Загадывая на будущее

Прежде всего, мне кажется, нужно пояснить эту мысль: счастье — это не то, что нам представляется, а то, что так нами ощущается. Тут вот в чем дело…

Вот, например, какому-то человеку кажется, что он будет счастлив, если… и дальше следует длинное перечисление условий, начиная со здоровья ребенка и заканчивая счетом в швейцарском банке с энным количеством нулей. Но вот, допустим, магическим образом случится это — получит он все, о чем мечтает. Будет ли он от этого счастлив? Согласно его представлениям о счастье — да. Но если мы не в теории рассуждаем, а смотрим практически? Сколько в мире людей, у которых и дети здоровы, и с нулями все хорошо, а они несчастны. Или они какие-то особенные люди, которым ничем не угодишь? Нет, наверное. Такие же. Просто фактическое счастье и наше представление о счастье (то есть представление о том, что должно, как нам кажется, в нашей жизни произойти, чтобы мы были счастливы) — это разные вещи.

А теперь возьмем совершенно другой пример. Вот человек жил себе поживал, представлял, что будет счастлив, если… дальше следует длинное перечисление тех условий, которые, как ему кажется, сделают его счастливым. Но ничего этого Бог ему не дал, однако повстречал наш воображаемый герой другого человека: мужчина — женщину, женщина — мужчину. И влюбился. Причем этот другой человек — ну ничем не хорош в смысле тех идей, которые в голове у нашего героя в связи с его представлениями о счастье имеются. Нет в этом объекте страсти ни тех качеств, которые ему прежде воображались, ни тех достоинств, которые он прежде хотел видеть в том человеке, которого полюбит. Лопнула уся эта фантазия как мыльный пузырь, а он счастлив. Как говорится, любовь — зла, и в парнокопытное можно влюбиться.

Итак, влюбился… сил нет. Но вот вопрос: что же с ним случилось — с нашим героем? Вроде бы ничего из того перечня и длинного перечисления «условий счастья» в его жизни не появилось, даже любовь и та — ну совсем не такая, как мечталось и думалось. Но он (она) счастлив! Просто до поросячьего визга! И весь список — в утиль, сиюминутно! Влюбленному вообще сейчас больше ничего не нужно — «был бы милый рядом» и «спасибо большое, не отвлекайте!» Не ждали, не гадали, но — на тебе, получите, распишитесь: счастье, так сказать, на ровном месте и без всяких условий. Конечно, данная восторженная экзальтация продлится недолго, но это уже тема другого разговора, мы поговорим об этом чуть позже.

Так вот о чем речь: есть то, что, как нам кажется (мы думаем), принесет нам счастье, а есть то, что сделает нас счастливыми, и это далеко не одно и то же. Вопрос же о том, что именно (конкретно и поименно!) сделает нас счастливыми, постоянно остается открытым. По крайней мере, до того самого момента, пока мы это заветное чувство счастья не испытаем. И вполне может оказаться, причем скорее всего так оно и будет, что наши представления о том, что принесет нам счастье, и то, что на самом деле нам его принесет, – разнятся до неузнаваемости. А потому мечтать о счастье — «хорошо было бы, если…» — чистой воды сумасшествие. Так ведь напридумываешь себе, а потом кинешься искать… Ноги стопчешь, руки переломаешь, а так и не найдешь.

Более того, есть такая вероятность, что под воздействием такой галлюцинации — воображаемого счастья — ты еще и убежишь от того, что, вполне возможно, сделало бы тебя счастливым, не гонись ты за своей призрачной Птицей Счастья. Ведь частенько то, что действительно осчастливит нас, не только нами не рассматривается «как вариант», но даже не вписывается в нашу «картину счастья». То есть из-за своих представлений о счастье, которые становятся своеобразными шорами, мы даже подумать не можем о том, что вот это или вот это может сделать нас счастливыми. Мы пройдем мимо и не заметим. Причем хорошо, коли так, а то ведь еще и отпихнем, запихнем куда подальше. Обычное, рядовое, так сказать, явление [6] .

Примечание: «Даже ребенок знает!»

О том, что такое «идеальный брак», к великому сожалению, «знают» все. Десятилетние дети, по данным психологов, с абсолютной серьезностью сообщают об ингредиентах, составляющих «идеальную жену» и «идеального мужа» [7] .

Так, например, «идеальная жена» для мальчика — это женщина, которая любит мужа (76%), рожает и воспитывает детей (41%), отличается хозяйственно–бытовой подкованностью (29%), а также проявляет теплоту и доброту (29%). В представлениях девочки «идеальная жена» любит мужа (88%), рожает и воспитывает детей (68%), осеняет брак своими положительными эмоциями (40%) и еще проявляет уважение к самостоятельной позиции мужчины (40%).

«Идеальный муж» в представлениях девочек — это мужчина, любящий жену (72%), не имеющий вредных привычек (64%), любящий детей (44%), заботящийся о семье (36%), понимающий жену и учитывающий ее интересы (36%). В глазах мальчиков «идеальный муж» должен любить жену (88%), детей (88%), заботиться о семье (44%), не иметь вредных привычек (35%).

Итак, о том, какие они — «идеальные» мужья и жены, – «знают» даже малые дети. И, разумеется, это только верхушка айсберга — неловкие попытки взрослых выяснить, что думает и чувствует ребенок. И я не говорю, что это плохо, что дети столь глубокомысленно рассуждают о семье и браке, напротив, это очень хорошо. Но проблема в том, что это представление они имеют у себя в голове, а в практической жизни они столкнутся совсем с другими событиями, проблемами, чувствами.

И, к сожалению, можно не сомневаться в том, что они потратят неимоверные усилия, чтобы провести свое представление о браке в реальную жизнь. Когда в другом исследовании, еще в пору СССР, детей попросили разделить картинки с предметами на «папины» и «мамины», в пачке «папиных» предметов красовался диван, телевизор, газета и, в виде исключения, молоток и гвозди; а вот в пачке «маминых» предметов царило дикое разнообразие — кастрюльки, сковородки, мыло, тряпки, пылесос, хозяйственная сумка и так далее.

И мы можем сколько угодно говорить о том, что в семьях должно быть равноправие, но до тех пор пока наши дети думают по–другому, даже в их семьях не будет этого равноправия. Все равно подсознательно будет вылезать прежняя, дедовская модель отношений. И новые представления о счастье будут идти с ней вразрез. Так что по итогу получится неизвестно что. Почему? Потому что мы так и не поняли, что являемся заложниками своих представлений. А потому они управляют нами, но не мы ими. И куда они нас заведут?.. В кризис.

Ну, так мы о браке… Почему здесь важна эта закономерность? Да потому, что самое страшное и опасное в браке — это когда у каждого из супругов есть в голове свое представление о счастье, своя «картинка»: «Мое семейное счастье — это…» Что-то вроде радужных фантазий из «Женитьбы Бальзаминова». То есть самая большая ошибка здесь — думать, что ты наверняка знаешь, в каких обстоятельствах и при какой диспозиции сил в твоем браке ты будешь счастлив.

Допустим, мужчина считает, что он будет абсолютно счастлив в браке, если жена его будет молчать и во всем его слушаться. Ну ладно. Допустим даже, что жена его, побившись некоторое время головой об стенку, поймет, что ничего ей не светит, а потому смирится и будет «слушаться» (ну или делать вид, что слушается). Но проблема в том, что он — этот наш муж — думает не только это. Он еще и многое другое думает… Например, в его фантазии скорее всего присутствует такая деталь — его жене отведена роль «молчать и слушать», а она счастлива. Прямо — счастлива, рада, благодарна не передать, с кулебяками наперевес бежит, чтобы расцеловать своего мужа за то, что она: а) может молчать, б) может мужа своего слушаться, а он и не возражает. Да, да, вот такая маленькая деталь…

Конечно, муж может думать, что, добившись «тишины» со стороны собственной супруги, он будет счастлив. Мол, она меня будет слушаться, и все будет замечательно. Но… Она — реальная, а не выдуманная им жена — никогда не будет благодарна мужу за то, что он заткнул ей рот и указал на «свое место». Она не будет рада, не будет счастлива, и кулебяк, соответственно, тоже не будет. А, следовательно, рушится и «картинка счастья» нашего героя. Трещит по всем швам. Ему-то по наивности думалось, что, если она его слушается, то все просто решается, он ей говорит: «Радуйся!» — и та радуется. Не смейтесь, там такая идея в мозгу…

Мужу кажется — сейчас жена начнет его слушаться, и немедля воцарится Рай на земле. И все. Дальше мысль не идет. Он не видит, что в результате этого «перевоспитания» его не любить будут, а ненавидеть, что не слушаться его будут, а делать вид, что слушаются, ну и так далее. Мы что, не знаем, на что способны женщины? Их столько веков в черном теле держали, что навыков бороться с агрессором и узурпатором у них больше, чем предостаточно.

Наконец, этот наш муж, кажется, не понимает самого главного: к моменту, когда он жену свою «доломает» и она-таки замолчит, все уже будет кончено. Все. Она ему уже не доверяет, не чувствует себя защищенной, более не восхищается им и не ощущает себя любимой. Финал. Можно разводиться. Хоть молча, хоть с песнями да плясками. Хотел сломать и сломал.

Казалось ему, что он жену ломает, даже не жену — ее упрямство. А на самом деле он ломал брак, свой собственный. Потому как чувства нашей второй половины в браке важнее наших. И это совершеннейшая истина… но о ней чуть позже.

* * *

А теперь мы взглянем на жену, которая тем временем мечтает своего мужа переделать. У нее ведь тоже в голове есть «картинка» — каким он должен быть, ее «идеальный брак». Разумеется, мужа, который под эту «картинку» подходит, в природе нет и быть не может. Но если нет… «Сделаем!» — восклицает супружница и начинает ваять. Средств ваяния у нее целый арсенал — от печальных глаз и надутых губ до сладостных любовных причитаний и скандалов с криками: «Я для тебя никто! Ты совершенно меня не любишь!» Да, если использовать это залпом, деморализовать можно кого угодно. А если еще к этим залпам и систему точечных атак присовокупить — то вообще получается ого–го как.

Впрочем, в отличие от мужа, у жены, как правило, нет четкого плана — как ей следует переделывать свою вторую половину. И если у мужа заготовлено для жены прокрустово ложе, то жена имеет лишь самые общие представления о том, чего бы ей хотелось в результате из мужа получить. Именно поэтому часто женщины не замечают своих потуг переделать мужа — плана-то у них нет, схемы не разработаны. Моя хата с краю, ничего не знаю. Сижу, никого не трогаю. Но тут ведь не формальная сторона дела важна, тут суть — вот что главное. А суть такая: муж в данном его состоянии жену не устраивает, вот то в нем не так, вот это не эдак. То есть если мужчина ясно говорит, что ему нужно, то женщина в браке, как правило, напирает на то, что ей в муже не нравится. Кстати, так она приучает себя смотреть на мужа через эти призмы и в конце концов видит в нем одни недостатки. Но не будем отвлекаться…

Итак, женщина, неудовлетворенная тем, как ее муж обращается с пакетом для мусора и пеной для ванной, тем, что он храпит, неинтеллигентно ведет себя в гостях и неправильно действует в постели, тем, сколько он зарабатывает и как воспитывает ребенка (разумеется, это перечисление можно продолжать до бесконечности), она напирает. Тут — маленькая «сцена» и немного «женского кокетства», там — средней крупности «скандал» и причитания о «нелегкой женской доле», а здесь — огроменная обида, нечто, что не смыть никакой кровью во веки веков, и тщательно отрепетированная «роль жертвы». В общем, получается образ скульптора Мухиной — женщина с кувалдой и долотом, которая отсекает все лишнее от ненавистного мужа. Разумеется, она делает это для общей пользы…

Жена абсолютно уверена, что если муж изменится — с пакетом будет правильно обращаться, пену использовать экономно и так, чтобы она на полу в ванной комнате не фигурировала, перестанет, наконец, храпеть, потому что это терпеть невозможно, читать и цитировать «Спорт–Экспресс», перестанет курить в кровати, мять ее грудь, называя это любовной лаской, писать мимо унитаза… Ну я не знаю — в общем, если всего этого не будет делать, то всем от этого будет хорошо. Спрашивается — почему всем? Потому что у нее, то есть у жены, «будет совершенно другое настроение, и тогда все наладится». Спрашивается — а что же наладится? И оказывается, что в миллионе случаев женщина не идет мужчине навстречу именно потому, что он… и дальше пакет, пена, храп. Не буду продолжать весь этот список ужасностей.

В общем, жена часто работает таким семейным саботажником. Ей нужно много мелких изменений в ее муже, и чтобы их добиться, она всячески саботирует какие-то его мелкие интересы и потребности. Вызывая, правда, вместо желательного эффекта — раздражение и глухую дисфорию, а то и активную агрессию. Иногда, впрочем, эта женская тактика мелкого саботажа выходит наружу и достигает своих по–настоящему «боевых» форм — это в случаях, например, когда женщина «в воспитательных целях» отказывает мужу в сексуальных отношениях. Или, например, начинает с пеной у рта, выкрикивая ультиматумы, защищать свою маму, которую на самом деле глубоко в душе считает глубоко неправой. Чем не способ довести мужа до белого каления?..

Так или иначе, но женщине кажется, что она постоянно мужа воспитывает — двигается, так сказать, к своему идеалу. Воспитывается ли ее муж? Полагаю, что большинство женщин ответит на этот вопрос однозначно и положительно: «Конечно, воспитывается! У нас такой прогресс! Он теперь спит в другой комнате, чтобы мне не мешать своим храпом!» Ну и так далее. В действительности, позволю себе открыть эту страшную тайну: никакого воспитания мужа не происходит, совершенно. Конечно, какие-то мужья на первых порах пытаются каким-то образом подстроиться под батарею требований своих жен. Впрочем, некоторые жены могут думать, что никакие требования своим мужьям они не предъявляют. И это правда, они не предъявляют, они, как бы это сказать деликатно… они им намекают, что ли. Да, намекают. Ну так вот, одни мужья эти намеки кушают, как-то пытаются подстроиться и потом, потеряв, в отсутствие положительных подкреплений, всякий энтузиазм, сникают и переходят к авторитаризму. Другие сразу предлагают своей супруге кулак — мол, «чем пахнет?!», и дальше разговор строится только в этой плоскости.

В любом случае, как только запал первых чувств (то ли любовных, то ли от сознания важности события — самого факта вступления в брак) пройдет, рассчитывать на «воспитание» бессмысленно. Воспитывать можно только того, кто хочет воспитываться. Кто не хочет, у кого цели дорасти до идеала нет, тот воспитываться не будет. Сначала, возможно, муж и хочет быть «хорошим мужем», а поэтому старается какое-то время. Ну или просто любит сильно и поэтому «прогибается под изменчивый мир». Женщина же склонна принимать эти успехи на счет своей «воспитательной» стратегии, что в 99 случаях из 100 — абсолютное заблуждение.

Мужу же все это безобразие категорически не нравится. И если поначалу он мог объяснять себе странные «загибы» в поведении жены сторонними факторами — «тяжело», «непривычно», «погода плохая», «устала», «критические дни», то постепенно он начинает понимать, что это все-таки ее личные «загибы», которые она может делать, а может и не делать. Если же делает, то значит — это не «ПМС», а стервозность. От осознания этого трагического для себя факта (а он трагический, ведь сразу понятно, что тебя не любят) мужчина входит в состояние глубокой депрессии, которая выливается в: а) алкоголизм, б) измену, в) поведение одиннадцатилетнего ребенка. Чаще всего, впрочем, тут сразу и то, и другое, и третье.

Почему такое поведение — одиннадцать лет? Ну просто это как раз тот возраст, когда мальчик еще зависим от мамы, но при этом у него уже своя жизнь появляется — свои интересы, ценности, смыслы. Маму он больше в курс дела не ставит. Слушает, что она говорит, – и мимо ушей. Отвечает, а сам о другом думает. В общем, лишь имитирует игру — вяло выбрасывает со своего поля мяч, который мама туда настойчиво загоняет. А так у него уже совсем другая игра. Жена, правда, иногда воспринимает такую «податливость» мужа как признак своей победы — пусть он не изменился, но, по крайней мере, ему все можно высказать! Высказать-то можно… Только вот толку? Одиннадцать лет.

Потом жена с удивлением узнает, что у мужа уже несколько лет как другая семья есть и так далее (мы об этом еще скажем). Удивляется, сокрушается и, главное, в толк взять не может — а как? а откуда? а почему? да что же это такое-то?! А это закончилась «дорога к идеалу». Жена мужа подрихтовать пыталась, он потерпел–потерпел какое-то время, а потом в кожуру закрылся, нырнул на глубину, ну и поминай как звали. Потом всплывет, конечно, но только уже с русалками на борту. Ничего не скажешь — плоды «воспитания»!

...

Итак, наши представления о том, каким должно быть наше счастье, и, соответственно, наши попытки это счастье всеми правдами и неправдами приблизить — есть чистой воды сумасшествие. При этом о том, какое оно, наше счастье, мы узнаем только тогда, когда у нас с нашей второй половиной все сложится. А складывать эти отношения надо, ориентируясь не на представления о счастье, а на индивидуальные особенности, таланты и человеческие качества обоих партнеров. Неизвестно, какая конструкция брака будет наиболее удачной для данной пары, но если эта пара стремится к тому, чтобы отношения в их браке сопровождались субъективным чувством счастья, то, видимо, она двигается в правильном направлении.


Мы же своим стремлением реализовать собственные умозрительные «идеалы», «впитанные нами с молоком матери», просто губим чувства партнера. Причем мы уверены, что делаем это для нашего общего блага… И это самое опасное. Ведь со своими чувствами мы еще можем что-то поделать — развить, придержать или угасить. Но вот с чувствами партнера — нет, с ними ничего не сделаешь. Там другая епархия, чужая, туда хода нет, там человек один на один сам с собой. Так что если чувства у нашего партнера перегорели или если, не дай бог, мы их выжгли… тут ничего не поделаешь. Совсем. Только ждать, что партнер проявит добрую волю… Но, с другой стороны, откуда ей у него взяться, этой доброй воле, если только что мы его чувства выжгли, да потом еще сверху на танке проехались, да с тремя «контрольными» выстрелами. Поэтому первостепенная задача — забота о чувствах партнера, а вовсе не о реализации своего плана по постройке Дворца–Счастья.

Примечание: «Моя бы мама на моем месте…»
Мы уже сказали несколько слов о том, что наши представления о семье и браке рождаются в нас еще задолго до того момента, когда мы, собственно, соберемся вступать в этот брак. Но откуда и как мы перенимаем модели поведения в браке? Разумеется, мы учимся у своих родителей.

Один из классиков современной психологии — Альберт Бандура — выдвинул тридцать лет тому назад интересную версию формирования стилей нашего поведения, которая в дальнейшем нашла серьезные научные подтверждения и в значительной степени изменила взгляды ученых на воспитание ребенка и поведение взрослого человека. Бандура назвал свою теорию «теорией социального научения». Дабы не вдаваться в подробности, которых здесь с избытком, коснемся лишь самых принципиальных и узловых моментов.

Бандура самым серьезным образом озаботился по поводу очень простого и всем нам хорошо известного феномена в поведении ребенка. Как и в случае с ньютоновским яблоком, очевидное скрывало здесь удивительные тайны… Автор «теории социального научения» стал пристально рассматривать «подражательную способность» детей, то, как они моделируют наблюдаемое ими поведение взрослых и в особенности тех, к которым они относятся с любовью и уважением.

Действительно, дети выделяют из общей массы людей тех, которых они почитают, и после этого настоятельно воспроизводят их модели поведения. Впрочем, нам и по себе хорошо известно, что мы зачастую чуть ли не автоматически подражаем поведению людей, которые производят на нас неизгладимое впечатление. Подростки пытаются быть похожими на своих «кумиров» («поп–звезд», актеров), а взрослые — на «людей с замечательными судьбами» (именно поэтому так популярны передачи с приглашением «говорящих голов» или о «говорящих головах»).

Однако для многих из нас самыми любимыми и уважаемыми людьми длительное время были родители, а потому и семейные отношения. С младых ногтей дети играют в «дочки–матери», «семью» и т. п., воспроизводя таким образом модели поведения любимых взрослых. На самом деле — этот элементарный психический механизм есть следствие работы хорошо нам известного инстинкта самосохранения.

Учиться у старших и опытных — значит учиться у тех, кто сумел выжить благодаря своему поведению, а потому это их поведение способствует выживанию и с необходимостью должно быть перенято теми, кому еще только предстоит жить. Животные учатся у тех, кто стоит на вершине их групповой иерархии, а не у тех, у кого еще, как говорится, молоко на губах не обсохло.

По этому поводу, кстати, был проведен весьма интересный эксперимент на группе шимпанзе. Исследователи сделали специальную клетку, которая представляла собой своего рода лабиринт, венчавшийся тупиком, где оставляли заветный для обезьянок банан. Сначала из группы обезьян брали ту, что помладше, ту, что находилась в самом «низу» обезьяньей иерархии, а потом обучали ее лазать по этой клетке и доставать банан. Далее эту обезьяну вместе с укомплектованной бананом клеткой помещали в вольер, где находилась вся стая. Обученная доставать лакомство обезьянка залезала в клетку, карабкалась наверх и доставала банан. Но стоило ей покинуть «помещение», как тут же этот банан у нее отбирался сородичами, находившимися на «вершине» групповой иерархии. И так могло продолжаться сколь угодно долго, маленькая обезьянка оказывалась для своих собратьев лишь средством получить очередной банан.

Однако же, когда экспериментаторы обучали пользоваться клеткой с бананом обезьяну, которая занимала «высшие посты» во внутригрупповой иерархии, ситуация менялась кардинальным образом. После размещения клетки с бананом в вольере эта — старшая обезьяна — забиралась в нее, брала банан, вылезала и ела, разумеется, сама. Но дело не в этом, дело в другом: остальные ее сородичи стали у нее учиться — смотрели, как той удается доставать банан, а потом повторяли все ее действия! Удивительно в этом то, что ни одна из обезьян в этой группе не посчитала нужным учиться у той, которая обладала теми же «знаниями», что и вторая, но не имела в отличие от нее высокого «социального статуса». Да, мы учимся только у тех, кто «выше», и это не какая-нибудь прихоть, а жесточайшее требование инстинкта самосохранения.

Но вернемся к нашим детям, которые учатся социальному поведению, глядя на любимых и почитаемых ими взрослых. В тех семьях, где уважение детей к родителям не утрачено окончательно и бесповоротно, а сами родители демонстрируют «идеальные супружеские отношения», малыши четко усваивают этот стереотип «брачного поведения». А после, уже повзрослев и абсолютно того не осознавая, пытаются претворить этот стереотип в жизнь. Тут, впрочем, есть трудность, поскольку способность доставать банан и необходимость жить в браке — явления, мягко говоря, разного порядка — и по сложности, и по действующим силам. Согласитесь, трудно себе представить банан, который бы капризничал, тянул на себя одеяло, проявлял бездну эмоций — от пылающей страсти до столь же пылающей ненависти.

Впрочем, если в твою голову закачана «программа», ты будешь пытаться ее реализовать. И тут зачастую здравый смысл тебе отказывает. Тебя перестают интересовать детали, да и очень существенные подчас вещи. Тебе просто важно стать семьянином. Причем здесь тебя интересует не столько качество брака, сколько факт его наличия. И, к сожалению, так часто бывает, что «банан» (супруг или супруга)… ну как бы это сказать? Неподходящий, что ли… Не то! Но процесс уже запущен, и дело идет. Реализуя свою «программу», человек создает брак и остается в браке, несмотря на то что этому, казалось бы, противоречит все, начиная со здравого смысла и заканчивая недоуменными взглядами друзей и знакомых. Но удивляться нечему. Альберт Бандура бы, например, не стал удивляться: информация считана, модель пущена в ход.

Впрочем, это самые общие вещи. Но есть еще и частности, а именно — банальное воспроизведение ролевого поведения своих родителей. И здесь нужно помнить две вещи. Во–первых, мы делаем это непроизвольно. Мы дублируем поведение своих родителей даже в тех случаях, когда наши отношения с ними расстроились. Усвоенный стереотип — ничего не попишешь. И с этим надо бороться. Почему? Потому что, даже если поведение ваших родителей привело к успеху в их браке, это вовсе не значит, что такое же поведение будет столь же результативно в браке двух других людей — то есть вашем и вашего партнера. Что уж говорить о тех случаях, когда это поведение и у ваших родителей не привело ни к чему хорошему…
И тут важно понять, кроме всего прочего, что, проигрывая чужие шаблоны поведения (чьи бы они ни были — ваших родителей, героини популярного телесериала или героя боевика), вы проживаете не свою, а чужую жизнь. И более того — вы вынуждаете вашего любимого человека выстраивать отношения со странным подобием ваших родителей или кино– и телегероев (ваших кумиров), но не с вами. Наконец, если вы отыгрываете эти роли — вы и сами-то живете не с человеком, который согласился стать вашей второй половиной, вы живете с теми, кому раньше эти роли предназначались. То есть не с мужем, например, а со своим отцом. Не с женой, а со своей мамой. Ну или с «просто Марией». И здесь теряется что-то очень важное, ценное, настоящее. Вот почему так важно находить в себе рудименты родительского поведения и отзвуки прочих наших «учителей». Находить, вычленять и выжигать каленым железом все это наше обезьянничество.

...

Быть супругом — это быть неотъемлемой частью другой жизни. Это очень важно понять. Это как быть частью тела другого человека. Ты, будучи его рукой или ногой, не можешь взять и так, на денек, отделиться от него и слинять куда-нибудь «налево». Если рука или нога отделяется от тела — ему становится больно, очень больно. Да, в принципе такую сбежавшую часть тела можно затем пришить, но и это будет больно, мучительно больно. А ей потом еще надо будет прирасти, и это должно произойти правильно, чтобы сложились все сочленения, кости, мышцы, нервы, сосуды. Иначе будут боли, не будет правильного функционирования. И каждую зиму эту некогда беглую конечность будет ломить, сводить и выкручивать. Стоит ли этот «левак» той боли и того страдания, которое он может и неизбежно доставит? Это ведь иллюзия, что «один раз ничего не значит». Если один раз прошло незаметно, сошло с рук, на этом человек не останавливается, возникает второй, третий и четвертый. А как потом пришить? Как потом прикрепиться к месту, которое уже покрылось рубцами?


Идея измены

В самом названии этой подглавки я хотел акцентировать главный пункт «повестки дня». Рассуждать об измене — это сотрясать воздух. Проблема не в ней, проблема именно в идее измены , в том, как люди доходят до того, что они вдруг начинают думать об измене. Короче говоря, генезис в этом вопросе должен нас заботить куда больше банального практиса. Так как же так получается, что он и она — те двое, что составили пару для того, чтобы прожить долго и счастливо и умереть в один день, ни с того ни с сего доходят до мысли об измене?

Возможно, кому-то мое удивление покажется странным. Ведь люди, которые живут в браке не первый год, так или иначе, но думают об этом постоянно или, по крайней мере, с завидной периодичностью. Но повторяю, мысли об измене меня не смущают ни как физиолога, ни как психолога, ни как психотерапевта, ни даже как просто обывателя. Они смущают меня именно в связи с этим фактом — супруги собирались хранить друг другу верность, жить долго и счастливо и умереть в один день!

Конечно, не все вступали в брак с подобным настроем. Да, многие из будущих супругов понимали, что без «этого» — то есть без «левака» — браки обычно не обходятся. Конечно, не все думали, что теперь, с заключением брака, – все, секс только с юридически подтвержденным партнером, ни шагу налево, ни шагу назад, ни даже прыжков на месте. Однако же в целом, если люди вступают в брак, они же как-то решают это для себя, что, мол, изменять — это нехорошо и я не буду этого делать. Но потом вдруг в них словно бы что-то ломается. Но что? И главное — как?

Мне кажется, именно это следует понять, именно об этом надо думать, именно это надо попытаться предотвратить. И сразу же считаю нужным оговориться: жестокая правда жизни состоит в том, что супружеская измена — это не поступок отдельного человека. Измена и мысли об измене — это следствие ситуации в семье. У нас два партнера, и они испытывают не только чувства взаимного притяжения, но и взаимного отталкивания. Когда вторые начинают превалировать над первыми, случается измена. Но отношения-то «взаимные». Не может быть так, что в паре все хорошо и вдруг один пошел «налево». Если это случилось, то, значит, в паре не было все так хорошо, как кому-то казалось.

Иногда, может быть, это «что-то» ломается и в конкретном человеке. Готов допустить. Действительно, есть, например, такая порода — «бабники». Они бывают разные, но бывают — есть физиологическое и психологическое объяснение феномена. Там тормозов не обнаруживается, а если кому-то вдруг показалось, что они есть, то он ошибся. Нету. Конкретный человек ломается и изменяет. Но подчеркиваю — это единицы, единицы процентов. Среди женщин, справедливости ради надо сказать, тоже есть. Но тут уж вообще — минимум миниморум.

А во всех остальных случаях, когда кто-то из партнеров совершает измену, ломается не конкретный человек, что-то ломается в самом браке. И уже потом, как следствие, конкретный человек идет и изменяет.

Впрочем, часто слово «ломается» не совсем подходит. Не подходит оно потому, что должно быть чему ломаться. Если нечто не сформировалось должным образом, то говорить о поломке весьма затруднительно. А часто отношения в паре просто не формируются. Молодые думают, что как-то должно все само собой «срастись». Некие «сценарии» отношений в их головах есть, они начинают их реализовывать и полагают, что это даст хороший результат. Но это серьезное заблуждение.

Отношения надо сознательно, осмысленно, целенаправленно строить. И тогда они в принципе не могут «поломаться». Когда же такого строительства не производилось, была не жизнь, а спектакль с отыгрыванием неких «сценариев» и «ролей», то и поломки-то нет. А потому многие, вероятно, будут спорить с доктором, утверждая, что ничего не ломалось, а просто он, такой–сякой, взял, пошел и изменил, чтоб ему… И доктор не станет спорить, доктор согласится — ничего не ломалось, потому что ничего и не было построено.

...

Когда пара только начинает совместную жизнь — конфликтов масса, и они неизбежны. Часто мужчина давит, а женщина ждет, когда он перестанет, чтобы сделать по–своему. Часто женщина активно командует, а мужчина ждет, когда она уже угомонится и войдет в норму. Иными словами, мы часто имеем дело не с построением отношений, а с неким выяснением отношений — кто сильнее, кто мощнее, у кого привязанность выше, у кого страх потерять партнера больше.


Тут ведь, если разобраться, чистая механика: если мужчина любит — он больше терпит, если женщина любит — она больше терпит; если мужчине брак не особенно дорог как факт личной биографии — он не слишком за него держится, если женщине противно быть в браке, хочется свободы — она перестает за него держаться. В общем, налицо работа разных сил. И вот получается, что кому-то из партнеров в данный момент времени (по каким-то причинам) этот брак более ценен, чем другому, а поэтому он уступает, соглашается, прогибается. Потом ситуация вдруг меняется, и по каким-либо причинам этот брак становится более ценным для другого партнера, и теперь уже он начинает гнуться. В общем, это не отношения, а какая-то бесконечная борьба с перетягиванием.

Что происходит в результате этой борьбы? Возникает идея измены. Ведь, женясь, выходя замуж, молодые люди не идут на борьбу. У них иллюзия, что борьбы не будет. Впрочем, ее бы и не было, если бы они понимали, что подобное желание — побороться — у них возникнет, а потому надо душить его в зародыше. Но такой работы над собой молодыми в браке, как правило, не производится, и возникает борьба, которую никто не ждал. А как мы реагируем, когда нам угрожают в том месте, где мы совершенно никаких угроз для себя не ожидали? Мы свирепеем. И возникает план мести.

Понятно, что первым пунктом плана мести, по крайней мере у мужчин, будет — что? Правильно: измена. Молодая жена по наивности «наезжает» на молодого мужа — мол, он ее не любит, не так с ней обращается, не понимает, не видит, не чувствует… А перед его очами в этот момент автоматически проходят — Света, Таня, Маша, Даша, Глаша, Параша… И он так смотрит на свою жену пристально и думает: «А знаешь что, дорогая?.. А не пошла-ка ты…» Может, он даже скажет это, а может, сделает вид, что со всем согласился, ну или просто проигнорирует ее выступление. На самом деле это значения не имеет. Он для себя решил: если она будет так, то я буду этак, читай — изменять. Бам! Идея вошла в голову.

Конечно, барышня и не догадывается, что сама, собственными руками, этим своим «благородным протестом» вложила в голову родного мужа данную, весьма специфическую идею. Потом, на приеме у психотерапевта, она будет клясться–божиться, что ничего подобного не делала, не задумывала и не предполагала. Но какое это имеет значение — думала или не думала, предполагала или не предполагала? Незнание закона, как известно, не освобождает… Вместо разговора получилось давление, вместо обсуждения конкретной житейской трудности, ставшей поводом для данной «разборки», состоялось «выяснение отношений».

А главное — диалога не было. Почему не было? Потому что оба общались друг с другом по принципу: два пишем, три в уме. Жена, вместо того чтобы попросить (а надо было просто попросить о том, что ей нужно было и из-за чего, собственно, этот скандал состоялся), предъявила ультимативные требования. Причем в такой форме, чтобы у мужа возникло чувство вины, а главное — отбилось всякое желание взаимодействовать конструктивно. Почему так и в такой форме? Чтобы гордость свою не ломать — «С чего-то я должна просить?! Он сам должен все понять и сделать!» Это у нее «в уме». Ну о’кей. Супруг же, вместо того чтобы сказать даме своего сердца, что он при всем желании не способен принимать просьбы, поданные ему в такой обидной и унижающей форме, сказал что-то… для проформы, а сам подумал: «Иди-ка ты!» А далее за форму, за вмененное ему чувство вины, да и вообще за общее недовольство жизнью, решает отомстить изменой. Три в уме…
Примечание: «А можем же, если захотим!»
Здесь же оговорюсь, что требование — это воинственная форма просьбы. «Когда ты прекратишь повышать на меня голос?! Не смей! Я личность!» — это требование и по форме, и по содержанию. За этим требованием стояла просьба: «Пожалуйста, говори тише и не злись».

Причем эта просьба, для того чтобы партнер захотел ее выполнить, должна, во–первых, обязательно содержать в себе объяснение (чтобы он понял, почему и зачем вы его об этом просите), а также — ценное положительное подкрепление (то есть завуалированное или открытое обещание некого вознаграждения за исполнение этой просьбы).

Какое здесь может быть объяснение? Ну, например: «Я очень пугаюсь и теряюсь. И не знаю, что сказать. И чувствую себя полной дурой». Это же правда… И тут же обещание положительного подкрепления: «А мне так хочется, чтобы у нас с тобой все было хорошо. Я так тебя люблю, и так мне хочется, чтобы ты был со мной счастлив. Поэтому мне важно, что ты говоришь. И я обязательно тебя услышу». Очень хочется надеяться, что эти слова тоже будут правдой, в противном случае лучше прямо сразу разводиться.

В сумме получается: «Пожалуйста, говори тише и не злись. А то я очень пугаюсь и теряюсь. И не знаю, что сказать. И чувствую себя полной дурой. А мне так хочется, чтобы у нас с тобой все было хорошо. Я так тебя люблю, и так мне хочется, чтобы ты был со мной счастлив. Поэтому мне важно, что ты говоришь. И я обязательно тебя услышу». Теперь сравните это с формулировкой: «Когда ты прекратишь повышать на меня голос?! Не смей! Я личность!»
И попробуйте спрогнозировать результат общения в том и в другом случае. С одной стороны — требование, с другой — правильно сформулированная просьба.

Я не комментирую…
Примерно по такому сценарию возникает идея измены. Нет диалога, нет нормального общения, а есть только «выяснение отношений» и игра на чувствах партнера. Что-то тут строится? – хочется мне узнать. Нет, на мой взгляд, здесь не строится ничего. И поэтому ломаться потом будет нечему. Даже если такой брак продлится относительно долго, это не брак, а совместное общежитие, сожительство, если хотите. Но не брак. Брак — там, где «партнеры», где взаимодействие, где общие цели и общее движение в направлении этих общих целей. Это — да, брак. А выяснение — кто кого сегодня уложил на лопатки? Это не брак, это черт–те что. И я не вижу здесь поломки. Я вижу здесь спокойный и стабильный дрейф — друг от друга.

Примечание: «Мужская измена — это биология?»
Статистический факт — мужья изменяют женам, точнее, 80% мужей изменяют 80% жен (по крайней мере, 80% мужей в этом злодеянии социологам признались). Если рассматривать этот вопрос с биологической точки зрения, то непонятно, почему только 80, а не все 100. Если рассматривать его с точки зрения морали, то непонятно, почему вообще кто-то изменяет. Короче говоря, вопрос требует ответа, а отвечают за все, как всегда, братья наши меньшие и мать их, природа.

В природе так устроено, что женское отвечает за стабильность жизни, а мужское — за ее изменчивость. Надо сказать, что эта закономерность прослеживается на всех уровнях биологической и психической организации. Если в стаде — на сто самок один самец, то приплод будет максимальным, но все малыши окажутся практически на одно лицо, будет стабильность, но не будет изменчивости, что для выживания вида опасно. Если же в стаде одни самцы, а самок — раз, два и обчелся, то ситуация меняется с точностью до наоборот. Потомство получит лучший генетический материал, однако его — этого потомства — будет мало, а потому шансы на выживание у этого вида опять-таки снизятся. Вот почему существует стойкое равновесие между количеством мужчин и женщин в отдельно взятом виде.

Движимые своей природной изменчивостью, мужчины и изменяют: ищут местечко, где бы приспособить свой генетический материал. Глазеют по сторонам и тестируют женскую почву на предмет готовности к заветному спариванию. Разумеется, глубинный смысл этого рефлекса мужчинами не осознается, но природе же все равно — осознанно или неосознанно — чай, повезет, будут дети, не дай бог.

Итак, мужчины вынуждаемы природой совершать то, что нашим с вами социальным общежитием не предусмотрено категорически, – изменять, или, точнее, образовывать временные союзы с разными женщинами. Иными словами, мужчины — существа полигамные, и с этим ничего не поделаешь . Поскольку же мужчины не моногамны, они будут постоянно «смотреть на сторону». Можно на это сетовать, а можно еще и глупостей наделать. Вот муж загляделся на какую-то «девушку в красном». Хорошо, теперь есть повод закатить ему скандал — дурное дело нехитрое. Но что он будет в этом случае думать? Бьюсь об заклад, он решит, что та — это мечта и лучшее существо на планете, а эта — его жена — стерва, каких мало! Своими же руками и…
Кто-то скажет: «Одно дело — флирт, другое — серьезные чувства!» Дорогие мои, любимые, отличие между ними кроется только в интенсивности сексуального влечения, активности половой доминанты. В первом случае сексуальное влечение невелико, а потому надолго его не хватит и существенных изменений мужского сознания за ним не последует. Только небольшая интрижка, несколько раз, а то и вовсе одна случайная встреча — и до свидания. Во втором же случае сексуальное влечение, напротив, весьма и весьма интенсивно, а потому и эпопея затянется, и в сознании виновника торжества возникнет любовный бред с галлюцинациями. Вытекающие отсюда последствия, должно быть, понятны…
Как муж относится к жене? Она то, что у него уже есть, а то, что уже есть, – неинтересно. Оно уже его, что с ним особенно заниматься? Потенциальная любовница — дело другое, она — то, чего у этого мужчины еще нет, нечто таинственное и завораживающее. И здесь вопрос отнюдь не в объективном сопоставлении! Жена может быть и на сто порядков лучше любовницы, но проигрывает в другом — она уже имеется в наличии.

И вот женатый мужчина влюбляется, но не в жену. Скажу сразу, что это случай клинический, причем неизлечимый (до поры до времени, по крайней мере). Жена будет переживать, это обязательно. Но выводы, которые она делает в этом своем болезненном состоянии, конечно, далеки от истины. Она начинает думать про себя всякие гадости: что она «хуже той», что она «битая карта», что будущего у нее нет. Полная ерунда! Просто муж приболел на голову, себя не помнит, а других и подавно. Он находится в том состоянии, что на зоологическом языке называется гоном, а на физиологическом — возбужденной сексуальной доминантой. А вся его лирика, цветы и страдания — это только легенда, как у разведчиков, впрочем, он, будучи временно сумасшедшим, сам в эту легенду и верит. Болезнь, понимаете ли…

Это просто формальность…

К сожалению, во множестве семей вместе супругов держит по большей части сам факт брака — «все-таки у нас брак, семья» и так далее. А вовсе не человек как таковой, не любовь к партнеру, не сам партнер. На мой взгляд, тут много показательного в таком браке. Бывает, женщина, которой изменил муж, приходит к доктору и просит о помощи. А доктор спрашивает: «А чего вы хотите?» И знаете, что он слышит в ответ в подавляющем большинстве случаев? Он слышит: «Я хочу сохранить семью». Улавливаете нюанс — не любовь, не другого человека, не его чувства к ней, не ее чувства к нему, а «семью».

И что это значит, если рассуждать диагностически? А то, что истинного партнерства в этом браке не было. Был «проект» под названием «Брак», «Семья», как угодно. И именно этот проект держал людей вместе, а потом кто-то из них решил из этого проекта выйти. Возможно, он, перед тем как «выйти» из этого «проекта», подумал о том, что сделает своей второй половине больно. Подумал–подумал, взвесил, перемерил, вспомнил мимолетное, но такое жгучее свое желание отомстить «за все»… И временно из «проекта» вышел.

В народе есть такая пословица: «Крепкий левак укрепляет брак». И хотя лично я считаю подобное измышление абсолютно ошибочным, вместе с тем могу допустить, что в таком браке, где партнерства никогда не было, где есть только «проект», это правило может быть эффективным.

Вот допустим… Живут двое. Первый год, два, три — рычали друг на друга, срывались, тихо начинали ненавидеть, потом отвлеклись на детей, схватка перешла из горячей стадии в холодную. В общем, живут–поживают, никакого удовольствия от жизни не испытывают, но зато вроде и не убивают друг друга. «У нас все нормально. Как у всех…» Ну почему, скажите на милость, мужчине в такой ситуации не сходить «налево»? Ну чего плохого? Любить они друг друга все равно не любят, семью он не разрушает (он же не на развод подает!), ну просто пошел «налево»… В чем трагедия, спрашивается?

Положим, я как врач–психотерапевт эту трагедию понимаю замечательно. Но если мы с вами влезем в голову этому мужу–изменщику, то никакой трагедии, поверьте мне, там не обнаружится. Он не любит, не чувствует себя любимым, он не ощущает ответственности за партнера, не испытывает желания о нем заботиться, он просто хочет, чтобы в его жизни было место празднику. Хотя бы небольшому. Дома нет, вот он пошел в другое место. В сущности — такое же развлечение, как выпивка, баня, рыбалка и футбол с хоккеем. У него в голове нет ощущения ни трагедии, ни драматизма. Возможно, в первый–второй раз было, а потом притупилось. И то было только потому, что вообще-то он в курсе, что это нехорошо — изменять, а вовсе не потому, что он сделал жене больно, предал ее или что-то в этом духе. Мужчины, особенно «заряженные» раздражением на жену, не считают свою измену предательством. Они даже враньем это не считают. Потому как — какое тут вранье? А даже если и вранье… Они же своих женщин постоянно на вранье ловят (женщинам свойственно произвольно расставлять акценты в изложении фактов, а мужчинам нет, и подобную легкость в этом вопросе мужчины рассматривают как вранье — это на всякий случай, для тех, кто не в курсе). Ну, в общем, даже если и соврал, то совершенно никакой это не грех.

Впрочем, это совершенно не значит, что мужчина с той же легкостью воспримет измену жены, как и свою собственную. Но тут, что называется, – своя рубашка, своя колокольня. Измена жены оскорбит мужское самолюбие, возбудит мужское честолюбие (в половом вопросе), чувство собственности будет уязвлено, страх потери может возникнуть, ощущение надежности тыла рушится, да и вообще измена жены — лучший повод сказать ей напрямую все, что ты о ней думаешь, так что тут фактически прорыв эмоциональной плотины может случиться. В общем, муж измену жены, даже если сам изменяет направо и налево, воспримет болезненно. Кстати, женщины это, как правило, хорошо понимают или, по крайней мере, догадываются. И получается, что измена в руках женщины становится таким же, а то и еще более агрессивным инструментом мести. А женщина частенько именно мстит своему мужу изменой…
Разумеется, женщина тоже от этого, с позволения сказать, брака устает. Правда, идея измены приходит ей в голову не так быстро, как мужу, но приходит. Есть такой момент в браке, когда женщина начинает чувствовать недостаток свободы. Поначалу она пытается отвоевать себе свободу в браке, но это другое дело. В конце концов, какой-то коридор свободы, за которую она боролась, она себе отвоевывает. И дальше живет в нем — или вполне довольная коридором, или просто потому что другие дела и заботы отвлекают (дети, пеленки, ремонт и т. д.). Но рано или поздно вопрос свободы встанет снова. И я сейчас говорю именно об этом моменте. И это вопрос не только свободы личности , но еще и свободы женщины .

Постепенно мужчина в браке перестает относиться к жене как к женщине, что, строго говоря, вполне естественно и почти неизбежно, ведь количество их — мужа и жены — взаимодействий по бытовым вопросам постепенно начинает серьезно превосходить количество интимных и сексуальных контактов. Сексуальность сама собой отходит на второй план, другие темы и вопросы становятся «доминантными». И женщина ощущает это физически. Ведь обычно она именно на каком-то «физическом уровне» ощущает — желанна она или нет, как она желанна и так далее. С этим в целом у женщин очень четко. И, конечно, перемена в муже, его охлаждение, его переход из плоскости чувственной в бытовую ощущается женщиной очень хорошо. Тут даже периодичность сексуальных контактов не нужно считать, алгеброй поверять гармонию. Тут и так все понятно — никакой гармонии.

В общем, наступает такой момент, когда женщина перестает чувствовать себя женщиной, а если она не чувствует себя женщиной — это ее несвобода как женщины. У нее возникает стойкое, надсадное, подчас даже болезненное желание — нравиться, производить впечатление, быть желанной и так далее. Впрочем, решиться конвертировать этот «эмоциональный адюльтер» в фактическую сексуальную связь — решается далеко не каждая. Чтобы решиться «на такое», нужен очень серьезный повод, причем не просто повод, а выношенный, выстраданный повод. И вот она начинает формировать в своей голове идею измены.

...

Вследствие особенностей женской сексуальности и психологии измена не является для жены некой потребностью. Если речь не идет о внезапно вспыхнувшем большом чувстве, которое просто отставляет брак на второй план, до желания изменить мужу женщину нужно довести, она должна «созреть», «дойти» до этого. Причем часто это «доведение» и «созревание» происходит подспудно, незаметно. Тоска, одиночество, униженное положение в браке, отсутствие какой-либо перспективы в отношениях — вот те факторы, которые толкают женщину на измену. Измена для нее — как отдушина, как некое спасение, бегство на свободу. По крайней мере, это так ею ощущается. Но желание свободы и желание сексуальной связи на стороне на самом деле — это разные вещи. Поэтому, чтобы превратить одно в другое, женщине нужны очень серьезные и веские основания. И ее мозг начинает подспудно находить дополнительные «аргументы» в пользу измены. Он настраивается на эту волну, женщина начинает видеть в своем браке и в своем положении одни отрицательные стороны. И постепенно, когда критическая масса этих ощущений–аргументов нарастает, случается то, что случается…


Уточняю, у мужчины идея измены сразу выскакивает — при появлении первых «неувязок». Когда одно имя перестает «тревожить, унося покой и сон», сразу вспоминается «заставка»: «Как много девушек хороших, как много ласковых…» И пошло–поехало. Женщинам идею измены нужно выносить и выстрадать. Родиться она должна ею в муках. Итак, что женщина делает, чтобы эта идея в ее голове приобрела более–менее осязаемые формы? Она начинает формировать в себе негативный образ мужа. Зачастую это происходит само собой или подсознательно. Дело в том, что если муж — «человек нехороший», то у нее есть нравственное оправдание своей измене. И чем страшнее она этого черта намалюет, тем ей проще будет переступить границу и изменить.

Соответственно, недюжинные силы на это уходят. Женщина буквально по крупицам собирает негативные факты — какие-то слова и поступки мужа, какие-то свои собственные негативные реакции на его поведение, идеализирует других мужчин или другие отношения. В общем, с миру по нитке, и плетет из этого добра милому рубаху — обобщает, драматизирует, трагедизирует и так далее. Ей нужно создать для себя такую ситуацию, когда муж будет для нее (в ее сознании) абсолютно невыносим, любое его действие, шаг, слово будут уже чисто автоматически интерпретироваться как проявление нелюбви и неуважения к ней, как свидетельство его низости, подлости, деспотизма и так далее и тому подобное.

И когда, наконец, критическая масса накопится, а «кандидат» подвернется, ее «эмоциональный адюльтер» превратится в акт измены. В общем, суть мужской и женской измен мало чем отличается одна от другой, и только логика подхода, выхода на старт, внутреннего приготовления к этому поступку разная.

Глаз замылился…

В общем, далеко не всегда брак ломается, потому как далеко не всегда он был построен, даже если и простоял долго. Вот такой парадокс. Но брак может и сломаться. Строили мы, строили и наконец построили… Так что же за землетрясение такое должно произойти, чтобы хорошо построенный брак, в котором вроде бы все тип–топ, поломался? Тут совокупность факторов, о которых мы скажем, но главное — это то, что называется «глаз замылился».

Мы уже говорили, что, когда молодые вступают в брак, у них в головах сложные концепции — их представления о браке, их опыт созерцания со стороны других браков, где-то глубоко в подсознании всяческие сказочные архетипы и так далее. И первое испытание для пары — это избавление от этих шор (представлений, ожиданий, идеалов) и различение в этом хаосе друг друга. То есть когда партнеры вдруг понимают: есть наши представления о браке, а вот есть два живых человека — с их чувствами, особенностями, потребностями и т. д. И если мы хотим быть счастливы в нашем браке, то мы должны найти оптимальную форму взаимодействия друг с другом, чтобы нам двоим было комфортно, чтобы мы радовались тому, что нам хорошо быть вместе.

Это замечательное, продуктивное решение, которое, если оно случается, цементирует брак необычайным образом. Потому что здесь в основу кладется сотрудничество, есть общая цель, общие задачи. А главное — люди не чувствуют себя одинокими, поскольку рядом у них товарищ, плечо, так сказать, человек, с которым можно поделиться, который тебя поймет и поддержит, которому ты дорог, который дорог тебе. В общем, можно жить–поживать, добра наживать.

При завидном упорстве на это плато можно выйти. Ведь, если изначально в наших молодых горит любовь, у них есть мощный потенциал. В этой своей любви они могут спалить все лишнее и сплавить то, что будет их совместным союзом. Вообще говоря, любовь и следует так рассматривать — как горнило, в котором оба влюбленных переживают болезненный переплав собственных представлений и ожиданий и находят друг друга. Без любви выдержать первые несколько лет брака очень сложно. Но страсть делает свое дело — под ее воздействием мы идем друг другу на уступки и формируем жизнеспособную модель отношений.

...

Бывает, конечно, что молодые не понимают, что любовь–страсть — это своего рода «подъемные» и надо уметь ими правильно распорядиться, вложить, так сказать, в дело брака. Поскольку потом таких крупных и серьезных инвестиций в браке не появится. На смену страстным (в основе своей — биологическим, физиологическим) чувствам придут чувства человеческие — доброта, забота, нежность, уважение, благодарность и так далее (если придут, конечно, ведь могут и не прийти). Чувства хорошие, но все же заряд у них, как правило, не столь силен, как у любви, страсти и пламенного горения. Поэтому, конечно, лучше с самого начала — в пору страсти — начать отстраиваться.


Но допустим, что все в порядке, все хорошо: страсть помогла, мозги тоже использовались по назначению и дали возможность эту страсть конвертировать в формирование гармоничных отношений. И, по результату, мы вышли на некое плато, где нас поддерживают человеческие отношения, общая цель обоюдного спокойного, тихого семейного счастья, ну и здравый смысл, разумеется.

Примечание: «О здравый смысл!»
Здравый смысл здесь, оговорюсь, тоже штука очень важная. Почему? Потому что именно здравый смысл позволяет партнерам понять одну важную вещь и не искать более невозможного. А важная вещь состоит в следующем: это естественно, что страсть уменьшается, это естественно, что отношения трансформируются в дружеские и товарищеские. Это важно понимать и не роптать.

Потому как некоторые начинают сразу кудахтать и возмущаться, что, мол, чувства ушли, былой трепет не обнаруживается, нет огонька в глазах и так далее. Эта истерика непонятна. Ну ушли, ну не обнаруживаются, ну нет огонька — и что? Зато есть другое, и за это другое — очень ценное и важное — надо уметь быть благодарным. А дрожания и трепетания имеют срок годности — это правда.

Поэтому ты уж как-нибудь реши для себя, дружок, ты чего хочешь — каждые два года менять партнера, чтобы были у тебя эти дрожания и трепетания, не угасали, или ты, понимая, что страсть со всеми ее прелестями временна, выбираешь серьезное, настоящее и долговечное? Вот для этого выбора нужен здравый смысл, который и убережет пару от качки–болтанки.

Итак, вышли на плато. Стоим. Медленно двигаемся. Что-то происходит? Да нет, все по мелочи — тут переезд, тут ремонт, тут дети в школу пошли, тут одна работа поменялась, другая. Тут кто-то заболел, тут чей-то родственник умер, а там, наоборот, двойня родилась, вот, кстати, дочка замуж вышла. В общем, обычные дела — жизнь. Ничего не происходит? Вроде нет. Что-то происходит, но так… По ходу пьесы.

Стоп. Сейчас самое время остановиться и осмотреться по сторонам.

Мы в брак для чего вступали? Чтобы не чувствовать себя одинокими, чтобы был с нами человек, который нам дорог и люб. Все правильно? Все правильно. А он сейчас с нами?.. Ну удивительный, наверное, вопрос. Кто-то, вероятно, счел доктора слегка сумасшедшим. Но доктор не сумасшедший, потому что мы подошли к очень серьезной проблеме…
В какой-то момент у супругов в браке возникает иллюзия. Или не иллюзия… В общем, возникает ощущение, что они знают друг друга как облупленных, что они уже не могут ничем друг друга удивить. Чаще всего это их не пугает, не напрягает, просто ими осознается как факт. Теперь я хочу, чтобы мы поняли, что стоит за этим фактом.

Можете ли вы представить себе, что такое абсолютная трехмерная копия человека? Это, разумеется, из области фантастики, но все же давайте представим, что у нас появился наш абсолютный двойник. Он абсолютно такой же, как мы, у него такие же манеры, такой же образ мысли, характер реакций и так далее. Все — абсолютный дубль, такая копия, что не отличишь. Но все-таки одно отличие есть. Мы, если сравнивать нас с нашей абсолютной копией, постоянно меняемся — по чуть–чуть, незаметно. Проходит день — мы чуть иначе думаем, проходит ночь — мы чуть иначе чувствуем. И так постепенно, изо дня в день, из года в год, накапливается некая критическая масса ошибок — несоответствий между нами и нашей абсолютной копией.

Но теперь представим себе другого человека, который постоянно находится с нами. Когда он начинает знать нас «как облупленных», это значит, что у него в голове сформировалась такая абсолютная копия нас. Нас можно даже убрать, вынуть из картинки, а он будет продолжать с нами взаимодействовать — он будет знать, как мы поступим в той или в другой ситуации, что мы скажем в ответ на то или на это, чего от нас ожидать, если… Ну и так далее. У него есть наш дубликат, и он с ним взаимодействует — у него заготовлен привычный набор реакций на наш стандартный набор реакций. Что-либо менять в этой истории просто глупо.

А теперь представим себе, что вот есть человек, он взаимодействует с нашей копией, но наших внутренних, постепенных, едва уловимых изменений не замечает. Он продолжает так же бодро отвечать на наши реакции своими реакциями, то есть ощущение взаимодействия остается, однако же что-то очень важное пропадает. И в какой-то момент, когда та самая критическая масса несоответствий между нами, постоянно меняющимися, и нашим дубликатом в голове нашего партнера созревает, случается что-то вроде большого взрыва. С одной стороны, нам кажется, что одиночество преодолено, у нас есть близкий человек, с другой стороны, оказывается, что он в чем-то очень важном нас не понимает, не чувствует, словно не видит. И реакция! Бурная, эмоциональная реакция. Мы поняли, что наш партнер живет не с нами, а с нашим дублем. А даже если не поняли, то просто из-за хронического накопившегося дискомфорта взорвались…
Впрочем, мы упускаем одну важную деталь — мы-то сами тоже уже живем не со своим партнером, а с его дублем, находящимся в нашей голове (разумеется, мы так не думаем, но это ничего не меняет — живем с дублем). И реагируем не на него, а на его трехмерную копию, расположенную в нашем собственном сознании. А время течет, человек с течением времени изменяется — по чуть–чуть, но неизбежно. И там тоже уже зреет критическая масса ошибок — несоответствий этого реального человека нашим представлениям о нем, его «абсолютной», как нам кажется, копии, расположенной внутри нашей головы. А, соответственно, и в нем зреет уже какое-то недовольство нами. Причем было бы оно очевидным — об этом хоть поговорить можно было, а оно ведь — нет, неочевидное. Это как с вулканом — пока не рванет, не поймешь, что пора меры предпринимать. Катастрофа — одним словом!

В общем, самая опасная это штука — думать, что вы партнера своего знаете как облупленного. Самая опасная. И потому презумпция должна быть: моя вторая половина — живой человек, и он меняется, и в нем многое происходит, и, возможно, я многого не вижу, потому что мой глаз замылился, но я хочу видеть. И еще одно следует соблюдать правило: я должен постоянно показывать своему партнеру, что со мной да как, в чем я меняюсь, что я для себя новое открываю, что я понимаю — про себя, про нас, про жизнь. Он должен помнить, что я живой, а не только репликация в его голове, и я должен заставлять себя помнить, что он живой, а не простая репликация, но уже в моей голове.

Примечание: «А не поменять ли прическу?»
С обыденностью в браке предлагают бороться достаточно странными, на мой взгляд, методами. Например, заменой прически. Я конечно, понимаю, что это серьезно разнообразит жизнь семейной пары, но все же это немного не то. А прямо сказать — совсем не то. Впрочем, многие женщины думают так не только потому, что так пишут дамские журналы, но и потому, что так их мужья говорят: «Да, изменил я тебе! А ты чего хотела?! Ходишь вечно в ночнушке драной! А прическу когда последний раз делала?!» В общем, звучит очень убедительно, особенно для женщин…
А мужику просто оправдаться надо. Что он еще скажет? Станет объяснять, что давно любви не чувствует? Что захотелось ему новой жизнью пожить, новые чувства испытать? Тогда получается, что это он виноват-то в измене. А оно ему надо? Не надо. Надо, чтобы жена была виновата, а потому он ей и говорит то, что та ждет услышать, потому как именно это подруги говорят, дамские журналы пишут и еще доморощенные психологи советуют — замените прическу. Да боже правый, муж этой прически и не заметит. А если и заметит, то — подивится, не более того. Прозвучит комплимент — значит, знает, что жена его хочет этот комплимент услышать.

Все как в анекдоте… Просыпается муж, а жена рядом в противогазе лежит. Смотрит на нее, поднимается, идет в ванную. Жена останавливает его вопросом: «Милый, ты ничего не замечаешь?» Муж подходит к жене, внимательно смотрит на нее и, задумавшись, наугад спрашивает: «Ты себе брови выщипала, да?» Глаз замылился… Прической не спастись.

Устаревшая программа

Обыденность на самом деле — страшная штука. Но страшна не эта обыденность — во внешнем облике или манерах поведения, и даже не та обыденность, что в постели. Страшна обыденность во внутренней жизни. В браке должна быть внутренняя жизнь, он сам — брак — должен жить. Он должен развиваться. И в этом нет ничего хитрого, потому как люди в этом браке живые и развиваются. Но это развитие нужно уметь замечать — это раз. Ну и второе — делать его, это развитие.

Тут же секрет вот в чем… Развитие, изменение каждого из партнеров в браке будет происходить неизбежно. Человек — это не константа. Он только по документам константа, а в действительности он живая развивающаяся уникальность. И если он не прикладывает усилий к тому, чтобы развиваться, он будет развиваться самотеком. И не факт, что вектор этого развития будет направлен в нужную сторону. Если уж нам на роду написано изменяться, а мы живем вместе с партнером — надо синхронизировать эти наши вектора. И тут все — от банальных совместных интересов (книги, кино, театр, музыка, политика, сельское хозяйство и животноводство) до простого, но совместного осмысления событий жизни.

На события, которых много вокруг случается, можно со своим супругом иметь разные точки зрения (и хорошо, если разные!), но их надо высказывать, ими надо обмениваться. Нет, не для того, чтобы думать как твой партнер или навязать ему свой взгляд. Но для того, чтобы чувствовать: мой партнер — не трехмерная копия, он думает, переживает, чувствует, у него есть мнение, позиция, особенное, личное восприятие. И чтобы для своего партнера быть не трехмерной копией — мертвой и бездушной, а человеком. Вы ведь тоже чувствуете, думаете, переживаете. Об этом, как ни парадоксально, имеет смысл напоминать. Не скандалом, разумеется, и ультиматумом, а действием, поступком, взаимной беседой.

Понимаете, надо все время делать что-то, чтобы было чувство, что рядом с тобой живой человек, и чтобы он чувствовал, что рядом с ним — тоже живой человек. Это очень важно. Не какой-то биоробот с заданной функцией, а живой человек!

Вот что я называю «работой в браке».

...

Есть «работа по созданию брака» — когда мы идем навстречу друг другу, избавляемся от своих заблуждений, недостатков, ошибочных моделей поведения, когда мы обустраиваем подходящий только для нас двоих формат отношений, делающий нас счастливыми. А есть «работа в браке» — постоянный труд по коррекции наших представлений о нашем партнере и его представления о нас, то есть нас самих, нашего образа внутри головы нашего партнера. И я даже не знаю, что сложнее — «работать в браке» или «создавать брак». Но я знаю абсолютно точно, что и тот и другой труд абсолютно необходим.


В противном случае невидимая стена будет постепенно расти между партнерами, их жизнь постепенно разделится у каждого на две неравные части: одна — обыденная, полная забот и каждодневности, которая у них одна на двоих с супругом, а вторая — у каждого своя, в ней все активно, весело, актуально. И каждый в этой «своей» жизни, жизни, отдельной от партнера, будет изменяться, расти или переориентироваться, оставаясь в браке «прежним». И самое главное — в этой новой, «своей» жизни у каждого из супругов будут появляться люди, которые к нему нынешнему ближе, чем его супруг к нему же, но прошлому.

Понимаете, что получается? Таким образом одиночество в браке будет нарастать, а ощущение жизни будет увеличиваться именно в той зоне жизни, где супруга нет. В семье становится душно, а вне семьи — светло и радостно. И тут возникает искушение… Оно приходит само собой, подспудно. Это искушение — желание чего-то нового, какого-то нового дыхания, новой жизни, новых отношений… И брак вдруг начинает восприниматься как груз, как обуза. А жизнь вдруг начинает казаться очень короткой, быстротечной, заканчивающейся… И вот эти внутренние силы и переживания идут в разрыв.

А потом у меня на приеме оказывается уже немолодой человек, который говорит, что он-де жену свою «любит», и прожили они вместе двадцать пять лет, и прожили хорошо, грех жаловаться… Но там только «одно уважение осталось», «только благодарность», а тут — в новых отношениях, в новой связи — сама жизнь. «И так хочется пожить еще, подышать… потому что недолго осталось, потому что кажется, что жизнь проходит, счастье проходит. Страшно сделать супруге больно, но… Как не сделать, доктор?» Хороший вопрос… Знал бы еще доктор, что на него ответить.

И с женщинами, как это ни странно, случается нечто подобное. Частенько, правда, они начинают рваться не к другому мужчине (мужья именно по такой формуле работают — сначала находят новую «женщину своей жизни», а потом уже думают, как безболезненно покинуть «старую подругу»), а рвутся к другой жизни, потому что душно, потому что тяжело, потому что устала, потому что рутина, тоска. «Мы вроде и хорошо живем. И он нормальный человек. Но, понимаете, как-то невмоготу… Я уж ему и так пыталась сказать, и эдак. Но что толку-то. Мы и родные, и чужие. Столько-то лет».

Вот такие истории.

Примечание: «Биология женской измены?!»
Адюльтер — это попытка замужней женщины найти счастье «на стороне». Впрочем, когда затрагивается тема адюльтера, всегда встает вопрос: а не имеем ли мы дела с досадной случайностью? Насколько вообще супружеская измена естественна для женщины, насколько она ей необходима? Что ж, эти вопросы отнюдь не бессмысленны.

В действительности есть у женской измены, как и у мужской, свое биологическое «оправдание». Начнем тему женских измен издалека, с приматов. Прошу прощения… Здесь, можно сказать, самец самке не изменяет, поскольку все его сексуальные партнерши — официальные супружницы. Приматы — существа полигамные, по крайней мере мужчины–приматы, а потому для них супружеская измена — вещь весьма виртуальная. Среди человекообразных обезьян одни (например, гориллы) — животные стайные, другие (например, орангутанги) — территориальные. Однако моногамных среди них — днем с огнем.

Стайные образуют группу, где самец–лидер (вожак), с одной стороны, эксклюзивно покрывает весь свой гарем, с другой, отражает напор прочих желающих поучаствовать в этом процессе. Самцы территориальных обезьян не образуют группы или стаи, но отвоевывают себе жизненное пространство в несколько гектаров, и всякая забредшая на территорию этого самца самка рассматривается им как его «частная собственность». Сурова мать–природа!

Можно ли говорить в этом случае об адюльтере? Решение вступать или не вступать в сексуальные отношения самка приматов не принимает, за нее решает самец. Однако есть один примечательный феномен… «Думами тяжкими о детях своих». Конечно, вожак, он же и ненаглядный супруг, – существо обожествленное в незрелом сознании самки: он — ведущий, она — ведомая. Самец защищает, обустраивает пространство и т. д. и т. п. Так бы современным мужчинам! Но супруг — супругом, а главное — дети. Нужно побеспокоиться об их будущем. Будущее же их зависит от благоволения вожака, а вожаки имеют свойство свой пост оставлять, уходить, что называется, на покой, происходит, так сказать, ротация кадров.

И вот представим себе ситуацию: произошла такая «ротация», вожак поменялся, то есть другой самец теперь верховодит раболепным гаремом. Как он будет относиться к детям прежнего властителя? Разумеется, без особого энтузиазма! Поэтому-то самки приматов и страхуются. Улучив минуту, когда вожак зазевался, самка тихонько отходит подальше, в укромное местечко, где и встречается на адюльтерном ложе с претендентом на руководящий пост. Тот, особым умом не отличаясь, сменяя-таки своего предшественника на должности вожака и одновременно супруга всех вольнопасущихся самок, рассматривает детенышей этой своей прежней любовницы, а ныне — жены как своих собственных и относится к ним соответственно.

Иными словами, адюльтер у человекообразных обезьян открывает дорогу к должности «любимой жены» со всеми вытекающими отсюда последствиями: ее дети будут обласканы. По всей видимости, именно эта бессознательная тенденция и движет женщинами, которые, даже находясь в браке, инстинктивно ищут «другого» мужчину. Впрочем, такие бессознательные думы о детях в нашем «сознательном обществе», как правило, оборачиваются для последних не лучшим образом. Благими намерениями, как известно, и куда — известно.

Но посмотрим теперь на того «вожака» и посмотрим на это чудо в рейтузах с отвисшими коленками и в тапочках. Впрочем, дело, конечно, не во внешнем виде, а в виде внутреннем. Мужчина ты или не мужчина? – вот в чем вопрос у женщины, глядящей искоса из кухни на диван перед телевизором. Где та былая страсть, где пережитое некогда увлечение–восхищение, где прежняя сладость ее девичьей обороны, его молодецкой силы? Канули в Лету эти милые сердцу душевные терзания, поскольку и то, что было, было лишь только игрой ее бурного воображения. Да, в тех женщинах, которые всегда Женщины, никогда не угаснет это невротическое по сути своей желание — принадлежать всецело страстному мавру, который крепок, как дамасская сталь, и нежен, как узбекский хлопок.

Влюбиться в такого — непонятного, загадочного, холодного, которому все безразлично, которому море по колено, который, кажется, и не хочет от нее ничего, и бросит при первой возможности. Но в этой жестокости и черствости своего сердца он ощущается ею таким страстным внутри, таким величественно одиноким, что видится ей, что если и нужно чего — так это осчастливить его своей любовью, отогреть его ледяное сердце, замороженное Снежной Королевой, и насладиться истинным счастьем — заслуженным, желанным, еще неизведанным… Да, что творит иногда с женщиной ее сексуальная доминанта, то мужчинам и в самых изощренных снах не снилось! Ну да оставим это.

Итак, мы галопом осветили уже целых два бессознательных, доставшихся женщине от далеких предков варианта поведения, приводящих или могущих привести ее к адюльтеру. С одной стороны, это рефлекторное почти потакание мужской активности. Его настоятельная, захлестывающая, увлекающая, манящая другой жизнью, другим к ней отношением активность — способна вскружить женщине голову, а там и до адюльтера недалеко. С другой стороны, это бессознательный поиск женщиной лучшего отца для своего ребенка , причем этот ребенок далеко не обязательно реально присутствует, но ведь потенциально каждая женщина — мать, вот и ищет. Чего найдет, о том лучше не думать.

Но есть и третья стратегия, и об этом мы уже говорили: чисто человеческое изобретение — месть . Женщина испытывает это чувство не только к тому мужчине, который ей изменяет, она мстит и тому, который не ощущается (подсознательно по большей части) ею как мужчина. Тому, который не заполняет ее, не дает ей чувства надежности, защищенности. Тому, который стал ей соседом, с которым она не может ощущать себя женщиной. Конечно, она будет искать «Мужчину», ведь она «Женщина». Впрочем, толку от этого не будет, месть — чувство подслеповатое и определенно бессмысленное. Будет разочарование, будет и возвращение в покинутую супружескую постель, а на душе будет гадко. Хотя…

...

Любить — это счастливая возможность для мужчины посвятить любимой женщине свою невинность (я говорю о невинности в смысле принадлежности только ей одной). И когда мужчина понимает это свое счастье, он начинает иначе воспринимать других женщин. Они могут быть милыми, красивыми, замечательными, но они как с другой планеты. И у него как будто бы вирус, которым он может поразить их, и они умрут. И если мужчина понимает это, он никогда не снимет своего «противочумного» костюма, никогда не изменит той, которой подарил свою любовь. В этом есть что-то великое, и плата за это тоже великая. Эта плата — ощущение восторга, потому что вся твоя чувственность, вся сила твоего влечения, не расплескиваясь больше по сторонам, вся теперь — в ней, в той, которую ты любишь, той, для которой ты хранишь себя.


Или вот женщина — в депрессии, все плохо, жить не хочет, ничего не хочет, к доктору пришла. «Любишь мужа?» — спрашиваю. «Нет», – отвечает. «Почему живешь с ним?» Она руками разводит: «А куда мне идти?» Ну, «с точки зрения банальной эрудиции в наш меркантильный век…» — это, конечно, можно понять. Но, с другой стороны, это же какое-то харакири, честное слово. Я бы мог еще с такой позицией согласиться, если бы женщина по–настоящему внутренне смирилась с такой ситуацией, перестала бы драматизироваться, приспособилась и начала получать, какое возможно в данных условиях, наслаждение от такой жизни. Но ведь нет, не смирилась, а живет. Не любит, ненавидит, страдает, ждет чуда и загибается потихоньку. Нет, я этого не понимаю. Откуда оно возьмется-то, чудо? С неба упадет? Прямо с белой лошадью? Что-то я давно не видел ничего подобного в сводках происшествий…
Нет, если вы понимаете, что жить вместе вам не судьба, надо сначала разводиться, а затем уже искать свою вторую половину. Во–первых, ну некрасиво это просто — жить с одним, искать другого. А во–вторых, если таким образом себя условиями обставить, то, глядишь, и по–другому начнешь к партнеру относиться — попробуешь по–настоящему, а не тяп–ляп построить с ним отношения. Попробуешь и — глядишь, все получится. А если все время тупо искать, где теплее, так далеко не уедешь.

Любые отношения, сколь бы сильно вы ни любили друг друга, требуют огромных душевных вложений и эмоциональных затрат. Если же мы решаем идти по пути наименьшего сопротивления — тут не получилось, так мы в другое место пошли, – то рассчитывать особенно не на что. Если человек не научился трудиться в деле создания отношений, он никогда ничего не построит. Ведь проблема не в партнерах, проблема в том, что из нас не получился, не получается настоящий партнер. Поскольку было бы оно иначе, мы вряд ли бы обсуждали тему развода и уж точно не были бы несчастливы в браке.

Развод — это выход?

У меня часто спрашивают: «Мой муж мне изменил. Жить с ним не могу — презираю, боюсь предательства. Разводиться? Но мы столько лет прожили вместе… Что делать?» И я не устаю повторять, что доктор не дает советов — разводиться вам или нет. Это не в сфере его компетенции. Это выбор человека, конкретной супружеской пары. Как доктор может это решить? Он может помочь выйти из кризиса, связанного с разводом. По этому поводу я написал целую книгу — «Как пережить развод?» Но и только… А разводиться или нет — я не знаю.

Разумеется, у меня есть определенная позиция по этому вопросу, но это мой личный взгляд. Прав доктор или заблуждается — вопрос риторический или даже философский. У меня есть точка зрения. Заключается она в следующем: если у вас есть желание строить отношения с этим человеком, а он вас в этом желании поддерживает, то все можно исправить, что бы ни случилось. Но поверьте мне, строить всегда проще, чем проводить капитальный ремонт. А тут именно капитальный ремонт… Вот почему я постоянно говорю: не доводите до разрухи. Это возможно.

...

Если пара изначально понимает, что перед ней большое и очень сложное дело, и берется за это дело осмысленно, то брак можно построить замечательный — всем на радость. Но предстоит большая работа. Сначала надо будет справиться с тяжелейшим стрессом — изменением прежнего холостяцкого стереотипа на новый — семейный. Потом окажется, что все твои представления о браке никуда не годятся и их нужно повыкидывать вон, затем придется увидеть перед собой живого уникального человека и умудриться построить с ним отношения. В процессе этого строительства будет масса искушений поперетягивать одеяло, и нужно будет себя одернуть и поставить на место, причем делать это должны оба.


Как абсолютно необходимое условие — жизненно важно научиться говорить друг с другом по–настоящему, то есть и по–человечески, и по–деловому. Параллельно надо будет отстроить отношения с большим семейством вокруг так, чтобы ваш брак никоим образом не страдал. Иначе это просто ужасно. Плюс к этому надо будет управиться со своим подсознательным стремлением реализовать заложенные в тебе модели поведения (как общесоциального происхождения, так и стереотипы поведения твоих родителей), ведь у вас двоих может быть только ваша модель отношений, соответствующая вашим двум индивидуальностям. Только в этом случае брак можно считать гармоничным, в противном случае — это брак по чужим лекалам, с чужих плеч, а значит, вас в такой конструкции отношений просто нет, а есть только роли.

Все это возможно, если ты с супругом вырабатываешь общую цель, то есть вы оба понимаете, зачем вы вместе, и неустанно к своей цели стремитесь. Наконец, вы не забываете, что в браке нужно работать, то есть развивать ваши отношения и развиваться вместе — рука об руку с вашим супругом. Ну и… конечно, не изменять! Дорожить, поддерживать, помогать, заботиться — это пожалуйста. Изменять — это возбраняется.

Примечание: «Если хочется, то нельзя. А если очень хочется — тем более!»

У меня в планах стоит задача написать книгу «Тайна Адамы и Евы». Она будет полностью посвящена сексуальным отношениям, точнее, проблемам интимного свойства, которые возникают в паре. Поэтому я не буду здесь подробно на этом останавливаться. Скажу только, что избежать измены в семье можно (пишу это специально и в особенности для мужской части моей читательской аудитории). Не утверждаю, что это просто, но, с другой стороны, нет в этом и ничего сверхъестественного. Было бы, что называется, желание… А соответствующее желание, и это я должен подчеркнуть особо, возникает у партнера только в том случае, если для него, то есть субъективно, по внутреннему ощущению, отношения с его второй половиной представляют значительную ценность (это я уже больше для женщин пишу, хотя и мужчинам тоже не грех прислушаться).

Ну не будет мужчина переламывать себя, чтобы сохранить верность жене, если он отношениями с ней не дорожит, а вокруг него столько всего «вкусного». Не будет. И это естественно (оговорюсь, что «естественно» — это не значит «хорошо», просто так получается, и ничего с этим не поделать). У него должна быть мотивация на сохранение верности. И рассчитывать на то, что в качестве такого мотива для него будет достаточным некий «моральный принцип» и еще, может быть, «клятвы верности», данные им у алтаря, было бы великой наивностью. Не будет достаточно. Если мужчина не чувствует, что его любят, если он не чувствует, что отношения с женщиной ему дороги, если он не бережет ее чувств, потому что ему стало наплевать на эти чувства, то он станет изменять, сколько бы мы ему ни объясняли, что это грех, неправильно и аморально. Станет.

Если же у партнера — и не важно в данном случае, у мужчины или у женщины — есть настоящая, подлинная мотивация на сохранение верности, а этой мотивацией является желание беречь своего партнера, заботиться о нем, то способы противостоять искушению наличествуют. И самый простой — это приучить себя воспринимать других людей как «человеков», а не как представителей того или другого пола. На самом деле это достаточно просто. И тогда для мужа существует одна женщина — его жена, для жены — один мужчина, то есть ее муж. А остальные люди для них — это просто люди, с их характерами, чертами, особенностями и так далее. Но они не представители пола. И если супруги научаются так думать, то самой ситуации измены возникнуть не может. Они вращаются в мире личностей, а все половые вопросы находятся у них в кругу семьи, причем, как мы помним, только в одной части этого круга — сексуально–эротической. В остальном у нас, конечно, союз личностей, а не делегатов пола.

Подобная привычка — определенным образом относиться к жене, а другим образом к другим людям, включая женщин, – формируется, если мужчина дает себе соответствующую установку, проводит ее в жизнь, а дальше свыкается с такой моделью. Это возможно. Многие женщины живут именно так, по этому принципу: один муж — один мужчина. Это работает, такого зонирования собственной жизни — тут у меня «половой вопрос» есть, тут у меня «полового вопроса» нет — добиться можно. Но, конечно, будет мужчина подобным образом с собой работать или не будет, зависит в значительной части от женщины, от того, каковы их отношения в семье и есть ли у мужчины в связи с этим желание заботиться о жене, беречь ее, делать счастливой. Последние чувства насильственным путем вызваны быть не могут. Можно заставить себя разлюбить, но вот полюбить… Только суррогат получится.

И есть еще вторая часть моей позиции по разводу. Честный развод — это когда ты понимаешь, что построить отношения с этим человеком ты не в силах. Точнее, можешь, конечно, но не такие, какие бы тебя устроили. А это принципиальная вещь — нам, разумеется, нужны только такие отношения, которые будут делать нас счастливыми, нам, разумеется, нужен только тот партнер, который вызывает в нас позитивные чувства, нам, разумеется, нужен только тот брак, который расценивается нами как достояние, а не как обуза. Это очень важно.

Мне приходится много говорить о том, как человек должен себя «ломать» для брака. Надеюсь, меня понимают правильно… Говоря это, я всякий раз имею в виду только тот брак, того партнера, который этого заслуживает. Да, если у тебя такой партнер, отношения с которым ты хочешь сохранить во что бы то ни стало, то надо себя «ломать», и это ты делаешь не в угоду своему партнеру, а лишь для того, чтобы получить то, что тебе нужно . Ты хочешь этот брак, ты хочешь этих отношений, тебе нужен этот человек — и ты стараешься. По–моему, тут все логично. Хочешь иметь соответствующий хрустальный башмачок, будь добр иметь соответствующую ногу. Нет? Не хочешь и не будешь? До свидания! Разговаривать больше не о чем.

Итак, честный развод… Ты понимаешь, что ошибся. Ты испробовал все варианты. Ты старался, ты пытался, ты делал. Не получается. К сожалению, такое случается — была любовь, но не было истинной общности. В такой ситуации, когда любовь–страсть уходит, эта пропасть оголяется, и ты видишь ее зияние. Не преодолеть. Разные. Совершенно. Причем не просто разные, а и без общих точек соприкосновения. Беда. Надо разводиться. Но если разводиться, то надо честно. А честно — это просто расстаться.

Обычно же срабатывает другая схема. Нет общности, два чужих друг другу человека, ничего не связывает… И вот один уходит «налево». Раз уходит, другой, третий… и влюбляется, любуется, то, другое. Потом долго мучается, затем, наконец, извещает об этом свою вторую половину — мол, у меня тут сюрприз для тебя, я люблю другую женщину, и мы с ней встречаемся последние десять лет, прости. В общем, типичная предразводная «Санта–Барбара». Ну, дальше описывать не буду, кому интересно, можно прочесть в книге «Как пережить развод?»

Так вот, честный развод — это когда в пустоту уходят. Не получается с этим партнером, я ухожу. А когда с этим не получается, но я параллельно еще на пяти фронтах веду активные разведывательные работы, то это не «не получается», это другое… Жить с партнером и искать «более удачный вариант» — есть в этом что-то неправильное. А если не найдешь, значит что — останешься с тем, который «менее удачный», но «более надежный», – так получается?..

Итого

Стереотип — это, с одной стороны, очень хорошо, а с другой — очень… плохо.

Вот у нас есть в голове некое представление о том, какой должна быть наша супружеская жизнь (это представление — стереотип). Представление есть, а соответствующей жизни — какой она, согласно нашему представлению, «должна быть» — нет. Мы расстраиваемся, сокрушаемся, мучаемся разочарованием, предпринимаем попытки «улучшить» ситуацию, а в результате — развод и девичья фамилия. Почему? Потому что одно дело — это наше «представление о том, как должно быть», а другое дело — реальная жизнь с реальным человеком, который, разумеется, ни под какие общие представления не подходит. И если мы хотим с ним, с этим реальным человеком быть счастливы, то от всех представлений о том, как «должно быть», то есть от этих «ментальных» стереотипов следует незамедлительно и чистосердечно отказаться. Иначе будет плохо…

Но тут же и другая ситуация… Поженилась пара молодая и давай вместе жить, а стереотипа, как жить вместе, у них нет, его еще только предстоит выработать. И что происходит? Педантичное, изо дня в день смертоубийство друг друга под массой самых разных благовидных предлогов. Пока этот стереотип установится… Пока молодые люди найдут общие точки соприкосновения… Пока узнают, как и в каких ситуациях им следует реагировать… На это годы уходят. Годы смертоубийства. И тут уже искомый стереотип воспринимается как манна небесная — «скорее бы, а то ведь не доживем». Но вот он появляется, и наступает желанное благоденствие: муж и жена — одна сатана, то есть — пара, объединенная общим стереотипом. Хорошо.

Впрочем, тут стереотип снова поворачивается к нам своей негативной стороной. Ведь если у нас стереотипное восприятие партнера, мы его уже в упор не видим. Мы теперь не с ним, а с его «точной трехмерной копией» взаимодействуем. И получается, что иллюзия контакта есть, а контакт как таковой отсутствует. Если же полноценного контакта между партнерами не обнаруживается, то и эмоциональной связи нет, а если нет эмоциональной связи (кроме той, что стереотип дает), то пиши пропало. Разведемся и сами не поймем, как такое с нами случилось, а главное — в связи с чем? А ответ на поверхности — в связи со стереотипом, точнее — с отрицательной частью этого загадочного психического феномена.

В общем, стереотип — это и хорошо, и плохо. И об этом нужно помнить. А главное — понимать, что между нами и нашей дражайшей второй половиной всегда стоит масса препятствий, в которых она — наша дражайшая вторая половина — совершенно не виновата, равно как и мы с вами. Поэтому не нужно винить друг друга и нельзя искать друг в друге недостатки, которые, как нам кажется, объясняют все возникающие проблемы, а надо преодолевать их. Вместе. И… любить. Ведь без этого, такого простого и такого сложного — «любить» — ничего не выйдет.

Ну и самое последнее. В свое время я написал книгу «Пособие для эгоиста», где рассказал о том, что все мы от природы эгоисты — ведь мы не хотим себе плохого, а хотим себе хорошего. И это нормально. Но важно понимать, как правильно обойтись с этим своим биологическим свойством. Можно тянуть на себя одеяло, чтобы согреться. Впрочем, тут есть риск, что другой окажется сильнее, перетянет одеяло на себя, и мы замерзнем. Но возможен и другой вариант — укутать другого своим одеялом. Конечно, это кажется странным, ведь в таком случае есть риск замерзнуть. Но, я думаю, нужно справиться с этим страхом, доверяя тому, кого ты считаешь своим близким. Ведь если вы по–настоящему близки, то он, видя, как ты укутываешь и защищаешь его, сделает в ответ то же самое — согреет тебя своим теплом. А это уже совершенно беспроигрышный вариант… потому что это и есть — любовь.

Искренне Ваш, Андрей Курпатов

Примечания

1

Об этой гонке за красотой я в свое время рассказывал Шекие Абдуллаевой, о чем и можно прочесть в нашей с ней книжке «Секс большого города с доктором Курпатовым».

2

Более подробный ответ можно найти в моей книге «Человек Неразумный (как избавиться от тревоги, депрессии и раздражительности)».

3

В книге «Средство от усталости» я рассказываю о том, что истинная усталость возникает у нас не от физических нагрузок, а именно из-за подобных, выражаясь словами И. П. Павлова, «больных центров» в мозгу.

4

Более подробно я рассказывал об этой иллюзии в книге «Самые дорогие иллюзии».

5

Более подробно я рассказывал о наших социальных ролях в книге «Человек Неразумный».

6

Более подробно я рассказываю об этом психическом механизме в книге «Самые дорогие иллюзии».

7

Это исследование было проведено И. Г. Станиславской и М. В. Захаровой в 1998 году.

Вместо заключения: Мы будем жить!

Почему брак превращается в странный организм под названием «Рога и копыта»? Мы обсудили причины, и сейчас имеет смысл их затвердить.

Во–первых , супруги не отдают себе отчета в том, что вступление в брак — это не поездка в отпуск, а трудоустройство на новое предприятие. Будет тяжело, обнаружится масса проблем, многое предстоит сделать. Но в итоге если мы инвестируем свою любовь в отношения, а не растратим ее на бесконечный фейерверк страстей разного рода и качества, если мы справимся со стрессом, с внутренними проблемами и комплексами, разглядим друг друга через призмы своих предубеждений и ошибочных установок, то… мы будем счастливы в своем браке. Счастье в браке — это великая ценность. А ничто, что было бы дорого, не дается нам легко. Это надо принять как факт, засучить рукава и работать, а не сетовать на судьбу и не ждать волшебного чуда в голубом вертолете.

Во–вторых , супруги не понимают, что семья — это команда, и подчас начинают играть каждый сам за себя, пытаясь выиграть у партнера. Это безумие. Порочное, тупиковое и абсолютно бессмысленное занятие. Выяснять — очно и заочно, явно и неявно, напором и подспудно, – кто в семье главный, это гарантированно обречь себя на несчастье. Выиграть у партнера — это значит проиграть, в этом правда и закон жизни, нарушить который не получится при всем желании. Выиграть семья должна у жизни, отыграть у нее право на свое счастье. А отыгрывать придется, потому как просто так счастье никому не выдается, надо попотеть и потрудиться. В общем, примите эту данность: вы команда, и у вас есть задача — быть счастливыми. Поэтому распределяйте роли: жена делает счастливым мужа, а муж — жену, и тогда все получится. А иначе — никак.

\В–третьих , супруги частенько рассчитывают, что за Эверестом, на который они так лихо забираются, преодолевая на комсомольском энтузиазме трудности и перипетии первых лет совместной жизни, находится некое «плато счастья». Там стабильность, покой, благополучие… Ошибка. Плато будет (если хорошенько постараться), а вот счастья — нет. Счастье и там нужно будет делать — каждый день и друг для друга. Проблема в том, что мы привыкаем к партнеру. С одной стороны, это хорошо, а с другой стороны… он же живой, он меняется. И мы меняемся. А потому должны меняться и наши отношения, они должны постоянно расти, становясь глубже, прочнее, прозрачнее и чище. Не забывайте об этом, не говорите: «Приехали!» «Едем!» — вот идеальная формулировка. Помните, вам предстоит жить, и если уж так, то лучше как заповедовано — «долго и счастливо».

* * *

Меня часто спрашивают о «рецептах семейного счастья». В ответ я могу произнести только перечень банальностей, но, быть может, в свете содержания этой книги они и не покажутся столь уж заезженными…

Во–первых , в браке должна быть цель. Цель — это то, что у вас впереди, то, к чему вы идете. И счастье потому, мне кажется, идеальная цель для брака. Ведь счастье — материя вечно ускользающая, материя, которую нужно постоянно создавать. Мы в любом случае будем заниматься «деланием» собственного счастья. В компании это куда веселее, а главное — это единственно возможный эффективный способ делать себя счастливым. Потому что просто так сделать себя счастливым невозможно, не получается. Есть только один способ — через другого человека. Я делаю счастливым своего партнера, партнер делает счастливым меня. Возможно, это покажется странным «рецептом», но он работает. Главное — начать так думать: «Моя цель сделать мою жену счастливой», «Моя цель сделать моего мужа счастливым». И тогда все получается.

Во–вторых , нужно понимать, зачем нам нужен брак. Если мы этого не понимаем, то сил для его устроения (а их нужно ух как много) мы в себе не найдем. Обычно этот вопрос — зачем вам брак? – ставит человека в тупик: «Ну как… Семья, дом, дети…» Ответ неверный. Неверный, потому что он из области слов, а не из области чувств, а смысл должен быть прочувствован, иначе он не смысл, а пустышка. Итак, смысл брака — это не чувствовать себя одиноким. Брак — это то «место», где я не одинок. Где я не играю, а живу, где я могу быть собой, и этому рады. Ведь что получается… Вся наша жизнь — это бесконечная игра: мы вечно что-то делаем, что-то из себя представляем, суетимся. Мы не являемся собой. Понимаем мы это или нет, но это так, и мы от этого страдаем. А кто наш партнер по браку (если, конечно, в браке у нас все в порядке)? Это человек, который нас всегда поддерживает, всегда на нашей стороне. Ты можешь ошибаться, делать глупости, терпеть неудачи… а он все равно тебя поддерживает, потому что вы — вместе, вы — команда, вы — любите друг друга, вы — части одного целого. И ничего не надо играть, что-то из себя изображать, не надо оправдываться, пытаться выглядеть каким-то образом. Ты можешь быть самим собой. А коли так, одиночество умирает. И в этом смысл. Смысл брака.

В–третьих , нужно понимать, что брак — это работа. Возможно, кто-то усмотрит в этих — втором и третьем — тезисах противоречие. Мол, если я могу быть в браке самим собой, то о какой работе может идти речь? Но противоречия никакого тут нет. Работа необходима для того, чтобы справляться со своим психическим аппаратом. Дело в том, что мы и наш психический аппарат — это не одно и то же. Психический аппарат — это такая ригидная штука, которая постоянно вырабатывает и воспроизводит те или иные стереотипы. Например, привычку раздражаться в таком-то случае или привычку испытывать тревогу в другом. И работа в браке — это прежде всего борьба с этими собственными привычками, чтобы не просто «быть собой» для своего партнера, но и быть для него «чистым». То есть без примеси нашего обычного невротизма, а в нас его — горы. Мы работаем в браке, чтобы не просто «быть собой», но и «быть идеальным собой» для своего партнера — любящим, заботливым, нежным. Не играя, не изображая, а от сердца, от души, от внутренней потребности.

В–четвертых , сколь бы заезженной ни была эта фраза, – супруги должны говорить друг с другом. И проблема не в том, что они не общаются, проблема в том, что они не говорят друг с другом правильно. Жак Лакан однажды пошутил относительно психоанализа: «Пациент говорит или с психоаналитиком, но не о себе, или с о себе, но не с психоаналитиком. Когда пациент начинает говорить с психоаналитиком и о себе, тогда анализ закончен». Смысл этой шутки в следующем… Когда мы говорим с другим человеком, мы зачастую пытаемся рассказать ему о себе так, как нам кажется правильно о себе рассказать, но не так, как на самом деле. Когда же мы начинаем рассказывать другому человеку о себе как есть, начистоту, то обычно наш собеседник просто не способен нас понять (то есть формально он, конечно, понимает, но суть не улавливает). И так происходит в семье.

«Разве ты не понимаешь, что я страдаю?» — эта фраза о себе, но для нашей второй половины она звучит как гудение вагнеровских труб, ничего больше, содержания — ноль. «Я хочу, чтобы ты понял, что мне больно, когда ты поступаешь так-то и так-то» — это фраза уже не о себе, это фраза о неком человеке, каким мы хотим, чтобы нас воспринимала наша вторая половина. Как же выразиться правильно? Здесь нет общей рекомендации, но есть принцип — прежде вы должны рассказать о том, что вы слышите, что вы знаете о своем партнере, а потом уже прояснять свое состояние, положение, свою просьбу. «Я знаю, что ты не хочешь сделать мне больно. Я знаю, что ты обо мне заботишься. Но так получается, что, когда ты поступаешь так-то и так-то, со мной происходит то-то и то-то. Если тебе не трудно, давай мы в таких ситуациях будем поступать — вот так. И как будет лучше, чтобы я реагировал в таких ситуациях — так или так?» — это уже разговор, а не обмен ультиматумами.

Двое любящих людей всегда могут найти гармоничную форму взаимодействия друг с другом, в этом нет никаких сомнений. Но для этого их должен объединять по–настоящему «общий язык». И когда они не могут договориться, дело не в том, что у них «диаметрально противоположные точки зрения» по тому или иному вопросу. Они просто неправильно разговаривают. И когда супруги понимают, что их проблемы — это лишь проблемы взаимной коммуникации, а не фактические «противоречия во взглядах на жизнь», их отношения переходят на качественно иной уровень. Теперь язык объединяет, но не разъединяет их.

И, наконец, в–пятых , не следует думать, что смена партнера — это способ решения проблем брака. Как правило, проблема не в партнере, а в нашей собственной неспособности выстраивать отношения. И в этом смысле смена партнера ничего не меняет — если я не умею выращивать цветы, то смена клумбы мне вряд ли поможет. «Выбор» нужно совершать до брака. «Выбирать», оглядываясь по сторонам (хотя бы и мысленно), сравниваясь с идеалом или представляя себе, «как было бы хорошо, если бы…», после вступления в брак — бессмысленно и опасно. То, что мы не можем построить гармоничных отношений с человеком, который нам дорог, которому мы дороги, свидетельствует только об ошибках в строительстве этих отношений — не тот проект, да и подрядчики подкачали, ничего больше. Но когда в голову закрадывается предательская мысль, что хороший брак можно было бы построить с другим партнером, то достаточной мотивации на изменение ситуации в существующем браке у нас просто не будет. А не будет мотивации, не будет и изменений. Не будет изменений, не будет и желаемого результата. В общем, чистой воды банальности. Но почему бы не иметь их в виду?

* * *

Ну и напоследок о труде… Труд создания отношений — труд непростой, но неизбежный, если мы хотим быть по–настоящему счастливы в браке. И состоит он всего из двух частей.

Мы должны учиться пониманию. Один из моих любимых психотерапевтов Фредерик Пёрлз как-то сказал: «Шизофреник говорит: «Я — Авраам Линкольн». Невротик говорит: «Я хочу быть Авраамом Линкольном». А здоровый человек говорит: «Я — это я, а ты — это ты»». И здесь очень важна именно эта связка: «я — это я, ты — это ты», а не просто «я — это я» или «ты — это ты».

Зачастую мы не видим того, что перед нами другой человек. Мы думаем о нем так, словно бы он — это мы, только с другой внешностью, с другими анатомо–физиологическими характеристиками. А это совершенно неправильно, наши внешние отличия — ничто по сравнению с отличиями внутренними, психологическими Другой человек — это другой «тип», «вид», «мир». Там, вполне возможно, все совершенно по–другому, иначе, хотя поначалу так этого и не видно. Другой человек — это другой способ видеть мир, другой способ чувствовать, другой способ думать, другой способ определять ценности и приоритеты. Научиться видеть и понимать этот — иной – мир другого человека — сложнейшая задача. И она может быть решена только одним способом — искренней, доброжелательной, неподдельной заинтересованностью. Мы должны учиться не оценивать своего партнера, а принимать. Понимать, что им движет, видеть, что он чувствует, осознавать, что для него значит то или иное событие жизни.

Еще один мой любимый специалист в области человеческой психологии — Жак Лакан — писал: «Я понимаю, что передо мной Другой , только в тот момент, когда он смог меня обмануть». Возможно, эта фраза покажется кому-то странной, лишенной смысла, но не стоит торопиться с выводами. На самом деле это потрясающе точное замечание! Действительно, мы можем верить человеку, доверять ему и быть в полной уверенности, что мы прекрасно его понимаем, знаем, так сказать, как свои пять пальцев. А потом он нас обманывает… И только в этот миг мы осознаем, что вся эта наша вера, все это наше доверие, все это наше хваленое «понимание» — пшик, ерунда, ошибка.

Он смог нас обмануть, потому что он думает по–другому, потому что у него другие ценности, другие ориентиры, другое понимание жизни. Он — другой . Иначе — если бы мы понимали его правильно и полностью — обман был бы невозможен. Но ведь в чем штука… Он всегда был другим , а не только в момент обмана, но мы не замечали этого, по сути игнорировали его — этого человека. Мы слишком долго жили с ним, не понимая того, что он не такой, как мы, проецируя на него свои представления о жизни, свое видение наших с ним отношений, вообще — весь свой мир. То есть мы жили не с ним, а с нашими собственными фантазиями о нем. Стоит ли удивляться, что в конце концов он пошел на обман? Нет, не стоит. Ведь мы его игнорировали…

Но стоит ли доводить дело до такого ужасного ужаса, как предательство, чтобы понять, что мы на самом деле контактируем не со своей копией, а с живым человеком, который представляет собой неизвестную нам и неизведанную нами галактику, в которой все по–другому, иначе, не так, как у нас. Может быть, начать с этой презумпции: он — другая галактика? Начать с этого. Посмотритесь в зеркало. Вы влюблены в этого человека? Вы испытываете по отношению к нему страсть? Не «если бы я была мужчиной, то, наверное, я бы смогла в влюбиться в такую девушку» («если бы я был женщиной, то, конечно, влюбился бы в такого парня»), а фактически, сейчас — вы влюблены в этого человека в зеркале, вы его хотите?.. Вряд ли. А он, она — ваш партнер — любит! Понимаете? Вы разные! Вы живете в разных мирах и испытываете разные чувства. И это факт, и с него надо начинать отношения, а не заканчивать их на этой ноте. И тогда все будет по–другому.

Впрочем, памятуя Пёрлза, мы должны уметь понимать не только другого — нашего партнера, – но и самих себя. Причем не стоит думать, что последняя задача решается проще простого. Нет, она как раз самая сложная. Конечно, мы, в подавляющем своем большинстве, уверены в том, что понимаем себя замечательно. Но это заблуждение. Мы не видим себя со стороны, нам трудно относиться к своему поведению критически (даже если мы ругаем себя на чем свет стоит и сокрушаемся по поводу своей глупости или несостоятельности, это совсем не то). Наконец, не испытывая к себе тех чувств, которые испытывает к нам наш партнер, мы не можем правильно оценить силу, характер и значение своих реакций. В общем, задачка из числа архисложных…

Но как же понять себя, чтобы стать тем, кем мы должны стать, – настоящим, достойным партнером? И тут мы подходим ко «второй части» труда, который необходимо проделать для того, чтобы достичь счастливых, по–настоящему гармоничных отношений в семейной паре.

Узнать себя, понять, кто мы такие, что мы значим для другого человека, каково значение для него наших реакций и поступков, можно только одним–единственным способом — меняясь. Да, именно так — меняясь. Мне часто приходится слышать от своих пациентов: «Ну я же не могу реагировать по–другому!» Это неправда. Мы можем реагировать по–другому и вести себя иначе тоже можем, если потребуется. Просто в данном случае — в формате супружеских отношений — мы не чувствуем этого «требуется». А надо почувствовать и заставить себя реагировать иначе, вести себя по–другому. И если мы это сделаем, то немало удивимся… Мы удивимся, потому что увидим разительные перемены в нашем партнере, супруге. Впрочем, на самом деле это будут не его изменения, а наши изменения, на которые он теперь иначе реагирует. И только в этом случае мы поймем, чем мы были для него до этого, когда «не могли реагировать иначе».

Меняться — вот главное слово, которое необходимо для себя вынести из этого разговора о браке. Это не так сложно, как кажется, но эффект будет примечательным и замечательным. Конечно, любые изменения в своем поведении вызывают у нас напряжение, чувство неловкости, возможно, даже страха. Но это не повод оставаться неизменным. Если что-то не устраивает тебя в твоем браке и ты при этом остаешься неизменным, эти «минусы брака» никуда не уйдут. А как? Наш брак изменится в лучшую сторону, только если мы сами готовы измениться. Если же мы собираемся оставаться такими, какие мы есть, «воз» не двинется с места. Точнее, двинется, только не в том направлении, которое нам нужно. Покатится под гору… Со всеми вытекающими отсюда последствиями.