Раздел II. Феноменология психологической защиты

2. Вытеснение

Дальнейшее, более дифференцированное понимание механизмов вытеснения мы получим, если зададимся вопросом: что вытесняется, какое содержание не допус- I' inни до осознания?

Первый случай. Вытеснение влечения

Итак, ситуация, когда влечение не может быть реализовано напрямую, не может быть и сублимировано. Тогда влечение вытесняется, загоняется назад, в бессознательное Оно. И весь объем энергии, сопровождающей влечение, остается в этой сфере бессознательного. Насколько сильны импульсы влечения, настолько сильной должна быть сила вытеснения. Сила действия влечения должна быть равна силе противодействия вытеснения.

Но это загнанное внутрь влечение не перестает стремиться к своему удовлетворению; его несвязанная, неструктурированная энергия, движимая принципом удовольствия, "желает" связывания, структурирования, удовлетворения на объектах. Вытесненное влечение не перестает быть фактом всей психической активности личности. (Об этом же — метафора "вытеснения" нарушителя порядка из аудитории.) Мало того, вытесненное влечение может существенным или даже роковым образом влиять на поведение личности.

Цензору Сверх-Я, изгнавшему, как ему казалось, социально неприемлемое желание, приходится быть постоянно начеку, приходится тратить массу усилий на удерживание энергии влечений в подвале бессознательного. Сопротивление влечению требует собственно энергетического обеспечения, для этого другие формы поведения "обесточиваются". Отсюда быстрая утомляе- fмость, потеря контроля, раздражимость, слезливость, то, что называется астеническим синдромом. Это одно следствие осуществляемого вытеснения^

Другое следствие состоит в том, что вытеснение исключает возможность сублимации вытесненного, т. е. использование энергии нежелательного влечения на цели и объекты, не представляющие никаких сомнений с точки зрения их социальной одобряемости. Другими словами, осуществленное вытеснение уменьшает шанс социокультурного осуществления личности.

Кроме того, у загнанного в подполье влечения, культурно не переработанного, больше шансов вырваться на

свободу в форме еще более ужасной, еще более социально неприемлемой, если не сказать, в социально опасной форме. Осуществленное вытеснение хранится в бессознательном до поры до времени как ущемленный аффект, формы которого чрезвычайно разнообразны: это и телесные зажимы, конвульсии, взрывные реакции ("немотивированный аффект"), истерические припадки и т. д. Описанный механизм вытеснения динамично, процессуально подготавливает почву (вытесненное влечение как вытесненный аффект) для формирования разнообразных техник психологической защиты. Т. е. энергетически использование этих техник подготовлено вытеснением, а вот содержание и форму, которую они приобретут, определяет социальная ситуация развития индивида.

Иллюстрация к вытеснению влечения

Сначала в качестве иллюстрации мы проанализируем сцену из фильма "Три тополя на Плющихе". Главная героиня фильма, которую играет Т.Доронина, добрый, душевный человек, провинциальная красавица. Ее муж авторитарен, с домостроевскими "замашками", прижимист. Героиня едет в Москву продать чемодан сала. Муж наставляет ее, предупреждает о жуликах-таксистах и соблазнах столичной жизни. В Москве героине Дорониной все же приходится воспользоваться такси. Между героями моментально рождается симпатия. Таксист приглашает ее вечером в кино. В суете дня предложение симпатичного таксиста вытесняется из сознания, забывается. Но это не простое забывание. Насколько вытесненное представляет ущемленный аффект, насколько оно значимо — показывает неадекватное, суетливое, хаотичное поведение героини Дорониной, когда она слышит сигналы такси. Конфликт между вытесненным и цензором, Сверх-Я, вновь оживает. Желание встречи чрезвычайно сильно, но настолько же силен запрет, строгость провинциальной и семейной морали, в которой не может быть и намека на проявление симпатий к другому мужчине. Страх перед цензором за наличие симпатии к чужому человеку заставляет ее запереть все замки. Ее цензор беспощаден, он не доверяет ей, он устраивает буквально физическую блокаду. Но мужчина терпеливо ждет, периодически подавая сигналы из машины. Этим инициируется вновь и вновь желание выйти к нему, т. е. энергетически оно поддерживается и усиливается извне. Происходит прорыв, который начинается с конкретных физических действий: спешно надевается блузка, юбка. Вот героиня уже у двери, открываются один за другим замки, остается последний, основной, он заперт на ключ. Начинаются лихорадочные поиски ключа по квартире, ключа нет. Таксист дает долгий прощальный сигнал и уезжает. Встреча не состоялась. Обессиленная героиня опускается на чемодан возле двери, и рука натыкается на связку ключей. Все время ключи лежали в поле ее зрения перед дверью на видном месте!

В ситуации поиска внутренний голос Сверх-Я отнюдь не сдался перед натиском Оно. Этот цензор вытеснил реальный путь для прорыва, для осуществления желания найти ключ, открыть дверь и выйти на встречу с человеком. Цензор частично дал проиграться этой энергии влечения, он не стал ущемлять аффект, он дал ему проиграться физически, он оттянул время, он дал время "остепениться". Когда ситуация стала "безопасной" и было гарантировано сохранение морального лица, он "снял" пелену с глаз, теперь увидеть ключи было "безопасно".

Второй случай. Вытеснение реальности

В этом случае вытесняется или искажается информация извне, которую индивид не хочет воспринимать, поскольку она неприятна для него, болезненна, разрушает его представления о себе. Здесь ситуацией управляет Сверх-Я. Сверх-Я делает индивида "слепым", "глухим", "нечувствительным" к аверсивной, т. е. тревожной, угрожающей информации. Эта информация, если я ее восприму, грозит нарушить сложившееся равновесие, внутреннюю согласованность психической жизни. Эта согласованность структурирована инстанцией Сверх-Я, создана усвоенными правилами поведения, предписаниями, стройной системой ценностей. И аверсивная информация есть посягательство на эту доминирующую роль Сверх-Я в моем психическом аппарате.

Рассмотрим пример из автобиографической повести М.Шагинян "Человек и время". Мариэтта в гимназии на каникулах остается одна. На исходе пасхальный праздник. Мариэтта в пустом дортуаре дочитывает интересную книгу при свечке. Но предоставим слово самой писательнице: "Шел одиннадцатый час. Вдруг в наш дортуар шестиклассниц пришла восьмиклассница — нарядная, в выходном платье, длинной юбке, с дамским ридикюлем, в прическе, — она только что, раньше времени, вернулась из отпуска и в дортуаре восьмиклассниц не нашла никого.

Ты, Шагинян, брось читать, послушай, что я тебе рдесклжу. Она уселась передо мной, вырвала у меня книгу. — Я была с очень интересными людьми, с мужчинами, понимаешь — не с мальчишками, а с настоящими мужчинами…

Еще до того, как эта девушка начала рассказывать, у меня вдруг все сжалось внутри, как от прикосновения к лягушке. Нас учили вежливости. Она была старшая. Просто невозможно было ее выгнать. Некуда было убежать. И в уши мои стали проникать слова, непонятные по смыслу, но понятные сразу в чем-то одном: слушать их нельзя, не нужно, нехорошо. Сперва я старалась миновать их слухом, удерживая лишь впечатление неразборчивости, Осчiмысленности. Надо было подавать реплики. Я подавала невпопад, как семилетней била в свой барабан. Она продолжала:

— Они не только показывали, они делали!

Эта фраза дошла до меня в какой-то страшной обнаженности, как край пропасти на ходу, — когда вдруг оступаешься, видя, что сейчас свалишься; и тут я сделала вещь, неожиданную для себя, — я помолилась богу: "Господи, дай, чтоб я не слышала, господи, дай, чтоб я не слышала!.."

Здравые люди могут говорить, что хотят. Медики могу г говорить о шоке, о самовнушении. Я знаю одно: то, что произошло дальше, святая правда. Я увидела перед собою губы восьмиклассницы. Эти губы двигались, они двигались очень быстро, как при еде или жевании. Но звука из них не выходило. Губы двигались мертво и безмолвно. Я перестала слышать. С чувством невероятного облегчения, очищения, покоя дождалась я, покуда она ушла, как-то удивленно поглядев на меня напоследок, — и заснула сразу, в детской благодарности богу" [63].

Именно с этого момента у М.Шагинян началась глухота, которая прогрессировала с возрастом.

Из примера видно, какое сильное и доминантное у Мариэтты Сверх-Я. Ее Сверх-Я, с одной стороны, сформировано целомудренным, табуированным относительно сексуальной проблематики. С другой стороны, чрезвычайно чуткое к малейшим проявлениям в этой проблематике, Сверх-Я заранее чувствует грозящую опасность, еще до того как произнесены первые слова. Мариэтта чувствует неприемлемость тематики предстоящего разговора. Физически покинуть дортуар и тем самым избежать неприятных "грязных" разговоров девочка не может. Все то же Сверх-Я требует от нее вежливости, выполнения определенных предписаний в общении с более взрослыми. Приходится слушать, а слушать нельзя. И тогда Сверх-Я подсказывает выход — стать глухой.

В клинике неврозов иногда встречается синдром нервной анорексии, которому подвержен чаще всего пубертатный и постпубертатный возраст, 14–18 лет. Б.Д.Карвасарский отмечает "повзросление" нервной анорексии. Она может встречаться после 20 лет, до 30–35 лет [26]. Интересно, что нервной анорексией страдают в основном девушки; отношение мужчин и женщин примерно 1:20. Анорексия — это отказ от пищи, это постоянно и успешно осуществляемое вытеснение необходимости кушать. Как правило "анорексивное" вытеснение является следствием страха пополнеть и дурно выглядеть (дис- морфофобия). Т. е. Сверх-Я как бы заказывает мне следовать некоему идеалу строения тела и внешнего вида и самому короткому, единственно "верному" пути к осуществлению этого идеала. Гимназистки в конце XIX — начале XX века пили уксус, чтобы выглядеть астеничными, бледными, таков был идеал женской красоты.

Точкой отправления может быть и некий "антиидеал", т. е. поведение, противоположное тому, что задается как образец.

У больной А. симптоматика анорексии появилась в 14 лет. В этот пубертатный период ярко выразились изменения внешности и тела. Стала оформляться грудь, появилась округлость в бедрах. Все это было воспринято с тревогой как симптом начинающейся полноты, негативным, ярко воплощенным образцом которой была ее мать. Мать уделяла особое внимание питанию дочери. Она сытно, жирно кормила дочь, следила, чтобы та все съедала. Девочка не смела открыто отказываться от пищи, но после еды уходила в туалет, мануально вызывала рвотный реф- IBм и освобождалась от грозящей ее внешнему виду пищи. Это приносило психологическое облегчение. Поведение закрепилось. Наступил момент, когда рвотный рефлекс сработал автоматически, сразу же после приема жирной пищи. Затем рвота появлялась при приеме уже любой пищи. Эта больная в разговорах с врачами признавала свою основную проблему, четко ее формулировала: "Я хочу нормально относиться к пище". Это на сознательном уровне. Бессознательно же в тесте "незаконченные предложения" на начало даваемого предложения "больше всего ч боюсь…" — она ответила —… "потолстеть". Здесь силаСверх Я икая огромная, что игнорируется опасность последе I вия отказа от пищи. Иногда отпор реальности со стороны Сверх-Я настолько мощен и безудержен, что может привести к реальной гибели индивида. В своем игнорировании реальности Сверх-Я очень похоже наОно в его слепой безответственности за жизнь своего носителя. Заметим, что нервная анорексия — одно из трудно излечиваемых заболеваний, нередко с летальным исходом.

Примерно такой же механизм проявляется у человека, вытесняющего любую информацию, идущую от людей или собственного тела, о прогрессирующем опасном заболевании. Симптоматика все явственнее, а человек не замечает ее. Своевременно не предпринимаются меры по пресечению болезни в самом начале. Такое поведение очень похоже на поведение детей, которые снимают свой страх, плотно зажмурив глаза, укрывшись с головой одеялом, закрыв лицо ладошками, повернувшись спиной.

Вытесняется также информация, которую мне возвращает окружение и которая противоречит моему устоявшемуся знанию о себе, моей Я-концепции. Чем жестче, одномернее, непротиворечивее Я-концепция (я именно такой, а не другой), тем больше вероятность вытеснения обратной связи, которая говорит: "А вот в этой ситуации ты другой, ты совсем не такой!"

Например, в моей Я-концепции записано, что я очень добрый человек. Конечно же, эта доброта проявляется по-разному к разным людям. Доброта по отношению к своим детям проявляется в беззаветной любви, в неустанных заботах об их материальном и психическом благополучии, в тревоге за их будущее и т. д. Я как добрый супруг сердечен с женой, несу все в дом, заботлив, внимателен. Я как добрый сосед вежлив, не устраиваю пререканий относительно очередности уборки лестничного марша, не включаю "на всю катушку" магнитофон, по мере сил стараюсь участвовать в субботниках по благоустройству двора. Я как добрый коллега на работе неконфликтен, радуюсь успехам дела, охотно принимаю помощь и оказываю ее и т. д. Я как добрый пассажир не агресси- рую, если мне наступили на ногу или толкнули, оплачиваю проезд и с готовностью объясняю, как куда добраться, спросившему меня попутчику и т. д.

В моей Я-концепции записано, что я добрый отзывчивый педагог. Меня любят дети, уважают коллеги. Но я совершенно не замечаю, что я могу часами злословить по поводу своих коллег, устраивать психотеррор в аудитории. Я этого не вижу, я этого не слышу. Даже когда мне об этом открыто говорят, я считаю, что это незаслуженно, что это относится не ко мне.

Вытеснение нелицеприятной информации происходит в результате возникновения когнитивного диссонанса — несоответствия двух концепций (= знаний): с одной стороны я знаю, что я добрый, с другой стороны — я получаю второе знание, что я не такой уж добрый (например, наказал ученика). Результатом диссонанса является психологический дискомфорт, напряжение, которое требует своего снятия, редукции и которое снимается путем игнорирования, вытеснения на периферию сознания второго, нелицеприятного знания. Зато сохраняется, остается Я-концепция (я — добрый) и не надо тратиться на ее просмотр, анализ своего поведения, на усилия по саморазвитию и совершенствованию процессов саморегуляции.

Разрешение когнитивного диссонанса по механизму вытеснения нелицеприятного приносит облегчение в актуальной ситуации, но лимитирует развитие личности по многих сферах, в том числе профессиональной.

В педагогической деятельности очень важна обратная спин. — успехи учеников, они свидетельствуют педагогу, насколько успешно и плодотворно он работает. При этом восприятии обратной связи наблюдается своеобразная асимметрия. Чувствительность к положительной связи выше, чем чувствительность к негативной обратной свя- 1И, которая по идее должна информировать учителя, где и с каким учеником у него "прокол". Учителя не любят неуспевающих учеников, потому что они для них негативная связь: вот с этим учеником у тебя ничего не выходит, этот ученик тебе как укор. Правда, учителя быстро научаются снимать с себя ответственность за неуспевающей» п (или) хулиганистого ученика, рассуждая примерно I л к "Конечно, это промахи других, семьи. Вообще, что вы хотите, он растет в такой семье, крутится в такой компании, у него отец алкоголик" и т. д. Такие объяснения представляют другой вид психологической защиты — рационализации (но об этом позже). А вот хорошие ученики — это моя гордость, они свидетельство того, что я как педагог состоялся, что не зря живу в этом мире, моя деятельность имеет смысл. Педагог переживает сильный когнитивный диссонанс, когда он вызывает отличника, а тот молчит, поскольку не подготовлен или не понял. Первая реакция учителя — недоумение, потом может быть раздражение. Получить от своей гордости, отличника, такой удар, такой подвох. Педагог обрушит на ученика праведный гнев, презрение, иронию; другие педагоги действуют иначе. Они начинают спрашивать ученика: "Что с тобой случилось? Ты не заболел? Ты записал в дневник задание?" Учитель такими наводящими вопросами предлагает ученику красивый выход: это недоразумение, ты действительно заболел. Ты уж запиши в дневник домашнее задание, ты уж выздоравливай. По сути это красивый выход не столько ученику, сколько педагогу: все в порядке, он (ученик) и дальше моя гордость, и дальше витрина моих достоинств.

То же вытеснение и искажение реальности происходит в случае с заниженной самооценкой. Возьмем пример с учеником, у которого уже давно и прочно сложилась заниженная самооценка относительно своих способностей (такие самооценки складываются не без участия педагогов). Этот ученик уже давно усвоил постоянно ожидаемое от него поведение: "Что от меня ждать…". Предположим, найдется учитель, который, проверив удачно выполненную работу такого ученика и подавив в себе подозрение (не списал ли?), выставляет ученику четверку (пять поставить нельзя, это уж слишком для хронического двоечника). Ученик, конечно, радуется, но в его восторгах отсутствует истинное значение хорошей оценки: ты отнюдь не дурак. Ученик переживает тот же когнитивный диссонанс: я — пропащий человек, у меня нет никаких способностей (одно знание, одна ког- ниция) — я успешно решил эту контрольную (второе знание, вторая когниция). И потому в этой эйфории переживания хорошей оценки присутствует дискомфорт, внутреннее напряжение, внутренняя несогласованность, и ее надо снять. И ученик снимает ее, вытесняя истинное значение успеха как свидетельство наличия способностей, заменяя, переистолковывая эту информацию так, чтобы сохранить первую когницию: я — неспособный, мне просто повезло, достался более легкий вариант, училка просто-напросто, поставив мне четверку, хочет таким образом заставить меня работать; не такой уж я умный, учительница не знает, как долго я готовился дома (да, он действительно готовился дома, но это следствие того, что он раньше ничего не делал, а не его неспособности). И нужен не один учитель или, по крайней мере, не одна положительная связь (на которую так скупы наши учителя) относительно способностей ученика, чтобы последний изменил свою негативную Я-концепцию.

Вытеснение реальности проявляется в забывании имен, лиц, ситуаций, событий прошлого, которые сопровождались переживаниями негативных эмоций. И не обязательно вытесняется образ неприятного человека. Это лицо может быть вытеснено только потому, что оно было невольным свидетелем неприятной для меня ситуации. Я могу постоянно забывать чье-то имя, не обязательно потому, что человек с этим именем мне неприятен, а просто фонетически это имя схоже с именем человека, с которым у меня были сложные взаимоотношения и т. п.

Третий случай. Вытеснение требований и предписаний Сверх-Я

Во всех случаях вытеснения не доводится до осознания, вытесняется нечто неприятное, аверсивное (тревожное), в этом же случае вытесняется также нечто неприятное, но связанное с чувством вины. Переживание вины — это санкция со стороны Сверх-Я за совершение некоего поступка или даже за саму мысль совершить нечто "ужисное".

У вытеснения работающего против Сверх-Я, могут быть два следствия: первое — это вытеснение удается, чувство вины снимается, вновь возвращается психологическое благополучие, комфорт, но ценой этого благополучия является нравственное падение личности.

Человек впервые получил взятку. Поступок совершен, он явно не согласован с моральным Сверх-Я, и нормальный, обычный человек со Сверх-Я среднестатистической строгости непременно должен переживать чувство вины. Первая стадия вытеснения чувства вины может характеризоваться тем, что это чувство переживается в сознании человека не как четко определенное, выраженное словом чувство вины ("я подлец", "замарался", "не хорошо поступил"), а как диффузное неприятное состояние, которое связывается сознанием с фактом взятки.

На второй стадии вытеснения дискомфорт все еще может переживаться, но он уже не связывается сознанием с поступком. Здесь уже требуется усилие рефлексирующего сознания, чтобы установить закономерность: я испытываю дискомфорт, мне неприятно на душе, когда мне дают взятку. Третья, последняя стадия означает полное отсутствие неприятных ощущений в то время, когда дают, и после. Вытеснение сделало свое дело. Психологическое благополучие достигнуто за счет нравственного падения. И тем не менее, поскольку на удержание вытесненного затрачивается психическая энергия, то "подтачивание" психики происходит, оно незаметно. И это скрытое разрушение психического аппарата при внешнем благополучии рано или поздно внесет свой "вклад", проявляясь астенической симптоматикой, бессонницей, ночными кошмарами, экзистенциальным вакуумом (на что потратил свою жизнь).!)

Второе следствие в работе вытеснения против Сверх-Я — это невротические реакции, в частности всевозможные фобии (страхи). Рассмотрим классический пример из практики психоанализа. Пятилетний мальчик Г. заболевает на улице страхом. Выгода от этого состояния в том, что ему нельзя выходить на улицу, ему нужно оставаться дома, вместе с матерью. Поначалу совместное пребывание с матерью редуцировало страх, но затем он испытывает страх даже когда мать рядом с ним. Первоначально состояние страха на улице, страх не быть все время с мамой. С другой стороны, постоянно находясь с мамой, проводя ночи, ласкаясь с ней, он начинает испытывать новый страх. Страх перед наказанием со стороны отца, которого он оттеснил от матери благодаря первоначальному страху перед улицей. Согласно Фрейду, поведение мальчика — есть проявление Эдипова комплекса (миф об Эдипе, который женился на матери, убив отца). В быту причин проявления страха к отцу нет. Он добр и внимателен к мальчику. Сверх-Я мальчика заменяет объект страха: мальчик боится не отца, а белую лошадь, которая теперь символизирует отца. Эта подмена объекта страха произошла еще и благодаря ситуации, когда отец на улице предупредил мальчика, чтобы он близко не подходил к экипажу, поскольку лошадь его может укусить. Вполне возможно, что этот страх спонтанно прошел бы, как проходит большинство детских страхов. Но однажды, когда страх перед лошадью был достаточно выражен, мальчик становится невольным свидетелем ситуации, когда впряженная в омнибус лошадь упала и задергала ногами. Мальчик сильно испугался и подумал, что лошадь скончалась. С этого раза у него появился страх, что нее лошади могут упасть и умереть. На одном из сеансов психоанализа было выяснено, что в принципе страх перс I возможной смертью лошади — это символическое пни ношение страха желания смерти своему отцу. Усиление страха после этой ситуации объясняется проявлением чувства вины. Фобия этого мальчика развивалась в результате вытеснения чувства вины перед отцом за то, ч го ом его оттеснил от матери и пожелал бессознательно ею смерти. Подробно этот случай описан и проанализирован в работе З.Фрейда "Анализ фобии пятилетнего мальчика" [57].

Появление невротической симптоматики в результате вытеснения требований неумолимого судьи Сверх-Я но (можно и у взрослых людей. Воспользуемся еще одним примером, Женщина 30 лет с ярко выраженной фобией кр\1 них предметов (они могут упасть, разбиться, нака- П1П.СИ на нес). На процедуре первого психоаналитического сеанса "вспоминает" о начале заболевания. Симптоматика началась одним летним днем в Крыму. По ее словам, стояли необычайно жаркие, душные дни. Отдых был почти пыткой. Жара, огромное скопление народа на пляже. Она вспоминает день, когда ко всему этому еще прибавилось неудобство, раздражение от того, что компания молодых людей совсем рядом азартно, шумно играла в волейбол. Время от времени мяч падал рядом. В один из моментов, сомлевшая от жары, она открывает глаза и видит, как этот огромный мяч накатывается на нее. Невозможность уклониться парализовала ее, и огромный страх навалился на нее. С этим моментом больная связывает начало невротической симптоматики. Дальнейшие сеансы психоанализа показали, что ею была воспроизведена только часть ситуации. Другая часть была вытеснена. Женщина находилась на пляже со своим трехлетним сыном. Ее сын игрался на песке возле воды. Сомлев от жары, она была в полузабытьи и вот, подняв голову, она увидела своего сына по грудь стоящим в воде и большую волну, накатывающуюся на него. В этот же момент появляется мяч. Страх матери за судьбу сына, невозможность успеть помочь ему в этот момент невыносимы и вытесняются. Происходит подмена объекта страха. Слишком значимый "объект" — жизнь сына, заменяется на менее значимый — мяч и другие круглые предметы. Непереносимость переживания состояния страха за жизнь сына соединяется с огромным чувством вины за то, что она как мать не обеспечила безопасности своему сыну. Грозное Сверх-Я, допустив вытеснение чувства вины, "наказывает" ее болезнью. Добавим, что в реальности с мальчиком ничего не случилось.

Оглушение

Все описанные три вида вытеснения (вытеснение влечений, вытеснение реальности, вытеснение требования Сверх-Я) — это спонтанные, "естественные" и как правило бессознательно протекающие способы психозащитного разрешения сложных ситуаций.

Очень часто "естественная" работа вытеснения оказывается малоэффективной: либо энергия влечения чрезмерно велика, либо информация извне слишком значима и трудно устранима, либо угрызения совести обладают большой императивностью, либо это действует все вместе.

И тогда человек начинает использовать дополнительные искусственные средства по более "эффективной" работе вытеснения. В данном случае речь идет о таких сильнодействующих на психику средствах, как алкоголь, наркотики, фармакологические вещества (психотропные, аналгетики), с помощью которых человек начинает выстраивать дополнительные искусственные фильтры и преграды перед желаниями Оно, совестью Сверх-Я и тревожной аверсивной информацией реальности.

При употреблении алкоголя человек "оглушает" себя, притупляет чувствительность к восприятию той информации, которая в состоянии осознания беспокоит или беспокоила бы его. Происходит сужение сознания и расширение сферы бессознательного. Область "неведения", "незнания" увеличивается, и в первую очередь в эту область попадает все то, что тяготило, доставляло дискомфорт, вызывало страх, чувство вины.

Алкогольное сужение сознания чаще всего сопровождается повышением эмоционального тонуса с положительной окраской. Человек становится беззаботным, раскованным, смелым, он "забывает" проблемы, по отношению к которым он и хотел "оглохнуть", "ослепнуть", "потерять чувствительность". Иногда суженное сознание начинает фиксироваться на проблеме, которая не может быть "забыта" даже с помощью алкоголя. Суженное сознание, отгородившись от контроля, от нравственной цензуры, "озаряется" простыми и жуткими способами "решения" проблемы.

Практика психолого-психиатрической экспертизы в суде дает многочисленные примеры таких "простых" решений: преступления, совершенные в состоянии аффекта на фоне алкогольного оглушения.

Использование наркотиков во многом схоже с действием алкоголя. Так, при использовании такой группы наркотиков, как опиаты (опиум, морфин, героин), происходит угнетение первичных центров, с которыми связаны неприятные ощущения, и одновременное возбуждение тех центров, которые инициируют радость, удовольствие, эйфорию. Наркотически оглушенное сознание начинает "путешествовать" в иных мирах, в иной, потусторонней реальности, которая не отягощена проблемами и неприятностями этой, посюсторонней реальности.

При использовании фармакологических средств человек "научается" регулировать свои состояния: достаточно принять то или иное средство, и я успокаиваюсь, засыпаю, или наоборот, взбодряюсь, тонизируюсь.

У человека возникает чувство, что он управляет своим поведением, не прилагая никаких сознательных усилий.

При оглушении, какое бы средство ни применялось, как раз и происходит только изменение психических состояний, а проблема не решается. Более того, возникают новые проблемы, связанные с использованием этих средств: появляется физиологическая зависимость от лекарств, алкоголя, наркотиков; психологическая зависимость (убеждение, что "это" мне поможет). Кроме того, если я вытеснял с помощью алкоголя семейные проблемы, трудные отношения с женой и детьми, то теперь у меня как алкоголика возникают проблемы на работе, с друзьями и т. д.

При регулярном использовании оглушения начинается деградация личности.

Работа по преодолению вытеснения

В свое время Фрейд говорил о том, что "без какой- либо амнезии не бывает невротической истории болезни" [58, с.60], другими словами: в основе невротического развития личности лежат вытеснения самых разных уровней. И если продолжить цитировать Фрейда, то можно сказать, что "задачей лечения является устранение амнезии. Когда выполнены (погрешность перевода, конечно, "заполнены". — Э.К.) все изъяны воспоминаний, выяснены все загадочные эффекты психической жизни, становятся невозможны ни продолжение, ни новообразование болезни. Те же условия можно выразить иначе: необходимо устранить все вытеснения; в таком случае получается то же психическое состояние, в котором выполнены (заполнены. — Э.К.) все амнезии" [58, с.61].

Итак, "устранить все вытеснения", "заполнить амнезии"… Но как это сделать? Как можно преодолевать, приостанавливать работу вытеснения, когда механизмы вытеснения и содержание того, что вытеснено, непосредственно сознанию не даны? Как можно работать с тем, что фактом сознания не является?

Основная, профилактическая стратегия работы с психологической защитой — это "выяснение всех загадочных аффектов психической жизни", демистификация "таинственных" психических феноменов, а это предполагает знакомство с психоаналитической литературой, работами по психологии личности, т. е. повышение уровня своей научно-психологической осведомленности. "Болезненные состояния не могут существовать, когда загадка их разрешается" [58, с.61], "нескромные разъяснения" психоанализа и психологии отрезают пути бегства в непроз, уменьшают вероятность использования защиты. Полученные психологические знания и приобретенный психологический язык становятся инструментом обнаружения, распознания и обозначения того, что влияло на состояние и развитие личности, но о чем личность не знала, не ведала, о чем она не подозревала. Холерик, не знающий, что он холерик, отличается от холерика, который знает, что он холерик, который знает, что такое холерический темперамент, знает, как этот темперамент может проявиться в различных ситуациях. Такое знание изменяет его поведение. Такой холерик уже может быть субъектом своего холерического поведения, он может уже управлять этим поведением.

Признаемся, что литературы по психологической за- щите мало, она труднодоступна. Наша книга — это капля в море, мы к тому же не претендуем на полную феноменологию защиты.

Профилактикой развития вытеснения является также разговор с другим человеком (можно даже с психологом), кому можно поведать о своих неисполненных желаниях и желаниях, которые, как вам кажется, нельзя исполнить, о прошлых и настоящих страхах и тревогах. Постоянная вербализация (проговаривание) не дает возможности этим желаниям и страхам "соскользнуть" в область бессознательного, где они будут продолжать свою

3 Псих, защита разрушительную и энергоемкую работу и откуда их трудно вытащить. В разговорах с другим вы сможете иногда открыть для себя, что не так уж это страшно — обладать желаниями, более того, окажется, что вы имеете право на исполнение ваших "тайных" желаний и что это право признается за другими. Другой человек может открыть вам то, к чему вы внутренне готовы: ваши страхи и тревоги неосновательны, с ними можно справиться, а ваши нелепые и "страшные" желания — это не только ваши желания, но такими желаниями обладают другие, и ничего, не умирают от укоров совести.

В раскрытии тайны своему собеседнику вы тренируетесь, упражняетесь в открытии тайн для самого себя. Вы сами определяете меру раскрытия тайны. В общении с другим человеком вы учитесь выдержке, мужеству узнавать от других о себе. Ваш собеседник, ваше социальное окружение знает о вас то, чего вы не знаете. Со стороны видно то, что вы никак не можете видеть, что вы никак не хотите видеть, т. е. видно то, что вы вытесняете. Получение обратной связи — не простая работа, она по крайней мере требует привычки и следования некоторым правилам.

Во-первых, вы должны точно сказать, относительно каких сфер своего поведения вы хотите получить обратную связь. Как я себя вел? Как я выглядел, когда кричал на ребенка? Во-вторых, перепроверьте то, что вы о себе услышали. В-третьих, сообщите, как восприняли эту информацию о себе, что ощущали, что чувствовали, когда вам говорили о вашем поведении. Наконец (и, видимо), главное: не оправдывайтесь, не защищайтесь, не спешите с объяснениями и оправданиями. Внимательно выслушайте информацию о себе.

Нужно помнить также о том, что между вытесненным, "темным" бессознательным и сознанием глухой стены нет. Вытесненное иногда дает о себе знать в разного рода описках, оговорках, сновидениях, "глупых" и "бредовых" мыслях, в немотивированных поступках, неожиданных забываниях, провалах памяти относительно самых элементарных вещей. И следующая работа с вытеснением как раз и состоит в сборе такого материала, этих несвязанных и сумбурных осколков бессознательного, в раскрытии смысла этих бессознательных посланий в надежде получить ответ: какую весть нам несет вытесненное в этих своих прорывах к осознанию. При этом следует убедить себя, что все эти послания не случайны, они о чем-то сигнализируют, что-то символизируют, что- то, раскрывая, скрывают, на что-то намекают, утаивая основное.

Итак, сначала — сбор информации. Можно вести дневник, единственным читателем которого будете только вы. Ведя дневник, не лелейте тайных надежд, что ваш дневник кто-нибудь когда-нибудь прочтет. Как только вы начинаете писать дневник для другого, для потомков, для случайного читателя, он перестает быть действительным сбором информации вытесненного и вытесняемого. Заносить в дневник надо все, что приходит в голову, не старайтесь красиво оформить свои мысли и переживания. Какими бы странными и, как вам кажется, не относящимися к делу и к теме ни были слова, предложения, все заносите в дневник. Течение мыслей не надо подвергать контролю, "необходимо отстранить волю и всякое размышление; нужно довериться вдохновению (influx), и при этом, оказывается, душевные способности направляются к незнакомым целям" [58, с. 149].

В вашем потоке мыслей не должно быть нравственных оценок, плохо это или хорошо, нравственно или безнравственно. Какой бы чудовищной ни была мысль, главное — ее записать. Вам все интересно. Отмечайте также, какие вы при этом переживаете чувства, отношения, эмоциональные состояния, где были затруднения, где паузы, где вы чувствовали сопротивление. Главное в том, чтобы поток мыслей, чувств, ассоциаций был материализован в слове. К тому, что сказано, написано, выражено, материализовано, что приобрело плоть, можно построить дистанцию, отстранить от себя, сделать объектом исследования, сопоставить, расчленить, собрать, изменить отношения. Это уже то, с чем можно иметь дело, это то, что уже не дает возможности пребывать внутри бессознательного потока. Здесь уже возможно воп- рошание: почему мне было неловко, когда я вспомнил эту сцену? Почему я так долго молчал, когда в памяти всплыла эта сцена? Почему я не смог вспомнить это имя? Почему я ошибся, назвав этого человека другим именем? Чьим именем? и т. д. и т. п.

Психология bookap

Вместо дневника можно написать письмо и отправить его самому себе. В письме я могу изложить все то, что мне не дает покоя, все "глупости", все навязчивые повторы в мыслях и поступках. В письме отреагирую все то, что было в зоне ущемленного аффекта. Придет время, и я, получив письмо и находясь уже в другом состоянии, отстраненно, с временной дистанции, получаю в руки материал о самом себе, и я могу снова начать исследования своего Я, своих подвалов бессознательного Оно и сверхбдительного Сверх-Я.

Один из самых богатых материалов для работы с вытеснениями дает сновидение. Мы не берем на себя смелость излагать процедуру работы со сновидениями. Мы отсылаем вас к соответствующей литературе, например, к тому же Фрейду. Познакомившись с работами по анализу сновидений, вы в полной мере поймете все их огромное отличие от псевдопсихологической бульварной литературы. Лучше всего, если вы начнете работу со своими сновидениями, обратившись к психологу или психоаналитику.