Предисловие к испанскому изданию 1959 г

Моя радость по поводу предстоящего перевода этой книги на испанский язык отчасти омрачается чувством тревоги. Я обязан рассмотреть вопрос: “В какой мере я несу ответственность за множество недоразумений, возникших при обсуждении этой книги?” Под недоразумениями не следует понимать ни протесты, высказанные по принципиальным или идеологическим соображениям, ни (к сожалению, нередкие) возражения критиков, которые не потрудились внимательно прочитать книгу. В настоящее время необходимость ознакомить общественность с моими мыслями о проблеме новой этики представляется мне не менее актуальной, чем в те дни, когда я впервые запечатлел их на бумаге. И тем не менее чувство тревоги не покидает меня, несмотря на многочисленные сообщения читателей о том, что книга помогла им внести ясность в свои важные проблемы.

Одним из спорных моментов в этой книге стала попытка определить необходимость существования иерархической этики, то есть показать, что людям с различными типами психологической структуры соответствуют различные типы этики. В то же время я неоднократно подчеркивал, что новая этика с ее новым подходом к проблеме зла, предполагает существование личности, “нравственность” которой соответствует критериям старой этики. Новая этика предъявляет более высокие и строгие требования (если в данном контексте можно говорить о требованиях), чем старая этика. Здесь нет и речи о том, чтобы позволить нам легче относиться к вещам, чем прежде. Но современный человек располагает более основательным пониманием людей и мира; он узнал, что теперь невозможно постигнуть смысл жизни со всей ее сложностью и роковой силой с помощью одной простой формулы: “ты должен делать то-то и не должен делать то-то”. Дело в том, что теперь он испытывает потребность в новой этической ориентации. Поскольку старые религиозно-этические ценности потеряли власть над современным человеком, в результате чего он утратил контроль над жизнью, современный человек оказался в весьма опасном положении. В наиболее очевидной форме опасность проявляется у тех больных, с которыми психиатру приходится встречаться каждый день в своем кабинете.

Но этой опасности подвергаются и так называемые нормальные люди, которые ведут войны, подвергают нас гонениям, планируют и готовят необходимые средства для осуществления этих войн и гонений.

Глубокий моральный кризис, в частности, проявляется в тон нигилистической безысходности по поводу человека, которая составляет одну из существенных характеристик современного искусства и философии. Но в этом контексте многие сознательно не обращают внимания на творческую способность человека и (что в действительности одно и то же) творческую способность человеческой психики. С другой стороны, глубинная психология занимается исследованием этих способностей, и поэтому они, а также методы обеспечения их подлинного проявления, фактически составляют основную проблему всей психотерапии.* Действие творческих процессов, ориентированных на достижение целостности, можно обнаружить в психике современного человека. Они составляют предмет исследования в данной книге и основу формирования для умозаключений.

Основную причину трудностей, связанных с пониманием предмета исследования в данной книге, и источник большинства недоразумений, возникших при ее обсуждении, следует искать в широко распространенном незнании психологических процессов, характерных для современного человека. Для более ясного объяснения причин и форм этих процессов я поместил в конце книги Приложение “Размышление по поводу тени” (из журнала “Психология”, том II,№ 7/8,I950), в котором более четко определены положение и достоинства этого комплекса взаимосвязей во всем спектре проблем, состаляюших предмет наших тревог.**

Поскольку проблема зла затрагивает душу каждого из нас, независимо от того, сознаем мы это или нет, следует признать актуальными попытки обрисовать кратко и ясно тот путь, которым вынужден идти современный человек при столкновении со злом. Но именно этот путь и составляет предмет нашего рассмотрения. В настоящее время я рад признать, что такое ощущение актуальности привело к усилению, хотя и не чрезмерному, не-

* Доклад автора “DasSchopferischealsZentralproblemderPsy-chotherapie” (“Творческое как центральная проблема психотерапии”) был представлен на четвертом международном симпозиуме по медицинской психотерапии (Барселона, I950).

** В Приложение включена также работа автора “Человек мистический” (прим. ред.}.

которых из моих формулировок. Мне предлагали изменить формулировки, но я так и не решился на этот шаг. Воинственный тон этой книги можно объяснить не только темпераментом ее автора. Дело в том, что, в сущности, книга объявляет воину этике. чья практическая беспомощность привела современного человека к ошушению крайней безысходности. Мне неприятно быть “источником раздражения”. Глубокое чувство религиозной ответственности, которая тяжким бременем лежит на совести современного психотерапевта, не позволяет ему занять неопределенную позицию теперь, когда неопределенность его религиозно-этической позиции нередко ставит под угрозу существование современного западного человека. Одна из задач данной книги заключется в том, чтобы показать, что искренность моральной позиции может возникнуть только из чувства благоговейного отношения к происходящему в человеческой душе.

Я хотел бы воспользоваться предоставленной мне возможностью, чтобы выразить благодарность моему учителю и другу К. Г. Юнгу не только за замечательные исследования, которые легли в основу моей работы, но и за множество предложенных поправок, которые мне удалось включить в данный перевод моей книги. Нет нужды говорить о том, что я несу полную ответственность за данную публикацию.

В заключение мне хотелось бы остановиться еще на одном неясном вопросе. “Уместно” ли говорить о новой, столь важной для современного человека этике, когда люди предпочитают не соблюдать старую, приуготовившую путь для новой, этику. Я отвечу на этот вопрос, рассказав одну хасидскую историю.

Однажды РаббиЕкиль Меир из Гостинина побывал вместе со своим учителем на празднике недель в Козке. Когда он возвратился домой, тесть спросил его: “Правда ли, что в Козке иначе толкуют откровение*, чем в других местах?” “Правда”, последовал ответ. “Ну и как?”, — спросил его тесть. “А как вы здесь понимаете заповедь „не укради"?”, — спросил в свою очередь РаббиЕкиль. “Ну, разумеется, — ответил тесть, — человек не должен красть у своего ближнего”. “Тогда они не вправе говорить нам об этой заповеди, — сказал раббиЕкиль. — В Козке эту заповедь толкуют так: „Нельзя обкрадывать самого себя!"”**

Тель-Авив. 1959

Эрих Ноиманн

* Откровение Закона, полученное Моисеем на горе Синайской.

**М.Buher.Tales of the Hasidim.Zurich, 1949.