Часть II. Не такое уж я ничтожество
Психологические причины: они хотели бы учиться, да не получается
Элиотт: Мы уже и не знаем, что делать с вашим сыном!
«Он отказывается считать до десяти — и при этом у него мания цифр. В этот момент он приклеен к календарю, он знает, какой день недели соответствует абсолютно любой дате… можете сами проверить».
Отец Элиота предлагает мне проверить удивительные способности его сына, которому шесть с половиной лет. Мальчик учится в подготовительном классе. Отец привел его ко мне, потому что учительница тоже считает Элиота несколько странным и ее это беспокоит: «У меня часто создается впечатление, что мыслями он где-то в другом месте».
Это все происходит в сентябре 2003 года. Я, слегка заинтригованный, спрашиваю Элиота:
— Четырнадцатое июля?
— Понедельник, — в тон отвечает он.
Я смотрю в календарик: точно!
— Давайте, давайте. Можете спросить что-нибудь пораньше.
Я пробую:
— Одиннадцатое января?
— Суббота. И попозже можете спросить.
— Четырнадцатое декабря?
— Воскресенье. Можете еще про другой год спросить.
— Тринадцатое марта 2005 года?
— Воскресенье.
Элиот отвечает мгновенно, не задумываясь, и никогда не ошибается. Ни разу не встречал такого.
Маленький гений весел и общителен, улыбается мне, явно довольный, что сумел меня так огорошить. Но я обращаю внимание на его привычку нервно постукивать пальцами по столу. Явно непроизвольно, но при этом постоянно.
Он всегда был таким
Сейчас у нас на повестке дня даты; в три года это были имена. В младшей группе садика, чуть ли не с первых дней, на перекличке он отвечал «здесь» или «отсутствует» за каждого из тридцати трех детей в своей группе. И никогда не ошибался. Притом, что их совсем еще не знал. Значит, он уже тогда знал наизусть весь алфавит. Рано!
Но его подвиги не всегда бывали такими милыми и забавными. В два года он был одержим дверями гаража. Отец его от этого очень страдал. Им приходилось обходить весь район, останавливать машину возле каждого дома и ждать. Ждать момента, когда откроется гаражная дверь и лицо сына озарится радостной улыбкой. Он был абсолютно счастлив. Если же дверь долго не открывалась и папа наконец решал уехать, у ребенка начиналась истерика. Его мать, которая заметила, что я был поражен этим рассказом, поспешила оправдаться: «Надо понять нас. Мы позволяли вовлечь нас в эту игру, потому что это был единственный способ разделить с ним какое-то занятие и чувство!» Потому что Элиота ничего не интересовало, кроме его маний.
Что-то в нем не так
Родители измучились. Им приходилось прилагать такие усилия, чтобы добиться улыбки ребенка: они надеются увидеть, как он возвращается на землю, хоть на секунду. Потому как остальное время он живет на планете Марс. По сути, все, кто с ним общается, сбиты с толку. В школе никто ничего не понимает. Элиот способен как на плохое, так и на хорошее, «он непредсказуем и необъясним», уверяет его учительница, «он может отлично учиться, потом вдруг рассердится на что-нибудь и замкнется, ни слова из него не вытянешь».
В конце концов его педиатр решил обратиться ко мне с письмом, в котором интересовался физическим развитием Элиота и мерами, которыми нужно принять, чтобы наладить его успеваемость: «С точки зрения учебы, мы не знаем, что с ним делать».
А учеба у него проходит действительно довольно странно. В прошлом году в садике он параллельно проходил программу подготовительного класса. Определить его настоящий уровень знаний и умений практически невозможно. Кстати, тест на IQ выявляет его слабые места: задания на ориентацию в пространстве, понимание правил жизни и социальную адаптацию удаются ему гораздо хуже, чем задания на арифметику и на память.
Когда он был меньше, у него замечали нарушения координации движения, он часто падал и неправильно держал карандаш. Эти недостатки были вовремя замечены и исправлены благодаря трем годам психомоторной терапии и плавания в бассейне. Занятия привели к отличным результатам. В тот благословенный день, когда преподаватель по психомоторной терапии заявила, что теперь он больше не нуждается в ее помощи, она добавила:
Ваш сын вернулся издалека!
Неуклюжесть осталась в прошлом. Но родители по-прежнему обеспокоены: с поведением все равно проблемы. Они беспомощно разводят руками при виде «странностей» своего сына. Они могли бы рассказывать о них часами, их столько!
Иногда у него бывал какой-то речевой тик, он упорно по нескольку раз повторял окончания фраз, причем явно непроизвольно. Подобно ребенку с эхолалией, который в ответ на вопрос «Как тебя зовут» отвечает эхом «тебя зовут…»
Да, загадочный мальчик этот Элиот… Мне захотелось узнать о нем побольше, причем с самого раннего детства. Мама вспоминает, что у нее была очень тяжелая беременность, долгие мучительные роды, неделю малыш провел в реанимации. Короче, воспоминания не самые лучшие. Следующая страничка: Элиот пошел в год и два месяца, заговорил рано, в полтора года. Потом родилась сестричка. И с этого момента, хотя он уже он заговорил, начался регресс. Он орал, изображал младенца, начал вновь сосать соску и пить из бутылочки. Он пошел в садик и мама заметила, что «с этого момента все пошло не так: он больше не смотрел мне в глаза». Это как раз время одержимости гаражными дверями.
Отец продолжает. Он цитирует отчет воспитательницы младшей группы: «Элиот приходит в сад, кидается на пол, не обращая ни на кого внимания, или неподвижно сидит в углу. За полдником его все время нужно сажать на одно и то же место и давать один и тот же синий стакан, иначе он разнервничается. Во дворе он ездит на своем трехколесном велосипеде и кричит, если его кто-то тронет». Именно в этом году он выучил имена всех детей наизусть — не проявляя к ним при этом никакого интереса. В течение двух следующих лет его поведение стало лучше, он пошел на контакт. У него даже была подружка: «Дети тянутся к нему, им нравится о нем заботиться».
Нестабильное поведение
Я встречаюсь с ним с глазу на глаз. Шестилетний мальчик. Выглядит, как все дети его возраста. Темноволосый, с блестящими черными глазами, лукавыми и любопытными. И вдруг этот внимательный взгляд устремляется в никуда, теряется где-то в неизвестности… Он рассказывает мне про Покемонов — они ему очень нравятся. Сказал, что у него все в порядке, нет проблем. «Раньше» они были, а теперь нет. Я обращаю внимание, что он все время это подчеркивает: «Это было раньше», «Я так говорил раньше», как будто вспоминает давно забытое время. И в этот момент его улыбка гаснет. Очевидно, что об этом недавнем прошлом у него сохранилось крайне болезненное, мучительное воспоминание. Что касается двигательных функций — никаких нарушений. Я прошу его пробежаться по коридору — все в порядке. Хорошо различает право и лево. Уровень понимания вполне удовлетворительный — когда он не уходит в себя.
Мое заключение: «Поведение ребенка нестабильно, нужно наблюдать. Необходимы занятия с логопедом и с психологом. В подготовительном классе нуждается в поддержке учителя. В добрый путь».
Год спустя
Мы встречаемся с ним, когда он уже два месяца учится в первом классе. Все занятия с психологом и логопедом прерваны за ненадобностью — он очень преуспел в учебе. Однако учителя в шоке от его поведения: «Он хорошо учится, отлично понимает все указания, но это непоседа, бунтарь и провокатор. Его неистовые выходки нарушают порядок в классе».
— С ним не все хорошо, мы волнуемся, — говорят мне родители. — Он говорит нам, что в нем живет два человека.
— Это правда, Элиот? — спрашиваю я.
— Ну, как будто у меня в голове два мозга, один добрый, а второй злой, — объясняет мне малыш.
Не нравится мне это. Такой образ мысли свидетельствует о нарушении организации личности, «раздвоении». Но я пока молчу.
Отец рассказывает, что все началось с первого дня. Может быть, учителя оказывали на него слишком сильное давление? «Иногда он прекрасно отвечает на уроке, а иногда говорит невпопад». В общем, результаты нестабильны, можно только точно сказать, что он очень силен в математике. Я спрашиваю у Элиота, по-прежнему ли он помнит все даты в календаре по дням недели?
— Нет, уже не помню.
— У него другое началось! — вскрикивает отец. — Его новая страсть — телепрограммы. Он все их знает наизусть.
Я проверяю — и правда, он держит в голове все расписание телепередач всех каналов. Не имея никакого представления об их содержании, он называет их по порядку, точно читает в анонсе. Словно они впечатаны в его голову.
Я беседую с ним. По-прежнему он мил и дружелюбен. Хорошо читает. Реже «отключается». Но все равно то отвечает просто блестяще, то молчит как рыба. Он выглядит не таким возбужденным, но у него масса навязчивых идей, которые его самого раздражают. Отец объясняет, что мальчик сам навязывает себе определенные правила. Что он очень строг к себе. Запрещает себе опаздывать, хоть на минуту. К концу разговора я замечаю, что Элиот общается лучше, но на одном условии. Все должно соответствовать его пожеланиям, вещи должны быть сложены определенным образом, порядок не должен быть нарушен — иначе он взрывается. Он панически боится любых неожиданностей.
Необходимо обследование в стационаре
Мне представляется вполне оправданным госпитализировать ребенка на пять дней, и я записываю его на ближайший срок. Одновременно я пишу письмо его врачу: «Подобная ритуализация мысли, необходимость сохранять устоявшийся порядок вещей и периодические выпадения из реальности позволяют предположить, что организация личности нарушена или не завершена, невзирая на прекрасные способности и знания мальчика».
Элиот появился в отделении в январе, после первого триместра, который закончил с поразительно неровными результатами, оставив преподавательницу в полном недоумении. Наша команда согласилась с выбранным мной направлением исследования: возникли к тому же новые вопросы. Элиот очень преуспел в определенных областях, особенно в математике, но аффективные проявления ниже нормы. Периодически он ведет себя как младенец, рыдает по каждому поводу или прячется на коленях медсестры, если его обижают другие дети. Но при этом многие воспитательницы отмечают, что он легко соглашается, если ему предлагают какое-то занятие. И иногда загадочно улыбается — просто-таки обезоруживающей улыбкой. Эти крайности в характере показались весьма странными. Заметно было, что взрослых Элиот удивляет и буквально завораживает, а детям неинтересен, они его избегают. Это тоже довольно необычно…
Соматическое обследование показало, что мальчик абсолютно здоров. Просто пышет здоровьем. Правда, он страшно орал, когда ему надевали на голову шапочку из клемм для электроэнцефалограммы. Он потом признается, что боялся, что люди таким образом узнают его мысли!
Психолог подтверждает предварительный диагноз: дисгармония38. Доказательства налицо. Ответы теста на IQ крайне неоднородны. Опять все отлично с арифметикой, опять полный провал некоторых заданий, особенно на социальную адаптацию.
38 Дисгармония: несоответствие в развитии разных сторон натуры ребенка (см. глоссарий).
Результаты личностных тестов потрясающие: приключения, которые пришлось пережить по воле Элиота Черной лапке (это все та же маленькая свинка на рисунках, которые нужно комментировать), интересны и разнообразны, настоящее фэнтази экстра-класса, нечто среднее между Гарри Поттером и Звездными войнами… Элиот выдумывает совершенно невероятные ситуации и переживает их всей душой… Особенно когда он воображает встречу между Черной лапкой и Дартом Вейдером. И вдруг неожиданно — приступ необъяснимой тревоги: «Убери эту картинку, я не хочу ее видеть!»
К концу недели он, кажется, несколько приобвык, «опустился на землю», стал нормально воспринимать реальную жизнь отделения, сдружился с детьми.
Серьезное лечение
Когда срок пребывания в больнице истекает, я представляю родителям Элиота заключение, полученное в результате обследования. Мальчик страдает от «дисгармонии развития», и поэтому его обширные знания и прекрасные способности не всегда могут быть проявлены из-за приступов тревоги. Ему нужна специальная помощь в нескольких областях. Он должен индивидуально заниматься с психотерапевтом (чтобы помочь ему «структурировать» его личность), нужны сеансы групповой терапии (чтобы научить его действовать совместно с другими детьми), сеансы психомоторной терапии (чтобы научить его чувствовать реальность и научиться контролировать эмоции) и препарат, подавляющий тревожность, который успокоит его душевно и физически. Еще ему понадобится поддержка со стороны учителей. Совместное собрание с ними я предусматриваю провести перед поступлением во второй класс. И, конечно, ряд советов, которых следует придерживаться его семье. За эту часть я спокоен: на родителей можно рассчитывать, они терпеливы и выносливы.
Только такое основательное лечение может быть залогом, что Элиот займет достойное место в жизни и нагонит отставание в физической зрелости. И сможет использовать свои способности для учебы — поскольку его мозг освободится от переполняющих его безудержных фантазий. Я буду наблюдать его, пока он окончательно не сбросит наряд «непостижимого» маленького мальчика. Наша цель — чтобы он связал себе — петелька за петелькой — новое облачение, в котором он сможет быть в гармонии с окружающими. И с собой.
Последние новости — он перешел во второй класс. По-прежнему необычный мальчик, можно сказать, оригинал, и, ясное дело, лучше всех в классе по математике.
