4. “Матричное” управление

В порядках взаимной вложенности матриц Объективной реальности можно выявить и разграничить специфические матрицы, которые могут предопределять течение разнородных, по их характеру, процессов: общефизических, биологических, внутриобщественных. И матрицы, охватывающие течение исключительно внутриобщественных процессов, представляют особый интерес для судеб общества, поскольку изменение матриц такого рода — непосредственное или опосредованное изменение судеб народов, цивилизаций и человечества в целом.

В обоих охарактеризованных ранее мировоззрениях “матрица” выступает в качестве программы многовариантного алгоритма, в русле которого человечество развивает свою культуру [8]. Под воздействием культуры, в которой растет человек, обладающий тем или иным генетическим потенциалом развития, вырабатываются осознаваемые привычки и бессознательные автоматизмы поведения и отношения человека к явлениям его внутреннего и внешнего мира. Бессознательные автоматизмы психической деятельности — доминанта внутреннего и видимого извне поведения человека в объективной реальности, что обусловлено возможностями сознания человека в обычном состоянии бодрствования удерживать одновременно не более 7 — 9 объектов или процессов и перерабатывать информацию со скоростью не более 15 — 16 бит в сек [9].

Иногда (в частности Л.Н.Гумилёв в его работах по этногенезу) эти бессознательные автоматизмы называют “стереотипами”. Их существо может быть осознанно выявлено и оценено как “добро” или “зло” в определённых жизненных обстоятельств. Неопределенность стереотипов поведения и отношения к различным явлениям объективной реальности, а также нежелание определиться в их этическом существе “добро — зло” по отношению к Божьему промыслу, один из главных признаков того, что жизнь протекает в русле некой античеловечной матрицы, формирующей определенный тип культуры, античеловечная суть которой защищается от выявления её хозяевами всевозможными прямыми и опосредованными запретами на её осмысление. Такого рода стереотипы порождают внутренне конфликтную алгоритмику психической деятельности субъекта и обществ в целом, что выражается в различных психических и психосоматических заболеваниях, аварийности, травмах и прочих бедах, свойственных образу жизни нынешней цивилизации.

Поэтому не только можно, но жизненно необходимо обсуждать достоинства и недостатки той или иной матрицы и порожденной ею культуры [10]. Выход же за пределы одной матрицы неизбежно влечет за собой переход в иную матрицу с иным типом культуры.

И соответственно есть вид власти, не попавший в поле зрения традиционной политологии и потому лежащий вне её понимания, но тем не менее неразрывно связанный с процессами, имеющими место в мире (реальности) матриц-предопределений. Во-первых, это подвластность общества некой матрице или набору матриц; во-вторых, это власть над обществом тех людей, которые обладают способностью к уничтожению, преобразованию и порождению прежде не проявлявшихся частных матриц, предопределяющих жизнь обществ в пределах Всеобъемлющей Матрицы — Божьего Предопределения бытия.

И если попытаться описать содержание такого рода матриц, то получится концепция жизни общества как некий идеал и как набор средств, предназначенных для воплощения этого идеала в жизнь. Соответственно этому, власть на основе матричных процессов мы называем уже многие годы властью концептуальной.

При этом следует понимать, что концепция жизни общества — это не идеология. Идеология — даже не всегда выражение концепции, а одно из средств проведения концепции в жизнь. Так, в истории человечества все наиболее изощренные системы рабовладения были прикрыты идеологиями освобождения людей труда от угнетения; но именно это и составляло суть тех концепций, которые прикрывались идеологическими системами освобождения от рабства, оставаясь сами собой на протяжении многих веков и успевая при этом сменить несколько идеологических оболочек. И концепция жизни общества это и не его действующее законодательство или законотворческие прожекты. Всякое законодательство — это пограничные рубежи или линии фронтов, на которых одна концепция защищает себя от осуществления в том же обществе другой, не совместимой с нею концепции.

Но если кто-то подумал, что Внутренний Предиктор СССР решил задним числом связать понятие “концептуальной власти” с тем, на что его участников надоумил фильм “Матрица”, то пусть обратится к работам ВП СССР “Мёртвая вода” (во всех редакциях, начиная с 1991 г. по настоящее время), к незавершенной работе “К Богодержавию…” и прочтёт, что там о матрицах-предопределениях и о концептуальной власти, а не в иносказательно-образной форме художественного фильма, который каждый поймет по-своему.

Соответственно сюжету фильма, если герои действительно вырвались из-под власти “Матрицы”-машины на свободу, не ограниченную ничем и ни Кем, то их беспредельно свободное воображение должно позволять каждому из них (а тем более им всем коллективно) породить новую предельно-всеобъемлющую матрицу высшего порядка, исходя из которой они могли бы без всех театральных эффектов “обнулить” или преобразовать матрицу, в которой существовала машинная система, именуемая “Матрица”, из под власти которой они якобы вырвались в “реальный мир”.

Входя в мир, порожденный всякой вложенной матрицей, из её объемлющей матрицы высшего порядка, достаточно объявить [11] всех своих противников несуществующими, бессильными или как-то иначе преобразованными; объявить себя невидимым и всемогущим (заведомо бессмертным и неуничтожимым в мире, материя которого наполняет вложенную матрицу). После этого исчезнет необходимость во всех театральных эффектах со стрельбой, драками, исчезновениями по телефонным кабельным линиям и трагической невозможностью скрыться от преследователей, растворившись в воздухе; либо оставить их наедине с навеваемыми их “Матрицей” грезами, скрывшись по мобильной телефонной связи. Во всех этих пижонских зрелищных эффектах на публику при действительном вхождении в процесс если не из объемлющей матрицы, то хотя бы из альтернативной матрицы равного порядка значимости, нет никакой необходимости; такое даже трудно отнести к развлечению с целью поиска какого-либо удовольствия.

Собственно такого рода управление процессом на основе воздействия на вложенные матрицы бытия из объемлющей матрицы и продемонстрировали главному герою Андерсону-Нео так называемые “агенты”, когда Нео, будучи ими арестованным, “качал права” и попросил телефон: “агенты” объявили его немым, и под воздействием этого оператора языка программирования высокого уровня, вызвавшего исполнение множества микрокоманд, у Нео быстренько затянулся рот. Но и “агенты” в мире, порожденном их матрицей, не выглядят беспредельно свободными. Если бы дело обстояло иначе, им не было бы нужды уговаривать Андерсона-Нео сотрудничать с ними: они просто перепрограммировали бы его психику так, что он стал бы безупречно лояльным системе “гражданином”, либо заткнули бы дырки в своей “Матрице” и вскрыли бы сервер “Сиона” сами без его помощи. Какое-то представление (скорее всего бессознательное) о такого рода возможностях матричных преобразований реальности создатели фильма имеют, поскольку именно такими средствами “агенты” пытались поймать экипаж “Навухудоносора”, преобразовав фабрикуемый “Матрицей” обычный дом в “каменный мешок” без окон без дверей. Но этот эпизод — лишь еще один знаковый момент, указующий на объективное существование всеобъемлющей матрицы Наивысшего Предопределения, нарушить которое не дано никому.

Рассматривая все эти матричные — в наиболее общем смысле этого слова — соотношения и операции, мы еще упоминали материю, которая наполняет всякую матрицу, и информацию, которая придает материи, наполняющей матрицы, образы. Иными словами, мир, тварное Мироздание предстает в Богодержавном мировоззрении как триединство: “матрица — материя — информация”.

По отношению к совокупности “материя — информация”матрица — Предопределение Божие бытия, т.е. мера развития. Шестое чувство всякого человека вне зависимости от того, “нормальный” он либо “экстрасенс”, — чувство меры, непосредственное чувство Предопределения Божиего (другое дело, что оно по-разному развито у разных людей и далеко не все осмысленно внемлют этому чувству).

По отношению к материи матрица действительно матрица её возможных состояний и возможных переходов из одного состояния в другие возможные состояния через преобразования.

Но “нет вещи без образа”, — гласит русская пословица. Её можно расширить: нет материи без образа, задаваемого определенной матрицей. Образ — информация.

По отношению к информации матрица — мера бытия — система кодирования информации. Как известно, информации вне систем кодирования не существует.

Однако в этом наборе предельно обобщающих категорий “матрица (Предопределение, мера бытия) — материя — информация” не оказалось места ни пространству, ни времени. Почему при описании мира в терминах триединства “материи — информации — меры” оказалось возможным обойтись без этих, казалось бы неизбежных, понятий? — Единственно потому, что:

Раз-мер-ность пространств и соиз-мер-имость времён — всего лишь одна из составляющих матрицы-предопределения. Соответственно, пространство и время (так называемый “пространственно-временной континуум” теории относительности) — вторичны по отношению к матрице и не существуют без материи и информации, матрицу наполняющих; в жизни пространство и время микро— и макро— миров — вторичные следствия матрицы-предопределения бытия.