Мужское и женское на фоне мира
Правда мужского логоса и женского бытия
Суть заключается в следующем: то, что мужчина и женщина отличаются друг от друга, стало понятно и довольно хорошо уже исследовано за последние 60–80 лет и на генном уровне, и биологически, естественно, и это все уже общее место. Проблема не в этом. Проблема в том, что в силу развития нашего мира женщины все больше и больше, начиная с конца XIX века, вовлекались в производственную деятельность. И, вовлекаясь в эту производственную деятельность, естественно, искали свою специфику, свое самоопределение в этом мире цивилизации и находили совершенно разные ответы на этот вопрос о борьбе за то, что женщины ничем не отличаются от мужчин, в результате чего в некоторых странах они получили свое право взять в руки отбойный молоток. Но все это время не прекращались попытки поиска специфики. Вот, скажем, в конце XX века в США создавались специальные программы для подготовки женщин-менеджеров в силу того, что они больше способны на порождение каких-то новых идей.
Мы все знаем, что женщина становится женщиной со всеми первичными женскими навыками где-то в возрасте двух лет. Мужчина становится мужчиной иногда только в зрелом возрасте. В чем же дело, почему так? Вот тут возникает фундаментальное различие: женщина рождается уже включенной в то большее целое, частью которого она себя ощущает. Редко осознает, но ощущает всегда. И это большее целое — природа. То есть, как уже говорилось, женщина по факту рождения — существо природное, органическое. Мужчина, чтобы включиться в большее целое, должен освоиться в социальной среде, что, естественно, отнимает гораздо больше времени и усилий и происходит иногда с очень большим запозданием. Поэтому женское сознание покоится на природе. То есть во всех глубинных структурах женского сознания мы обнаруживаем законы природы в самом широком смысле этого слова. Это ложе, на котором лежит, покоится женское сознание. Мужское сознание, в отличие от женского, покоится на социуме, и это обнаруживается в самых глубинных основаниях мужского сознания.
Теперь представьте себе, что женщина, развиваясь как Homo sapiens, сознательное, мыслящее существо, задолго до освоения социальных «надо — не надо», «правильно — неправильно», существует в мире органическом, в мире «приятно — неприятно», «хорошо — плохо», исходя из мира ощущений. То есть к тому моменту, когда она тоже становится социальной личностью, как и мужчина, у мужчины все только начинается в жизни его интеллекта, а у женщины к этому времени уже существует масса сформировавшихся интеллектуальных инструментов.
Довольно сложно найти слова, для того чтобы рассмотреть это более подробно. Можно сказать так: основные интеллектуальные усилия женщин направлены на то, чтобы обжиться в построенном не ими мире, заполнить этот мир. Ну вот, допустим, кто-то построил дом, а женщина в нем живет, если он ей подходит. Если он не подходит, она спокойно покидает жилище и подыскивает пространство, в котором она может существовать органически. Это очень важно. Но именно потому мужчина, образно говоря, ничего не умеет делать, кроме как строить. Цивилизация потому и носит мужской характер, что это большая стройка. Женщина очень редко что-то строит, ей некогда. Она находит множество уже существующих, но пустых построек и там обживается.
Любая женщина может задать себе такой вопрос: «В чьем доме я живу? Кто построил дом, в котором я живу? Мир, в котором я живу?» Мужчина, живя в доме, условно говоря, отца своего, там просто ночует. Потому что он должен строить. Любой мужчина строит что-то свое: более красивое, менее красивое, корявое, но он строит, он строит все время, до конца своих дней. Мужчина не может не строить, потому что он больше ничего не умеет. Он для этого предназначен. Он дитя социума. А если он не становится дитем социума, то он не становится мужчиной. И мы знаем историю о вечных детях: при маме, при тете.
А раз он ничего не построил, где же обустраиваться женщине, которую он ищет? Потому что если мужчина что-то построил, а оно неживое, — оно не может стать живым, пока в этом не поселится женское, органическое, не расцветет там, не будет приносить плодов и так далее и тому подобное.
Теперь женщина приходит в какую-нибудь социальную постройку согласно своей профессии. Что она делает? Живет. Она живет, она обживается. И ее критерии совершенно иные.
Получается, что женщина, в том числе и в своем интеллекте, воплощает правду бытия, в отличие от мужчины, который воплощает правду логоса. То есть мужскому началу свойственно конструктивное мышление, а женскому началу — бытийное. Женщина ищет дом в широком смысле этого слова, нечто уже структурированное, построенное, чтобы в этом жить. Мужчина ничего не ищет, он строит и надеется, что туда придет и будет жить женщина. То есть так же, как чисто философски правда бытия и правда логоса — две параллельные правды, которые не пересекаются и втоже время являют собой две стороны одной медали, то есть нашего пребывания в этом мире, так не пересекаются и мужчина и женщина. В интеллектуальном смысле слова. Мы сейчас, естественно, говорим в предельной абстракции, в жизни все не совсем так чисто, так однозначно, потому что в каждом ян, как говорили древние, немножко инь, в каждом инь немножко ян.
Но суть состоит в следующем: что такое интеллект, лежащий своим основанием на законах природы? Какие у природы законы? Какие у стихии законы? Органика, то, что мы привыкли называть «органическое». То есть как развивается мысль женского интеллекта? Ей нужно только, чтобы семечко попало, из этого семечка она вырастит то, что вырастет. И часто сама же в полном недоумении, потому что семечко-то она не садила. И вдруг вырос клен, или хризантема, или дуб. Или вдруг полился дождь. Или вдруг засветило солнышко. Потому женщина и животное легко понимают друг друга, а мужчина и животное понимают друг друга на некоторых условиях.
Такая интересная вещь: как только женщина в своем мышлении, в своем интеллекте пытается выйти за территорию природы, она неизбежно начинает пользоваться теми инструментами, которые сделаны в мужском мире. Это не значит, что женщина не может освоить логику. Но какую логику? Женщина с детства привыкает иметь дело с данным, с тем, что дано. И потому очень часто сделанное тоже оживляет и называет данным. Все, что дано, обычно и называется этими словами: «натура», «природа», все, что сделано, мы говорим: это цивилизация.
Вот я психолог. В нашей профессии женщин — подавляющее большинство. Они общаются с клиентами или изучают науку, ставят какой-нибудь эксперимент. Я ни разу не видел, чтобы женщина-психолог, профессионал, очень хорошая, успешная и так далее, относилась к человеку хоть в каком-нибудь месте как к сделанному.
Поэтому женщины всех оправдывают, поэтому у юных дев часто возникает убежденность, что именно она перевоспитает этого негодяя, этого хулигана, и это ее прямо-таки вдохновляет. Вот эта идея перевоспитания: я все изменю в его жизни — это очень благородные порывы, но чаще всего они начинают потом оборачиваться страданиями по причине того, что женщина не может воспринять что-то живое (а человек — это живое) как сделанное. А у мужчины в этом нет никаких проблем. Если он занимается психологией, он понимает, что и самосознание — вещь сделанная. И вообще, человек — гибрид сделанного и данного, и в этом вся его проблематика.
Но женщина, привыкшая поглощать — как природа — и выращивать, она не знает, что такое «сделать». Это не значит, что женщина не умеет ничего делать. Она употребляет слово «сделать», но в ней этого нет. Родить, вырастить — да. Сделать? А что это такое? Где внимание, спонтанное внимание женского интеллекта? Во всем, что связано с жизнью природы. На чем мужчины зарабатывают миллиарды? На том, что женщины украшают себя, как в природе. Так положено: разукрасить себя, ухаживать, это очень важно. А мужчины этим пользуются, потому что говорят: мужчина чуть красивее обезьяны, и все в порядке. А женщина — нет, женщина-цветочек, женщина-птичка, женщина-рыбка. И женщины с этим соглашаются. И даже те, которые сейчас добились великого равноправия таскать штангу.
