиня Ольга. Первая тщательно маскировала свои устремления под образ подруги императора, потому значительные усилия этой женщины были направлены на сохранение красоты. Агриппина эксплуатировала свою женственность, это было ее оружием, поэтому она, не будучи красавицей, сохраняла очарование и способность приковывать внимание мужчин. Княгиня Ольга, напротив, сохранила женственность за счет религии смирения, христианство для женщины само по себе содержит множество рекомендаций по сохранению традиционной роли — соответствию образу тихой и спокойной женщины, не стремящейся к власти и лидерству.
Каждый из впечатляющих женских образов имеет отчетливую акцентуацию, которая и служит эрзацем внешней привлекательности. В образе Мадонны и Айседоры Дункан красоту замещает язык тела, захватывающая ритмика или пластика движения, способность пленять внезапной позой, испепеляющим огнем страсти, воздушностью. Жанне д'Арк служила слепая вера в ее высшую миссию, которая уводит внимание от ее внешности. Для Марины Цветаевой заменителем физической красоты стала духовная и физическая страсть, бушующий, как море, темперамент. Поэтому влюбчивость и изменчивость ее натуры воспринимается органично, никак не связываясь с ее довольно простенькой и не слишком привлекательной наружностью. Елена Блаватская противопоставляет своим посредственным физическим данным сильную, проникающую духовность, завораживающую мощью энергетику своей души, способность воздействовать на окружающих могучей силой убеждения. Агата Кристи и Мария Склодовская-Кюри вместо красоты предлагают очарование интеллекта, открывающего гораздо больший диапазон проявления своих женских качеств. Даже Коко Шанель, которая пользовалась исключительным успехом у мужчин почти полвека, свои способности придавать образу привлекательность за счет стиля и специфических способов подачи себя ценила несоизмеримо выше красоты, не имеющей контекста и содержания. Такая красота подобна яркой обложке книги, в которой все страницы пустые, без текста; эта обложка-наружность призвана лишь привлечь внимание, завладеть же им можно только за счет содержательности образа.
