ГЛАВА 6.
ЧУДЕСНЫЙ МИР ПРИКОСНОВЕНИЯ ПРИДИ И ПОДЕРЖИ МЕНЯ ЗА РУКУ
КАК РАЗБИТЬ СКОРЛУПУ
Как вы выбираетесь из своей скорлупы? Как вы устанавливаете контакт с другими людьми? Для того, чтобы сделать первый шаг в самоосвобождении, надо понять устройство скорлупы, которая вас окружает. Недавно находясь в центре учебной подготовки консультантов по профессиональной ориентации Нью-йоркского университета, я увидел ряд видеозаписей, на которых были запечатлены интервью между будущими консультантами и детьми, нуждающимися в их помощи.
Одна видеозапись запечатлела беседу симпатичной, хорошо одетой белой девушки, вид которой излучал благополучие и респектабельность, с черной девочкой четырнадцати лет. Вид девочки явно свидетельствовал о том, что у нее куча проблем и она интроверт. Она сидела за столом, опустив глаза вниз. Ее лицо было спрятано от камеры. Своей левой рукой она закрывала глаза, а правая рука вытянулась через весь стол.
До тех пор пока шло интервью, девочка загораживала глаза своей левой рукой. Она ни разу не подняла глаз, хотя она не смущалась и не запиналась в своих ответах, и ее речь была вполне связной. Однако ее правая рука медленно пробиралась все дальше и дальше по направлению к консультанту. Ее пальцы продвигались вперед, затем отбегали назад. Казалось, они приглашали: «Дотронься до меня! Ради всего святого, дотронься до меня! Возьми мою руку и заставь меня взглянуть на тебя!»
Однако девушка, явно неопытная в методах проведения консультаций и напуганная своей первой беседой, сидела прямо как доска, перекрестив ноги и сложив руки на груди. Она курила и двигалась лишь, когда ей было нужно стряхнуть пепел с конца сигареты. Но, сделав это, она тут же прикладывала руку к груди в жесте самозащиты. Ее физическое поведение красноречиво выражало ее внутреннее состояние: «Я напугана до смерти. Я не могу до тебя дотронуться. Я не знаю, что мне делать, но я должна себя защитить».
Как «разблокировать» эту наглухо закрытую ситуацию?
Профессор педагогики доктор Арнольд Бакхаймер объяснил мне, что первым шагом в «разблокировании» явился показ консультанту видеозаписи (которая производилась камерой, скрытой и от консультанта и от консультируемой). После этого последовала долгая дискуссия на тему, как она себя держала и почему. Консультант имел возможность увидеть и проанализировать свои страхи и сомнения, свою скованность и напряженность. На следующей встрече она уже попыталась сразу же установить с девочкой физический, а затем и устный контакт.
Прежде чем ее встречи с девочкой завершились, консультант, проанализировав и скорректировав свое поведение, сумела не только добраться до сердцевины проблем девочки на уровне словесных понятий, но и достигнуть этого же на физическом уровне. В последнем интервью она обняла девочку, прижала ее к себе и приласкала ее как мать, то есть сделала то, что больше всего было ей нужно.
Начинался же диалог в условиях взаимного непонимания и недоверия. Опустив голову и закрывая глаза рукой, девочка говорила: «Мне стыдно. Я не могу показать вам свое лицо. Я боюсь». В то же время ее правая рука, двигавшаяся постоянно по столу, говорила: «Дотронься до меня. Успокой меня. Установи контакт со мной». Консультант же, скрестив руки на груди и усевшись прямо, отвечала: «Я боюсь. Я не могу дотронуться до тебя и не позволю тебе нарушить мое личное пространство».
Лишь только когда произошло взаимное вторжение в пространство другого и был установлен прямой физический контакт, нуждающаяся смогла получить помощь. Установление контакта или нарушение уединения, необходимого для слома барьеров, не обязательно должно быть осуществлено физически. Такой прорыв может быть облечен и в словесную форму. Недавно в Чикаго я встретил интересного молодого человека, который остановился в моем отеле. Он обладал уникальной способностью срывать маски людей и уничтожать барьеры. Однажды мы шли с ним по улице мимо ресторана, сделанного в стиле XIX века. Швейцар был одет в костюм соответствующей эпохи, но и без этого он был человеком, подавлявшим своим величественным видом.
Мой друг остановился, подошел к швейцару и, к моему удивлению, начал с ним разговор о его семье, его надеждах на будущее и его достижениях. Мне это казалось представлением в дурном вкусе. В жизнь других людей обычно так не врываются.
Я был уверен, что швейцар обидится, смутится и уйдет. К моему удивлению, ничего этого не произошло. Лишь после секундной задержки швейцар стал отвечать моему другу, а через десять минут он уже поведал ему о всех своих надеждах и поделился с ним всеми своими проблемами. Мы оставили его в отличном расположении духа. Пораженный, я спросил моего приятеля: «И часто вы так поступаете?»
«А почему бы и нет? – ответил тот. – Мне не безразличен этот человек. Я хотел узнать про его проблемы и дать ему пару хороших советов. Он это хорошо воспринял. Я почувствовал себя лучше после этого, а он лучше после беседы со мной».
