Новые основы супружества.

Совместимость: контраст или сходство?

«Какие черты характера — одинаковые или противоположные — лучше пробуждают интуицию и укрепляют психологический контакт? Что думают об этом психологи?» (Политехнический музей, центральный лекторий «Знание», октябрь, 1979.)

«Иногда про мужа с женой говорят: они такие разные, так хорошо дополняют друг друга, поэтому, наверно, и счастливы.

А так ли? Не лучше ли, когда они во многом одинаковы?» (Электросталь, ДК электрозавода имени Горького, октябрь, 1981.)

«У нее и у него абсолютно одинаковые характеры, темпераменты, взгляды и прочее, то есть редкая, почти абсолютная совместимость. Но почему-то она не любит его.

Что делать ей? Нужно ли оставить его?» (ДК МГУ, декабрь, 1980.)

Почти все это — вечные вопросы, но в сегодняшней одежде, и люди выстрадывали ответ на них с древнейших времен. Уже Гомер говорил в «Одиссее»: «Всегда подобного бог ведет к подобному». Испанский мавр Ибн Хазм, философ XV века, писал в любовном трактате «Ожерелье голубки»: «Сходное обычно призывает сходное, и подобное доверяется подобному». Поэтому, верил он, «согласие между подобными и влечение к похожему» рождает истинную любовь. Такое «родство душ» ведет к «слиянию душ», и этой любви «нет конца иначе как со смертью»⁵⁷.

⁵⁷ Ибн Хазм. Ожерелье голубки. М., 1957, с. 17, 18.

И в наше время английская житейская мудрость говорит: «Не женись на девушке, если она не смеется над смешным тебе». У англичан очень сильна культура юмора, и они часто судят о человеке по тому, какое у него чувство юмора.

Но в истории было много противников этой позиции, и, пожалуй, самым крайним из них был Шопенгауэр. Сходятся только противоположности, говорил он, тяготеют друг к другу только полюсы: это закон природы и главная опора человеческой близости.

И в нашем веке многие думали так же. В двадцатые годы Теодор Ван де Вельде, немецкий сексолог, основатель научного полового просвещения, писал: «Статистика показывает, что… выбор супруга совершается под знаком контраста, дополнения (контрастные или дополнительные браки)». Чаще, утверждал он, женятся люди разных психологических типов, чем одного и того же. Чем ярче темперамент, тем больше он стремится к противоположному темпераменту, — вот закон брака. «Только реалистические натуры и люди с уравновешенными темпераментами заключают брак с тождественными им типами»⁵⁸.

⁵⁸ Т. Г. Ван де Вельде. Тайники брака и техника красоты в связи с проблемой годности к браку. Кн-во «Общедоступная библиотека», Рига.

В шестидесятые годы французские психологи Андрэ Ле Галл и Сюзанна Симон, авторы капитального труда «Характеры и супружеское счастье», отстаивали «закон дополнительности» в выборе пары. По всеобщему мнению, говорили они, два существа притягиваются своей непохожестью, их влечет то, чем они дополняют друг друга. Именно разница, как у кремня и огнива, рождает в людях искру любви.

При этом, говорят они, разница, которая была до женитьбы причиной притяжения, становится потом причиной отталкивания. «Разнородность, которая высекла искру любви, высекает теперь взрыв конфликтов». «Надо опасаться, чтобы разность не выродилась в несовместимость»⁵⁹.

⁵⁹ André Le Gall et Susanne Simon. Les caractères et le bonheur conjugal. Paris, 1964, p. 14.

Так кто же прав — те, кто за сходство, или те, кто за разницу?

«Закон природы — усреднение: природе нужен усредненный плод. Поэтому любовь, часто безответная, возникает у людей несовместимых». (Г. Н. Прохоров, г. Жуковский, Московская область, устный журнал ЦАГИ, декабрь, 1983.)

«Я много думала, наблюдала жизнь, хотела понять, какими же должны быть муж и жена, чтобы им было хорошо вместе. Существует мнение, что противоположности притягиваются. Я думаю по-другому. Я считаю, что муж и жена должны быть похожи, чтобы понимать друг друга, сочувствовать друг другу, а не просто мириться друг с другом. Пусть оба плохие, пусть слишком средние или слишком крайние, но чтобы были похожими. Моя беда, что я поняла это слишком поздно. Я на себе испытала, что значит, когда муж и жена сильно отличаются друг от друга по интересам и по характеру.

Человек всегда стремится к тому, что доставляет ему удовольствие, и избегает того, что ему неприятно. И потому люди разные будут стремиться каждый к чему-то своему… Люди похожие получают удовольствие от одного и того же, и в них все хорошее развивается лучше до своих пределов. Чем больше общего между людьми по природе, тем они лучше понимают друг друга и тем лучше будут условия для каждого». (Т. К. Хатюшина, Московская область, поселок Менделеево, август, 1975.)

Сказано все это, по-моему, убедительно, хотя почти так же убедительно говорят и приверженцы разницы. И пожалуй, почти одинаково правы — но одинаково односторонни — обе стороны.

Людей, по-моему, притягивает друг к другу и общее, и разное в них, и супружеская совместимость — всегда сплав похожего и полярного.

Чуть ли не до последнего времени многих моралистов тянуло к всеобщим канонам, и они искали единую норму для всех людей. В XX веке все больше стал утверждаться типологический подход — не одинаковый для всех, а разный для разных людских типов. Но многие человековеды XX века с трудом перебарывали старую тягу к всеобщности, и типологический подход то и дело смешивался у них со всеобщими рецептами.

Психологи нашего времени выяснили, что сходство дороже самим супругам, чем разница, и при хороших отношениях они бессознательно тянутся к такому сходству. Причем больше всего им хочется близости в основных своих интересах, в главных семейных занятиях.

К этому ведут громадные социальные сдвиги нашего века, и, пожалуй, прежде всего сдвиг в жизненной роли женщины. До XIX века жизнью мужчин и женщин правили в корне разные пружины, об их психологической близости почти не было и речи, а царящая тогда тяга к разнице была «нормальной», «естественной» для тогдашней социальной почвы.

Эту тягу рождало стратегическое положение мужчин и женщин в человечестве. Женщина была в основном хозяйкой дома, домашней работницей, мужчина — двигателем общества, и стержень их жизни был резко несходным. Вся атмосфера быта, все жизненные роли мужчин и женщин растили в них коренную разницу — разницу в интересах, чувствах, мыслях, во всем внутреннем облике.

Не то сейчас. Стратегическое положение мужчин и женщин резко переменилось. Чем больше у мужчины и женщины похожих ролей, тем сильнее им хочется, чтобы в личной жизни у них было больше душевной близости, радостной схожести интересов. В патриархатной культуре мужчине и женщине больше нужна была разница, в биархатной — сходство.

Подспудная тяга к этому сходству все глубже пропитывает наше подсознание, — и все чаще делается чрезмерной, иногда до забавности. Не так давно польские ученые сравнили, как выбирали друг друга супруги в двух разных поколениях — от 50 до 90 лет и от 20 до 50. В старшем поколении, как оказалось, царила тяга к разнице, в младшем — к сходству. И тяга эта была такой сильной, что блондинки со светлыми глазами чаще выходили замуж за светловолосых и светлоглазых, а брюнеты чаще женились на брюнетках, чем на блондинках…

Впрочем, в мужчине и женщине всегда есть полярность пола — психологическая, биологическая, и каким бы ни было их духовное сходство, их всегда будет тянуть друг к другу их вечная противоположность. Потому-то совместимость — это всегда сплав похожего с непохожим, союз близкого и противоположного. А кроме того, есть и разные виды совместимости: в одних правит сходство, в других — дополняющие друг друга черты, в третьих — притяжение контрастов, в четвертых — смесь того и другого…

Если у людей нет разницы, нет и любви, — как в той записке, в которой девушка писала про совершенно одинаковые характеры, темпераменты, взгляды и про то, что она почему-то не любит его. Тут еще раз проявила себя глубинная загадка любви, ее неуловимая непонятность, которая часто ставит нас в тупик.

Казалось бы, встретились те самые близнецы-половинки, которые идеально подходят друг другу, но так редко находят друг друга. Тут они нашли себя, но не нашли в себе любви.

Видимо, общее в них заглушило, пересилило мужское в нем и женское в ней. А раз нет влечения к противоположному, то не просыпается, молчит и сердце. Ведь любовь (или влюбленность) — это всегда тяга и к близкому тебе, и к недостающему, полярному. И у юноши с девушкой из записки — не любовная, а дружеская совместимость, дружеская близость.

Надо ли ей оставлять его? Конечно, решать это могут только они сами, и то, что сейчас будет сказано, совсем не совет, а просто материал для размышлений. Дружеская близость может перейти в любовную, если заговорят молчащие в них магниты пола, психологические и физические. И тогда совместимость, близость их может стать на редкость полной. Но это может произойти, а может и не произойти.

Из трех счастливых пар, о которых тут говорилось, две начинали свой путь именно с дружбы. Они дружили по два-три года, даже рассказывали друг другу о своих увлечениях, и только потом их дружба переросла в любовь.

Дружеская близость дает любви дополнительные опоры, но любовь возникает из нее далеко не всегда, особенно у юных. Неравновесие души и тела, порывистость и неопытность чувств часто рождают в юных душах любовную тягу к несовместимому или мало совместимому человеку, и не рождают — к очень совместимому, повышенно близкому…