Часть вторая: мнимое восстание масс 

2.6 Теория элит и крах СССР

Мысль о том, что основным двигателем истории являются массы, которые борются за свои интересы, приводит к совершенно естественным, но ошибочным выводам. Ошибочным потому, что неверна изначальная предпосылка. Так, например, марксисты утверждают, что для правильного понимания событий, происходящих в обществе, необходимо выявить интересы масс, их потребности, уровень и образ жизни большинства населения и тому подобное. Если потребности масс не удовлетворяются, если интересы народа — создателя всех материальных ценностей — вступают в противоречие с государственным строем, то, в конце концов, происходит революция, которая и устраняет имеющееся противоречие. Надо отдать должное логичности этого подхода. Действительно, раз историю делают массы, то на них и следует обращать внимание в первую очередь. Но сами марксисты говорят, что практика является критерием истинности теории. И вот как раз с практикой у сторонников истмата регулярно возникают серьезные проблемы. Приведу конкретный пример.

Сейчас никто уже не решается отрицать, что советский строй был сметён «демократической» революцией. Факт смены государственного строя, и в частности коренного изменения отношений собственности, не ставится под сомнение. События происходили буквально на наших глазах, информации на этот счет море, казалось бы, сама жизнь дает истматчикам великолепную возможность подтвердить правильность своих воззрений. Однако именно здесь марксистов ожидало полное фиаско. Все попытки объяснить «перестройку», увенчавшуюся революцией 1991–1993 года, исходя из постулатов марксизма, потерпели неудачу.

Истматчики попытались найти причину революции в экономических проблемах социализма, который «зашел в тупик и оказался неспособен удовлетвори потребности населения». В результате народное недовольство и привело к тому, что советский строй был отвергнут. Однако серьезный и непредвзятый анализ показал, что накануне 1985 года экономику Советского Союза никак нельзя было назвать кризисной. Мало того, выяснилось, что социализм имел колоссальный потенциал развития. Вот несколько фактов, отрицать которые не берется даже самый ярый антисоветчик.

После распада нашей страны на Запад хлынул поток сверхсовременных советских технологий, сотни тысяч наших ученых устроились на работу в лучшие научные центры мира. Вывоз капитала из России и других республик, ранее входивших в СССР, огромен, и счёт идёт на миллиарды долларов в год. До сих пор, несмотря на почти двадцать лет деградации и хаоса, мы являемся одними из лидеров в освоении космоса, до сих пор успехи России на рынке ВПК неоспоримы. А ведь так называемые «новейшие российские разработки» на самом деле являются достижениями ещё советских времен. СССР славился прекрасной авиацией, могучим военным и гражданским флотом, современной энергетикой (советские электротурбины экспортировались не абы куда, а в одну из самых развитых стран мира — Канаду). Советский Союз, и это хорошо известно, с легкостью реализовывал проекты стоимостью в десятки миллиардов долларов. Всё это никак не вяжется с антисоветской ложью о пресловутой Верхней Вольте с ракетами и тому подобным манипулятивным штампам. Читатель вправе спросить, а как же «колбасные» электрички? Как же очереди за элементарными вещами? Как же принудительная отправка людей «на картошку» и тому подобные прелести «развитого социализма»? Не торопитесь, чуть позже я отвечу и на эти вопросы.

Иногда говорят, что СССР хотя и обладал колоссальными доходами (сотни миллиардов долларов), но в то же время нёс и тяжкое бремя расходов. Траты на оборону, на внешнюю политику и прочие «имперские амбиции» и подорвали Советский Союз. Данный аргумент при всей его внешней логичности и привлекательности очень легко опровергнуть. И не просто опровергнуть, а сделать его аргументом в пользу социализма. Судите сами.

Допустим расходы были непомерными, так, значит, надо было их сократить и всё. Зачем же систему ломать? А уж признание того, что именно система обеспечивала стране огромный доход, как раз и означает, что с экономической точки зрения Советский Союз был в целом вполне здоровым организмом. Даже Горбачев в одном из своих интервью признавал, что проблемы с обеспечением населения товарами народного потребления легко решались в рамках системы путем некоторого сокращения расходов на ряд затратных программ. То есть можно было резко повысить уровень жизни населения, не делая вообще никаких системных изменений! Впрочем, даже существовавший тогда уровень жизни советского народа был довольно высоким, уступая лишь самым развитым странам мира, что подтверждается всеми основными объективными показателями. Причем, по ряду важных параметров СССР имел лидирующие позиции в мире, что не отрицается ни одним хоть сколько-нибудь объективным экспертом.

Короче, попытки объяснить крах СССР экономическими причинами, принципиальной невозможностью советской экономики удовлетворить потребности населения успехом не увенчались.

Пробовали истматчики выявлять и некое скрытое недовольство, копившееся в гуще народа, которое социализм, якобы, принципиально неспособен нейтрализовать. Проводилось множество социологических опросов, и тут марксистов ожидали совсем уж обескураживающие ответы. Средний советский человек, объясняя своё неприятие советского строя, выдавал такие нелепые сентенции, что использовать их в качестве доказательства правоты истмата не решался даже самый отчаянный марксист. На этот счет существует целый ряд серьезных работ С. Г. Кара-Мурзы, в которых доказывается, что пресловутой борьбой масс за свои интересы, которая, якобы, привела к революции 1991–1993 года, и не пахло. Пересказывать их здесь я не вижу смысла, желающим разобраться с вопросом подробнее, рекомендую ознакомиться с книгами «Потерянный разум» и «Опять вопросы вождям».

Истмат не выдержал проверку реальностью. Он оказался совершенно бесполезен для понимания общественно-политических процессов, происходивших в Советском Союзе. Мало того, используя истмат как аналитический инструмент, не удалось предсказать крах СССР, а ведь смысл общественных теорий заключается не столько в описании прошлого, сколько в предсказании событий будущего. Что ж, в этом нет ничего удивительного. Как говорится, нельзя найти нефть там, где её нет.

Революция 1991–1993 годов оказалась марксизму не по зубам, хотя проблема легко решается, если допустить, что роль элит первична, а массы лишь инструмент в её руках. Давайте взглянем на устройство советской системы с точки зрения теории элит.

Как известно, в СССР владение частной собственностью было запрещено законом. То есть люди, управлявшие СССР, обладали значительной, практически абсолютной, властью, распоряжались богатствами нашей страны, но сами этими богатствами не владели. Разумеется, уровень жизни властной элиты был выше, чем у остального народа, но значительно ниже, чем у аналогичных зарубежных управленцев. Конечно, члены партийной элиты пользовались государственными дачами, самолетами, автомобилями и так далее, но лишь до тех пор, пока занимали высокие посты. Лишился поста и потерял право распоряжаться собственностью. Если собственность можно передать по наследству, то пост нельзя. Сын Сталина не стал генеральным секретарем. То же самое относится и к детям всех остальных высших советских руководителей.

На что мог рассчитывать даже крупный партийный чин после выхода в отставку? На завод? Нет. На золотые прииски? Нет. На нефтяные скважины? Опять, нет. Классический советский триумвират: добротная квартира, машина и дача — это, если вдуматься, мизер, и по сравнению с тем, что имеет элита нищих банановых республик, и по сравнению с тем, чем владеет элита развитых государств. Что и говорить, сегодняшний «бизнесмен» средней руки также даст фору любому партийному руководителю республиканского ранга, а уж олигарх запросто обгонит и самого генерального секретаря. То есть имеет место факт несоответствия между властью и собственностью. Советская элита это прекрасно понимала, и такое положение вещей её не устраивало. Человек слаб, и если через его руки проходят миллионы и, тем более, миллиарды рублей (долларов), то соблазн велик. Довольно скоро часть управленцев стала тяготиться теми ограничениям, которые накладывал советский строй. Но процесс перерождения элиты был сильно подморожен тем, что СССР развивался во враждебном окружении. В тридцатые годы положение было настолько критическим, что необходимость тотальной мобилизации-индустриализации понимали почти все. А потенциальные предатели хорошо знали, что лишь независимость и безопасность страны является залогом их существования. В случае победы Германии над СССР, во-первых, собственностью завладеют немцы, а во-вторых, всех коммунистов поставят к стенке. Поэтому, хочешь — не хочешь, а приходилось тянуть лямку и откладывать реализацию своих планов на будущее. Хотя по некоторым косвенным данным можно судить, что кое-кто из особо нетерпеливых ждать всё равно не захотел. Вот их то и поставили к стенке, но уже не немцы. Однако, повторюсь, абсолютное большинство представителей элиты на «перестройку» в тридцатые годы не решилось. Кроме того, значительная часть элиты все-таки была сравнительно аскетичной, поскольку вышла из низов, многие мечтали о мировой революции и о построении коммунизма рассуждали всерьез. То есть это была «молодая элита», не обросшая жирком, ещё не растратившая мессианский запал. Таким образом, противоречие между властью и собственностью не стало фатальным в сталинский период СССР.

Индустриализация, коллективизация, война и послевоенное восстановление закончились. Атомная бомба изобретена, и ее производство поставлено на поток. Последний момент имеет ключевое значение, поскольку этот факт если и не гарантировал, то, по меньшей мере, резко повышал уровень безопасности Советского Союза. Уже тогда глобальная война приводила к столь тяжёлым потерям для любой из сверхдержав, что сама война становилась бессмысленной. И хотя США имели тогда значительный перевес в количестве ядерных зарядов, всё равно американцы напасть не решились. В итоге, сталинизм, ставший синонимом мобилизации, свою историческую задачу выполнил и стал элите не нужен. Сам Сталин умер, а возможно, был убит именно элитой. Жесткий контроль над элитой ослабел.

СССР развивался довольно динамично и богател. Если раньше практически все ресурсы страны шли на обеспечение обороноспособности, то теперь появилась возможность значительно повысить уровень комфорта населения. То есть людям позволили тратить на себя гораздо больше ресурсов, чем раньше. Но это означало, что рос реальный вес тех, кто эти ресурсы распределял, ведь кто распоряжается ресурсами, тот неизбежно получает власть. Они стали посредниками между высшей официальной властью и остальным народом. Я говорю о работниках торговли и сферы услуг. Очень быстро эти люди превратились в очень влиятельную и богатую социальную группу. В недрах этой группы также зародилась мысль о том, что хотя управлять магазином выгодно, но всё же владеть магазином на правах частного собственники гораздо приятнее, по тем же самым причинам, о которых говорилось выше. Возникло совпадение интересов у очень влиятельных групп. Не стоит забывать, что партийная элита и торговая прослойка тесно переплетались.

В тех областях экономики, в которых объективно затруднен контроль (например, в сельском хозяйстве), возникали неучтенные товары (продукты), которые потом реализовывались через государственные торговые сети и колхозные рынки. То есть шло развитие параллельной экономики. Криминальным промышленникам — цеховикам и торговой мафии необходимо было прикрытие, поэтому они искали способы коррумпировать партноменклатуру, сначала низшего звена. Теневая власть постепенно расширяла свое влияние. Не следует думать, что этот процесс шел гладко, и не было никаких сил, которые бы ему сопротивлялись. В руководстве страны долгое время в целом доминировали государственники, но они постепенно сдавали позиции. Им на смену приходили новые люди, уже вкусившие комфорта и безопасной спокойной жизни. Их «иммунитет» к роскоши, к желанию обладать частной собственностью был слабее. Следует также отметить, что своим положением в обществе была недовольна и небольшая часть интеллигенции. Несмотря на её сравнительную малочисленность, она обладала нравственным авторитетом и влиянием. Факторы, перечисленные выше, сложились, и возник эффект резонанса. А защитные механизмы системы ослабели. Мессианский запал, о котором говорилось выше, постепенно сошел на нет. Революционная героика, подъем тридцатых, победы сороковых стали вызывать у многих представителей новых поколений сначала недоумение, непонимание, а потом и презрение. В значительной степени это объясняется демографическими потерями. Хорошо известен принцип: «в первую очередь погибают лучшие». Смелый уходит добровольцем на фронт и погибает. Герой-летчик идет на таран и разбивается. Самоотверженный отдаст последний кусок голодающим, а сам умрет от голода. Напротив, трус и приспособленец сделает всё возможное, чтобы остаться в тылу и подкормиться, он уклонится от тяжелого труда, сохранит здоровье. Он выживет, он оставить потомство, он воспитает детей в своём духе, он передаст им свою модель поведения. Массовый героизм — это ведь и массовая гибель лучших представителей нации. А первая половина XX века это почти непрерывный демографический надрыв. Мы потеряли значительную часть цвета нации, при этом расплодились те, которых принято называть обывателями. То есть вероятность появления контрэлиты, которая бы исповедовала великодержавные, государственнические идеалы, резко снизилась.

Промежуточный итог рассуждений: уже в хрущевские времена часть партэлиты взяла курс на изменение советского строя. Их поддержала теневая власть. Их цель — превратиться из управленцев во владельцев государственной собственности.

Итак, в недрах власти, в широком смысле этого слова, начал складываться проект кардинального изменения советской системы. Но реализовать такой проект трудно. Главная опасность в том, что народ, возглавляемый патриотичной частью элиты или контрэлитой, сметёт антисоветскую элиту. Как же быть? Надо сделать так, чтобы, во-первых, не появилась новая просоветская кон трэлита, а во-вторых, надо, чтобы и массы захотели отказаться от советского строя. Как раз с шестидесятых годов начался процесс искусственного нагнетания недовольства у различных социальных групп. Важной цель предателей было сделать интеллигенцию антисоветской. Для этого интеллигенции был демонстративно нанесен ряд оскорблений. Интеллигенцию стали маргинализовывать, снижать ее статус. Известно, что при Сталине интеллигенция пользовалась высочайшим престижем, уважением и обладала значительно более высоки уровнем жизни, чем большинство населения. Именно из этого слоя могла появиться контрэлита и новая опора Советскому государству. Поэтому антисоветская элита в спешном порядке применяет к интеллигенции принципы уравниловки, насильно гонит интеллигенцию на «картошку и овощебазу», плодит огромное количество псевдоинтеллигентов, открывает для них множество рабочих мест, на которых интеллектуальная деятельность лишь имитируется, и так далее. Так возникает группа нищих, недовольных жизнью людей, обладающих амбициями и претензией на статус интеллектуальной элиты общества, в которых истинная созидающая интеллигенция растворяется. Они вызывают презрение у остального народа, их справедливо считают паразитами, но такое отношение переносится и на истинную интеллектуальную элиту, которая постепенно проникается ненавистью к власти и к системе. Данная политика прикрывается марксистскими лозунгами о передовой роли пролетариата, и тем самым блокируется сопротивление патриотической части партийной элиты, которая к тому времени одряхлела, закостенела и впала в догматизм. Кроме того, подавляются любые попытки интеллигенции объективно исследовать советское общество. Представители антисоветской элиты опасаются, что данные исследования приведут к тому, что их план будет раскрыт, а против них общество успеет выработать контрмеры. При этом всячески стимулируется деятельность псевдоученых, шарлатанов марксистского окраса. Положение осложняется тем, что официальной идеологией провозглашался марксизм, и любые попытки выйти за его рамки антисоветская элита объявляла предательством страны, а настоящих ученых подвергала травле. Поэтому в общественных науках наблюдается сначала застой, а потом и деградация. Идеологический кризис создавался искусственно. А возникший идеологический вакуум отчасти заполнялся антисоветскими произведениями искусства. Здесь мы плавно выходим на так называемый еврейский фактор. Например, в советском кинематографе, как, впрочем, и в американском, доминировали евреи. А еврейская интеллигенция в массе своей была антисоветской. Еврейский народ, народ-клан, народ-семья тяжело переживал тот факт, что Сталин жестко отодвинул его от власти, которую евреи получили в результате революции 1917 года. Они использовали инструменты пропаганды для достижения своих целей. Значительное число советских кинофильмов имело явный антисоветский подтекст. Точно такая же ситуация сложилась и в советской эстраде, которой позволялось быть легальной оппозицией. В условиях искусственно созданного идеологического вакуума это произвело разрушительный эффект. Аналогично обстояли дела в литературе, «бардовской песне» и так далее.

Сознательно создаются и не устраняются бытовые неудобства. Например, ликвидация знаменитых сталинских «коммерческих магазинов», где торговля шла с дополнительной наценкой, а потому в них отсутствовали очереди, резко усугубила дисбаланс спроса и предложения. Состояние перманентного «дефицита», то есть превышения спроса над предложением, помимо создания недовольства в обществе также было исключительно выгодно теневой власти, торговой мафии, в широком смысле этого слова. Декларируемый принцип «распределения по едокам» в реальности оборачивался принципом: «что распределяешь, то и имеешь». То есть, в первую очередь по сравнительно заниженным ценам товары приобретали сами работники торговли, и лишь то, что оставалось после них, доходило до народа. Это подхлестнуло спекуляцию, повысило реальный доход и реальную власть торгово-цеховой теневой социальной группы. Регулярно инициируются на первый взгляд нелепейшие кампании, раздражающие общество: борьба с «вещизмом», «низкопоклонничеством перед Западом» и так далее. Бредовость и неуклюжесть акций — плод сознательных действий антисоветской части партийной элиты, помноженный на зашоренность и догматизм дряхлого старшего поколения идеологов и управленцев.

Крайне отрицательную роль сыграло и то, как проводилась политика урбанизации. Слепое следование марксистским догмам привело к тому, что одним из важных критериев развития общества стала считаться степень урбанизированности страны. В итоге быстрая смена условий жизни десятков миллионов людей породила серьезнейший стресс, рост преступности, пьянства, снижение рождаемости, способствовала деградации российской глубинки, создала проблемы в сельском хозяйстве. Очевидно, что и здесь не обошлось без саботажа, косвенным свидетельством чему являлась известная программа ликвидации «неперспективных деревень». Российская глубинка стала депрессивным, вымирающим регионом, а значительный перекос в уровне жизни между городом и деревней (прежде всего, русской деревней) не устранялся. Данное обстоятельство сыграло на руку тем представителям элиты, которые вязли курс на ликвидацию социализма и сознательно подогревали антисоветские настроения в обществе.

Культивировались необоснованные «гегемонистские» претензии у рабочих, что приводило к росту социальной напряженности. Забегая вперед, скажу, что почва для шахтёрских забастовок, проведенных по сценарию лагерных бунтов, готовилась заранее. «Гегемонская» наглость и пренебрежение к остальному обществу вытекали именно из убеждения рабочих в своей избранности и исключительности. Политика «возвеличивания гегемона», неожиданно начавшаяся в семидесятых годах, когда, казалось бы, со стереотипами «пролетарской революции» было давно покончено, вновь свидетельствует о том, что уничтожение советского строя производилось по чёткому плану. Партийная номенклатура действовала предельно рационально и последовательно.

Необходимо также обратить внимание на усиление национально окрашенных местных партийных элит, рост антирусских настроений и сепаратизма в национальных окраинах. Местные элиты объективно были заинтересованы в «избавлении от Москвы», поскольку это, во-первых, повышало их социальный статус, а во-вторых, делало их полновластными хозяевами республиканской госсобственности.

Вышеупомянутые процессы всячески поддерживались геополитическими врагами СССР. Фактор холодной войны имел значительное влияние на ход событий в СССР, однако его роль второстепенна по сравнению с деятельностью тех людей, которые обладали реальной властью в Советском Союзе.

Итак, последние представители ещё сталинской партэлиты окончательно потеряли связь с реальностью уже в конце семидесятых, защитить СССР они уже не могли, напротив, они уже стали прикрытием для деятельности младшего поколения управленцев, которым уже почти полностью принадлежала власть. А к середине восьмидесятых антисоветский план был уже близок к своему завершению. Партноменклатуре оставался один шаг до того, чтобы достичь цели. И вот здесь им понадобились подставные лица. Выходить из тени они не пожелали и тем самым в очередной раз доказали, что являются умными и расчетливыми людьми.

Вот теперь, в случае чего, гнев народа обрушится на «покупателей Челси», а истинные организаторы и проводники «реформ» ускользнут. Правда, не исключено, что подставные лица на каком-то этапе обыграли своих покровителей, сбросили с себя их власть. И теперь являются не номинальными, а реальными собственниками. Это, в принципе, возможно. Но в те годы они были именно подставными лицами. В оппозиционной среде принято говорить, что реформы потерпели крах. Что сами реформаторы некомпетентны, малограмотны, не знают общества, в котором живут, невежественны, догматичны, и так далее. Эти разговоры надо немедленно прекратить. Они не соответствуют действительности и наносят ущерб оппозиционным силам. Оппозиция недоумевает: как же так, враг столь ничтожен, а раз за разом одерживает победы над нами, такими умными и толковыми. Если принять иную точку зрения, многое станет ясным. Мы имеем дело с очень сильным врагом, прекрасно осознающим, что делает, прекрасно знающим наше общество.

Таким образом, выясняется, что сначала элита отвергла социализм и только после этого стала прививать массам ненависть к советскому строю. То есть население использовалось власть имущими лишь в качестве инструмента, с помощью которого советский строй был уничтожен, а собственность перераспределена в пользу партийной номенклатуры. Действия элиты оказались столь эффективны, что народ до сих пор оказывает ей реальную поддержку. Да-да, сладкая байка оппозиции о том, что народ якобы не приемлет реформы и всячески их саботирует, не выдержала столкновения с реальностью. Хотела власть провести приватизацию? Провела. И колоссальная государственная собственность стала частной в считанные годы. Хотела власть ввести внутреннюю конвертацию рубля? Ввела. Хотела власть сделать цены свободными? Сделала. Хотела власть разрешить продавать землю? Продает! По большому счету, реформаторы добились абсолютно всего, чего хотели, а без огромной поддержки «простого народа» такие масштабные операции не проведешь. Я спрашиваю оппозицию: где же этот ваш «русских мужик», для которого земля — мать, и который скорее умрет, чем разрешит её продавать? Ведь вы так долго нас в этом убеждали. Увы, этот мужик остался на лубочных картинках. Я спрашиваю: где же этот ваш рабочий класс, который, якобы, не отдаст свой завод на разграбление мародерам? Всё там же. Когда «демократы» накачивают людей заведомой ложью, бредовыми мифами и нелепицами — то это ожидаемо и понятно. А почему оппозиция предпочитает жить в мире своих грез более десяти лет? Вот ведь интересный вопрос. Почему даже сейчас находятся оппозиционеры, искренне и на полном серьезе заявляющие, что реформы не идут? И это после того, как эти реформы увенчались просто оглушительным успехом. Говорят, что народ отказал в доверии демократам, ссылаются на провал СПС и «Яблока», и при этом не замечают феноменального успеха Путина, который был назначен Ельциным и долгое время открыто назывался его преемником. Оппозиционные аналитики думали, что это происходит из-за того, что население просто плохо осознает всю глубину кризиса, и необходимо удвоить, утроить усилия, рассказывая как голодно и холодно у нас в стране, как плохо пенсионерам, как мала стипендия у студентов, и как кругом свирепствуют болезни. Вот и бубнили, как заведенные, одно и тоже. Что ж, как не трудно догадаться, они оказались заложником марксистских догм. И вот что плохо, так это нежелание отказываться ни от ложного представления о народе, ни от собственных галлюцинаций по поводу истинной силы реформаторов. Всё представляют их и слабыми, и глупыми, и недалекими. И хотя «умные и грамотные» оппозиционеры оказываются регулярно битыми именно «слабыми и малограмотными», ума это оппозиционерам не прибавляет, знания жизни тоже. Вот это и есть тот тупик, в который сама себя загнала лево-патриотическая оппозиция и, похоже, обрекает там себя на смерть.

Пора признать очевидное: реформы увенчались полным успехом партийной номенклатуры и теневых дельцов. Все их истинные цели достигнуты. Говорить о крахе реформ — значит вводить людей в заблуждение. Никакой «эффективной рыночной экономики» никто и не собирался создавать. Часть партноменклатуры планировала перераспределить собственность в свою пользу и тотально разграбить страну. Эти цели, очевидно, достигнуты.

Если у вас сложилось стойкое впечатление, что прочитанное смахивает на теорию заговора, и вы уже готовы захлопнуть книгу, то погодите минутку.

Действительно, абсолютное большинство людей, услышав словосочетание «теория заговора», начинает снисходительно улыбаться или крутить пальцем у виска. Меньшинство поступает иначе — начинает горячиться, сыпать «конспирологическими терминами» и тем самым еще больше смешить окружающих. Налицо интересный факт: хотя теории заговора обычно считают бредом параноиков, сама тема никак не уходит из повестки дня. Так или иначе, а обсуждение подобных теорий, пусть и в форме осмеяния, идёт, не переставая, уже много лет. Причем это характерно не только для общественно-политической мысли России. Теория заговора при всей своей внешней нелепости способна порождать события, имеющие серьезное влияние на процессы мирового значения. Так, например, Дуглас Рашкофф — один из известнейших аналитиков медиа, назвал главной причиной поражения Росса Перо в американской президентской гонке-92 его веру в заговор против него той части американской элиты, которой был не выгоден приход к власти человека не принадлежавшего ни к демократической, ни к республиканской партиям. Блестяще начав предвыборную кампанию, обгоняя по рейтингу популярности Клинтона и Буша, Перо в самый разгар схватки вдруг «лёг на дно», свернул свою деятельность, мотивируя это страхом перед происками конкурентов. Между тем, миллиардера и искушенного политика Росса Перо трудно назвать параноидальным маргиналом. Когда он пришел в себя и возобновил кампанию, было уже поздно, он безнадежно отстал и наверстать упущенное не успел. Это событие стало предметом интенсивного обсуждения в американских СМИ, общий тон которых сводился к сочувственному: «вот, мол, что бывает с теми, кто верит в заговоры». Но верил ли Перо в заговор по-настоящему? Или, быть может, прикрылся отговоркой, поскольку в его цели не входила победа? Говорили, что, участвуя в гонке, Росс Перо просто хочет сделать рекламу своему бизнесу, утверждали, что настоящей его целью было отобрать голоса у Буша, так чтобы президентом стал Клинтон, а кто-то углядел в этом поступке блажь пресыщенного богача. Однако, в данном случае важно вовсе не то, что на самом деле было на уме у кандидата в президенты США, а то, что «фактор теории заговора» широко используется на самом высшем уровне, пусть даже и в виде шумового прикрытия, пусть даже и в виде отговорки. Казалось бы, если принципы, на которых строятся всевозможные теории заговора, столь нелепы, что неизменно вызывают издевательскую улыбку, то почему же теории заговора бесконечно обсуждаются?

Почему на вышучивание и окарикатуривание подобных теорий, доведение их до полного и явного абсурда тратятся значительные средства? Почему на дискредитацию тех людей, которые такие теории выдвигают, СМИ не жалеют сил? Право слово, что-то тут не так. Между прочим, когда о чем-то или вообще не говорят, или, напротив, слишком много говорят и слишком остро реагируют, то дело нечисто. Ведь чтобы заткнуть всем глотки, надо иметь, во-первых, серьезную власть, а во-вторых, серьезный мотив. И то же самое требуется, чтобы развернуть какое-нибудь масштабное долговременное обсуждение. В данном случае мы имеем дело со вторым. Само по себе отношение общества к теориям заговора очень показательно. Когда начинаешь анализировать данный феномен, то сразу выходишь на характернейшие признаки манипуляции сознанием. «Теория заговора, говорите? Ха-ха-ха». А на вопрос, что вас так рассмешило, мало кто вообще снизойдет отвечать. Подумаешь, какие глупости. То есть, диалог не складывается, отношение к проблеме вбито в голову настолько сильно, что даже не требует доказательств. Однако, если всё-таки и удается разговорить оппонента, то в большинстве случаев аргументы не будут предоставлены. Здесь имеет место внушение, то есть принятие идеи без её критического осмысления и понимания её сути. А ведь это стержень манипулятивных техник. Смотрите, если теория заговора столь нелепа, то почему же для борьбы с ней потребовалось применять манипуляцию? Расскажите всё как есть, покажите, почему такая теория неверна и абсурдна, короче, вбейте в гроб последний гвоздь и забудьте о ней. Но нет. В жизни всё происходит не так, вместо объяснения — манипуляция, вышучивание и окарикатуривание, то есть, по сути, опровержение отсутствует. Запомним этот важный момент, он нам еще понадобится.

Ну, а коль скоро в официальных СМИ о теориях заговора по существу нет ничего, то придется нам разбираться самим. Давайте сначала разберемся с тем, о чем вообще идет речь. Еще одной чертой, характерной для манипулятивных технологий, является расплывчатость определений. Отсутствие ясности в вопросе позволяет манипуляторам наклеивать ярлыки на целый спектр разнородных явлений.

Джордж Энтин, почетный профессор Пенсильванского университета, предлагает следующую трактовку сути теории заговора:

«Заговор — это противозаконные действия небольшой, работающей в тайне группы людей, вознамерившихся осуществить поворот в развитии исторических событий, например, свергнуть правительство. Теория же заговора — это попытка объяснить событие, или ряд событий, как результат заговора. Конспиративизм, как менталитет рассматривает все существенные события с позиций теорий заговора» /Дж. Энтин. «Теории заговоров и конспиративистский менталитет»/.

Интернет-энциклопедия «Википедия» дает очень похожее по сути, но уже окарикатуренное определение теории заговора:

Теория заговора — подразделение конспирологии, наиболее широко отражённое в произведениях искусства и в СМИ Сущность явления — вера в то, что существует один или несколько тщательно скрываемых заговоров «сильных мира сего»: президентов, высокопоставленных сотрудников спецслужб, богачей, глав международных организаций, религиозных иерархов, членов тайных обществ, и так далее. Обычно целью этого заговора указывается оболванивание и порабощение человечества (или, по меньшей мере, стремление участников заговора к неограниченной власти). Не следует путать с феноменом дворцовых заговоров. Существуют так называемые малые теории заговора, они дают иную, отличающуюся от официальной, трактовку лишь отдельных исторических эпизодов, называя главными действующими силами разнообразные тайные силы.

Конспирология (от англ. conspiracy — секретность, заговор) — система взглядов, течение в истории и политологии, объясняющее те или иные события как следствие заговоров тайных сил (например, тайных обществ, спецслужб, инопланетян, оккультных явлений и пр.). Начальной аксиомой конспирологии является идея о существовании тайного общества, члены которого стремятся подчинить себе весь мир и создать совершенно новый порядок, в котором они будут занимать ключевые позиции и безраздельно властвовать. При этом важно, что сам предполагаемый порядок будет не безразлично каким, а прямо противоположным тому, который имеется сейчас или который был вчера, то есть естественному. Само тайное общество состоит не просто из плохих, но обычных людей, а из особых «гениев Зла», которые при этом имеют некую фундаментальную типовую аномалию по сравнению с нормальным, «естественным» человечеством.

Давайте сначала очистим определение от явно манипулятивной чепухи, вроде «гениев Зла», «инопланетян», «оккультных сил» и т. п. После этого, зададимся вопросом, а обязательно ли действия заговорщиков должны быть незаконными, на чем настаивает Энтин? Я думаю, данное ограничение совершенно излишне и сужает объект нашего исследования.

В итоге получим, что, с точки зрения теории заговора, историческим субъектом является группа влиятельных лиц, поставивших перед собой определенную цель и добивающихся ее.

Вот скажите мне, что в данной трактовке нелепого и настолько смешного, что практически полностью блокирует любые обсуждения состоятельности теории заговора?

Никого же не удивляет факт существования лоббистской деятельности определенных влиятельных организаций. Сам термин «лоббизм» не вызывает недоверчивого хихиканья, а между тем данный термин четко соответствует сути теории заговора. Никто не ставит под сомнение возможность существования финансово-промышленных и даже преступных групп, которые приводят к власти политиков, вынужденных в дальнейшем обслуживать их интересы. Никто не удивится, услышав, что в России существуют влиятельные люди, например, крупные бизнесмены, преследующие свои групповые и личные, обычно политэкономические, интересы. То же самое и на Западе. Понятие «свой сенатор», когда речь идет о человеке, поставленном во власть какой-нибудь крупной бизнес-структурой, настолько обыденно в политическом американском лексиконе, что не вызывает никакой острой реакции.

А много ли таких влиятельных людей? Конечно же, нет, именно в силу того, что речь идет о лицах, имеющих возможность продавливать выгодные им законы и решения на высшем уровне. То есть налицо еще один важнейший элемент теории заговора — наличие узкой группы влиятельных людей.

Идём дальше. Разве хоть кто-то удивится, узнав, что практически вся экономика нашей страны контролируется очень узкой группой лиц? Да это такая банальность, что давно уже и не обсуждается. То же самое относится и к остальным странам мира, чьи ресурсы и экономика принадлежат и/или управляются буквально горсткой людей, принадлежащих к считанным финансово-промышленным кланам, многие из которых имеют долгую историю.

И таким ли уж диким является предположение, что представители упомянутых кланов способны координировать между собой свою деятельность, договариваться, проводить согласованную политику? Что нелепого в данном предположении? Известный западный журналист Ричард Конифф долгое время занимался изучением стиля жизни богатейших семей мира. Свои наблюдения он изложил в книге «Естественная история богатых». В ней автор просто рассказывает о том, что едят представители мировой элиты, во что одеваются, как отдыхают, какие отношения царят в их кругу и так далее. Конифф не пишет ни слова о теории заговора, но вот любопытная вещь: из его книги видно, что практически все представители мировой бизнес-элиты знают друг друга в лицо. Одеваются они у одних и тех же кутюрье, покупают одни и те же эксклюзивные машины у одних и тех же продавцов. В качестве развлечения посещают одни и те же закрытые клубы, отдыхают на одних и тех же курортах, то есть варятся в собственном соку. И хотя мировая элита состоит из представителей разных народов, у них общая система ценностей, своя собственная система опознавательных знаков, свой круг тем для обсуждения. По сути, мы имеем дело с особым квазинародом. Сам Конифф шутливо называет их отдельным человеческим видом. Шутки шутками, а доля правды в них есть, вот насколько сильно отличается элитная богатейшая «тусовка» от остальных людей. Надо ли объяснять, что где экономика, там и политика? Надо ли говорить, что руководители крупнейших медиаимперий являются частью элиты? То есть политические, экономически и информационные вопросы решаются узкой группой влиятельных лиц, чьи интересы тесно переплетены.

Сложив кусочки картины, мы получаем теорию заговора в чистейшем виде:

1. Существует группа влиятельных лиц в стране и, шире, в мире.

2. Данные лица имеют возможность вести успешную лоббистскую деятельность по проталкиванию выгодных им решений на высшем уровне (парламент, правительство, президент).

3. Влиятельные лица способны договариваться между собой, а значит, и проводить скоординированную политику.

Каждый пункт естественен и отнюдь не комичен, а вместе получаем «параноидальную теорию заговора», которую и обсуждать-то в приличном обществе нельзя. Получаем теорию, использование которой считается уделом психопатов, верящих в то, что цены на нефть повышают «зеленые человечки».

Давайте попробуем пойти еще дальше в наших рассуждениях. Давайте подумаем, а выгодно ли мировой элите афишировать свою деятельность? Мировая элита ведет исключительно закрытый стиль жизни. Всевозможные папарацци, конечно, исправно снабжают остальное население фотографиями «звезд», но всё это лишь поверхностная пена, журналистов не пускают туда, где вырабатываются серьезные решения. Надо уметь отличать места, где обсуждаются серьезные вопросы от всевозможных балаганных «саммитов и встреч». Всё это разновидность ток-шоу на потребу массам. Пусть смотрят по телевизору бодрые выступления политиков и слушают их бесконечное словоблудие о партнерстве, дружбе и сотрудничестве, поиске компромиссов и прочей ерунде. Не путайте говорящую голову, поставленную во власть корпорациями, с руководством корпораций. Это разные люди, и о своих встречах и переговорах они предпочитают не трубить на всех углах. Конифф приводит характернейший пример подобной «скромности»: глава издательско-информационной группы «Thompson» лорд Кеннет Томпсон, один из богатейших и влиятельнейших людей мира, почти неизвестен в своем родном городе. Его там мало кто знает в лицо. Также уместно процитировать Паршева: «…вы можете сходить на экскурсию в Конгресс США и послушать там прения, но во время заседания руководства МВФ журналистов не подпускают даже близко к зданию».

По совершенно естественным причинам властвующей элите невыгодно афишировать свою деятельность. Публично брать ответственность им ни к чему, для этого существуют говорящие головы. Правительства меняют, как перчатки, президентов избирают каждые 4 года, а финансово-промышленные кланы и их интересы существуют десятками и даже сотнями лет. Уж это кое о чем да говорит! Но простое замалчивание информации о себе — недостаточно эффективный способ оставаться серыми кардиналами. Гораздо надежнее сделать так, чтобы сама деятельность властвующей элиты, истинной, а не публичной, не становилась предметом обсуждения. А для этого нет ничего лучше, чем окарикатурить и высмеять любые попытки обычного человека увидеть в исторических событиях не слепое сочетание случайностей, не действие объективных законов, которые от человека не зависят, а волю отдельных влиятельных личностей и узких элитарных групп. Вот поэтому-то в СМИ теорию заговора и подают в столь безумном виде, со всеми этими нелепыми «масонами», опереточными «гениями зла», «всесильными агентами спецслужб» и прочими фольклорными персонажами. Да и термин «теория заговора» сам по себе достаточно карикатурен. Так и всплывают киношные и литературные образы «заговорщиков», собирающихся где-то в мрачных подземельях, предварительно скрыв лица шутовскими полумасками и договорившись использовать идиотские пароли. Разумеется, тех, кто верит в подобный бред, справедливо подозревают в психическом нездоровье.

Психология bookap

А теперь представьте другую картину. В частном клубе собираются респектабельные люди обсудить свои дела. Поскольку бизнес, политика и пиар-вещи неразделимые, то в этом клубе можно встретить и бизнесменов, и политиков, и медиа-руководителей. Нелепо? Совершенно нет. И древние римляне, положившие в основу знаменитого римского права принцип «ищи, кому выгодно», не были дураками. В наше время данный принцип отнюдь не потерял актуальности. Можно умиляться на все эти «движения экологов», но лучше обратить внимание на то, что их за уши не оттащишь от военных объектов. Можно верить всем этим организациям по планированию семьи, но лучше обратить внимание на то, что свою пропаганду ограничения рождаемости они ведут в стране, которая и так вымирает быстрыми темпами. Можно со смехом вспоминать шумиху вокруг «Проблемы 2000», когда обывателя пугали программным сбоем, чреватым страшными катастрофами, но лучше вспомнить, как под истерический шум отлично нажились компании, получившие заказы на превентивную борьбу с этой мнимой, как показали дальнейшие события, угрозой.

Так что решайте сами, над чем вы смеетесь — над жалкими параноиками или над собой.