Глава 7. Знаменитая эннеаграмма

В течение последних тысячелетий интерес к эннеаграмме возрос благодаря возможности её использования для изучения личности, и она стала известна от Чили до Китая, так что в календаре даже появился «День эннеаграммы»¹³, и на мои курсы стали приезжать интересующиеся этой темой бизнесмены из разных стран: от Амстердама и Норвегии до Кореи и Индонезии. Возросший интерес объясняется тем, что изучение типов характера на основе эннеаграммы является стимулом для самопознания и даёт соответствующее видение невроза, поэтому вдобавок к сказанному о различных уровнях самопознания я сформулирую и теорию эннеатипов, которая является хорошим подспорьем в подготовке терапевтов и учителей, а с недавнего времени — ещё и работников коммерческого сектора. Для этого я приведу здесь материалы лекции о психологии эннеатипов, прочитанную в главной лекционной аудитории на факультете права в Университете Буэнос-Айреса.

¹³ Всемирный день эннеаграммы был введен Международной ассоциацией эннеаграммы.

Вклад психологии эннеатипов в интегрированную модель здоровья

Спасибо за тёплый прием. Меня попросили рассказать об эннеаграмме, стоящей на службе интегрированного здоровья, хотя, по правде сказать, я не знаю, существует ли такая «служба интегрированного здоровья», которая бы занималась не только физическими болезнями, но и их эмоциональной стороной. Мне кажется, что нет. Тем более что сегодня роль психотерапии в медицинских учреждениях постепенно уменьшается. Как мне рассказывают друзья-психотерапевты, им приходится осматривать пять или шесть человек в час, и единственное, что они успевают сделать, — выписать рецепт. Кроме того, мир постепенно беднеет, и психотерапия для многих становится недоступной, а если у кого-то найдутся деньги, то заниматься этим будет недосуг, потому что терапия также требует времени, а нам его, как и денег, катастрофически не хватает. Более того, психотерапия предполагает дух поиска, поток вопросов к самому себе, и, по-моему, этого тоже всё больше недостает современному обществу.

Мы живём в среде скорее научной, чем религиозной, где большинство к гуманитарным дисциплинам относится как к предрассудкам. Поэтому я считаю, что, предоставив психотерапии свою нишу в системе образования, мы тем самым расширим её возможности, позволив стать на службу человеческого развития, — и тем самым прекратим тиражировать беды нашего мира из рода в род, увековечивая ценности одного поколения, когда у каждого поколения ценности свои, сохраняя во что бы то ни стало эти ценности, которые на самом деле наполовину ценности, а наполовину смертельные болезни. Ведь образование не способствует развитию человека, если пытается воспитывать автоматов, — а для того, чтобы образование действительно было всесторонним и развивающим, оно должно позаимствовать многие инструменты из психотерапии и духовных традиций, право, не знаю, удастся ли это сделать…

Лидия Грамматико¹⁴ утверждает, что программа SAT пользуется большим успехом и действительно популярна у учителей, но совсем не пользуется успехом у администраций, департаментов и министерств — не принимают её в бюрократическом мире, от которого, к сожалению, многое зависит. Мне кажется, что образование отлично справляется со своей задачей, когда готовит персонал для производства, но оно не развивает человеческий потенциал, столь необходимый в наше время. Есть люди, которые очень боятся, что мы начнем думать по-другому, боятся сократовского призыва познать самого себя, поэтому в образовании очень мало самопознания, и хотя его иногда путают с изучением психологии, это две абсолютно разные вещи.

¹⁴ Лидия Грамматико — доцент, практикующий психотерапевт, ученица и представитель Клаудио Наранхо в Аргентине и Перу. Президент Аргентинской ассоциации программы SAT. — Примеч. науч. ред.

Но возвращаюсь к теме. В мире существует большое движение, связанное с эннеаграммой: есть множество так называемых семинаров по эннеаграмме, — если бы ещё люди, которые их проводят, знали предмет, — вроде «курсов понимания или применения эннеаграммы», — я их называю психологией эннеатипов.

Но тот, кто первым заговорил об эннеаграмме на Западе, не применял это учение к описанию личности, а объяснял на её основе некоторые гностические законы. Этого человека звали Георгий Гурджиев, он использовал эннеаграмму как комбинацию Закона Трёх и Закона Семи. Что он имел в виду под Законом Трёх? Что-то похожее на философию Гегеля: в каждом феномене есть полярность, Инь и Ян, отрицательный и положительный полюс, а кроме того — фактор синтеза, согласующий их, и чтобы понять что-то, нужно дистанцироваться, — это и есть третий элемент синтеза.

Закон Семи более сложный: он говорит о некоторых циклических характеристиках. Например, откуда в неделе семь дней? Это было уже у египтян, и во многих культурах каждый день посвящался одному из богов. Я не знаю, смогут ли те, кто изучают сейчас циклические феномены, сформулировать что-то похожее на идею деления круга на семь частей. Один польский философ, у которого я учился, говорил, что в истории западной мысли была диалектика из пяти категорий: она приближалась к Закону Семи…

Я упоминаю здесь об этом только для того, чтобы определиться в системе координат, потому что Гурджиев, первым упомянувший о эннеаграмме, говорил о совершенно других вещах, чем те люди, что сделали этот символ знаменитым. Эннеаграмма получила известность, когда её стали использовать для изучения личности, но когда кто-нибудь говорит о применении эннеаграммы к личности, кажется, что речь идет об очень искусственной науке, академических знаниях, которые одних заинтересуют, а других нет, потому что мало кого вообще интересует личность… Может быть, вернее сказать, это знание, которое в последнее время пропагандируется с таким энтузиазмом, имеет жизненно важное значение, — это теория зла, теория причин наших страданий, теория источников проблем нашего мира, а не просто узкоспециальная дисциплина, которой может показаться на первый взгляд. Возвращаясь к истокам того, что было названо причинами страданий, я предпочитаю говорить о зле: это самое жестокое слово. Степень недугов человечества зависит от распространения зла и этического упадка. Наверное, первым, кто сформулировал великую теорию зла, был Будда, который говорил нам, что страдание происходит от желаний. Шопенгауэр решил включить буддизм в свою философию и перенес акцент на страдания человека, который желает слишком многого. В действительности слово tanha, используемое в контексте буддизма, означает не просто «желание», а гипертрофированное, патологическое желание; думаю, что больше всего это похоже в нашем мире на то, что в психоанализе называется оральностью: фиксация на детской недостаточности и превращение в мамона. Мы все хотим большего, мы все хотим того, чего нам не хватало, а нам всем немного не хватало материнской заботы, потому что наши матери унаследовали те же пороки, что и другие человеческие существа, ибо наша цивилизация подразумевает их передачу как эпидемии через поколения, — об этом уже говорили древние иудеи. И то, что утверждает Будда, действительно точно соответствует мифу о падении человека, об изгнании из рая — легенде, которую рассказывали не только иудеи, но и древние греки, древние мексиканцы и многие другие культуры.

Идея постоянного прогресса, — применение в социальной науке теории Дарвина об эволюции общества как об эхе эволюции человеческого вида, — возникла сравнительно недавно. До Дарвина существовало общее представление, что, напротив, мир становится всё хуже и хуже. В некоторых культурах существовало диахроническое видение золотого века, от которого перешли к серебряному веку (сегодня мы могли бы назвать его матристической культурой), который не был матриархатом, потому что там не было командующих женщин (командование — это дело патриархов, мужского владения), в этом обществе внимание было сосредоточено на ценностях жизни, плодородия, мирного сосуществования в сообществе, экологии, в отличие от последующих культур с преобладанием ценностей воинов. В какой-то момент мы стали воинами — это время греки называли бронзовым веком или веком героев, а потом совершился переход к эпохе разрушительных войн.

В «Божественной комедии» Данте есть важный символ — Критский Старец, у которого золотая голова, серебряный торс, бронзовый живот и железные ноги, и только правая ступня из глины. Мне очень нравится эта фигура как символ патриархата, который постепенно деградирует. Изначально это был воинский патриархат, но потом, миновав эпоху расцвета оружия, войска и силовой власти, превратился в коммерческую власть: она больше похожа на глину, чем на железо; это только кажется, что глина менее воинственна, чем железо, но, как мы знаем, она имеет не меньшую власть. Сейчас, казалось бы, мы наконец-то пришли к тому, чтобы сделать реальностью концепцию открытого общества, которую разработал Карл Поппер, — общества без тиранов. «Тираны уже теряют свою силу, мы их оставим позади», — говорят некоторые… В мире всегда были командиры и подчинённые, притеснители и притеснённые, но сейчас мы живём в странном обществе, где есть только притеснённые и нет притеснителей: нас притесняют законы рынка, которыми никто не управляет. И всегда найдутся люди, предпочитающие управлять.

К этому моменту вы уже, должно быть, поняли, что у меня есть тенденция отклоняться от темы: то, что я рассказываю, не сильно связано с применением эннеаграммы к личности, кроме упоминания о слишком сильных желаниях или страхах. Мы очень сильно желаем некоторых вещей, и за этим скрывается невидимый фактор, очень важный, который Будда называл незнанием. Эта теория Будды о том, что незнание является причиной всех несчастий, повторялась Сократом и снова повторялась в попытке Отцов Церкви объяснить первородный грех. Одним из факторов распознавания первородного греха является незнание — слово, требующее дополнительных объяснений, потому что в мире, где мы живем, мало мудрости: это мир знаний, но не мудрости, мир, где феномен незнания не распознается суммой знаний, то есть образованностью, не имеющей ничего общего с мудростью. Поэтому, может быть, лучше всего подойдет термин «слепота», использованный Жозе Сарамаго в его книге с одноименным названием: говоря о слепоте, он имел в виду препятствие к правильному пониманию вещей, похожее на отсутствие зрения, притом что все факты налицо.

Итак, эннеаграмма представляет собой вписанные в окружность шестиконечную фигуру наподобие звезды и треугольник. Треугольник символически обозначает три фактора, называемые в буддизме тремя ядами. Их изображают в виде трех животных, борющихся друг с другом и образующих замкнутый круг, — это незнание, желание и неприязнь. В верхнем углу треугольника находится незнание: неспособность видеть. В правом углу — переизбыток желаний, в левом — фактор неприязни. Мне было сложно прийти к выводу, что три яда соответствуют структуре эннеаграммы. Я получил ключ к пониманию, когда познакомился с экспертами типологий раннего буддизма. Я человек вежливый, мягкий, никогда не хотел никому причинить вреда, но с точки зрения буддистской типологии я — человек, испытывающий неприязнь, то есть живущий в отшельничестве, мизантроп. Пока я не заинтересовался трансформацией, я был человеком нелюдимым, ибо был не лучшего мнения о взрослых, когда был ребёнком, и не полюбил весь мир, когда стал взрослым. Но есть разные формы неприязни в эннеаграмме: та, что относится к обжорству, которое соответствует одному из смертных грехов с тем же названием в христианской традиции, вроде бы похоже не на неприязнь, а скорее на сильный аппетит, говорящий о слишком большой привязанности к удовольствиям. Но с точки зрения древней буддистской типологии мы сказали бы, что этот обжора — преступник в маске, похожий в сказках на лису, которая на самом деле непокорна, но этого впрямую не показывает.

Эннеаграмма — это теория, подразумевающая типологию, знание человеческих типов. Но их можно распознать не только по классификации эннеатипов: любой интересующийся литературой сможет найти различные человеческие типы в романах всех эпох. На самом деле, и эпох не так уж много, так как романы появились не так давно, но значительная часть романа основывается на создании характеров. В театре возможно проиллюстрировать большинство характеров на пьесах одного только Шекспира. Но почему же эннеаграмма пользуется такой популярностью?

В современном мире также существует классификация типов характера. Например, в Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам — DSM, которое используется во всем мире, описываются гистрионический, шизоидный, избегающий и многие другие типы. Эти же типы описываются в эннеаграмме. Тогда почему эннеаграмма стала такой популярной, a DSM нет? Просто потому, что DSM изучать очень скучно. Его используют, потому что нет другого выхода: если кто-то работает психотерапевтом, ему нужно иметь дело со страховыми компаниями и чётко сформулировать диагноз, чтобы страховщики взяли на себя ответственность, поэтому появились эти определения. Когда я изучал психиатрию, нам преподавались очень смазанные описания характеров, но, по моим наблюдениям, в дальнейшем они становились все более чёткими благодаря давлению экономической системы. В психиатрии необходим точный диагноз, который не очень-то интересен, прежде всего потому, что нужно вписаться в рамки классификации DSM-V — его последней версии. При его рассмотрении очень скоро становится ясно, что речь идет об экстремальных случаях патологии: каждый понимает, что его личность не антисоциальная, не садистическая, не пограничная, не шизоидная и не гистрионическая — из описываемых в учебнике, потому что симптомы у тех более яркие и характерные, чем человек признает в себе самом. Поэтому мы не можем говорить о концепции, применимой равным образом к любому человеку, где каждый может найти и увидеть себя с большей ясностью, чем до того, как он начал её изучать. В том-то и дело, что такое диагностическое руководство, как DSM, неприменимо к каждому и не поможет прояснить свое состояние. В отличие от DSM или европейского справочника, эннеаграмма — это система, проливающая свет и дающая ясность, в ней не просто содержатся диагнозы с описаниями симптомов, как, например «у шизоида такие черты характера или другие», а сформулирована психология эннеатипов, — далее я так и буду её называть. Психология эннеатипов рассказывает не просто о характерах, а о двух основных акцентах в проявлении каждого характера: на первом месте эмоциональный акцент, базовая невротическая потребность, преувеличенное чувство, пронизывающее этот характер, соответствующее знаменитому смертному греху, что у шизоида, например, соответствует скупости. В классической иконографии скупость представлялась как у Иеронима Босха на знаменитой картине в Музее Прадо: человек в темноте прячет свое золото. Это одинокий человек, променявший мир на содержимое своего кошелька: он копит ресурсы внутри себя, чтобы не обращаться к другому; характер, склонный к утрате человеческого начала, как знаменитый царь Мидас, который пожелал, чтобы всё, к чему он ни прикоснется, превращалось в золото, но не додумался, что может тронуть и человека, и, не давая себе в этом отчета, дотронулся до своей самой любимой дочери и превратил её в статую. Есть такие люди, которые хотели бы всё превратить в золото, но золото не приносит столько удовлетворения, как человеческое общение, хотя существует патология, при которой человек хочет быть сверхчеловеком: некоторые стремятся к обогащению, другие ищут философский камень, сверхценность, самую ценную из всех ценностей. Человек, встав на этот путь, однажды понимает, что радость, любовь можно найти только в контакте с обычными людьми, а не с изваяниями, её не заменит почитание сверхчеловеков.

Посмотрим, как мне удастся вернуться к теме из этого отступления… Я уже говорил, что вклад эннеаграммы в анализ личности состоит в том, что она даёт знание о характере намного интереснее, чем другие школы. Порядок следования характеров на эннеаграмме дает каждому возможность лучше понять контекст Карта эннеаграммы представляет собой треугольник и шестиконечную фигуру наподобие звезды, вписанные в окружность, которая таким образом оказывается поделённой на девять равных частей. Концы шестиконечной фигуры связаны между собой в следующем порядке: от единицы линия ведёт вниз, к четвёрке, далее — вверх правее к двойке, а оттуда влево, к восьмёрке, затем вниз к пятёрке и левее вверх к семёрке, а от нее к единице…

Сейчас не будем говорить о причине этих связей, но это очень интересная тема: когда кто-то видит вещи в контексте, он начинает понимать, как связи с соседними явлениями делают ярче тот пункт, который человек хочет рассмотреть. Например, почему смертные грехи широко известны? Они потеряли всякую актуальность несколько десятилетий назад, стали восприниматься как что-то устаревшее, один из пунктов катехизиса; нельзя сказать, чтобы люди были сильно заинтересованы в том, чтобы их лучше понять. Когда-то смертные грехи являлись частью культуры: когда Данте писал свою «Божественную комедию», то, помещая гордых в одну часть чистилища, а завистливых — в другую, он понимал, что в пределах этой культуры люди будут узнавать себя, зная, что в них преобладает тот или иной грех; существовала идея, что одни люди в первую очередь гордецы, а другие — завистники и т. д. Почему о грехах знали все без исключения? Потому что религиозная культура была очень живой, и главные специалисты по теме греха, которые разработали эту доктрину наилучшим образом, — Отцы-пустынники, — были весьма уважаемы и признаны как авторитеты в христианском мире.

В течение долгого времени учение о смертных грехах было неписаным знанием. Первым, кто писал на эту тему, был монах IV века Эвагрий Понтийский, который назвал грехи заблуждениями. Уже в то время существовала идея, что грехи — это ошибки, хотя слово «грех» намекало на траекторию, при которой снаряд попадает не в «яблочко», а в «молоко»: этим военным термином я обозначаю и отклонения психической энергии. Похоже, что описание грехов не имело христианских корней: на них нет никаких ссылок в Евангелии, и я нашёл точнейшее перечисление грехов в оде Горация, жившего более или менее в одно время с Христом. Поэтому, в христианстве ещё не появилась идея грехов, в классической культуре она уже была известна. Откуда греки узнали о ней? Видимо, существовал эллинистический эзотеризм, чьи корни имеют вавилонские истоки. По крайней мере, так говорил человек, который научил меня этому: Оскар Ичазо.

Сейчас, благодаря эннеаграмме, грехи стали снова актуальны — хотя ещё совсем недавно они казались такими скучными… Проблема в том, что религиозная традиция говорит о них как о преступлениях: церковный авторитаризм криминализирует грех. Но нас больше интересует то, как исправлять ошибки в тот момент, когда мы их различаем. Сложно понять, что грехи являются препятствиями для нашей жизни, когда мы воспринимаем их как нарушение Божественного закона: если человек живет так, чтобы не гневить Бога на небе, он забывает о своих интересах. В йоге не говорится: «Не делай этого, не делай того», как в библейских заповедях. В йоге как будто бы есть негласный закон ничего заранее не предписывать: перед началом медитации говорится, что люди должны контролировать свой разум и поэтому постараться не обманывать, не наносить вреда.

Я помню шутку, в которой сравниваются различные национальные особенности: объявлен конкурс на как можно более действенную просьбу не курить в автобусах. Немец говорит прямо: «Курить запрещено». Американец убеждает: «Однажды ты должен сказать "Нет!"» А еврей просто спрашивает: «Что ты от этого выиграешь?» Йога учит похожим образом: «Что ты получишь, если пойдешь туда, когда лучше идти сюда?» Это по большей части стратегическая система, она не использует язык авторитарного приказа. И мне кажется, что одной из причин, почему многие люди ей интересуются, является то, что человек знакомится с ней в контексте самопознания, когда понимает, что грехи — это не нарушение божественного завета. Трудно быть счастливым или войти в измененное состояние сознания, если ты слишком амбициозен или слишком сосредоточен на собственном имидже… Поэтому, когда люди начинают понимать значение смертных грехов и для них это жизненный вопрос, они видят, что грехи — не что иное, как паразиты разума, которым они отдают свою энергию. Это сторонние силы, захватившие мозг, они поражают тех, кто слишком себя защищает, и происходит это до тех пор, пока мы не поймём, что желание защиты — всего лишь детское восприятие, идущее от недостатка материнской заботы, от эмоционального холода, который ощущал ребёнок. И решив, что цель его жизни — почувствовать это недостающее тепло, человек тратит на его поиски слишком много усилий, теряя возможность, например, быть более сильным, теряя смелость, идя по жизни словно нищий, стараясь не приобретать, а экономить.

Сегодняшний интерес к самопознанию вырос из нового движения, возникшего после Гурджиева, который, говоря об эннеаграмме, имел в виду этапы развития в некой абстрактной форме. Многие из нас искали источник этого знания. Я был одним из учеников школы Гурджиева, и все находившиеся там были очень заинтригованы: мы не понимали жизни Гурджиева и не понимали его учения, рассказанного как будто наполовину. Кто здесь знает о Гурджиеве? Мне бы хотелось, чтобы вы подняли руку. Примерно половина. Для тех, кто не знает о нём, я бы сказал, что Гурджиев был экстраординарным человеком своей эпохи, человеком, который как будто не был известен, он производил впечатление учителя, не играя при этом никакой роли. Он никогда не выступал как представитель чего-либо, было непонятно, откуда у него такой авторитет. У него не было дипломов, вроде тех, что вешают у себя в кабинетах психологи, бумажки с именем университета, который они когда-то закончили. Гурджиев появился незадолго до русской революции 1917 года как человек, наделённой большой природной властью. Нам казалось, он не хотел, чтобы за ним шли. Многие замечали, что его лекции обычно проходили в больших шумных кафе, где было очень трудно слушать и слышать его: как будто он ставил для людей барьер, чтобы им приходилось делать дополнительное усилие, чтобы что-то воспринимать. Со временем стало ясно, что его учение испытывало множество влияний и он умел делать хороший синтез. Одно из основных влияний на него оказал христианский эзотеризм, о котором я немногое могу вам рассказать, потому что об этом вообще мало что известно. Некоторые из нас искали этот загадочный источник, надеясь на живую связь, и одним из факторов, дающих эту надежду, была опубликованная ещё при жизни Гурджиева книга под названием «Вестник грядущего добра», в которой высказывалась идея, что существует загадочная школа, стоящая за историей. Гурджиев считал, что эта школа проявит себя в мире, который скоро наступит, который вот-вот должен появиться. Некоторые заблуждались, как знаменитый искатель Дж. Г. Беннетт, когда появилось движение Субуд¹⁵ и он привез его в Англию, полагая, что это соответствует предсказаниям Гурджиева. Субуд — это дисциплина спонтанной самоотдачи: казалось, что она в совершенстве дополняет учение Гурджиева о добровольном сверхусилии. Но потом выяснилось, что это нечто другое. Недавно я был в Лондоне, меня пригласили выступить в школе П.Д. Успенского, ученика Гурджиева; и я убедился, что изначальное учение переродилось, впитав другие стили, связанные с суфизмом и иными школами.

¹⁵ Субуд (акроним от Сусила, Будхи, Дхарма) — неосуфийская синкретическая секта, основанная в 1933 г. в Индонезии. — Примеч. ред.

В поисках более прямого контакта с учением Гурджиева я столкнулся с книгой Идриса Шаха «Суфии». Автор, казалось, выходит напрямую на источник, через который я получил доказательства существования школы, практикующей этот метод. Позже я узнал, что Оскар Ичазо владел им. Я заинтересовался Ичазо по разным причинам, но, по правде говоря, главный из них был абсолютно нерационален. В 1969 году я приехал в Майами на выходные, где читал курс гештальттерапии в местном университете. Когда закончился семинар, я спросил у нескольких человек в группе, где бы они мне порекомендовали остановиться в Майами, поскольку только тогда я осознал, что до следующей моей лекции в Чикаго у меня оставалась свободной целая неделя. Чем я мог занять себя в эти дни? Правильная мысль — остаться — пришла в последний момент, и я сказал сам себе да, раз я хотел писать, здесь как раз будут идеальные условия для этого. Поэтому я спросил, где лучше остановиться, и мне порекомендовали отель «Макаллистер». Я перевез туда вещи, позвонил домой в Беркли, а моя жена говорит: «Пришла телеграмма от некоего Оскара Ичазо. Хочешь, я её тебе прочту?» У меня никогда не было контакта с Оскаром Ичазо. Я слышал о нём, но мы с ним и словом ни разу не перемолвились. Я попросил жену прочесть телеграмму: мне предлагалось связаться с Дженни Переда в отеле «Макаллистер» в Майами в четверг. Миновала среда. На следующий день я спросил, приехал ли такой человек в отель, но он не приехал. Я вышел, чтобы позавтракать, и после медленно возвращался в гостиницу, разглядывая витрины. Уже в номере мне пришла в голову идея для книги, которую я писал — «Божественный ребёнок и герой», и я принялся за работу. Где-то в полдень я сказал себе: «Надо позвонить и узнать, приехал ли Дженни Переда». Я снял телефонную трубку и услышал голос Дженни Переда, который в этот момент звонил мне. Поэтому мне не потребовалось анализировать происходящее, — я принял это как знак. С Ичазо постоянно случались подобные совпадения, поэтому я его терпел, хотя он был во многом совершенно невыносим. Я пришел с готовностью и надеждой встретить настоящего учителя. Прежде для меня учителем был великий Фриц Перлз, который говорил: «Я приму как проводника кого-то, когда интуитивно почувствую, что этот человек соответствует мне, а не по какой-то иной внешней причине». Я никогда не чувствовал ничего подобного с Ичазо, никогда не говорил себе: «Это мой учитель, с ним я хочу работать, ему я могу довериться».

Когда я встретился с Ичазо в Чили, он сказал мне вдруг: «Моё время — твое». Я ответил: «Я не собираюсь тебя пропагандировать». Он продолжал: «Я знаю, что благодаря тебе этой темой заинтересуется много людей, поэтому на мне лежит большая ответственность, и я должен обучить тебя как можно лучше, — ты можешь спрашивать о чём хочешь, а я передам тебе все, что смогу». С ним мы провели три очень интенсивных месяца, по прошествии которых я спросил его: «Могу ли я стать твоим учеником, притом что считаю тебя лжецом и манипулятором?» Он улыбнулся и ответил: «Отдай должное своим подозрениям, потому что в прошлом тебя обманывали, но ты увидишь: это научный путь, где не требуется много почитания. Просто работай сам и дай работать мне». И напоследок он сказал: «Ты узнаешь ответы на все вопросы по плодам своего труда, а они проявятся очень скоро, потому что я сделаю тебе необычное предложение, это будет нашей тайной: ты отправишься в пустыню». Он пообещал отправить меня в следующем году на сорок дней в пустыню Атакама, говоря, что за эти сорок дней я найду то, что искал всю жизнь. И когда я его спросил: «Разве кто-то может обещать просветление?» — он ответил: «Некоторые люди иногда могут», и я решил, что несмотря на недоверие, которое я испытывал к этому человеку, стоит принять его на какое-то время, как рабочую гипотезу. «Воспользуюсь-ка этим», — подумал я. Это был для меня глубокий духовный опыт, это было началом духовной жизни. Я находился в поиске уже много лет, был учеником Судзуки, практиковал дзен-медитации… но пока ещё моя голова не доставала до небес. И тогда со мной случилось то, что в христианстве называется моментом просветления, который свидетельствует не об окончании пути, а о его начале. А поскольку Ичазо знал, что потом придет Тёмная ночь души, он сказал мне: «Все это тебе даётся в кредит, потом придется зарабатывать самому». И случилось именно так. Долгое время я чувствовал духовное пробуждение — как бы родился заново, вышел на другой уровень понимания, а значит, нашел внутреннего учителя. Зачем эннеаграмма человеку, с которым произошло что-то подобное? Разве ему интересно знать человеческие типы? Ичазо сказал мне однажды: «Я передам тебе свою специальность». Через некоторое время, после пребывания в пустыне, я полюбопытствовал: «Как ты передашь мне свою специальность — эннеаграмму?» — «Так и передам». — «Но мы не можем часто видеться, и моё пребывание здесь, в Арике¹⁶, уже заканчивается». — «Не переживай, ты получишь ключ». И вот в один прекрасный день я начал узнавать характеры людей, с которыми встречался на улице. Сейчас я не могу этого делать, но тогда был момент экзальтированного знания, как распознают стили живописи или музыки. И оттуда происходит эта психология эннеатипов, которая сделалась такой известной. Ичазо никогда не писал: «Тип единица такой, а тип тройка — сякой». Он даже не считал их по номерам, он называл их чудовищно некрасивыми именами. Четвертый эннеатип назывался «Меланхолическое Эго», пятый — «Скупое Эго» и т. д. Я дал им более нейтральные названия, с которыми они и распространились по миру.

¹⁶ Арика — город в Чили, расположенный на берегу Тихого океана на границе с Перу; здесь находился Институт Арика, основанный Оскаром Ичазо. — Примеч. ред.

В 1971 году я начал работать в Беркли с группой, для которой я составил описания типов Эго, и все, кто потом начали обучать эннеаграмме в США, были из моей первой группы в Беркли. Когда я подготовил эти описания, стало возможным на их основе проводить диагностику. Раньше характер определял только Ичазо, и мы никогда не знали, как он это делал, как он понимал, что этот — единица, а другой — четверка. Не существовало списка черт характера и их основных особенностей. Потом, начиная с моих курсов, произошло некоторое оживление в обществе, многие начали учиться у меня и не смогли держать язык за зубами. Все члены моей группы подписали письменное обязательство свои знания применять для личных целей и не распространять их, но очень немногие смогли сдержать слово. Ичазо говорил об искушении мастерством: когда у человека есть в руках могучий инструмент, он сам чувствует свою силу, опираясь на него. То же самое происходит с теми, кто организует сессии с психоделическими веществами: давая другому человеку очень интенсивный опыт, ты чувствуешь свою власть над ним, есть люди, для которых это преимущество в силе очень вредно. Таким образом произошла вульгаризация и сильная коммерциализация эннеаграммы в американском мире. Мало того, меня хотели вычеркнуть из истории. Иногда дают ссылку внизу страницы, указывая меня как человека, который распространил эту информацию, но, как правило, меня не упоминают в библиографии. Иногда меня называют тем, кто привнёс эту информацию в современную культуру, большинству известно о том, что я был частью группы в Арике, но люди даже не подозревают, что я получил специальные знания непосредственно от Ичазо.

В конце прошлого года меня пригласили на открытие ежегодной конференции Международной ассоциации эннеаграммы в Форталезе, в Бразилии, где я с удивлением узнал, что эннеаграмма дошла до Китая, что интерес к эннеаграмме проявляют люди практически на всех континентах, и темой моего выступления было сообщение об истоках знаний, которые передаются на так называемых «курсах эннеаграммы», и это привело к тому, что затем меня пригласили в Германию, где собрались люди из Китая, Индонезии, стран Африки и Ближнего Востока и т. д. Очевидно, я обязан всей этой публикой «пиратскому» распространению моих знаний. По-видимому, иногда даже «дьявол не знает, на кого он работает».

Как я уже говорил, существует большой интерес к эннеаграмме, но к той эннеаграмме, которая похожа на суп из утки в одной из историй про Насреддина. Не знаю, знаком ли вам Ходжа Насреддин. Он появляется в разных культурах под разными именами: в Чили, например, он известен как дон Отто, и его наделяют немецкими чертами характера. А история, которую я вам хочу рассказать, такая. К Насреддину пришел родственник из деревни и подарил ему утку. Жена Насреддина ощипала утку, положила в котел, сварила суп, которым накормила гостя. На следующий день пришел человек, назвавшийся другом человека, подарившего утку, и Насреддин сказал жене: «Добавь-ка немного воды в котел с остатками супа». Так она и поступила. Мне нравится рассказывать эту историю с продолжением, где далее является друг того друга, потом друг друга того друга, потом друг друга друга того друга. В какой-то момент непрошеному гостю подают миску с бесцветной прозрачной жидкостью, и он спрашивает: «Что это?» А ему отвечают: «Это суп из супа из супа из супа из утки, которую принес друг друга друга того друга…» В мире духовности происходит подобное разведение супа: кажется, что речь идет о том же самом, но картина теряет резкость, как на выцветших старых фотографиях, и когда изображение пытаешься увеличить, не хватает разрешения. Так же и с самопознанием: есть самопознание самопознания самопознания… Иногда то, что называют этим словом, напоминает этикетку на пустой бутылке: «Урожай 1932 года». Этикетка должна быть приглашением к дегустации, но, похоже, многие люди, так и не попробовав содержимого, останавливаются на приклеивании этикетки — самодиагноза: мол, у меня эннеатип четверка или пятерка, а ведь то, что мы называем пониманием, дается не так просто. Понимание — это построение связей от одной вещи к другой, осознание взаимосвязей в собственной жизни — как некоторые внутренние явления связаны с теми конкретными эпизодами, которые человек проживает и наблюдает. И это долгий процесс.

Обучаясь у Ичазо в Арике, мы каждый день проводили с ним около трех часов. Однажды я подсчитал, что около шести часов в общей сложности было посвящено идеям эннеаграммы. Его программа была шире, чем просто изучение эннеатипов, она могла бы именоваться «Четвертый путь», с элементами физических упражнений и духовных практик, давая широкий обзор для понимания многих вещей, упражнения на удержание внимания, тренинг развития присутствия… Я попробовал сделать то же самое в своем ключе, хотя не совсем правильно говорить, что программа SAT — это процесс познания под руководством эннеаграммы. Это не совсем так, потому что в своей программе я пытаюсь научить трём видам буддистской медитации, что уже немало. Я работаю вместе с коллегами — среди них сильные гештальттерапевты, арт-терапевты и т. д. Важной частью SAT является Аутентичное Движение — практика самоотдачи. Есть различные элементы: процесс катарсиса боли и детской злости, ориентированный на прощение родителей, чтобы, вернув почтительное отношение к ним, мы могли бы исцелить нарушения в личной жизни, например, отношения с властями, являющиеся эхом отношений с отцом. Программа SAT многогранна. Я думаю, что использование только сведений об эннеаграмме будет недостаточно и даст ложное толкование.

Однако я должен вернуться к эннеаграмме… Начнем с хорошо известных главных, или смертных, грехов. Изначально слово, связанное с их названием в романских языках, происходит от латинского caput, то есть голова¹⁷. По иронии, в Ватикане потеряли интерес к грехам в классическом их понимании, и мне кажется, это произошло потому, что церковники их не понимают. Когда, например, говорят, что один из грехов нашего времени — загрязнение окружающей среды, это бесспорно. И когда говорят, что другим большим грехом нашего современного человечества является несправедливость в распределении богатства, конечно, это большая проблема для нашего мира. Но это не то, что называют смертным грехом, caput, смысл которого в том, что это — корни зла, формы личности, производящие дурные последствия, они стоят за нашими вредными действиями; и дело не только в нехороших поступках, в христианском восприятии смертных грехов вред наносится другому или самому себе, но главное — изменяются отношения с Богом. Грехи отдаляют нас от божественного, они сбивают ориентир, как фальшивые цели. Когда мы вместо Полярной звезды ориентируемся на что попало, наш корабль сбивается с курса. Сегодняшним миром управляет ментальность предпринимателей — не только в бизнесе, но и в правительствах, в экономике, в семье и даже в образовании, где приоритет отдается деньгам. Древние люди сказали бы, что предпринимательская ментальность является грехом, потому что деньги занимают то место, где должен стоять Бог. Погоня за деньгами похожа на Наркозависимость: твое внимание должно быть сосредоточено на высшей цели жизни, но что-то слишком отвлекает тебя. Высшей целью жизни являются поиски гораздо более глубокого смысла, чем утилитарное удовлетворение.

¹⁷ К. Наранхо имеет в виду не слово, «грех», а «главный» — "capital", что по-испански может означать «основной», «первый», «первенствующий» (например, столичный город) и также связано со словом «голова» — "cabeza". — Примеч. науч. ред.

Таким образом, старинное понимание греха было очень амбициозным, и чем больше мы знакомимся с набором определении греха, тем больше понимаем, насколько они верны. Практически, грехи были переоткрыты психотерапией. Только вместо семи в эннеаграмме их девять.

Левый угол треугольника — шестёрка — представляет Страх, или Трусость. Христианство не говорит нам, что трусость является грехом, — почему? Потому что церковная система является авторитарной, иерархической и не может призывать быть смелыми или стремиться к независимости. В Церкви слишком много политики для того, чтобы она могла предложить людям быть храбрыми и не подчиняться. Мы живем в иерархическом обществе, в котором те, кто наверху, очень хорошо умеют взращивать нашу покорность, но весь психоанализ, весь постфрейдовский мир — это мир, в котором всем абсолютно очевидно, что за нашими проблемами стоит страх. Уже из ранней работы Фрейда «Запрещение, симптом и страх»¹⁸ мы знаем, что тоскуем из-за множества запретов, а их в обществе много из-за страхов — страха кастрации, страха быть самим собой, страха следовать собственным импульсам. Даже сам Фрейд не решился выступить за освобождение импульсов. Решился на это Вильгельм Райх — после того, как превратился в активиста за отмену репрессий.

¹⁸ Sigmund Freud. "Inhibición, síntoma y angustia".

Гештальт тоже выступает против репрессий. В гештальте есть дионисийский дух, вера в человеческое существо, в желания этого существа, в Ид, или в Оно, это здоровая часть нашей природы, хотя её надо интегрировать с другими. Поэтому страх надо добавить в перечень смертных грехов.

Правый угол треугольника — тройка — представляет Тщеславие. Оно не перечислено в списке смертных грехов, потому что близко к Гордыне, и некоторым может показаться, что Гордыня и Тщеславие — это одно и то же. Однако разница явно видна в устной традиции, которую я начал описывать. Быть тщеславным — значит полагаться слишком сильно на мнение другого, иметь необходимость в одобрительном взгляде другого. Человек с сильно развитым тщеславием открывает для себя обычно, что он вообще не существует без другого, без взгляда другого, не чувствует своей значимости, если на него не смотрят, потому что у него нет инструмента, мерила, нет шкалы внутренних ценностей. Таким образом, мы говорим о человеке, сильно зависимом от внешнего окружения. Социолог Дэвид Рисмен в работе «Одинокая толпа»¹⁹ приходит к выводу, что нынешнее поколение руководствуется тем, что скажут другие, как будто бы у них развиты антенны, улавливающие курс человеческих ценностей — как поступать, что покупать, чувствовать направления моды, чтобы идти в ногу с себе подобными.

¹⁹ David Riesman. "La muchedumbre solitaria".

Гордыня, в отличие от тщеславия, подразумевает «раздувание» собственной персоны, такой человек не знает ни своих собственных границ, ни своих недостатков, ни своих нужд и пытается идти по жизни как человек дающий. Это хорошая стратегия рынке любви: кто не состоит в отношениях, находится в поиске новой любви, обязательно выберет того, у кого её переизбыток. Можно подумать, что некоторым не хватает любви, а у других она в изобилии. Как щедра рука дающего! У них есть что отдать — они так пылки… Проблема в том, что, представляя себя любвеобильными, они отказываются от своей потребности в любви. Как будто они заменили свою потребность в любви посылом: «Ах, как мне нужно, чтобы кто-то принял мою любовь!» Они не признаются: «Как мне на самом деле нужно, чтобы кто-то меня любил», — а ведь большинству смертных необходимо, чтобы их любили.

Верхний угол — девятка — Лень — также понимается неверно. Когда были созданы первые монастыри, была сформулирована идея Лени, которая до сих пор подразумевает, что человеку не хочется что-либо делать: не хочется двигаться или работать столько, сколько нужно. Но это не та Лень, которая описана Отцами-пустынниками: они не жили общинной жизнью, как в период первых монастырей, а заглядывали внутрь себя. Если я отшельник и ищу Бога, я должен находиться в своей келье и молиться. И в принципе, я не должен покидать келью, ведь в любой момент Бог может прийти ко мне, а что делать, если меня там не окажется? Именно поэтому мне необходимо все время быть там! Отцы-пустынники поняли, что для некоторых монахов врагами были не гордость и не зависть, их можно было обнаружить и побороть, но речь шла о более хитром противнике: они теряли желание совершать подвижничество. «Врагом полудня» называли Лень, иными словами, заброшенность, это понятие происходит от греческого akēdia — отсутствие заботы.

Не проявлять заботу о себе самом — то же самое, что не ценить себя. Это как будто ищешь что-нибудь очень важное и вдруг прекращаешь. Как можно бороться с этим демоном отсутствия желания, с промедлением? Это похоже на потерю энергии: есть люди, которые её утрачивают. Гурджиев говорил о демоне самоумиротворения, как будто человек успокаивает сам себя, говоря себе: «Не преувеличивай, сдайся, не усложняй жизнь». Эти люди — альтруисты, но они не дают самим себе того, что им надо. Казалось бы, очень по-христиански быть щедрым, заботиться о ближнем и не интересоваться самим собой, но это ложь: христианская заповедь звучит не так. Христианская заповедь учит: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Невозможно проявить любовь к ближнему, если нет её основы — любви к самому себе. Когда мы садимся в самолёт, инструктор говорит нам что-то очень похожее: если возникла угроза разгерметизации, необходимо надеть кислородную маску в первую очередь на себя, а потом уже помогать остальным. У человека должна быть эта база: если нет любви к себе, откуда возьмется любовь к другим?

Однако существует народная версия христианской заповеди, которая говорит: «Не люби самого себя». И есть желающие быть такими хорошими, что их грех — это не любить самих себя: они слишком самоотверженны, а проблема в том, что люди, получающие их любовь, не чувствуют её. Если у кого-то была такая мать, жертвующая всем ради ребёнка, он меня поймет. В фильме «Скрипач на крыше» мужчина поет своей жене: «Ты любишь меня?» А жена отвечает: «Я тебе глажу рубашки, я тебе делаю то и это». А он спрашивает её снова: «Но… ты любишь меня?» Есть люди, с рвением исполняющие свой долг, однако делающие это не из глубины своего сердца. Это как присмотр кормилицы, няни, в действиях которой недостает интимного прикосновения материнского сердца, этой глубинной связи, сочувствия. Человек может начать задыхаться среди множества вещей и с целой армией помощников, лишённый этого базового сопереживания.

Таким образом, нами описаны три основных цвета в центральном треугольнике: Тщеславие представляет другим фальшивую сущность, Страх скрывает истинную сущность, а Лень — слепота — убивает сущность, превращая её в робота, включенного на автоматический режим. Это главные причины невроза. Мы могли бы сказать, что этот треугольник объясняет динамику невроза: когда нам страшно, мы надеваем маску, выдавая за себя некоего представителя, которого мы показываем миру, а когда мы долго носим маску, мы забываем, что скрывается за ней, переходим в автоматический режим и отдаляемся от самих себя. Со временем отчуждение растет, мы чувствуем себя слабее, у нас нет внутреннего якоря, нам страшно заглянуть внутрь себя, ибо если мы это сделаем, то поймем, что нас нет — там никого нет. Рональд Лэйнг, отец движения антипсихиатрии, говорил, что самый глубокий страх мы испытываем, посмотрев на самих себя и увидев, что нас нет что мы — это пустота.

Итак, эти три основных Цвета являются базой, смешивая можно получить всё разнообразие остальных цветов. Соединяя содержимое углов, с каждой стороны треугольника можно получить разными замесами по две смеси. Если смешать синий и желтый получится зеленый, и это уже не желтый и не синий, а новое качество. Например, Тщеславие и Лень можно смешивать в разных пропорциях — в одной больше Тщеславия, чем Лени, в другой больше Лени, чем Тщеславия. У смесей разные характеристики: единица — это Гнев, а двойка — Гордыня. У Гнева есть что-то от слепоты: правду говорят, что Гнев слеп; у Гордыни гораздо больше общего с Тщеславием, но это не чистое Тщеславие, у него есть черты Гнева. Гордыня ставит себя всегда выше другого, хочет выделяться среди остальных, подобно единице, Гневу, Гордыня соответствует авторитарному характеру, который для того, чтобы добиться своего, начинает протестовать, требовать.

Все грехи достаточно известны, но осознаны наполовину, потому что их надо понимать в более широком смысле, чем обиходный. Существует множество фильмов о смертных грехах, и обычно та сцена, которая соответствует Обжорству, кажется очень глупой. Нам трудно понять, что, встав ночью, чтобы украдкой съесть кусочек торта, мы совершаем проступок, сравнимый с грехом убийства. Гнев кажется более опасным, в то время как Обжорство выглядит довольно безобидно. Но на самом деле Обжора — семёрка — принимает удовольствия за смысл жизни. Есть люди, которые перестают проживать свою настоящую жизнь, заменяя её слишком удобной. Поиск удовольствия, таким образом, — это не просто вкусная еда, а уход от боли. Есть люди, которые не хотят шероховатостей на своём пути и избегают трудностей, предпочитая мечтать. Казалось бы, что плохого — мечтать, но в какой-то момент начинаешь пожинать плоды того, что был лишь мечтателем, ведь грустно осознавать, что ты не реализовал себя, теряя время впустую.

В свою очередь, Сладострастие — восьмёрка — не имеет чистой сексуальной окраски, это страсть в более широком смысле — стремление к максимальной насыщенности. Многие люди теряются из-за своего слишком сильного влечения к ярким ощущениям, им скучно от менее интенсивных воздействий. Однажды я хотел представить свои идеи с помощью компьютера, и мой помощник сказал мне, что нужно добавить мигающий оранжевый цвет, чтобы больше привлекать людей. Нынешнее поколение не читает связный текст, если только он не поделён на очень маленькие кусочки, потому что им не хватает внимания, и это внимание нужно привлекать яркими и насыщенными цветными картинками. Эпоха рок-музыки породила изнеженных людей, чьи потребности определяются лишь внешними стимулами.

Я перечислил грехи, и кто-то может подумать, что от них вообще-то мир не развалится, и я не добавил к давно избитым фактам ничего особенно нового. У всех нас есть известные недостатки — в большей или в меньшей степени. Их новое толкование с помощью карты, которую я вам показал, не добавляет ничего сенсационного: этого мало, чтобы произошёл знаменитый феномен эннеаграммы. Успех эннеаграмме принесла мысль, что за каждой негативной эмоцией, за каждой страстью, как её называл Ичазо (это был один из его вкладов в учение — говорить не о грехах, а о страстях), за каждой из этих дефицитарных мотиваций, которые нас держат в силках, потому что эти страсти хотят заполнить пустоту, стоит фиксация — сопряженная иррациональная идея, сумасшедшая идея.

Дело не только в том, что трусливый человек унаследовал страх от слишком озабоченной матери, которая вечно повторяла: «Не упади, осторожно». Он мог стать трусливым, потому что у него была неуверенная в себе мать, пережившая очень травматичные ситуации, которая никогда не ощущала себя в безопасности и ребёнку передала чувство незащищенности, как бы заразила его страхом. Но если следовать прямо такому видению, страсти не настолько глубоки: так называемые грехи — эти эмоциональные дефицитарные состояния — вытекают из иррациональной идеи. В случае Страха это похоже на ненависть к самому себе, вроде уверенности в том, что в глубине твоей психики живет ужасный крокодил. Это фрейдистское видение разума: у человека внутри есть что-то ужасное, что-то некрасивое, что-то насильственное. Когда Фрейд написал «Недовольство культурой», он не решился заявить, что цивилизация больна, хотя это подозревал; он просто считал необходимым контролировать «опасное, животное» человеческое начало. Фрейд был убеждён, что мы все — опасные животные, и хорошие и плохие, и что необходимо обучать нас быть послушными с помощью воспитания и образования. Но все-таки гуманистическое движение потихоньку преодолело эти идеи, и со временем взяла верх концепция, что нам не нужно жить с полицейским в голове и что есть возможность стать более счастливым, отдаваясь тому, что у нас бы назвали саморегуляцией организма, а у китайцев, соответственно, Дао — Закон Природы. Наша конструкция очень упруга, чтобы было возможно самоопределяться и самоорганизовываться. Механизм страха говорит нам, что есть что-то, чего нужно бояться: врага, змеи, соблазна, желания. Цивилизация строится на идее, что природе нельзя верить, что наша звериная сущность должна быть приручена: мы самоприрученный вид — приручив зверей, мы сделали то же со своими детьми, чтобы они нас не беспокоили, — разумеется, ради их же собственного блага. Однажды я смотрел документальный фильм об амазонском племени, в котором юношам проделывали через рот отверстие в подбородке и втыкали туда метелку тростника, болтающуюся наподобие белой бороды. Я не знаю, как живется с тростником во рту, торчащим из подбородка, мне это кажется пыткой, однако все взрослые того племени это переживают, разумеется, с чувством собственного достоинства, более того, человек, у которого нет тростника в подбородке, считается несовершенным. Я думаю, что мы в чём-то похожи на то амазонское племя: нам тоже кое-где просверлили отверстия и кое-куда вставили множество вещей, как бы выправляя неточности и нестройности конструкции. Всякая цивилизация — это захват, контроль и эксплуатация природы, и при этом очень мало веры. Мы даже в таком естественном, казалось бы, деле, как размножение, не даём организму делать свое дело: у нас не природные роды, а «технологические», где женщина не может решить сама, как ей родить, если только не будет за это сильно бороться. Ей вкалывают гормоны и обезболивающие средства, сбивают естественный ритм с помощью хирургии, детям преждевременно перерезают пуповину, потом их хлопают по спине, чтобы они дышали. Есть даже процент смертей, причина которых не была ранее известна, но сейчас уже установлено, что они спровоцированы микрогематомами в позвоночнике. В итоге получается большой хаос, который привносит медицина в естественный процесс, с искренней уверенностью в том, что это необходимо, как будто уже с самой материнской утробы нас учат не доверять природе, чтобы мы чувствовали необходимость в технологии каждую минуту. Это иррациональный компонент одного из характеров эннеаграммы — Страха. У нас не было бы страха, если бы мы думали, что живем в дружелюбно настроенной к нам Вселенной и люди в ней хорошие. Конечно, люди иногда заблуждаются, но одно дело считать, что мы падшие или больные ангелы, а другое — думать, что мы по своей природе дьяволы. Гораздо плодотворнее полагать, что мы приходим из чистого мира, что нас изгнали из рая и мы заразились системным злом. Как и утверждалось в христианстве, Земля принадлежит Дьяволу, это верно, существует вселенское зло: мы все заражены весьма распространенными пороками. Несколько лет назад я участвовал в работе экзаменационной комиссии в одном из университетов Испании, где защищалась в том числе дипломная работа по теме смертных грехов. Так вот, один из экзаменаторов говорил, что без смертных грехов невозможно преуспеть в бизнесе, что они необходимы для жизни в современном мире. Он говорил, что добродетель вышла из моды…

Но я опять отклоняюсь от темы… Как вернуться к моему выступлению? Нужно ещё рассказать, какие сумасшедшие идеи содержатся в каждом из девяти пунктов эннеаграммы. Я уже сказал, что шестерка — Страх — ведет к состоянию войны с природой, потом превращается в войну против самого себя или против другого.

Гнев — единица — связан с чем-то, что я назвал Перфекционизмом. Мы, наверное, все немного перфекционисты, но здесь перфекционизм обнаруживается в кристально чистом виде. У Кино²⁰ есть зарисовка, где мы видим человека, пишущего на краю дороги ряд предупреждений: честь, честность, чистота… И когда он пишет эти прекрасные великие утверждения, мы понимаем, что у него самого этих черт нет, но он их себе приписывает.

²⁰ Кино (настоящее имя Хоакин Сальвадор Лавадо, род. в 1932 г.) — испано-аргентинский художник-карикатурист и мыслитель. Более всего известен как создатель комикса «Мафальда». — Примеч. науч. ред.

Первым сформулировал эту идею Фрейд в связи с тем, что в психоанализе принято называть анальным характером: люди, которых преждевременно пытались научить контролировать сфинктеры. У каждого ребёнка наступает момент, когда он уже может сдерживать свои естественные отправления, но если мы пытаемся привить навыки чистоты ребёнку, пока ещё не созревшему для контроля сфинктеров, он будет чувствовать неудачу, будет чувствовать, что он грязный, и потянет за собой балластом идею, что он ребёнок, который пачкается и которого накажут за грязь. Поэтому Фрейд говорил, что те дети, у кого была эта борьба со сфинктерами, потому что их родители были слишком большими перфекционистами, контролирующими или требовательными, вырастая, уже взрослыми страдают от одержимости чистотой. Есть люди такие воспитанные, такие любезные, такие внимательные… Они, как бойскауты, делают столько-то хороших поступков ежедневно, являясь членами Общества охраны диких животных, членами Красного Креста, уважаемыми представителями компаний всевозможных Самых Лучших начинаний… Но можно увидеть, что в глубине себя они в бешенстве, и чувствуя свой гнев внутри, они хотят сделать все наоборот, как будто искупить что-то, чего у них в избытке.

Моя мама в детстве не разрешала мне играть в оловянные солдатики, чтобы я не приучался к насилию, но я её ненавидел тогда и не знал почему. Я чувствовал, что это в высшей степени несправедливо, и уже в подростковом возрасте понял, что она убила во мне спонтанность. Так гневливый человек стремится к высоким идеалам, борется за правильные идеи, но получается, что эти идеалы не совпадают с тем, чего хочет жизнь. Если женщине-перфекционистке доверить воспитание ребёнка, она сведет его с ума: «Не ставь так ноги, так не говорят, ты не сказал спасибо…» Есть люди, которые от желания навести порядок только всё портят. Как говорил один мой друг: «Некоторые люди занимаются лакировкой бабочек». Лакировка бабочек! Бабочки прекрасны сами по себе, зачем их лакировать? Действительно, многие вместо ухода за садом делают ему маникюр, — у растений прекрасные естественные формы, но эти люди хотят придать кронам «правильную» форму. Вот что такое Перфекционизм.

Эннеатип Гордыни — двойку — христианский мир считал самым первым из грехов. И я думаю, что теологи поставили его на первое место из-за его обманчивости, ведь кажется, все наоборот: гордецы очень хорошо относятся к себе, ощущают себя комфортно с самим собой, ставят себя безоговорочно выше других, не чуждаются ни в ком. Какой недостаток у того, кто гордится собой, чувствует себя лучше остальных? Я думаю, что проблема гордыни — духовная: человек, который кажется себе эдаким милашкой и симпатягой, не растёт; человек, слишком довольный своей жизнью, не отправится на поиски истины; человек, считающий себя великим, не обращает внимания на других великих, у него нет учителя, у него нет способности к поклонению, у него нет ощущения, что есть что-то выше его головы. Такой грех оставляет людей жить только в их узком мирке: они приходят на психотерапию, только если их оставит партнер, — обычно их приводит к психологу неудачная любовь.

Следующий эннеатип — тройка — Тщеславие. Его проблема состоит в идентификации с имиджем, который человек продаёт. Это ошибка перспективы, когда мы верим в то, что наш «внутренний отдел пропаганды» знает, каковы мы есть. Есть тип нищенства, когда люди специально наносят себе увечья и выставляют напоказ раны, чтобы казаться более несчастными и вызывать больше сочувствия, — такое в США не принято: человек не может сказать, что получает недостаточно; более успешным считается тот, кто зарабатывает больше денег. Я однажды видел такую карикатуру: американский нищий сидит с табличкой: «Я зарабатываю, но недостаточно».

Сделав ещё шаг вниз, мы встречаемся с Завистью — четвёркой. Зависть — это чувство, что у человека нет чего-то, что у другого есть. Бывает яростная зависть, как у Каина. Если у тебя нет того, что есть у других Я какие-то вещи, возможности, это раздражает: женщины впадают в ярость из-за мужских привилегий, бедняки — из-за возможностей, которые дают деньги… И хотя реакция протеста против несправедливости может быть оправдана, некоторые люди застревают в состоянии боли и ярости. Однако люди также завидуют, страдая от недостатка чего-либо, плача слишком много, уходя в депрессию слишком часто, расстраиваясь из-за того, чего у них нет. Они как дети, которые притворяются больными, чтобы не ходить в школу или привлечь к себе внимание в надежде, что им дадут то, чего им не хватает. У всех нас, может быть, есть что-то от характера четвёрки, но завистливые люди слишком сильно проявляют нехватку чего-либо, чересчур много жалуются. В жалобе есть просьба о любви; мы не отдаём себе отчета, что, уходя в депрессию, мы добровольно укладываем себя на пол. Если бы мы это осознавали, депрессия не была бы тяжёлой, а отдавая себе отчёт в своих действиях, мы также могли бы, даже будучи в депрессии, себя с пола поднять. Так что зависть имеет много общего с гипертрофированным страданием: многие преувеличивают свои беды, и часто одолеть их им помогает осознание, что страдания основываются на сравнении с достижениями или возможностями других.

Пятёрка — Жадность. Этот эннеатип связан с видением, когда человек на самом деле не верит в любовь. У такого человека обычно не было в детстве достаточно сильной связи с одним из родителей, как правило, с матерью. Он не знает, что существует феномен любви, он не знает, что теряет, когда не вступает в достаточно близкие отношения. Кажется, очень хорошо быть одиноким в мире: не нужно ни с кем ни о чем договариваться, не надо ни давать, ни получать, ни принимать совместных решений, ни спорить, ни доказывать. Пятёрке очень сложно вести переговоры с другим человеком, да и для чего? Если можно быть одному, так проще, он не знает, что существует другое измерение жизни, в котором есть встреча. Когда есть два человека, речь не идет о сумме «один плюс один», люди переходят на другой уровень существования. Однако скупец видит мир с позиций бедности: «Мне нечего дать, и зачем мне получать что-то, если нет ничего, что я могу получить… Люди, которые демонстрируют мне свою любовь, наверняка хотят мной манипулировать или меня обмануть…» Это называется шизоидным характером.

Семёрка — Обжорство — это как лиса из сказки. Этот тип тоже немного похож на шизоида: идет по жизни, руководствуясь своими интересами, страшный приспособленец, всегда пытается получить выгоду из ситуации, но хорошо прикрывает это внешней доброжелательностью. Он не знает, что теряет в человеческих отношениях, в развитии способности к самоотдаче. Это манипулятивный характер.

А восьмерка — Сладострастие — это характер, идущий рука об руку с Роскошью, с интенсивностью чувств. Кто-то может подумать: как может быть недостатком желание иметь всего как можно больше, это может лишь немного усложнить жизнь? Но когда мы посмотрим на философию жизни, сопровождающую Сладострастие, на преувеличенную мятежность, оно не кажется чем-то серьёзным. Потому что мы живем в обществе, которое приручает, кастрирует ребёнка, которым мы когда-то были, не помогает развитию полноценных существ, а подрезает нам крылья, инициативу, лишает контакта с нашим внутренним миром, что нас обедняет. А люди, восстающие против этого, на первый взгляд, правы. Есть молодые люди, не желающие слышать ничего о школе, о власти, они не верят во власть в принципе, притом что большинство из нас подчиняется ей безоговорочно, мы себе не позволяем настолько не доверять ей. Большинство считает, что так устроен мир, на власти он и держится, но представители этого характера, хотя их и меньшинство, думают, что они правы, а мы все заблуждаемся. Им кажется глупым быть такими покладистыми, какими хотим быть мы, для них мы все — лицемеры. Они считают себя по-настоящему смелыми, думают, что у них настоящие ценности, видят, что люди совершают неблаговидные поступки и имеют плохие намерения. Иногда они немного переходят границы, иногда — сильно и становятся преступниками. Но пока они не выходят далеко за рамки, не преступают закон, сложно не симпатизировать им. Из персонажей Шекспира один из самых популярных — знаменитый Фальстаф в «Генрихе IV», благородный шут, который говорит всё, что ему приходит в голову, критикует королей и смеётся над аристократией. Верди сочинил оперу «Фальстаф», где все симпатизируют этому персонажу, потому что он высмеивает социальные нормы. В кино подобным персонажем был бы главный герой фильма «Грек Зорба». Зорба может обмануть, но он хороший человек, и хотя он нарушает все правила, у него доброе сердце. Один из духовных учителей XX века — Ошо — уподоблял себя Зорбе, говоря о себе, что он Зорба-Будда. Конечно, правильно не слишком доверять миру, но есть характер, называемый параноидным: это тот, кто перебарщивает с недоверием.

Девятка кажется таким положительным характером… Ему не хватает любви к себе, но он самоотвержен. В нем действует механизм защиты, который Фрейд называл «альтруистическим отказом». Сам Фрейд считал, что это более здоровый защитный механизм, чем другие: он не вредит, окружающие видят, что он им помогает. Правда, не принимая во внимание интересов самого человека, у которого есть потребность отдать всё, ведь он сам терпит ущерб. Но только он этого не понимает: не чувствует, что он остаётся ни с чем. Человек, отказывающий себе во всем, готовый всё отдать, не имеющий ничего для себя, не знает, что его жизнь стала беднее.

И что же нам теперь делать со всем этим? Это же здорово, когда люди понимают свои проблемы. Мы все знаем, что у нас есть недостатки: и в характере, и в человеческих отношениях. Где есть проблемы с отношениями, там есть проблемы с личностью, но найти этот конкретный пункт, чтобы знать, какая страсть тобой движет, какая с ней связана идея — та, что называется фиксацией, — дает большие результаты. Это как едкая щелочь: ты капаешь её на стол, и она начинает проедать его поверхность, начинает проедать твою психику, начинает что-то разрушать. Очень немногие в этой жизни отдают себе отчет, что они в чем-то ошибались. Это очень ценный опыт, когда человек доходит до такого момента в своей жизни, чтобы сказать: «Я всегда гнался за этим, но мне оно не было нужно, правильная дорога ведет в другую сторону». Это называют metanoia — изменение разума или обращение, если использовать религиозную логику. Но к переходу в другую религию сейчас относятся очень поверхностно, как к принятию новой системы поверий. Реальность перехода, суть перехода — это изменение направления.

Есть такой миф, который воплотил Шуман в своей оратории «Рай и Пери». Пери — это ангел в мусульманской традиции²¹, изгнанный из рая, чтобы найти самое ценное, что только есть на земле. И когда она вернётся с самым ценным, ей снова откроются врата рая. По легенде, пери приходит с кровью героя, который пал в сражении, но это не самое ценное. Она снова скитается по земле до тех пор, пока не возвращается со слезой любви человека, который хотел отдать всё за свою возлюбленную. И опять ей не открывают врата. В конце концов, она вернулась со слезой раскаяния. Мораль этой сказки такова: самое ценное — понять что-то о себе. Увидеть, что ты ошибался, и изменить направление. Жаль только, что слово «раскаяние» прочно вошло в обиход церковных владык. Слишком много нас призывают к покаянию, но это великий человеческий опыт — почувствовать: «Ага, я понял, мне не сюда, мне туда». Это чувство сопровождается желанием всё исправить, развивать всё необходимое для того, чтобы выйти из этой ловушки.

²¹ Пери — сказочные существа в виде прекрасных женщин в персидской мифологии, хранители человека, аналог европейских фей или эльфов. — Примеч. науч. ред.

Не так давно я выступал перед группой бизнесменов. Я спросил, кто из них пережил такой опыт — понял, что ошибался, и дал себе в этом полный отчет. Многие подняли руки, и после лекции ко мне подошел один из них, хотел, чтобы я подписал ему свою книгу. Он сказал: «Я ошибался». — «В чем была твоя ошибка?» — «Я хотел быть великим бизнесменом». — «А сейчас?» — «Я хочу стать великим человеком».

Большинство из нас забывает о человечности прежде всего. Духовный поиск не очень ценится в нашей культуре. Тех, кто хочет докопаться до истины, считают непоседливой молодёжью, их не очень ценят и не очень направляют. Полагаю, на этом стоит завершить разговор. Мне больше нечего сказать. Хотите, чтобы мы потихоньку заканчивали? Ну, тогда покайтесь в своих грехах! (Смех в зале.) Исповедуйтесь.

Как уже говорил, не думаю, что информация, которую я вам дал, сильно пригодится кому-то вырванная из контекста, из духовного поиска. Традиция, в которой люди искали эти знания, иногда называется «Четвёртый путь», — это путь, который включает в себя элемент действия, эмоциональную часть, интеллектуальную часть и четвёртую часть, которая является работой по самопознанию. Когда я задумал использовать эннеаграмму, то взял её как элемент в этой многокомпонентной мозаике. И мне, признаться, жаль, что её превратили в отдельную профессию, поставили на поток, потому что американцам так понравились эти знания, что они организовали и создали Международную ассоциацию эннеаграммы, которая, став официальной организацией, возвела себя в ранг института для обучения эннеаграмме, хотя у неё нет должной способности вести других через процесс трансформации. Для того чтобы развить в себе эту способность, нужно достичь особой духовной реализации и иметь достаточно хорошую терапевтическую подготовку. Я хотел бы ещё остановиться на этом пункте: отправной пункт для трансформации — это наблюдение за самим собой, а делать это день за днем достаточно сложно; каждый день отвлекает, выдергивает нас из позиции наблюдателя; нужно наблюдать за собой хотя бы немного времени каждый день, без движения, без каких-либо дел, и это называется медитацией: быть самим собой, быть с самим собой, наблюдая за собственным умом. Тогда мы начинаем видеть больше.

Отцы-пустынники были отшельниками, которые в течение многих лет жизни не входили в отношения с другими. Это были анахореты, которые смотрели внутрь себя в одиночестве и покое, потому что у них была вера, передаваемая от учителей к ученикам, в то, что для встречи с ценным опытом божественного нужно успокоить страсти, перестать разжигать (подкармливать) свое Эго. Об этом же говорил Эпикур — великий учитель, выдающийся проповедник веры в удовольствие. Он считал, что для того, чтобы получать удовольствие, нужно меньше страдать, а для того, чтобы меньше страдать, нужно иметь меньше желаний, не нужно так привязываться к ним, лучше упрощать жизнь, культивировать апатию (бесстрастие), состояние нейтрального сознания. И это отправной пункт — находиться с самим собой в покое. Отсюда человек начинает видеть себя, и картина становится более чёткой. Как работать над собой? В программе SAT, где преобладает самопознание, моей целью является работа по пяти направлениям. Первое — освобождение эротической любви: она кастрирована, и это уже известно в психотерапии, но это было древнейшей специализацией религий, потому что до того, как появились боги Олимпа, в Греции уже существовала дионисийская религия, основанная на вере в природу, поэтому дионисийский дух наполняет SAT.

Второе направление заключается в восстановлении связей с теми, кого мы любим. Я говорил о родителях как о главном, потому что, как говорит четвертая заповедь²², «Почитай отца твоего и мать твою» — это хороший закон, чтобы жить на планете Земля. Если мы хотим восстановить связи, а у большинства из нас есть незавершённые отношения, законсервированные, забытые, нам придется вновь вскрыть старые раны, поворошить прошлое и увидеть, что произошло с отцом и матерью. Если мы хотим развиваться, сделать более глубоким наше сердце, расширить способность любить, нам придется обратить взор на эти незавершенные связи.

²² Нумерация заповедей у католиков и православных различается. — Примеч. ред.

Третье направление — развитие поклонения. Я считаю, что это очень важная часть жизни: мы чувствуем не только сострадательную любовь, направленную на ближнего, но и восторженную любовь, направленную на небо. Но не обязательно это называть любовью к Богу, у неё может быть тысяча имен — любовь к дхарме, любовь к Дао, любовь к Пути, любовь к внутренней работе… Я считаю, что путь к развитию поклонения — это музыка. Чувство восторга в музыке гораздо ярче, чем в любом из искусств. Как музыка способна приводить в такой восторг — тайна, это связь с чем-то высшим, крипторелигия. Поэтому в SAT-IV и SAT-V акцент делается на поклонение.

Четвёртое направление — осознание характера, психологическое самопознание.

И наконец, пятое направление — глубинное самоосознание, также называемое мудростью. Наверное, звучит очень амбициозно, что школа, которая предполагает работу всего несколько дней в году, такими короткими модулями, занимается обучением мудрости, но мудрость строится на самопознании и отстранённости. Отстранённость — это что-то очень мистическое: в миру, в психотерапии нет интереса к отстранённости. Это специфически духовный феномен — отказаться от вещей, отказаться даже от самого необходимого, такого как прошлое и будущее, чтобы полноценно жить в настоящем, или отказаться от мыслей, на которых мы застреваем и не видим ничего больше. Отстраненность в жизни приходит с естественным процессом старения: говорят, что старики становятся мудрее, смотрят на жизнь издали, меньше привязываются. Но этот процесс можно приблизить благодаря медитации, отказываясь от побуждений в пользу текущего момента и предаваясь бескрайности спокойствия и ментальной тишины.

Этот разговор может увести далеко, но я даю некие ориентиры, составляющие суть всех великих духовных движений мира. Считаю, что они нам необходимы. Необходимы три вида любви: эротическая, восторженная и сострадательная. Ещё нам необходимы две крайние точки знания: психологическое самопознание и другое, более глубокое знание, которое называют мудростью, — не то ли знание рекомендовал Дельфийский оракул, вопрошая: «Кто ты? Кто ты на самом деле? Кто скрывается за твоими масками, за твоим Эго?»