Отличница
На самом деле, я никогда не умела знакомиться на улице. Особенно с женщинами. Особенно с теми, кто гуляет с колясками. Выражения их лиц полностью отбивали охоту приближаться. Умиленное блаженство вызывало у меня подозрения в некотором умопомешательстве и нежелание мешать человеку, если ему без меня так хорошо. Надпись в глазах «не подходи — а то хуже будет» (с вариацией «я тебя породил — я тебя и убью») была мне гораздо ближе, но не позволяла приближаться просто из чувства самосохранения.
Однажды я увидела в своем дворе девушку со слингом, в котором угадывался младенец чуть постарше моей Нюськи. Слингом я тоже пользовалась, особенно дома, и считала его отличительным знаком близких по духу родителей. С той мамой мы успешно познакомились, один раз она даже пришла к нам в гости. Но ее идеи: родов на пляже и тотального избегания любой врачебной помощи — оказались настолько мне чужды, что это перевесило тягу к общению и я быстро свела все контакты на нет. Так выяснилось, что знаки бывают обманчивы, и что мне, видимо, и дальше придется жить в молчаливом книжно–журнальном одиночестве, потому что кроме как на блескучих шуршащих страницах мамы с младенцами (с которыми хотелось бы общаться) больше нигде не водились. Правда, и там они были слишком самодостаточны и чрезмерно счастливы для того, чтобы хоть как-то поддержать меня.
Я сначала не знала, что у Наташки есть ребенок. Пару раз мы столкнулись у подъезда: она придерживала входную дверь, когда я со своим танком выруливала на взлетную полосу пандуса, и оба раза она была одна. Как-то мы разговорились. Оказалось, что она живет прямо над нами, и ее сын Юраша всего на пару месяцев младше моей барышни. Правда, Юраша был образцовым младенцем: он мирно спал на балконе, не вопил и вообще спокойно оставался с бабушкой — мне подобное и не снилось. Наташа же, как и я, скучала без компании, так что несколько раз в неделю мы стали гулять вместе — под завистливыми взглядами «одиноких» мамаш.
Довольно быстро выяснилось, что Наташа — образцовая мама. То есть сама она так себя не называла (разве что наедине с собой), но это было слишком трудно скрыть. Она пользовалась памперсами только на прогулках и ночью — в остальное время Юраша был в марлевых подгузниках («Ты же знаешь, что педиатры еще не пришли к единому мнению о влиянии одноразовых подгузников на мужскую репродуктивную систему»). Она с самого рождения пыталась высаживать его на горшок, правда, пока безрезультатно, но с некоторыми надеждами.
Физик по образованию, она уже с трех юрашиных месяцев раз в неделю читала лекции по биохимии на каких-то предприятиях, но на полный рабочий день выходить не спешила. «Ребенку до трех лет крайне важен контакт с матерью», — утверждала она. «Да и где сейчас найдешь нормальную недорогую няню на неполную занятость», — заканчивала я про себя.
Наташа знала обо всех достижениях современной науки, а то, что связано с детьми, изучала с особой тщательностью, добывая любые возможные источники. Она читала все современные «модные» книги («Но Спока тоже пролистала — с бабушками надо дискутировать аргументировано»); по спорным вопросам консультировалась как минимум у трех специалистов; вечерами сидела в интернете, и если ночью находила что-то очень интересное, читала это потом в «наладоннике» по дороге на работу. В общем, она была ходячим «яндексом» и всегда могла ответить, как надо действовать в данной ситуации, или, в крайнем случае, где об этом прочесть. Правда, из книг и статей зачастую не было понятно, что делать, если следовать всем приведенным в них рекомендациям не получается, и как на пути к образу идеальной матери остаться живым человеком, а не превратиться в мумию. Но Наташу это не смущало, особенно, после нашего знакомства. Некоторые не самые очевидные моменты воспитания мы стали обсуждать на совместных прогулках, потому что, как говорила Наташка, «общение в интернете — все-таки не то: там слишком много людей, мнение которых совершенно ни на чем не основано, они постоянно уходят от темы, некорректно ведут себя в спорах, и вообще, в их болтовне слишком мало конструктива».
Если честно, меня тоже не всегда вдохновляли родительские форумы с вопросами «Почему сегодня он покакал только четыре раза — это уже запор?», и кипами фотографий «А вот наш Лапуся пускает банановые пузыри», которыми почему- то долго виртуально восхищались три десятка моих ровесниц. Хотя, когда я заходила в подобные сообщества, Нюська еще сидела в животе, так что, может, мое раздражение объясняется этим. Зато я с большой нежностью вспоминаю приятельниц по «беременным» форумам, которые искренне радовались всем моим новостям, «зажимали» бесконечные «кулаки» перед каждым походом к врачу, и звонили мне в роддом, в прямом смысле плача от счастья. Жалко, что после выхода в декрет, я лишилась «рабочего» интернета, соответственно, закончилось и это общение — мне сильно его не хватало, особенно в первые месяцы материнства.
Появление знакомой соседки разнообразило серые будни. Теперь, если стояла плохая погода, можно было, не выходя на улицу, отправиться в гости и скрасить болтовней (исключительно конструктивной) тоскливое ожидание мужниного возвращения. Правда, количество сдобы, съеденной за интеллектуальной беседой, рождало небольшое чувство вины, но и оно быстро заглушалось осознанием колоссальной пользы от проведенного времени.
Потом оказалось, что Наташа — просто справочник полезных адресов (например, где недалеко от дома можно купить сандалики 19–го размера, обязательно кожаные, с высоким подъемом, супинатором, при этом отечественные и недорогие) и обладатель дисконтных карточек нескольких детских магазинов. С появлением Наташи заметно сократились и расходы на игрушки: наши дети с восторгом отнимали их друг у друга, унося домой трофеи, а через неделю с тем же воодушевлением забирали свое обратно, воспринимая как нечто совершенно новое.
Правда, со временем выяснилось, что у отличниц тоже бывают проблемы, но это случилось уже после появления в нашей компании Юльки.
