Часть 1

5. Состояния сознания

На сессии холотропного дыхания

А вскоре я попала на свою первую сессию холотропного дыхания к Владимиру и Кристине Майковым. Я наткнулась на информацию об их семинарах в изданиях международного издательского проекта «Тексты трансперсональной Психологии». Владимир Майков — один из редакторов этого проекта. Он очень разносторонний учёный, философ, крупнейший специалист в области психологии, к тому же, ученик Грофа, то есть получил метод, что называется, из первых рук. В общем, мне очень повезло.

Сессия продолжалась три дня. Первый день был посвящён знакомству, теории, некоторым вводным упражнениям, а второй и третий самому процессу. В один из них ты «дышишь» сам, а в другой играешь роль ситтера (няньки) при дышащем партнёре. В нашей паре первой «дышала» я. Процесс холотропного дыхания длится несколько часов в тёмном помещении (я надевала на глаза ещё и повязку), он сопровождается специально подобранной музыкой и работой с телом — специфическим дыханием. Нас было двенадцать человек, то есть образовалось шесть пар. Небольшая подготовка — разминка и вот мы улеглись каждый на своё место. Рядом ситтер. Темнота. Раздались первые звуки, и процесс начался.

Я очень старалась поддерживать интенсивное дыхание, поэтому быстро устала физически, однако продолжала «работать». В сознании ничего необычного не происходило, и я начала подозревать, что у меня какая-то проблема, что я отчего-то не могу как следует расслабиться. Вспомнился мой самодеятельный опыт, который оставил очень неприятные воспоминания, и я невольно боялась «вырубиться». К тому же, по-видимому, сработала актёрская привычка думать о том, как всё выглядит со стороны, и зачем-то сквозь достаточно громкие звуки я стала прислушиваться к тому, что происходит с другими парами в зале. Прошло ещё какое-то время. Я устала уже и от этого. И тогда я всё бросила и стала просто фантазировать о том, что бы я могла пережить на самом деле, если бы смогла включиться в процесс.

Поскольку в сессии используется в основном этническая музыка: звучат барабаны, бубны, дудки и тому подобное, то первая фантазия, которая пришла мне в голову, была о камлании у костра. Костёр, шаман, члены племени. Вот они танцуют, вот происходит некий ритуал, вот шаман (я сама) производит какие-то манипуляции с больной женщиной, а вот он проводит инициацию молодых юношей в мужчин. Потом я оставила эту тему (наверное, сменилась музыка — что-то изменилось в самом процессе) и стала представлять себя птицей. Я — большая чёрная птица с ярко-красным клювом. У меня огромный размах крыльев. Я лечу, а подо мной бескрайний океан, потом берег земли, леса, горы с белыми шапками снега. Я приземляюсь на одной из вершин. Здесь, высоко в горах, среди окружающей белизны я ощущаю себя дома. Потом откуда-то пришли мысли совсем о другом. Масса серых металлических конструкций, как бы ящиков разной формы и размеров. Они окружают меня со всех сторон. Я их отбрасываю и отбрасываю от себя, но конца не видно. Надо бы остановиться и подумать, может быть, есть какой-то другой способ выбраться из-под них. Но музыка гонит вперёд и я даже боюсь, что если остановлюсь, то они меня совсем задавят. Какая неприятная фантазия! Бросаю её и возвращаюсь к своей птице. Представляю, что она уже не одна, рядом с ней ещё такая же, а в гнезде лежит большое яйцо. В течение всего процесса у меня перед глазами не было никаких ясных картинок, так, мелькали какие-то цветные пятна и формы, какие бывают, когда просто закрываешь глаза. Все фантазии были как бы от ума.

Наконец процесс холотропного дыхания подошёл к концу. Теперь все участники могли некоторое время отдохнуть. Рекомендовалось некоторое время не общаться друг с другом. А во время отдыха предлагалось нарисовать «мандалу» (рисунок в круге) своих переживаний. Поскольку единственное, что со мной происходило, – мои собственные фантазии, то я и нарисовала посередине круга костёр, вокруг стилизованных человечков, с одной стороны птицу, а с другой — серые изломанные конструкции.

И, наконец, заключительный этап — обсуждение. Поскольку я была на подобной сессии впервые, то начали с меня. Я честно призналась, что для меня «первый блин оказался комом», что со мной ничего не происходило, поскольку я, по-видимому, очень старалась и не смогла расслабиться и абстрагироваться от окружающей обстановки. Следующий человек стал рассказывать о том, что смысл его переживаний заключался в некой инициации, которая уходит корнями в шаманство, что он сам ощущал себя то рядовым участником действа и вместе с другими танцевал вокруг костра магический танец, то юношей, которого посвящают в мужчины, то самим шаманом, который исцеляет молодую женщину племени. Надо же, подумала я, какие похожие могут возникнуть фантазии, но звуковое сопровождение, действительно, как бы склоняло фантазировать именно в этом направлении.

Заговорил следующий дышащий. Первые же его слова заставили меня напрячься. Он переживал состояние свободы, бескрайнего пространства и скорости, он ощущал себя огромной птицей чёрного цвета. Вся земля была в его распоряжении: моря, реки, леса, поля и горы. Высоко на вершине горы было его жилище, и здесь он царствовал. В конце своего рассказа он показал свой рисунок. Посередине круга — чёрная птица с ярко-красным клювом.

Следующий участник сессии рассказал о том, что у него были очень тяжёлые переживания, связанные с тем, что он никак не мог выбраться из-под серых мёртвых конструкций.

К слову сказать, переживания и двух других участников тоже были отражены в моих фантазиях, но как бы менее явно.

Мало сказать, что я была шокирована. Вот тебе и «блин комом»! Конечно же, я показала всем свою мандалу. Мне даже стало немного обидно, что участники сессии приняли мои слова как должное, как будто факт, что на уровне сознания мы все связаны между собой, – сама собой разумеющаяся вещь. Конечно же, я и сама об этом и слышала, и даже, возможно, говорила прежде, но одно дело говорить и совсем другое дело — пережить на собственном опыте. Это знание совсем другого качества, потому что только личное переживание делает его подлинным. Сколько ни рассказывай о физических и химических свойствах соли, но, только положив её на язык, узнаешь, что такое солёное. Узнавать жизнь — это значит переживать ее непосредственно, а без этого любое знание остается всего лишь мёртвой моделью.

Я восприняла переживания участников семинара как свои личные фантазии, ни на секунду не усомнившись в том, что не я их автор. Значит, действительно, на каком-то уровне мы имеем доступ к сознанию друг друга, мы способны переживать происходящее в чужом сознании, как своё собственное. Так может быть именно это свойство сознания и транслировали мне те сновидения, в которых я была вовсе не я. Те сны показывали, что моя глубинная суть не ограничена рамками моей собственной личностей.

В жизни что-то всё время происходит, и вчерашний опыт переживается уже не так остро, а со временем он как бы и вовсе забывается. Но вот как-то поздно вечером я еду в метро — возвращаюсь домой. В вагоне почти никого нет. Я сижу совершенно расслабившись, без мыслей и гляжу перед собой на черноту за окнами вагона, в которой мелькают огоньки туннеля метро. И вдруг я осознаю, как думаю о том, что мне надо на этой неделе изловчиться и отвести Юльку к стоматологу (подразумевается, что Юлька — моя маленькая дочка). Я уже давно заметила, что у неё немного не ровно растут зубки, и лучше бы поносить брекеты, пока она ещё маленькая. Можно, конечно, попросить маму, но всё же лучше пообщаться с врачом самой. Как назло, на работе сейчас завал, потому что вторая сотрудница отпросилась в отпуск на две недели. Наверное, в Египте, куда она отправилась, сейчас очень хорошо: тепло, море… Господи! Какие странные мысли?! Какая Юлька?! Какие зубы!? Поезд стал замедлять ход и до меня донеслись слова женщины справа от меня: «Юлюшка! Просыпайся — нам выходить».

Психология bookap

Позже я пробовала несколько раз намеренно «подслушать» чужие мысли, но у меня ничего не получилось. Наверно, в этом тоже есть смысл: сознание только демонстрирует мне свои возможности, ну а пользоваться ими пока не позволяет. Но зато теперь я точно знаю, что это возможно. И иногда — в жизни случается всякое — останавливаю себя посреди раздражения и дурных мыслей, вспоминая слова бабушки из своего сна: «не забывай, что ты красивая».

Но как бы изменился мир, если бы каждый понимал, что он может быть услышанным!