Глава 1. Откуда приходит усталость?

Все мы не раз в своей жизни слышали это выражение — «предельно допустимая норма», но что оно значит? Расскажу такую историю. В древнем Риме жил философ, звали его Эпиктет. От рождения он был рабом. Однажды его хозяин, друг и приспешник императора Нерона — Эпафродит — стал за какую-то провинность выкручивать Эпиктету ногу. Эпиктет тихо лежал на земле, пока над ним проводилась эта экзекуция, и повторял: «Ты ее сломаешь». Через несколько мгновений это случилось — нога хрустнула и действительно сломалась. Эпиктет поднял голову, посмотрел на Эпафродита и сказал ему: «Ну я же предупреждал».

Иными словами, все имеет свою меру прочности, нога — одну, человеческие отношения — другую, а голова — третью. Причем наши головы чаще ломаются не снаружи, а изнутри. Если нагрузка на функцию нашего мозга оказывается избыточной, т. е. превышает меру его психической прочности, в нем происходит поломка. И вот, глядишь, мы уже не те, что раньше. Человек, сломавший ногу, чувствует боль, а человек, у которого произошла аналогичная поломка внутри головы, чувствует усталость (по крайней мере, он так это называет). Что он чувствует на самом деле, мы скажем чуть позже, а сейчас выясним свою предельно допустимую норму психической нагрузки, превышение которой и может вызвать неврастению.

Сколько я могу выдержать?

Иногда мы говорим себе: «Нет, этого я не выдержу!» То есть существует некий предел, за которым, как мы знаем по собственному опыту (или догадываемся об этом), может произойти нервный срыв. Причины у этого срыва могут быть самые разные — непонимание со стороны близких (супруга, родителей), трудности в отношениях с ребенком, конфликты с коллегами по работе, проблемы с начальством, финансовые сложности, большая загруженность (как дома, так и на работе). Короче говоря, причин может быть много и самых разнообразных, но все они резюмируются нами одинаково — «Это выше моих сил! Я этого не выдержу!»

Почему я на этом так подробно останавливаюсь? Дело вот в чем. Нам иногда кажется, что для возникновения усталости необходимы какие-то серьезные объективные причины или основания. Окружающие могут говорить нам: «А чего это ты, собственно, устал?! Ты ничего такого и не делаешь, чтобы устать! Вот мы — можем устать, а тебе-то с чего?!» Впрочем, что там близкие, мы иногда и сами думаем: "Господи, что же это со мной такое?! Вроде бы ничего такого и не делаю, а все равно чувствую себя разбитым!" И невдомек нам, что человек может устать вовсе не от того, что он вагоны денно и нощно разгружает, а от того просто, что он думает. Да-да, не удивляйтесь, именно таким образом настоящую усталость и можно заработать!

В своей обычной жизни мы думаем и должны беспокоиться о множестве вещей. Большая часть наших стрессов, конечно, связана с близкими — мы за них переживаем, мы с ними ссоримся, за ними ухаживаем, мы иногда днями напролет только о них и думаем. Кроме близких, впрочем, нас постоянно держит на крючке работа, заработок и ведение хозяйства. Каждая из этих тем — отдельная история. На работе нагрузка — дело естественное: ответственность за выполнение прежних проектов, подготовка новых, планы, отчеты и т. д., не мне вам рассказывать. Ведение хозяйства, как известно, также может быть весьма «нагрузочной пробой». Вспомните хотя бы свой последний квартирный ремонт, и все сразу станет понятно.

Как я уже отметил, проблема головы (а в случае усталости проблема локализуется именно в голове и нигде больше) в том, что она имеет определенный предел нагрузки, свою, если так можно выразиться, пропускную способность. То есть если все нормально и количество информации, которую необходимо переработать нашему мозгу, оптимальное, то мозг легко с этим справляется. Если же количество наших психических актов превышает предельно допустимый уровень, то возникает риск своеобразного «перегорания».

Чтобы этого «перегорания» не произошло, наш мозг начинает защищаться и делает это старым проверенным образом — просто перестает работать, т. е. должным образом реагировать на предъявляемые к нему требования, проще говоря, устраивает саботаж. Недальновидный человек, оказавшись в такой ситуации, начинает себя подстегивать и скоро совершенно выбивается из сил, падая на бегу, словно загнанная лошадь. Человек дальновидный, напротив, должен в такой ситуации прислушаться к собственной усталости и немедленно уйти на, условно говоря, профилактический ремонт.

Впрочем, у нас всегда — «Дела! Дела!», мы не можем их бросить. Нам кажется, что стоит их только на секунду оставить, как случится что-то ужасное. Мы начинаем еще больше переживать (а это все траты наших нервных сил!), а следовательно, еще больше истощаться. В какой-то момент, впрочем, часто возникает иллюзия, что у нас открылось второе дыхание. Мы воодушевляемся, хотя радоваться на самом деле нечему. Потому что мы вошли в так называемую фазу «светлого промежутка», которая свидетельствует не об улучшении нашего состояния, а, напротив, об очень серьезном ухудшении.

Наши намерения подобны нашим желаниям: стоит их осуществить, стоит им сбыться, как они перестают быть похожи на себя, и нам кажется, что мы ничего не сделали, ничего не достигли.

Иоганн Вольфганг Гёте

Не думайте, что для усталости нужно что-то такое особенное, из ряда вон выходящее. Она вполне может накрыть нас на фоне обычной жизни, и для этого вполне достаточно просто большого количества маленьких дел, проблем и неприятностей. Попытки разрешить их приведут к растрате сил, и в какой-то момент мозг уведомит нас: «Вы перерасходовали свои резервы». Уведомление будет выслано в виде ощущения усталости. Теперь перед нами альтернатива: мы можем прислушаться к этому уведомлению и принять меры к самоспасению, а можем проигнорировать эти тревожные сигналы и двигаться дальше к состоянию полного банкротства. Дело, как говорится, за нами.

Впрочем, не будем забегать вперед, а изучим то, что я назвал здесь «большим количеством маленьких» дел, проблем и неприятностей. На повестке дня — информационная агрессия, изменение привычного стереотипа жизни и то, что психотерапевты называют «больным пунктом».

На заметку

Железных людей не бывает, но даже если бы такие и встречались, то и у них был бы предел прочности. Мы способны выдержать определенные психические нагрузки, но это не значит, что наша психика станет терпеть любые перегрузки. И если бы мы относились к ней хотя бы с той же заботой, с которой мы относимся к своим домашним питомцам, то вряд ли бы оказались на крючке у хронической усталости. Однако, как выясняется, четвероногие живут у нас лучше двуногих.