Глава 2. Ресторан страха

Ударить, чтобы оживить

— Оптимальное решение чего? Что вы хотели сделать со своей партнёршей?

— Я понял, что надо сильнее ее ударить.

— Может, вы поняли, что надо ее убить? Тогда оптимальным решением является ударить ее как можно сильнее.

— Можно сказать да.

— То есть просто убить ее?

— Ну, не убить, а…

— Но ранить.

— Было задание. Я его воспринял так.

— Если я сейчас раздам ножи и скажу, что вы должны будете зарезать друг друга, вы будете резать?

— Я не знаю. В какой-то путанице я.

— А кто знает? Примерно таким же образом создаются войны, когда некто говорит: «Там враги. У нас есть оружие. Разбирайте оружие и убивайте их. Это святая война».

— Вот так я и воспринял эту ситуацию.

— Совершенно верно. Вы восприняли ее в соответствии с вашим уровнем сознания, а ваш уровень сознания таков, что надо уничтожать других, чтобы выжить самому. Так?

— Да.

— И вы ждете приказа на поражение цели. Приказ дан — пошло уничтожение врага. Когда я предлагаю вам бить друг друга по лицу, то это внешне похоже на бой без правил. Да, я использую этот метод, но совершенно не с тем смыслом, о котором вы говорите. Я использую этот метод потому, что при состоянии эмоционального омертвения, которое является результатом получения болевых опытов, единственный способ пробить броню эмоциональных защит — это создать сильное потрясение.

Ударить другого человека по лицу, чувствуя при этом то, что чувствует он, и есть такое потрясение. Именно поэтому я его и предлагаю в ситуациях, когда эмоциональная броня ваших защит очень велика. А у нас сейчас именно этот случай. Кому-то нужно, чтобы его погладили, а кому-то нужно, чтобы его ударили, он поглаживание не воспринимает. Ему нужна такая сила прикосновения, которую он почувствует. Если он мертвый, то он не чувствует поглаживания. Представьте, что у вас тело стало атрофированным, то есть чувствительности нет. Если к вам прикоснуться, вы ничего не чувствуете, и только если вас сильно долбануть молотком, вы почувствуете слабый импульс. То есть порог вашей чувствительности таков, что вас нужно ударить, чтобы вы что-то почувствовали.

Например, люди говорят, что они любят друг друга, женятся, а потом начинается мордобой и истязание друг друга. Это их форма любви. Но это уровень низкого сознания, которое фактически уничтожает то, что оно любит. То есть в нём действуют большие разрушительные силы. Так называемая любовь в этом случае есть разрушение. И так живет очень большое количество людей. Но при повышении вибраций вашего сознания вам даже в голову не придет кого-либо бить, а уж тем более убивать. Но для определенной формы сознания драка есть то, чем следует заниматься, если, так сказать, любишь.

— Можно я сейчас скажу? Тема была «любовь — ненависть». Мы говорим, что отношение другого человека к тебе отражает твое собственное отношение к себе. И вроде бы соглашаешься с тем, что это я, но не чувствуешь. Вчера был наглядный пример того, что делаю я. Я это получила, то есть ту боль и то состояние, которое мы порождаем ненавистью или физической болью другому человеку. Я считаю, что вчерашнее событие было для меня уроком. Я это прочувствовал. Вчера не болело, а сейчас что-то заныло. Вчера после семинара думала, почему я так ненавидела этого человека, и было желание разобраться в этом. Потом я поняла, что любила его. Что меня выводило из себя? Почему я его ненавидела? Я начала перечислять его качества. Потом сказала: «Ну это же я», — и стала искать эти качества в себе. И получилась такая странная картина. Оказывается, что те качества, которые я ненавидела в нём, я превозносила в себе и считала это достоинством. Тут я поняла двойственность.

— Наши достоинства есть продолжение наших недостатков. Это одна и та же шкала. Как горячая и холодная вода. Холодная не хуже, чем горячая: нужна и та, и другая. Но что делает человек внутренне? Он их разъединяет и говорит, что одно плохо и что он это ненавидит, а другое хорошо и он будет это восхвалять.

— «Люблю — ненавижу» вышло как раз из «хорошо — плохо». Я вчера поняла, что из двойственности «хорошо — плохо» выходит «люблю — ненавижу».

— Смотрите, дуальность «любовь — ненависть» — это есть проявление Единой Безусловной Любви в реальности пониженных вибраций. Ведь на самом деле всё, что здесь происходит, вызвано разделением, то есть искажением луча Безусловной Любви. Безусловная Любовь здесь выражена в двойственности «любовь — ненависть». Попробуйте разрезать реку. Это невозможно. Но человек именно это и делает, утверждая, что одно — хорошо, а другое — плохо. Плохое он будет осуждать и чувствовать себя при этом правым. И это всё следствие разделенного видения.

То есть человек борется сам с собой, не понимая этого. Потом это возвращается к нему, но он не видит, что такое следствие породил сам. Это очень важно увидеть. То, что я делал по отношению к другому, это то, что я делал по отношению к себе. Но чтобы увидеть это, надо чувствовать. Надо почувствовать то, что чувствует другой человек, когда вы его бьете. Это и есть та ситуация, когда вы можете начинать совмещать в себе полюса дуальности «люблю — ненавижу».

— Вчера была такая ситуация, когда двое стоят и один говорит: «Ну ударь, ударь меня». А второй говорит: «Нет, я тебя не ударю». Тот уже охреневает: «Ну, ударь меня!», — а этот: «Нет, я тебя не ударю». То есть возникает нанесение такой же обиды бездействием…

— Жертва кричит: «Будь насильником! Изнасилуй меня!» И самый крутой способ изнасилования — не делать этого. То, что называется «динамо». Что часто практикуют некоторые женщины, а потом попадают в ситуации изнасилования. По какой такой причине? А вот по этой. Женщина стимулирует, распаляет, а потом совершенно холодная, отстраненная, спрашивает: «Что это ты тут разошелся? Самец!» А он ее изнасилует. Потом так называемый суд будет определять, кто был жертва, а кто преступник.

Но на уровне целого мы видим, что и то, и другое — суть одно. Что не требуется никакого наказания за преступление, ведь участники его получают сразу. Всякий, кто создает ситуацию, которая подпадает под уголовное наказание, уже является наказанным самим собой. Видите, как общество поддерживает иллюзии. Но никто не разбирает эти ситуации подобным образом. А ведь жертва является таким же насильником, как и насильник — жертвой. Но такой взгляд фактически отменяет всю юриспруденцию в том виде, как она существует сейчас.

— Когда меня вчера по физиономии отхлестали, честно говоря, был шок, а потом какая-то дрянь начала вылезать. А сегодня после обеда я начала смеяться. Я увидела свой дохлый трупик, который запрятан в норку. Его за хвостик тянут, а он всё равно не вылезает. И это состояние, когда его чуть пошлепали, и он в себя пришел. Это классное состояние, когда в какой-то момент начинаешь над собой смеяться и понимаешь, что комедию или трагедию сам с собой разыгрываешь. На самом деле чертовски противно и смешно одновременно. И у меня такой вопрос возник. Были неприятные состояния, которые сильно потрясают, а потом проходит время, и ты опять попадаешь в привычное общество людей — обычное, серое. И опять тот же сон, и он тебя потихоньку засасывает. Я думаю, что сейчас такая ступенька, когда я поскакала какое-то время и зависла. Ни там, ни здесь. Состояние совершенно отвратительное, потому что ты ни внизу, ни вверху — ты нигде. Сейчас состояние прыжка вроде бы есть. Ты прыгнул, увидел что-то, глотнул воздуха, но всё равно ведь притяжение идет снизу, оно более сильное на сегодня, оно тебя всё равно вниз опустит. И понимаешь, что это произойдет всё равно, и понимаешь, что нужно всё время прыгать, почаще, то есть какая-то тренировка внутренняя должна быть, которая тебе даст новое состояние.