Часть 1. Закономерности детского развития

1.3. Языковое развитие: для чего и как дети учатся говорить?

Возраст, в котором ребенок осваивает речь, может довольно сильно варьировать: с некоторыми детьми можно вполне осмысленно беседовать уже в годик, некоторые же постигают азы языка лишь к 2,5–3 годам. Тем не менее, последовательность стадий развития речи у детей, как правило, одинакова, хотя конкретные возраста их наступления могут различаться.

Первые высказывания ребенка — это так называемые «холофразы», отдельные слова, в которые вкладывается смысл целого предложения. Так, слово «мама» может означать и обращенную к маме просьбу ребенка взять его на ручки, и желание есть, и просто констатацию того, что ребенок увидел и узнал свою маму. Понять это можно, только наблюдая за его поведением в целости; такая речь, записанная на магнитофон или, еще в большей степени, изложенная письменно, практически теряет свой смысл. На этой стадии речь используется почти исключительно для того, чтобы повлиять на окружающих: привлечь к себе их внимание, выразить какое-либо желание. Для выражения собственных мыслей и представлений слова начинают использоваться несколько позже. Среди первых слов у большинства детей преобладают существительные, относящиеся к близким людям и названию предметов, непосредственно окружающих ребенка, однако у некоторых детей практически сразу выходят на первый план глаголы (так, первым осмысленным словом у некоторых детей оказывается отнюдь не «мама», как ожидают родители, а «дай»). Прилагательные дети осваивают позже и не столь высокими темпами, что отражает одну из общих особенностей детского мировосприятия: для ребенка гораздо любопытнее, что за предметы его окружают и что с ними можно сделать, нежели признаки этих предметов.

К 2 годам дети чаще всего находятся на стадии так называемой «телеграфной речи». Они начинают соединять в предложениях два, реже три слова, обычно обозначающие понятие и действие: «есть хочу», «папа вижу» и т. п. Словарный запас составляет, в среднем, 250–300 слов. Активнее всего используются глаголы и существительные, чуть позже появляются и прилагательные, фигурируют также возвратные местоимения («мое») и частица «не». Второстепенные слова при этом опущены (поэтому речь и называется «телеграфной» — в телеграммах, стоимость пересылки которых раньше рассчитывалась по количеству передаваемых слов, все второстепенные слова тоже обычно опускали из соображений экономии). Однако порядок слов остается неизменным, он-то и передает нюансы значения. (Так, если ребенок хочет привлечь внимание к кошке, то скажет «смотри кошка», но не наоборот; выражение же «кошка смотри» будет обозначать, что это она сама куда-то смотрит). Психологи насчитывают около 15 вариантов построения грамматических конструкций, выражающих в устах ребенка разный смысл: узнавание того или иного объекта, выражение собственного желания, обозначение местонахождения, принадлежности, совершаемого кем-либо действия и т. д.

Тем не менее, одни и те же высказывания детей могут обозначать разные ситуации, и точно понять их можно только с учетом контекста, наблюдения за той обстановкой, в которой они произносятся. Так, например, фраза «мама яблоко» может обозначать и просьбу ребенка дать ему этот фрукт, и благодарность за то, что мама уже дала ему яблоко, и то, что она сама ест его. Сами по себе слова обычно имеют для малыша смысл гораздо шире, чем тот, что в них вкладывают взрослые. Он использует их для обозначения и тех объектов, названия которых еще не знает, но которые по тем или иным признакам сходны с уже известными ему. Так, «луной» для ребенка может оказаться и блинчик, и светильник желтого цвета, и изображение кружка, и даже буква «О», а «собакой» — любое животное, хотя бы отдаленно напоминающее ее внешним видом. Вообще, словарный запас маленьких детей очень своеобразен, одни и те же слова могут обозначать самые разные предметы и явления, подчас абсолютно не те, что в речи взрослых. Поэтому полноценно понимать их речь можно только с учетом того контекста, в котором она звучит.

В принципе, язык выполняет две функции:

• инструмент общения, обмена информацией;

• инструмент мышления, познания мира.

Сначала речь для ребенка — это средство коммуникации, общения сперва со взрослыми, а потом (в среднем с 3 лет) – и со сверстниками. И лишь гораздо позже, в 6–7 лет, она становится еще и важным инструментом мышления. Раньше этого возраста ребенок, если и использует ее для решения той или иной мыслительной задачи, то проговаривает возможные способы ее решения вслух, как бы беседуя сам с собой. Это совершенно нормальное явление, и с ним нужно не бороться, а наоборот, поддерживать его, просить ребенка комментировать вслух, что и зачем он делает.

Кроме того, с 3–4 лет речь ребенка начинает помогать ему регулировать собственное поведение. Когда ему нужно совершить те или иные действия, требующие произвольного контроля, он подчас начинает комментировать их вслух, иногда обращаясь при этом как бы сам к себе, а иногда адресуя такие высказывания и окружающим. Такой способ действительно помогает контролировать себя, и ребенка можно побуждать использовать его: например, просить повторить требование взрослых.

Освоение ребенком-дошкольником языка происходит, в первую очередь, в процессе непосредственной речевой практики. В этот период с ребенком еще малоэффективно теоретически разбирать те правила, которым подчиняется язык. Не только к 3–4, но даже к 6 годам дети, уже неплохо владея речью, все еще испытывают значительные трудности в том, чтобы сделать ее предметом собственного анализа. Так, для них очень трудны задания, связанные, например, с необходимостью разложить произносимое слово на отдельные звуки или выявить в предложении части речи. Поэтому правила грамматики и орфографии, сформулированные так, как это принято в учебниках, для них еще мало доходчивы и, в общем-то, бесполезны. Даже если ребенок запомнит само правило, то он, скорее всего, не будет применять его в реальной речи, оно так и останется для него пустым звуком.

Поэтому для того чтобы стимулировать грамотную речь ребенка, эффективнее не объяснять ему правила, а демонстрировать в обращенных к нему фразах как можно больше образцов верно построенных высказываний, подобных тем, в которых ребенок обычно делает ошибки. Ведь освоение языка происходит не на основе осмысливания правил, а на основе практического обобщения опыта, который накапливается в общении. Ребенок, слушая взрослых, бессознательно выделяет те закономерности, в соответствии с которыми слова приобретают различные грамматические формы и организуются в предложения. Сформулировать эти правила он еще не может, однако тренирует их употребление в собственной речи.

В среднем к 3–4 годам наступает стадия активного словотворчества детей. С одной стороны, они начинают активно применять правила, в соответствии с которыми те меняются (склонения и спряжения, прошлое и будущее время, использование приставок и т. п.), с другой — придумывают новые слова или видоизменяют существующие таким образом, что это оказывается не очень корректным с точки зрения грамматики. Правила изменения слов и построения фраз, которые ребенок для себя интуитивно выявил, переносятся и на те варианты, в которых они, с точки зрения грамматики, на самом деле неприменимы. Так, если ребенок знает, что детей у кошки зовут котятами, а у козы — козлятами, то по образу этих слов он может начать называть и многих других детенышей животных: в его речи появятся разного рода «собачата», «коровята», «птицата», «рыбята» и прочие существа с загадочными наименованиями.

Слово для ребенка — это обозначение или самого предмета, или каких-либо его свойств. Отделить одно от другого ему пока еще сложно. В этом еще одна из причин того, что дети начинают заниматься искажением слов или придумыванием новых. Они создаются таким образом, что в них оказываются отражены свойства предмета или его предназначение. Молоток превращается в «колоток», утюг — в «гладюк», а вазелин — в «мазелин». Это происходит не потому, что детям трудно запомнить или произнести верные варианты подобных слов, а потому, что эти слова так ими осмысливаются.

Вот несколько примеров того, как дети объясняют для себя значения слов.

• Станция метро «Пролетарская» называется так потому, что там поезд быстро пролетает.

• Дедушка ходит в райсовет — значит, туда, где советуют, как сделать так, чтобы все стали жить как в раю. Или, другой вариант, чтобы все побыстрее умерли и попали в рай.

• Кто-то сказал ребенку, что детский дом — это место, куда родители отправляют плохих и непослушных детей. После этого он, услышав песню Льва Лещенко «Родительский дом», решил, что там поется про место, куда дети сдают плохих отцов и матерей.

Наблюдается явление так называемой сверхгенерализации законов языка. Когда ребенок узнает на конкретном примере какое-либо правило изменения слов или построения фраз, он начинает тренироваться в его применении и к совершенно другим высказываниям, в результате делая нелепые и довольно смешные ошибки. Например, услышав где-то фразу «Я люблю вас», он пытается выстроить ее в единственном числе и в результате говорит: «Я люблю тас». Иногда подобные ошибки возникают спонтанно и случайно, но нередко превращаются для ребенка в игру: он многократно произносит нечто подобное, чувствует нелепость сказанного и сам смеется собственной выдумке. Собственно, родителям нужно и относиться к этому как к игре, дающей повод вместе посмеяться, после чего тактично подсказать ребенку правильный вариант, а не как к грубой ошибке, которую следует во что бы то ни стало искоренить.

В этот же период ребенок начинает активно пробовать выражать в своей речи не только то, что воспринимает в данный момент, но и то, что не связано с данной конкретной ситуацией, например касается прошлого или будущего.

Словарный запас дошкольника растет очень высокими темпами, примерно к 6 годам ребенок понимает, в среднем, около 10 тысяч слов и продолжает запоминать их со скоростью до 20 слов в день. Правда, речь идет о так называемом пассивном словарном запасе — то, что ребенок может понять, но в собственной речи не использует. Активный словарный запас, то есть то, что ребенок использует в собственной речи, примерно в 3–4 раза меньше.

Ребенок очень быстро запоминает и активно копирует те слова и целые фразы, которые слышит от взрослых, подчас даже не понимая их смысла. Так, нередко дети шокируют родителей случайно услышанными где-то и прекрасно запомненными нецензурными высказываниями, однако в беседе с ними выясняется, что они даже отдаленно не понимают их смысла — так что не ругать за них нужно, а прежде всего доходчиво объяснить, чем плохи эти слова и почему их не следует говорить.

Ребенок может овладеть языком двумя способами.

1. С одной стороны, ребенок может сначала освоить отдельные фрагменты слов и целые слова, потом — простейшие словосочетания, а потом уже перейти к грамматически оформленным высказываниям. Этот способ, называемый аналитическим, встречается чаще.

2. С другой стороны, есть дети, которые сначала строят нерасчлененный текст: говорят нечто, по общему звучанию напоминающее предложение, но без каких-либо конкретных слов.[5] Потом уже в это бормотанье начинают встраиваться отдельные слова, но для ребенка все равно важнее не точность их произнесения, а общий ритм, «мелодичность» речи. Такой тип, синтетический, встречается реже, преимущественно у тех детей, у которых выше активность правого полушария мозга (то есть, в первую очередь, у будущих левшей).

Большинство рекомендаций о том, как родителям разговаривать с маленьким ребенком, ориентированы именно на детей первого типа. Именно им нужно четко называть предметы, одновременно показывая на них, употреблять слова, обозначающие те или иные совершаемые ребенком действия. Для тех же, кто учится говорить «от целого к частностям», такие рекомендации менее эффективны. Таким детям лучше говорить фразы целиком, а не акцентировать в них отдельные слова.

Есть и общие рекомендации родителям, желающим, чтобы их ребенок научился говорить как можно быстрее и при этом грамотно.

• Разговаривать с ребенком как можно больше! В самых разных условиях и на различные темы — будь то обсуждение интересных для ребенка тем, комментарии на прогулке или у окна в транспорте по поводу того, что удается увидеть по пути, ответы на его бесконечные «почему», в процессе игры или рассказывания сказки. (Впрочем, чтобы последнее можно было считать разговором, сказку нужно не зачитывать с бесстрастностью магнитофона, а именно рассказывать от своего лица, периодически вступая в диалоги с ребенком). И так по нескольку часов в день. Целесообразно давать ребенку возможность присутствовать и при разговорах взрослых, а еще лучше позволять по мере сил и участвовать в них, добавляя свои реплики. Ведь, с одной стороны, ему нужен опыт общения не только с родителями, но и с другими людьми, а с другой — наибольшую ценность имеет именно двустороннее общение, когда ребенок может активно участвовать в нем. В этом плане телевидение ни в коей мере не может заменить живого общения — хоть там и разговаривают, активно участвовать в этих диалогах возможности нет. Одергивать ребенка, пытающегося поучаствовать в разговоре, дескать, «когда большие дяденьки/ тетеньки говорят, тебя не должно быть слышно», по меньшей мере, непедагогично.

• Выстраивать общение с ребенком в режиме диалога. Монолог взрослого дети в большинстве случаев могут адекватно воспринимать максимум несколько десятков секунд. Потом они теряют нить рассуждений, начинают отвлекаться и довольно быстро теряют всяческий интерес к происходящему. Можно, конечно, заставить ребенка сидеть смирно и слушать, однако толку от этого мало — даже если он сделает вид, что слушает, все равно он не будет вникать в ваши слова, а размышлять о чем-то постороннем. Вспоминается история о незадачливом взрослом, который, начав читать ребенку очередную длинную нотацию, был польщен тем, что его слушают очень внимательно, буквально смотря ему в рот. Окончив монолог, он похвалил ребенка за то, что тот был внимательным, и спросил, что же он понял. «Ничего! – честно признался ребенок. – Я не слушал, а просто смотрел, как у вас смешно челюсть прыгает!» Чтобы не оказаться в положении такого собеседника, нужно не просто «вещать», а постоянно задавать ребенку наводящие и уточняющие вопросы, интересоваться его мнением и терпеливо выслушивать его реплики. В то же время, полностью передавать ход разговора ребенку, находясь в положении лишь пассивного слушателя, тоже не стоит — такое общение менее ценно в плане стимулирования развития ребенка. Инициатива в диалоге должна переходить от взрослого к ребенку и обратно буквально через каждые одну—две фразы.

• Стремиться, чтобы общение с ребенком было как можно более полно связано с его контекстом, теми ситуациями, в которых оно происходит. Лучше всего говорить с ребенком о том, что он видит в данный момент, что сейчас происходит в реальной жизни или в игре. Это и поддерживает интерес ребенка к беседе и сильнее способствует его развитию, нежели беседы на какие-то отвлеченные темы. Ведь таким образом он, собственно, и осваивает язык как инструмент познания мира, на многочисленных примерах понимает, как с его помощью можно обозначать происходящие события, их причины и возможные последствия, а также учится использовать речь для поиска решения проблем.

• Избегать коверканья языка в общении с ребенком, стремясь приблизить его к особенностям детской речи и произношения. В связи с этим вспоминается старый анекдот. Говорит бабушка трехлетнему внуку: «Смотри, вон би-би едет!» — «Бабушка, это не би-би, а “Форд-фокус”!» Это примерно как в общении с иностранцами: некоторые недальновидные граждане в разговоре с ними пытаются воспроизвести ошибки, якобы свойственные им, говоря нечто типа «Кто стучится в дверь моя? Слышишь, дома нет никто!» Такое коверканье не облегчает понимание, как иногда думают, а наоборот, затрудняет его. А если так разговаривают с маленьким ребенком, это имеет и еще одно негативное последствие — затрудняет освоение им грамотной речи. Ведь он учится на примерах, и не нужно обладать большой фантазией, чтобы предположить, к каким последствиям приведет ситуация, коль скоро эти примеры намеренно подвергаются искажениям. Кстати, даже если дети не могут правильно произнести то или иное слово, на слух-то они обычно воспринимают его верно, и могут сами начать исправлять взрослого, если тот попытается произнести его с теми же искажениями, что и ребенок. Диалог тогда разворачивается примерно так:

– Мама, смотри, кика!

– Да, сынок, кика пришла.

– Это не кика, мама, а кика!

Ребенок в этой ситуации прекрасно понимает, что на самом-то деле зверька зовут «Киса», хоть и не может произнести это слово. Но зато пытается исправить маму, когда та в подражание ему говорит «Кика». Хотя если это будет повторяться регулярно, вскоре он уже перестанет исправлять ее, поскольку и сам окончательно усвоит неправильный вариант произношения или построения фразы.

Довольно часто родители желают, чтобы их ребенок освоил плюс к родному языку хотя бы один иностранный, и интересуются, с какого возраста и как его изучать. На самом деле, научить малыша говорить на иностранном языке достаточно легко, даже проще, чем взрослого. Только не надо для этого «засаживать» его за учебники — поверьте, в дошкольном возрасте это пустая, а иной раз и попросту вредная трата времени и сил. Особенно если это старые учебники, в которых методика обучения построена в основном на том, чтобы переводить слова и фразы с родного языка на иностранный и обратно (кстати, по современным данным, такой подход, хоть он до сих пор и практикуется в наших школах, вообще не очень эффективен — чтобы освоить иностранный язык, нужно учиться не переводить на него и с него, а стремиться по максимуму использовать его как инструмент для общения). Требовать зубрить иностранные слова, многократно повторяя их, тоже неэффективно. Во-первых, как уже отмечалось, произвольная память, когда перед ребенком специально ставится задача запомнить что-либо, в дошкольном возрасте в принципе менее эффективна, чем непроизвольная. Во-вторых, даже те слова, которые будут таким образом запомнены, вряд ли смогут использоваться ребенком в реальной речи, они так и останутся для него чем-то бессмысленным.

А как же эффективно научить ребенка иностранному языку, не уподобляясь героине приведенного выше анекдота? Надо просто создать такую среду, где этот язык будет активно использоваться для общения, и не только взрослых между собой, но и с ребенком. Это главное условие. Ребенок должен изучать иностранный язык точно так же, как родной, и параллельно с ним. Не нужно ему ничего переводить с одного языка на другой, куда полезнее просто разговаривать и на одном, и на другом языке. Возможности психики ребенка в плане освоения речи настолько велики, что их вполне хватает на два языка.[6]

Более эффективно организовать обучение таким образом, чтобы кто-то из окружающих, интенсивно взаимодействующих с ребенком, постоянно пользовался иностранным языком. Скажем, мама всегда говорит с ребенком на одном языке, а папа на другом. Или, еще лучше, родители всегда пользуются родным языком, а приглашенная гувернантка — только иностранным. Иногда у родителей, владеющих несколькими языками, возникает соблазн поступить по-другому — например в разное время общаться с ребенком на разных языках, примерно как в дворянских семьях в XIX веке (за столом и при гостях они разговаривали по-французски, а, как бы сейчас выразились, «в неофициальной обстановке» — по-русски). Это тоже возможно, хотя и несколько менее эффективно: при таком способе обучения ребенок довольно долго путает слова, относящиеся к разным языкам.

Хотите, чтобы ваш ребенок в совершенстве овладел иностранным языком — значит, найдите человека, который систематически будет общаться с ним на этом языке. Или сами станьте этим человеком. Более эффективного способа добиться этого нет!.. И желательно, общайтесь не менее 10–12 часов каждую неделю (представляю удивление некоторых родителей, которые и на родном-то языке беседуют с ребенком во много раз меньше времени). Совершенно не обязательно, кстати, разговаривать с ребенком на разных языках прямо с первого же года после рождения. Если второй язык активно входит в жизнь ребенка в возрасте 3–6 лет, ему, в среднем, достаточно всего одного года, чтобы начать говорить на нем практически так же хорошо, как и на родном.