Сходство и различие между прототипами и идеальными типами.
В некоторых аспектах идеальные типы имеют сходство с прототипами. И те, и другие признают неясность, неопределенность и изменчивость многих свойств, которые мы находим в конкретных случаях. И те, и другие преодолевают эту неясность и неопределенность путем точного и ясного определения признаков. Более того, и те и другие противостоят разнообразию отдельных конкретных случаев, признавая, что различные индивиды "более или менее подходят к типу". Различные свойства реальных вещей могут также не проявлять никакой очевидной связности и целостности: может казаться, что они просто не связаны или неупорядочены.
Как выразил эту идею Вебер, "индивидуальные феномены" могут быть "диффузными" и "дискретными". Тем не менее, определяя индивидуальные типы, мы стараемся "синтезировать" или сгруппировать эти свойства вместе в "целостный мысленный конструкт" или понятие. И здесь совершенно ясно, что концепция идеальных типов Ясперса очень значительно ушла от понятия прототипов. Считается, что прототипы состоят из списка признаков. Список не является концептуально целостным; он, скорее, состоит из отдельных разрозненных элементов. Некоторые элементы списка могут быть похожими друг на друга. Но это сходство лишь видимое, так как список оставляет их раздельными и не устанавливает никакой связи между ними.
Цитируя Ясперса, прототип обеспечивает "бессвязный перечень" признаков (Jaspers, 1963, р. 561). Идеальные типы по Ясперсу объединяют признаки расстройства и связаны с ними. Идеальные типы определяют единое целое, частями которого являются различные признаки. Разрабатывая целостное понимание истерической личности, Ясперс пишет (1963): "Для того, чтобы охарактеризовать этот тип (истерической личности) более точно, мы должны спуститься вниз, к одной базисной черте: не считаясь со своими склонностями и жизненными возможностями, истерические личности жаждут казаться как для себя, так и для других, больше, чем они есть, и чувствовать больше, чем способны. Все остальные признаки могут быть поняты как следствие этого" (р. 443). Другие признаки истерических личностей, перечисленные в прототипах (Livesley, 1986) или в DSM-III-R (American Psychiatric Association, 1987) Ясперс пытается понять, как сущностно выводимые из этого.
Именно такое понимание смысловых связей между многообразными признаками "объединяет" их. Базисное свойство, соответственно, объединяет другие не как их "первопричина" или "источник", это не какая-то реальность, лежащая в основе и вызывающая другие свойства в качестве следствия, но, скорее, концептуальное целое, частями которого являются остальные характеристики. Другие характеристики, следовательно, — его частичные формы. Не существует реальных различий между базисным свойством и другими свойствами. Каждое свойство является базисным, но в особой форме. Конечно, мы не можем описать "базисные признаки" для каждого личностного расстройства. В лучшем случае мы можем постулировать список несвязанных между собой признаков. Но это указывает на необходимость создавать, проверять, модифицировать и усовершенствовать "целостные мысленные конструкты" как возможные базисные признаки.
Это будет обобщением продолжающейся научной работы с идеальными типами в психиатрии. Другой аспект такой работы — выделение новых типов. Многие важные достижения психиатрии заключались именно в описании новых типов личности, которые могут применяться как идеальные типы, -это, например, определения Шнайдера (психопатические личности), Кречмера (шизотимии, психотимии) и Юнга (экстраверты, интроверты). Однако, интересно выяснить, могут ли исследования с помощью прототипов, проводимые в последнее время, продуцировать какие-либо новые типы. Изучение Витгенштейном естественного языка имело цель выяснить, как люди в своей повседневной жизни используют и понимают различные слова, такие, например, как "игра" (Wittgenstein, 1953). Прототипические исследования направлены на выяснение с помощью широкомасштабных опросов того, как психиатры понимают пациентов и ставят им диагноз. Также как Витгенштейн анализировал не игры, а то, как люди понимают значение слова "игра", так и прототипическое исследование изучает не психические нарушения, но то, что психиатры подразумевают под терминами, которые они применяют к этим нарушениям. Прототипическое исследование, как и подход Витгенштейна, ограничено тем, что философ науки Карл Хемпел (Carl G. Hempel, 1970) назвал "смысловым анализом". Смысловой анализ заключается в объяснении того значения слова, которое используется определенной группой или сообществом людей. Но в эмпирических науках, как подчеркивает Хемпел, смысловой анализ недостаточен. В дополнение к нему ученые обращаются к "эмпирическому анализу". Эмпирический анализ стремится раскрыть те свойства предметов, к которым относятся слова. Как выразил это Хемпел (1970): "Эмпирический анализ имеет дело не с лингвистическими выражениями и их значениями, а с эмпирическими феноменами". Идеальные типы направлены не на выяснение того, как много психиатров используют определенные слова, но, скорее, пытаются изучать пациентов и их расстройства и, таким образом, лучше способны обнаружить новые и более эффективные пути их понимания. Новые идеальные типы углубляют наше понимание пациентов и могут быть представлены через эмпирический анализ. Эмпирический анализ, предпринятый Максом Вебером (1958), создал новые идеальные типы — "протестантская этика" и "дух капитализма", которые оказались чрезвычайно плодотворными. Такие понятия никогда бы не могли возникнуть через смысловой анализ использования слова "этика" большинством ранних протестантов.
Эмпирический анализ с применением идеальных типов может проводиться в двух направлениях: 1) выбор большого количества объектов для номологического и статистического исследования; 2) клиническое лечение конкретных пациентов. Заметим, что по различным причинам и Вебер, и Ясперс считали, что идеальные типы не подходят для номологических и статистических исследований. Оба полагали, что идеальные типы могут быть использованы только для опросов индивидов.
1. Идеальные типы обычно просто общие понятия. Но в зависимости от интересов исследователя идеальные типы могут подвергаться уточнению так, что они характеризуют все более и более узкий круг людей. Таким образом, исследователь может определить идеальный тип на том уровне специфичности, который он выбрал, и затем предпринять эмпирическое исследование выделенной группы с использованием номологических и статистических подходов. Мы бы хотели отметить, что идеальные типы, уточненные в соответствии с целями исследования, никогда не будут рассматриваться как правильные или адекватные. Они, скорее, могут служить эвристиками, изобретенными для выбора объектов с соответствующими сходными характеристиками. Только результаты, полученные на основе номологических или статистических исследований, могут рассматриваться как правильные или ложные, валидные или невалидные.
2. Идеальные типы обычно применялись в клинических исследованиях и при лечении отдельных пациентов. В клинической практике идеальные типы определяют и направляют процесс исследования уникальных свойств пациента. Кроме того, идеальные типы говорят нам, что является значимым с точки зрения психиатрии, а что незначимым в многообразных компонентах данной личной жизни. Поскольку тип служит только концептуальным гидом для дальнейшего опроса в конкретном случае, он не является ни правильным, ни неправильным. Он, скорее, просто полезен или бесполезен, помогает или не помогает в обнаружении определенных признаков данного конкретного пациента. Не имеет смысла спрашивать, является ли способ, которым мы определили идеальный тип "истерической личности" правильным или неправильным. Это понятие служит лишь эвристическим разделением, которое говорит нам, что искать в индивиде. Когда мы применяем идеальный тип к какому-то конкретному пациенту, мы можем обнаружить, что он демонстрирует очень мало черт, характерных для этого типа, или вообще их не имеет. Если это так, мы можем сделать вывод, что применяемый тип не способен помочь нам понять данного индивида. Если мы все же полагаем, что пациент попадает в данную категорию, мы вынуждены задать вопрос: "Почему эта типичная черта не выражена в его случае?" Если мы поставим такой вопрос, то предпримем дальнейший опрос для уточнения случая, и этот опрос будет определяться выбранным идеальным типом.
Предположим, например, что мы определили нашего пациента г-на Герберта в соответствии с требованиями DSM-III-R (American Psychiatric association, 1987) как "человека с чрезмерной эмоциональностью и ищущего внимания, начиная с молодого возраста, и проявляющего эти качества в разнообразных ситуациях". Такое определение включает, по крайней мере, 4 специальных признака DSM-III-R, и мы можем с полным основанием диагностировать истерическое расстройство личности. Предположим, далее, что г-н Герберт также обнаруживает базисный признак Ясперса для истерии. Но представим, что он вовсе не "чрезмерно озабочен своей физической привлекательностью" (критерий DSM-III-R для истерического расстройства личности) и, кроме того, в значительной степени проявляет "сочетание перфекционизма с чувством незавершенности" (критерий DSM-III-R для обсессивно-компульсивного расстройства). Психиатр, исповедующий идеально-типический подход, может в таком случае выяснить, почему у г-на Герберта признак истерического расстройства неожиданно отсутствует, а обсессивно-компульсивного так заметно выражен. Идеальный тип, поначалу служащий диагностике, впоследствии будет определять направление исследования г-на Герберта. Вопрос о правильности или ложности становится уместным только в клинической практике, когда идеальные типы помогают нам постигать определенные признаки расстройства данного конкретного пациента. Тогда возникает вопрос: "Это правда, что у г-на Герберта есть эта конкретная характеристика?" Для психиатра-клинициста идеальные типы не являются верными или неверными в отношении пациентов как членов общего класса, но могут иметь какую-то определенную истинность в отношении конкретных людей. Некоторые психиатры сетовали, что DSM-III и DSM-III-R служат исследовательским, но не клиническим целям. Еще в 1874 г. Х.Джексон (Hughlings Jackson) отстаивал двойную систему классификации — одну для клинической работы, другую — для научных исследований (Strengel, 1963). После публикации DSM-III та же идея предлагалась Зубиным (Zubin, 1984) и другими (Bemer & Katschnig, 1984) для DSM-IV. Идеальные типы, понимаемые представленным здесь образом, могут обеспечить единую систему классификации, которая удовлетворит как клиницистов, так и исследователей .
