Глава 8. Храм, или Научно-исследовательский институт

Для того, чтобы понять, что такое Храм в жизни человечества и что такое Храм в предприятии, придется вернуться к понятию Источника жизненной силы.

Казалось бы, на Земле не может быть иных источников силы, кроме земных. Но мы уже говорили о том, что человек стал человеком, совершив чудо. Он отказался от Земных просторов и перенес основную часть своей жизни в пространства сознания. Вещь эта невозможная для материального существа, но человек свершил это. И свершил настолько полно, что даже перенес в эти пространства основные Источники силы!

Источники жизненной силы бывают разными. Таким источником может быть и то, что непосредственно можно есть. Поле картошки, отара овец или рыба в реке. Но даже в этом случае, как мы уже поняли, изрядную часть добытого или произведенного придется продавать или менять, чтобы выжить. В этом смысле такой Источник силы ничем не отличается от мест, где можно добывать несъедобные, но нужные вещи. Например, дрова, руду, растительное волокно, электроэнергию. Сила, добытая из Земли, еще несъедобна, поэтому ее надо продать, а на вырученные

деньги купить «съедобную», то есть такие вещи, которые сможешь использовать.

И тем не менее, лишь эти, как говорили мазыки, Земные Источники силы обеспечивают выживание человечества. И другой жизненной силы на этой планете нет.

Однако, как это ни странно, основные деньги достаются не тем, кто непосредственно добывает «несъедобную силу», а тем, кто ее перераспределяет. Иначе говоря, основные источники земной жизненной силы скрыты для нас с вами не в земле, а в недрах Общества. Вероятно, это произошло потому, что способы переработки силы так сложны, что добыть ее много можно только

сообща. А это значит, что и распределяться она будет сообща, то есть как решит общество.

Этот разговор о совместном распределении прямо и непосредственно подводит нас к еще нескольким мифологическим или магическим понятиям. К Счастью и Судьбе.

Как кажется поначалу, понятие «счастье» трудноопределимо. Самое лучшее определение, которое родилось за двадцатое столетие: Счастье — это когда тебя понимают.

Тем не менее, у этого понятия есть вполне определенная история возникновения. Если приглядеться к самому слову, то в нем определенно звучит: «с частью».

Русский язык содержит целый набор слов, несущих те же значения. Например, Доля, Удел, Участь и даже Честь. Как видите, в них во всех просматривается одновременно и понятие Рока, Судьбы и понятие Счастья. Это значит, что изначально счастливым считался тот, кто имел право на долю в общей добыче, а может, и проще — просто имел свою долю безо всякого права. И это точнее, потому что когда мы говорим: Таков мой удел, — мы как бы смиряемся с некой неведомой нам необоримой силой, которая решает, выделять нам долю или не выделять. А если мы при этом поймем, что Удел — это впоследствии вотчина князя или боярина, с которой он «кормится», как говорилось, а Доля вообще — это тот запас жизненной силы, который тебе выделен для выживания, то станет ясно, что Доля, Удел, Счастье — это то, что определяет, будешь ты жив или помрешь. И нет никаких прав или правил, определяющих, кому какая Доля достанется.

Отсюда, из такого понимания Счастья, и рождается понятие Судьбы как Суда Божия, творимого неведомо где и неведомо по каким законам. Но Бог-ач, Бог-атый — это избранник Богов, тот, кому Судом Божиим определено много Богатства. У него Судьба такая...

Вообще-то правила выделения доли, то есть распределения счастья, существовали и существуют. Именно они отразились в слове Честь. Вероятно, это слово одного происхождения со словом Часть. Во всяком случае народная психология считает, что по Чести и Достоинство, по Достоинству — Место в обществе, а по Месту — Доля, Удел.

Однако общество могло себе позволить определять счастье, то есть часть или долю, или участь своих членов, только пока само было мало. Растет общество — растут сложности управления. Ты просто не можешь больше знать всех лично, а значит, и сравнить их достоинства. Нужно, чтобы память хранил некий посредник, например, родословная книга. Уж родословцы-то вполне можно сравнить между собой.

Но договоры, хранящиеся в записях о местах, в родословцах оказались не очень надежными вещами. Они давали возможность обманывать и приписывать себе более высокое достоинство. К тому же они были далеко не всем доступны. Это была яркая, показательная, но боковая ветвь магии распределения жизненной силы, к тому же тупиковая. Поэтому она умерла.

Гораздо раньше и незаметнее человеческое общество создает духовное пространство, пространство сознания, которое хранит договоры о том, как должна распределяться сила жизни. Именно оно и получило имя Судьбы. А материальным носителем записей Судьбы оказались Деньги.

Деньги — это тоже не сама судьба. Это, как и родословные книги, всего лишь одна из попыток записать судьбу, потому что они помнят лучше, чем люди. Они материальны.

Однажды Судьба получила место прописки или приписки — деньги. Теперь, глядя на эти бумажки и монетки, мы одновременно видим вещи и духовные пространства, хранящие предписания о том, как и сколько в этом мире можно получить дополнительных жизненных сил.

У богини по имени Судьба до сих пор полно жрецов, и храмы ее переполнены. Многие религии и их творцы говорили своим последователям: отрекитесь от этого мира, войдите своим сознанием в меня и видьте мир только таким, каков он во мне и за мной.

Это происходит, когда кришнаиты вслед за индуизмом говорят о том, что наши такие осязаемые и материальные тела брен-ны и иллюзорны, а душа, которая не видна, не осязаема и кажется выдумкой, переходит из одного в другое и остается единственной действительностью. Это же происходит, когда в русских житиях святых уверовавшая в Христа женщина говорит домогающемуся ее влюбленному: «Испей воду за правым бортом лодки, а потом испей за левым. Есть ли разница? Нет? Так вот так же и женские тела. По прошествии времени ты не вспомнишь разницы между женщинами, которыми обладал. Все вожделение к телу — обман...»

Богине Судьбе не приходилось никого из своих слуг убеждать в том, чтобы они научились видеть не вещи, не материальные проявления, а самую суть, духовное наполнение и внутреннюю силу вещей. Ее служители — это люди, которые делают деньги из денег, даже не вспоминая, что жизненная сила при этом хранится в вещах и пище, то есть в Земле. Человек, делающий деньги в банке или на бирже, подобен математику или музыканту, который глядит в выдуманный мир каких-то несуществующих взаимодействий и, как ни странно, при этом предсказывает соответствия с действительностью. Можем ли мы не считать такого человека магом?

Управление гораздо более магично, чем производство, потому что оно гораздо более действенно. Но нет никакой иной магии, кроме той, что производит производство. И это древний спор, завершавшийся во многих странах революциями рабочих против эксплуататоров. Где же действительность, где же настоящее?

Очевидно, нам пора отказаться от материалистического взгляда на мир. Духовный мир, мир человеческого сознания — такая же действительность, как природа и материя. И в нем производится что-то такое, без чего ни одно производство невозможно, а значит, невозможно и извлечение жизненной силы. Духовный мир человека производит образы.

К примеру, образы того, как добывать и распределять жизненную силу. И они стоят так много, что люди платят и платили всегда творцам образов больше, чем производителям жизненной силы. Платили как раз те, кто ее производил. Попросту отдавали большую часть произведенного за эти образы. Значит, мы вполне можем перевернуть все взгляды на взаимоотношения между рабочими и управляющими: совершенно неосязаемые, как бы невидимые, почти несуществующие образы так ценны и так ценятся в этом мире, что человечество считает возможным вкалывать в поте лица своего и отдавать все добытое, чтобы только приобрести хоть какое-то количество этих образов.

Иначе говоря, жизненная сила, которую мы добываем, возможно, нужна вовсе не для выживания. И она, и само выживание нужны только затем, чтобы успеть приобрести за свою жизнь как можно больше образов сознания. По крайней мере, так это ощущают все «простые люди», не являющиеся творцами образов. Как называл их один из обучавших меня стариков — охотники за образами. Земля — это лучшие охотничьи угодья в ближайших окрестностях вселенной, почему мы все сюда и слетелись. В образный заповедник.

Эта мысль, возможно, не будет принята сразу, и ей стоило бы посвятить отдельное исследование. Но приглядитесь сами и вы увидите, как жадно нахватываете различные образы всю свою жизнь, как готовы платить за них деньги, будь они в виде книг, видеофильмов или бесед с умными людьми... Образы — это инструменты выживания, но выживание — это возможность для охоты за образами... Зачем это, какова цель этой дикой охоты? Это тоже отдельный разговор. Возможно, это одно из условий перехода в мир иной. Но чтобы это рассмотреть, нужно очень глубоко забраться в свое сознание, преодолев множество отвлекающих помех. Например, производство.

Почему Храм или НИИ занимает такое важное место в Устроении предприятия и Общества?

Только потому, что он призван открывать будущее людей. Раньше это называлось прозревать. Иначе говоря, читать судьбу или книгу судьбы. Это означает, что люди эпох прозрения признавали наличие рока и всеобщей предопределенности. Когда все в руках Божьих, можно лишь подсматривать его намерения, но ничего нельзя изменить. Тогда ценятся те, кто может подсмотреть — провидцы или продолжатели их дела — религии, церкви.

В материалистическую эпоху провидение было отменено. Конечно, есть в человеческой жизни вещи, которых нельзя избежать:

жизнь, взросление, старение, смерть, пребывание в обществе и т. п. Но в остальном человек сам творец своей судьбы и своего будущего. Будущее можно просто создать таким, как мы хотим. Конечно, для этого придется увязать те имеющиеся неизбежности, которые все-таки остаются. Увязать их непросто, особенно такие, как проявления природы и общества. Поэтому нужно что-то, что может это сделать, — Наука. Пожалуй, только она одна.

И вот по всей земле стоят двойные храмы — религиозные и научные. Одни предсказывают будущее, исходя из озарения и провидения, другие его рассчитывают и делают, исходя из человеческих желаний.

Почему же будущее так ценно? Неизвестность пугает. Будущее несет страх и надо сделать все, чтобы его избежать. Страх смерти, в конечном счете, какой же ещё! Значит, преклонение перед будущим — это суть борьбы за выживание.

Будущего не боится только тот, кто уже принял идею смерти при жизни и живет как бы умершим. Для всех остальных будущее — постоянная угроза разрушения всего, что сделано или начало делаться, то есть задумано. Будущее — это то, что рождает слова: все напрасно! Иначе говоря, ты предполагаешь, ты строишь образы, ты создаешь, ты бьешься за что-то, а будущее располагает. Именно из него, как из некоего тумана, появляются разрушители намеченного, разрушители мечты.

Просчитать будущее настолько сложно, что остается только смириться. Даже если ты продолжаешь биться и готовишься к возможным невзгодам (из будущего), ты должен иметь заготовленный образ отступления, вроде закопанного под деревом котелка с деньгами.

В этом смысле будущее — главный разрушитель надежды. И мы, начиная новую жизнь, всегда готовы к поражению, оставляя себе лишь одну уверенность: может быть по-разному!

Повезет — не повезет, но жить надо и пытаться сделать то, зачем пришел, тоже. И как бы там ни было, в целом жизнь очень справедливая штука. По большому счету, каждый имеет даже не то, что заслужил, а то, что создал.

Следовательно, допуская возможность любых неожиданностей, нужно исходить из тех условий, что есть, и извлекать из них все, что можно, что они позволяют. По сути — это всего лишь верность глубинной природе человека как живого существа: стекание с плотного, твердого, убивающего жизнь, в мягкое, ласковое, уютное. У мазыков это называлось лучом райского возвращения.

При этом можно быть и не согласным ни с религиозным, ни с научным подходами к понятию «будущего» в каких-то их частях. Но будущее, в общем, все-таки предсказуемо, и человек всегда в состоянии создать образ будущего и воплотить его настолько, насколько удастся.

Иными словами, мы можем жить в том мире, в котором хотим жить, несмотря на все сложности и противодействие. Это не просто, но наука Творения миров и не предполагает быть простой. Вот для чего нужен свой НИИ или Храм Будущего.

Матка Предприятия — это место, где перераспределяются образы и деньги.

Храм предприятия — место, где эти образы творятся, когда отсутствуют образцы.

Заключение

Когда мы заглядываем в самые начала человеческого мышления, то обнаруживаем, что в наших представлениях устройство общества соответствует устройству мира. Дюркгейм и Мосс, виднейшие европейские исследователи первой половины XX века, показали это на множестве этнологических примеровэ6.

Суть их исследования сводится к тому, чтобы показать, что между миром и устройством поселения первобытных народов, таких, как зуньи, к примеру, имеется прямая связь. Стороны света, зенит и надир, середина мира, все это воплощается в поселении. Но это не главное, потому что при этом сам образ мира хранится не в хижинах и геометрии, а во взаимоотношениях фратрий и кланов, то есть тех групп, на которые делится общество.

И все-таки уподобление поселения миру стоит отметить.

Точно так же существует немало исследований, которые показывают, как устройство мира воплощается в наш дом. Особенно ярко это видно на примере шаманского чума с его центральным шестом — прообразом Мирового древа, по которому шаман отправляется в путешествие на Небо.

Со своей стороны, мифология однозначно показывает нам, что дом, поселение и общество в их уподоблении миру есть лишь расширения, разворачивания образа первочеловека, из которого и был сделан мир. Это Пуруша индоевропейцев, Паньгу китайцев, Имир германской мифологии и Древний Адам русской голубиной книги. Скорее всего, его дохристианское имя было просто Мир. Из него и были сделаны все явления мира. И означает это, что в самом начале нашего освоения Мира-природы мы имеем только те образы, которые нам доступны. А это, прежде всего, образы собственного тела и его частей. Вот с их помощью мы и пытаемся описать и запомнить все, с чем сталкиваемся во внешнем мире.

26 Дюркгейм Э. Мосс М. О некоторых первобытных формах классификации. К исследованию коллективных представлений // М. Мосс. Общества. Обмен. Личность: Труды по социальной антропологии. — М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 1966.

Можно сказать, Образ мира выполнен языком наших тел. Но

если приглядеться, то мир окажется описанным кистями домов, дворов, улиц, предприятий...

Можем ли мы так же определенно говорить о том, что и в русской деревне или в русском доме сохранились те же черты воплощенного первобытного мышления? Конечно, нет. Исследователи застают русскую деревню на совсем другом этапе развития культуры. И тем не менее, какие-то пережитки того времени сохраняются в русском языке, а значит, и в плохо осознаваемых частях мышления.

Если мы вспомним русскую деревню, ее дома, стоящие в два порядка, то обнаружим множество сравнений с человеческим телом. К примеру, у деревни есть «зады», что, безусловно, означает зады ее домов. У деревни есть лицо, и дорога, пролегающая перед ним, называется У лицевой дорогой — улицей.

Она пролегает одновременно и у лица всей деревни, и у лица каждого дома. И у дома обязательно есть лицевая часть. Крестьянский дом безусловно уподоблялся человеческому телу, но и не только ему.

Самое яркое из подобных отождествлений — это Храм. Отсюда русское наименование дома — хоромы. Хотя трудно сказать, что от чего позаимствовало свое имя. Очень вероятно, что это Храмы вначале были всего лишь особыми домами для отправления культа. Но это никак не отбирает у деревенского дома права считаться храмом.

Дом — всегда семейный храм. Его крыша должна увенчиваться коньком или петушком, в знак служения солнцу. А внутри обязательно имеется алтарь — красный угол со столом и семейное хранилище ритуальных вещей — иконостас. Также обязательно есть домашний или семейный жрец или жрица...

Этим темам было посвящено множество общедоступных исследований. Я бы хотел показать связь русского дома с производством, точнее, с производственным предприятием. То есть еще раз подчеркнуть мысль, высказанную мною ранее: русская деревня была производственным сельскохозяйственным предприятием. И это видение мира сквозь производство заложилось в глубинную часть нашего мышления.

С развитием городов и созданием отдельных от жилья предприятий роль деревни-улицы меняется. Она, конечно, остается тем, с помощью чего мы познаем мир и запоминаем его образы, но она перестает быть совместным предприятием. Перестает им быть и двор городского дома. Тем не менее, дом до сих пор есть то, что должно иметь все необходимые составные части предприятия, чтобы живущие в нем люди не вымерли.

Дом есть Мир. Мир — это место жизни. Если ты хочешь жить в доме, ты обязан иметь в нем все необходимое, чтобы выжить в этом мире, а значит, ты должен вписать в свой дом все те черты, с помощью которых мир пытается на нас воздействовать. Это значит, как говорили древние, что мудрец может познать мир, не выходя из своего дома.

Однако сопоставление Дома и Мира — это слишком глубокая и широкая тема. Я намерен взять из нее лишь одну часть. Тут начинается прикладная психология

Условия задачи таковы: мы — народ и наша задача — создать собственную жизнеспособную экономику. Начинаем мы с одного предприятия, как и должно быть в самом начале. Возможно ли создать или найти у всех работающих такой образ этого предприятия, который объединил бы людей, позволил бы им работать с предельной отдачей, с взаимопониманием, не нуждающимся даже в словах? Ну, примерно, как в дружной и слаженной семье?

Что я на самом деле ищу? Я хочу избежать долгого обучения и попытаться сразу, изначально опереться на самые работающие образы культуры, уже имеющиеся в нашем мышлении и понимаемые более или менее одинаково как можно большим числом людей. Конечно, при этом не избежать тех трудностей с пониманием образов, которые я показывал раньше. Но их уже можно будет обсуждать и тем достраивать образы и дотачивать взаимопонимание.

Какой же образ видится мне как основа построения предприятия? Ответ, я думаю, уже читается. Конечно, Дом. Этот образ лежит в такой глубине мышления, в таком раннем детстве входит в нас, что от него лишь один шаг до истот, до простейших образов, на которых заканчиваются сложности мышления и начинается разум и взаимопонимание. Предприятие — это твой дом! Дом, который построил ты! Значит, дом — детище, которому ты — Хозяин. Дом, в котором ты живешь! Значит, дом — село, дом — мир. Дом, который надо защищать, значит, дом — крепость! Дом, где стены помогают.

Вот исходя из какого образа может быть понято истинное устройство предприятия, если мы хотим, чтобы оно стало основой экономики или жизнеобеспечения народа. Для того, чтобы прочувствовать этот образ, нужно сесть посреди своего родного дома и ощутить, что он греет, кормит, защищает и даже зарабатывает для тебя деньги. Словно бы в его стенах спрятаны какие-то приспособления, которые общаются с внешним миром вместо тебя, делая все вышеописанное.

Когда я пишу это про дом, то не совсем ясно, как стены могут зарабатывать деньги. Но если с тем же ощущением дома вы представите себя внутри своего предприятия, которое действительно зарабатывает деньги, то станет ясно, что его стены — это не только кирпич и бетон, но и те люди, которые защищают, обогревают, кормят и обеспечивают тебя.

Иначе говоря, устройство предприятия тоже магично, хотя бы потому, что невидимо и живет в людях. Стены и орудия, которые живут в нашем сознании, гораздо сильнее и важнее камня, стекла и железа.

Как все это описать? Это работа! Большая работа. Этому описанию придется посвятить не одну книгу, но при чтении моих последующих рассуждений, держите в уме именно этот образ. Какую-то часть этого описания истинного устройства мира мы обязательно проделаем.

Глава 1. Хозяин

Глава 2. Скрытая магия Хозяина

Глава 3. Начальник

Глава 4. Руководитель

Психология bookap

Глава 5. Управляющий

Заключение