Внушение.
Понятие «переноса» по-новому ставит и проблему так наз. внушения. Внушаемость для Фрейда лишь видимая, кажущаяся подчиняемость. На самом же деле, внушаемость есть стратегическая «уловка», с помощью которой «бежавший в болезнь» облегчает себе осуществление своих желаний, используя для этого личность внушающего. Он как бы «влюбляется» во внушающего, делает его своим близким лицом, сопоставляет его с любовными, радующими образами прежних, главным образом, детских своих воспоминаний, и, отказываясь от своей «воли», передавая эту волю другому, он «переносит» на последнего также и ответственность за свою радость, заставляет его служить этой радости, питать ее новым и новым материалом. Внушаемость-уступка превращается в внушаемость-спекуляцию, в вымогательство. Как только эта стратегическая ценность внушения тускнеет для для нашего героя, как только внушающий, по примеру среды, тоже начинает пред'являть обязательства, пытается стойко организовать сознание наперерез вытесненному бессознательному миру, психоневротик обнаруживает контр-внушаемость, сопротивляемость, не только не выполняя приказов об улучшении своего поведения, но, наоборот, агрессивно обостряя, ожесточая свою позицию. Внушаемость таким образом оказывается состоянием летучим, избирательным, связанным с целой серией своеобразных стратегических маневрирований личности. Она действует лишь до той поры, пока внушающий базируется на бессознательном фонде своего об'екта, т.-е. на его вытесненных вожделениях, пробуждая их к активности, т.-е. добавочно питая их. Адресуясь же к сознанию, обязывая к реальному приспособлению, – внушение теряет свою суб'ективную для психоневротика выгодность, а вместе с тем и свою целебную силу, которая, по Фрейду, как видим, оказывается таким образом вполне призрачной.