Как заболевают неврозом?
Психотерапевтический метод
Меня часто спрашивают, к какой «школе» я принадлежу, какой метод лечения применяю. На это я обычно отвечаю: «Я опираюсь на библейские принципы и лечу методом, которого требует каждый конкретный случай». Иными словами: к госпоже А я применяю метод А, к госпоже Б метод Б. Личность больного, так же как его возраст, пол, биография и актуальные проблемы, определяют ход лечения. За время своей практики я стал известен как христианин, и как к таковому ко мне и приходят; люди ищут лечения с помощью Библии, ибо они знают или предчувствуют что это самый верный способ для подлинного, глубинного исцеления.
Любой психотерапевт и каждый пастырь, несомненно, употребляет различные методы и приемы в возникающих разнообразных ситуациях. Но в конечном счете, он сам представляет свой метод. Я советую каждому студенту-психиатру ознакомиться с как можно большим количеством теорий и методов лечения с тем, чтобы затем критически всмотреться в скрытый за ними человеческий образ и, по обстоятельствам, от многого отказаться или даже все позабыть, так как мужество быть оригинальным, прислушиваться к собственной интуиции, сослужит ему на практике хорошую службу. Для меня само собой разумеется, что перед каждым психотерапевтическим приемом я молюсь о дарах Святого духа, обещанных каждому, кто взывает к Нему с убеждением и верой.
Иногда можно просто впасть в отчаяние от отсутствия общепринятых рецептов лечения душевных заболеваний. Ведь то, что помогает одному, совсем не обязательно поможет другим. Я вспоминаю молодого матроса, который пришел ко мне с просьбой избавить его от страхов и проклятия. Много лет тому назад он нанес у себя на руках татуировку пантеру и дракона. И вдруг читает в одной из духовных книг, что все люди, носящие на себе эти демонические знаки, прокляты. Это породило в нем страх проклятия. Ни один из испробованных им методов не дал результатов: трехмесячная групповая психотерапия оказалась столь же дорогой, сколь и бесплодной; последующее лечение с помощью бесед ни к чему не привело; от принимаемых параллельно специальных лекарств ему пришлось отказаться из-за нежелательных побочных эффектов. Мне тут же стало ясно, что рациональными доводами тут ничего не добьешься нужно рискнуть чем-то «ненаучным».
Я дерзнул на эксперимент. Напомнив ему, что перед боем на Мильвийском мосту императору Константину приснился вещий сон: он увидел знак креста и голос возвестил: «Сим победи-ши», я проникновенным голосом потребовал от молодого человека, чтобы он вытатуировал себе крест поверх обоих знаков; тогда он может быть уверен, что избавится от своих страхов: Бог сильнее всяких дьявольских происков. Эксперимент удался и, несмотря на то, что матрос впал в некое экстатическое (психологически неуравновешенное) состояние веры, мы оба остались довольны результатом.
Мой опыт постоянно учил меня то и дело отходить от привычных приемов и испытывать новые. Конечно, при этом всегда необходимо представлять себе хотя бы приблизительную не слишком твердую цель и иметь в виду и определенную теорию. И нередко психотерапевт должен иметь мужество и изменять по ходу дела эту цель, обращаться к другим теориям и приемам. Для меня остается загадкой, почему так много моих коллег не занимается ничем кроме групповых психоаналитических бесед, независимо от конкретной картины заболевания. Агорафобия (боязнь закрытых помещений, больших площадей и улиц перев.), например, никак не поддается лечению разговорами о ней. Также непонятны мне попытки преодолеть при помощи фрейдистского психоанализа экзистенциальный кризис, что же касается попытки терапевтов работать с идеей перевоплощения, объясняя страдание как следствие прежней греховной жизни, это, конечно, не может помочь никак, так как человек должен искать исцеления собственными силами, и никакие чувства, испытанные другой личностью в другой жизни, не могут этому способствовать. Каждый духовный наставник, врач или его помощник, должен считаться с тем, что его, сознательно или бессознательно, могут обмануть пациенты, и с тем, что он может обмануться сам. Если слишком крепко держаться определенных методов и теорий, можно очень скоро превратиться в жертву собственной «образованности». Как часто я обманывался и путем преодоления ошибок убеждался, что значительная часть материала, изучаемого в университетах, в конкретных случаях не помогает, и приходится постоянно начинать все сначала, полагаясь на свой инстинкт.
Однажды, когда ко мне обратилась одна дама с острым заболеванием, вызванным гипертрофией функции (само) контроля и из-за всевозможных безуспешных методов лечения, я был вынужден испробовать для нее совсем иной путь. Я решился отбросить все изученные мною методы и углубиться в то, что составляет основу ее невроза, а именно в проблему недостатка доверия. Я с самого начала затронул вопрос о ее отношении к Богу. И это оказалось главной болевой точкой.
Я приказал даме: «Как только вы почувствуете побуждение что-нибудь проверить, скажите себе шепотом: «Боже, я не буду больше ничего проверять, теперь Ты позаботишься о том, чтобы ничего не случилось. Заперта ли дверь, погашен ли свет все это уже не так важно для меня, так как Ты рядом, и я подчиняюсь Тебе слепо. Да, я вправе бояться, и все же я не стану проверять. Ты позаботишься обо мне. Спасибо!"
Через две недели ее постоянная потребность все проверять спала на половину и на этом остановилась. Отсутствие доверия нельзя устранить несколькими словами. Лишь последующая сопроводительная духовная работа, укрепляющая доверие к Богу, прощение вытесненного чувства вины, а также приятие себя, привели к дальнейшему улучшению, однако не к полному освобождению. Напрасно мы уверяли бы эту женщину, что для исцеления она должна еще больше молиться и еще крепче верить. Такое понимание Библии неправильно, о чем нас учит, кстати, уже болезнь апостола Павла. Помимо всего прочего, подобные замечания повергают человека в страх и внушают ему глубокое чувство вины.
То, что состояние моей пациентки улучшилось, еще не значит, что это поможет всем невротикам с синдромом навязчивости. Нельзя исключать и того, что нарушение обмена веществ или повреждение коры головного мозга могут поставить преграды психотерапии. Иногда и силы воли пациента недостаточно. И все неуслышанные молитвы об исцелении, несмотря на исчерпанные усилия человека, вызывают в нем возмущение и озлобление на веру, что вынуждает меня не просто молить, но даже и заклинать Бога.
И тем не менее: не всегда следует стремиться к исцелению любой ценой. Мне кажется, что Бог иногда как бы доводит человека до его предела, чтобы только тогда его спасти. Наверное, для нашего созревания необходимы окольные пути или предельные испытания, а иногда и сама смерть. Воспитатели могут и даже должны не препятствовать порой неправильным шагам пациента. Бог всегда сумеет направить его по верной дороге. «Не настал еще час», говорит нам при случае Священное писание. Наши промахи необходимы для нашего развития, так же как и наши недуги. Все дело лишь в том, как мы их поймём и допустим. Сознание, что ты свободен быть неврастеником и все-таки можешь быть при этом любимым, облегчает путь к выздоровлению.
Само собой разумеется, что я не могу сделать человека верующим; исцеляет лишь личный Божественный опыт. В то же время следует признать, что церковь говорит о Боге слишком много и рационально, не указывая путей для мистического Божественного опыта, нередко считая таковой ересью и сектантством, и поэтому многие христиане выходят из нее. Некоторые даже обретают свою духовную обитель в восточных религиях. Сознание, что христианин будущего должен быть мистиком, овладевает умами людей медленно, постепенно.
Каждый человек, совершающий непосредственный Божественный опыт, должен считаться с тем, что на него навесят ярлык еретика, юродивого или психопата. Мне случилось наблюдать, как однажды, в результате своей мистической встречи с Богом, человек вышел из себя, и его поместили в клинику, где начали вводить ему огромные дозы халдола и актинетона. Несмотря на это, через три дня молодой человек совершенно успокоился, и ум его прояснился, не сохранив никаких следов недавней борьбы. Что же случилось? Перед этим он был на духовных упражнениях и, углубившись в молитву, вдруг совершенно ясно почувствовал близость всемогущего Бога. И тут в нем началась духовная борьба, похожая на борьбу Иакова с ангелом: «Господи, благослови меня, благослови меня, я хочу, чтобы Ты меня благословил!» Этот крик и страшное возбуждение, охватившее человека, послужили причиной его отправки в клинику В отличие от тех, кто подвержен настоящему психозу, он вышел из нее радостным, освобожденным и укрепившимся в вере. О том, каким обманчивым может оказаться сходство между религиозным экстазом и помешательством, мы узнаем у Марка (3:21): «Он вне себя», говорят ближние об Иисусе, а книжники приписывают ему одержимость нечистой силой (3: 30).
Задача сегодняшней психотерапии состоит в том, чтобы взять на себя духовное руководство, находившееся ранее в руках священников, которые его утратили, погрязнув в функционализме и мнимой активности. Это пасторе ко-психологическое искусство намного превышает возможности и терапевтов, и теологов, так как их образование недостаточно для него вооружило. В результате они посылают пациентов «от Анны к Каиафе», пытаясь освободиться от сознания духовной недостаточности.
В процессе лечения психического заболевания речь идет не об обращении больного, а о том, чтобы пробудить его дремлющие душевные силы и активизировать присущие всякому человеку религиозные стремления и порывы. Я снова и снова переживаю в конце приема, после свободно сформулированной молитвы, как пробуждаются те силы, которые в состоянии принести новое осознание и осмысление, а с ними и целительную энергию; предшествующие приемы психотерапии (анамнез, тесты, анализ сновидений, активизация воображения и пр.) не должны рассматриваться изолированно от этого.
У многих людей религиозность атрофирована, что не исключает известной набожности. У них образ Божий находится вне души; возможно, время от времени они еще обращаются к жалким остаткам своей веры, но по-настоящему освобожденными они не являются. Малейший кризис развеивает такую веру. Сомнения, жалобы, страхи и набожные попытки переубедить этого находящегося «вне нас» и «там наверху» Бога следуют непрерывным потоком. Само собой разумеется, что вегетативная нервная система человека не выдерживает присутствия такого рокового «Божественного» образа, и приходит в расстройство.
Разнообразные методы и приемы необходимы; но сами по себе они еще не совершают исцеления. Даже молитва, как метод, была бы безуспешной. И поэтому обращение к науке должно опираться на веру. Отделение знания от веры, характерное для медицинского обучения, я считаю актом безответственным, выражением шизофренического духовного состояния, которое еще так часто можно наблюдать и сегодня.