Сергей Коленченко. Техника безопасности в духовном мире

Предисловие

Часть 1. Эзотерические законы

Частные эзотерические законы, зависимости и рекомендации

Глава 6. Закон меры

Видите ли, во всём, в еде, работе, даже в любви необходимо чувство меры. «Ничего сверх меры», — говорил Сократ. Чрезмерный ум граничит с глупостью. Чрезмерная простота хуже воровства. Чрезмерная любовь может убить. Чрезмерная любовь на самом деле только похожа на любовь. Это просто мимикрия, маскировка эгоизма и гордыни.

Вы, наверное, слышали выражение: «Я не могу жить без тебя!». Обратите внимание на эти три слова: «Я не могу». Меня не интересует, можешь ли ты без меня. Меня не интересует, хорошо или плохо тебе со мной. «Я не могу». Никто не против здорового эгоизма. Каждый должен думать о себе в первую очередь, но нужна мера, и хотя бы в третью надо вспоминать и о других.

Или «покончил с собой из любви». Из любви с собой не кончают. Из любви люди становятся чище и лучше, а кончают с собой от неудовлетворённого гипертрофированного эгоизма или огромных комплексов. Причём чаще это делают те, кому никогда ни в чём не отказывали. Шопенгауэр как-то заметил, что самоубийца потому перестаёт жить, что не может перестать хотеть.

Мать проявляет сверхзаботу о ребёнке. Ей кажется, что это любовь, на самом деле — просто эгоистическое стремление подольше его удержать около своей юбки, несмотря на то, что излишняя опека приведёт к отсутствию самостоятельности, появлению паразитических черт характера и будущему краху. Ребёнок чувствует неладное и подымает бунт против родителей, имея в виду собственное спасение. А со стороны кажется, что ребёнок отплатил за глубокую заботу чёрной неблагодарностью. «Чего ему не хватало?», — спрашивают все, — «Жил, как у Христа за пазухой». Всё верно, но дело в том, что мы пришли в этот мир не отсиживаться за пазухой, а пройти свой Путь, выучить определённые уроки, выполнить определённые задания, приобрести (искоренить) определённые черты.

Итак. Во всём нужна умеренность. Иначе большое хорошее начинает потихоньку превращаться в маленькое плохое, которое тотчас начнёт расти. И возникает ситуация: «Хотели как лучше, а вышло — хуже некуда». Это тот случай, когда благими намерениями мостится плохая дорожка.

Мой отец после ухода на пенсию начал играть на гармошке и петь в народном хоре, а в семьдесят лет стал сочинять песни. Простые и душевные музыка и слова привлекли внимание постоянно озабоченных обновлением репертуара народных ансамблей, и некоторые песни вошли в их репертуар, как народные. Так вот, в песне о своей матери у него есть такие строки, обращённые матерью к сыну в напутствие (он ушёл из дома в 13 лет из-за устроенного большевиками искусственного голода на Украине в 30-е годы):

Высоко не летай,

Ниже всех не садись,

Человеком Земли

Оставайся всю жизнь.

Остаётся только согласиться с этими мудрыми словами моей бабушки. Чем выше, тем опаснее и более одиноко. На высотах власти холодно, там нет места многим человеческим чувствам, нет друзей (исключения лишь подтверждают правило), да и счастья там тоже нет, но всё-таки стремящихся туда не убывает. Конечно, если у человека есть талант и видение лидера, он должен брать на себя бремя власти. Увы, чаще к этому бремени стремятся те, кто почему-то ставит власть единственной ценностью в жизни. Мудро заметил в свое время один из бывших депутатов СССР: «Когда на капитанском мостике ворона, рано или поздно мы все окажемся на помойке».

И вообще, почему все властолюбивые люди так мелки ростом (либо были унижены в детстве и юности)? Видимо к власти их толкает комплекс неполноценности. Это может быть внутреннее переживание по поводу малого роста, унижений от сверстников и т. п.

У меня был знакомый тщедушного телосложения и маленького роста. На уроках физкультуры он всегда замыкал строй. Его жена — дородная приятная дама 58 размера одежды и весом под центнер. Нетрудно догадаться, что когда он завёл любовницу, она оказалась приятной дамой 64 размера и весом уже под полтора центнера. «Чем больше женщина, тем мне с ней приятнее», — говорил он. Комплексы…

Нечто подобное есть у всех, стремящихся к власти. Маленьким всегда нравится командовать теми, кто выше и сильнее их. Сталину ставили на парадах скамеечку. Малый рост имели Наполеон, Ленин, Гитлер. Даже в армии, чем выше чин, тем ниже рост и больше фуражка. И смотрятся эти генералы в своих «пиночетках» весьма своеобразно, (как недовбитые гвоздики), хотя служат, как правило, хорошо и честно.

Анархия — изнанка диктатуры. Когда царит диктатура, все хотят демократии, вплоть до анархии. Когда бушует анархия, весь народ мечтает о диктаторе. И чем больше одно, тем больше тяга ко второму и тем оно злее. Это как контрастный душ. Тот, кто выскочил из кипятка, прыгает в ледяную воду. Оно неплохо, но ненадолго, а то и простыть можно. Так и диктатура после анархии. Она хороша для наведения элементарного порядка, но потом постепенно и неминуемо ведёт к застою и загниванию всех сфер жизни.

Или возьмём вмешательство государства в экономику. Слишком сильное — ведёт к гибели экономики. Слишком слабое — к болезни государства. Другое дело как оно осуществляется: волюнтаристски или на основе законов. Первый вариант ведёт к коррумпированности, второй — к неповоротливости.

Причём интересно, что руководителей-демократов не любит народ, а диктатора — его окружение. За что убили с седьмой попытки террористы-народовольцы царя-реформатора Александра II? Сам ли умер Сталин? О чём он думал в последние часы жизни? Разве был он счастлив? Возможно, по-своему да, но человеческим счастьем там и не пахло.

Как говорит Лууле Виилма, всеми людьми движет «Страх, что меня не любят». Потребность в любви столь велика, что для получения её (или хотя бы её эрзаца) люди рвутся к власти, пытаются угодить, скандалят, злятся, богатеют, разоряются, кричат, терпят. Кто как может. Но всё это бессмысленно, так как не ликвидирована причина, и им снова приходится повторять круг унылого существования, как тибетским казакам из романа В. Пелевина.

Внизу тоже плохо, там идёт борьба за выживание плюс постоянное унижение человеческого достоинства. Интересно, что даже там есть иерархия. Присмотритесь к группе бомжей, и вы заметите, что какой-то бомжик — главный. Нижнее подобно верхнему. Видимо люди так устроены, что не могут иначе. Впрочем, это заметил ещё Д. Свифт.

Лучше всего быть посередине, со своим народом, друзьями и подругами, разделяя в чём-то их ошибки и вкушая полной мерой их радости, не забывая про здоровый эгоизм (некоторые при этом неплохо пристраиваются). Можно конечно прекрасно устроиться и в другой стране, особенно если вы молоды, подвижны, активны и ничем не связаны. Ностальгию придумали домоседы. Хотя по большому счёту везде одинаково и на большие доходы и преимущества находятся соответствующие расходы и недостатки.

Не позволяйте себе выглядеть глупее или хуже всех. Не обесценивайте себя и не позволяйте этого делать другим. Не стремитесь показаться умнее или хитрее всех. К чему дразнить людей? Лучше быть, а не казаться.

До сих пор в Германии плохо смотрят на тех, кто уклонялся от призыва в ряды Вермахта во время второй мировой войны. Отношение большинства россиян к бывшим диссидентам и перебежчикам на Запад из бывшего Советского Союза также откровенно отрицательное. Простительно это лишь неординарным личностям, поставившим некие высокие общечеловеческие цели и во имя их жертвующих многим. Если цели не достигнуты, то и прощения нет.

Кстати, диссиденты есть и будут всегда. У них просто такой склад ума. Эти люди незаменимы в научных учреждениях. Они в любой стране являются диссидентами, оппозиционерами и «критиканами». Обычное подростковое диссидентство с возрастом проходит. Когда человек проходит Полное Половое Созревание (имеется в виду социальное созревание половозрелых особей) и осознаёт себя как глава семьи и творец материального мира или как мать, проблемы общества на долгое время отступают на второй план. Если этого не произошло, и человек после первой жизненной стадии Полного Подчинения задерживается на стадии Подросткового Противостояния из-за критического склада ума, то он может так и остаться вечным диссидентом.

Но почему-то особенности стадии Подросткового Противостояния совершенно не учитываются в воспитательном процессе. Нет лучшего способа расплодить атеистов, сатанистов и новоязычников, чем изучение на этой стадии «Закона Божьего». Этого не учитывали коммунисты и наплодили массу диссидентов.

Мера нужна во всём, даже в вере, любви и религии. Как только вера в Бога становится предметом особой гордости и начинает тешить гордыню, как только вера ведёт к ненависти и злобе против других религий и конфессий, в том числе и атеистов, — пришла беда.

В таких случаях древние славяне говорили: «Мизгирь в твоём колесе», то есть в колесе твоего счастья уже сплёл гнездо паук. И значит ваше большое хорошее (вера) уже начало производить малое плохое (гордыню и ненависть). Малое плохое растёт в своей злобе и стремится стать большим плохим. Сверху начинают приниматься меры по остановке ухудшения ситуации (болезни, неприятности). И это начало малого хорошего из большого плохого. Человек меняет себя, исправляет ситуацию и хорошее увеличивается. Если изменений нет, то принимаются новые попытки воздействия. Если изменения идут в плохом направлении и ситуация продолжает ухудшаться, принимаются меры по разделению личности (неизлечимая болезнь, несчастный случай со смертельным исходом) для предотвращения дальнейшей деградации духа.

Психология bookap

Акутагава Рюноскэ сравнил жизнь с коробкой спичек. «Обращаться с ней серьёзно — смешно, обращаться с ней несерьёзно — опасно». Нужна мера.

Дело в том, что жизнь постоянно течёт и изменяется. Как в японском символе, плохое уравновешивает хорошее и в каждом хорошем есть зародыш плохого, а в плохом — зачаток хорошего. Разница лишь в амплитуде этих перемен. И чрезмерное одно всегда превращается в чрезмерное другое. Это как раскачивать лодку. Увеличение амплитуды резко повышает расходы на страхование. Поэтому вредны крайности. Поэтому и возникла эта глава.