Глава 10

Опасность инфантилизма: как воспитать чувство ответственности

Дженни, работающая одинокая мать четверых детей, покупала продукты в магазине, когда позвонил ее средний сын Том, весь в слезах. Через пять минут у него начиналась футбольная тренировка, и Том хотел узнать, где она пропадает. Он кричал в трубку: «Ты не положила мне никакой еды! Теперь я должен два часа бегать на пустой желудок!»

Дженни бросилась домой, чтобы отвезти Тома на тренировку, хотя он вполне мог дойти до стадиона пешком. Сев в машину, мальчик продолжал возмущаться. Мама предложила ему перекусить фруктами, которые она купила. «Тогда я опоздаю!» — взвизгнул он. Вылезая из машины, Том обозвал Дженни дурой. Она сказала: «Не смей так со мной разговаривать! Домой доберешься сам», – и уехала.

Дома Дженни снова и снова прокручивала в голове случившееся. Тому одиннадцать лет. Он мог сам приготовить пару бутербродов. И просто напомнить ей про тренировку. Он не должен был грубить ей. В то же время Дженни чувствовала себя виноватой из-за того, что заставила его возвращаться пешком. Он и так голодный, что же будет после двухчасовой тренировки на жаре? Наверное, она поступила слишком жестоко. В конце концов она встретила Тома на машине и сказала, что отвезет его домой, если он потом подумает и напишет три других варианта своего поведения. Том согласился.

Будучи доброй и заботливой мамой, Дженни изо всех сил старается уважать своих детей и не забывать, что у них тоже есть права. Она разрешает им распоряжаться свободным временем на свое усмотрение, но в итоге это приводит к тому, что они часами сидят за компьютером, без зазрения совести переложив на маму все домашние дела. И ей некого в этом винить, кроме себя. Дженни столкнулась с проблемой, знакомой большинству американских родителей: как помочь детям, но в то же время не избаловать их? И что нужно делать, чтобы вырастить ответственных и самостоятельных взрослых?

Заниженные ожидания

Я уверена, что многие родители не раз оказывались в схожей ситуации: вместо того чтобы открыть холодильник и взять себе еду, дети сердятся, что им не подали обед; злятся, когда мы не бросаем все дела, чтобы помочь им с домашним заданием; скандалят, когда не успеваем подвезти туда, куда они прекрасно могут дойти сами. Естественно, подобная беспомощность приводит нас в замешательство, ведь мы в их возрасте были гораздо самостоятельнее. и все же сегодня никого не удивит, когда шестилетняя девочка протягивает маме пальто — повесить на вешалку, третьеклассник вручает родителям рюкзак — пусть донесут до дома, а подростки садятся за стол в полной уверенности, что еда возникнет на тарелке сама собой. После обеда они спокойно оставляют грязную посуду, после душа бросают мокрые полотенца на пол и отдают мусор взрослым, чтобы те выбросили его в ведро. В странах, где даже малышей приучают убирать за собой, помогать на кухне и ходить в школу и обратно без сопровождения, родители скорее всего с недоумением посмотрели бы на американцев, которые воспитывают беспомощных детей. А мы, конечно, злимся, переживаем, но в конце концов смиряемся.

Американские дети не всегда были такими. В 1950-м одиннадцатилетний Филипп жил с родителями в маленькой квартире в Бруклине, сам заводил будильник, чтобы не проспать, готовил себе завтрак и уходил в школу. После занятий он помогал младшей сестре и ее друзьям перейти оживленное шоссе и отводил домой, где разогревал обед, потому что мама была на работе. Сделав уроки, Филипп катался на велосипеде или шел рыбачить, причем он сам заботился о своем «железном коне», удочке и наживке. Мальчик ходил в магазин на углу за хлебом и молоком — это тоже были его обязанности. Он часто ездил на метро в Манхэттен, чтобы навестить отца, а если родители записывали его к врачу, то садился в троллейбус и отправлялся в поликлинику. В колледже Филипп познакомился с Лори, которую тоже с детства приучили заботиться о себе и о своих вещах, помогать по хозяйству и присматривать за младшими. Потом они поженились, и у них родился сын Дэвид — мой будущий муж.

Точно так же росли мои родители в послевоенной Корее на другом краю света. Стирали одежду, бегали на рынок за тофу и проростками бобов, заботились о младших, чистили обувь отцу, следили за своими вещами и сами добирались куда нужно.

По сравнению с детством наших родителей у меня и моих братьев в 1970-х была райская жизнь. И все же никто не освобождал нас от обязанностей. Тут, конечно, многое зависело от семьи, в нашем случае многочисленной. Я каждый день накрывала на стол, мыла посуду и наводила порядок в собственной комнате. Братья отвечали за свои комнаты, следили за тем, чтобы игрушки и одежда не валялись по всему дому, пылесосили, а когда подросли, то стригли газон и чистили дорожки от снега.

Так что я признаю правоту историков: на протяжении XX века американские дети постепенно освобождались от обязанностей. Как и многие другие перемены в воспитании, это связано с тем, что дети из «выгодного вложения» превратились в «малоценных экономически, но бесценных эмоционально».

Конечно, дело не только в том, что ребенок вдруг превратился в ранимое и беспомощное существо. Различная техника — пылесосы, стиральные и посудомоечные машинки — взяла на себя львиную долю домашней работы. Помощь детей перестала быть необходимой, и теперь они могут сами решать, брать на себя эти обязанности или нет. А родители внезапно начали угрызаться, что требуют от них слишком многого. Они беспокоятся, что, подстригая газон, чадо поранится, а если будет мыть унитаз, то у него заведутся глисты. В современной Америке на ребенка возлагают куда меньше ответственности, чем раньше. Бэт спрашивает со своих детей совсем не так строго, как родители спрашивали с нее. «Уборка, стирка, готовка — все на мне, – рассказывает она. – Дети снимают постельное белье, когда я прошу, но я не назвала бы это их обязанностью». Бэт надеется, что со временем они возьмут на себя часть домашних дел. «Думаю, нагрузка пойдет им только на пользу, но, признаюсь, я слабо представляю, как их организовать», – вздыхает она. Перед началом нашего разговора она попросила сыновей (у нее два мальчика, девяти и двенадцати лет) помыть шлепанцы и во время нашей беседы все беспокоилась, почему они так долго возятся в ванной.

Сравнительное исследование показывает, что во многих странах дети всерьез помогают по хозяйству: ухаживают за садом, выполняют различные поручения, занимаются уборкой, заботятся о животных. На самом деле не существует стран, где дети ничего бы не делали. Дэвид Дэнси, профессор антропологии Государственного университета Юты, автор книги «Антропология детства» и других книг о детстве в разных культурах, утверждает, что всем детям без исключения свойственно желание помогать взрослым. Хотя мы и не привыкли воспринимать их как помощников, малыши уже в пятнадцать месяцев демонстрируют способность к совместной деятельности, а с полутора лет вовсю стремятся принимать участие в делах родителей. Во многих странах детей приобщают к домашней работе с пяти-семи лет, и те неплохо справляются. Более того, в некоторых культурах интеллект понимается прежде всего как способность осознавать, что необходимо сделать, и готовность это сделать, и взрослые обучают этому детей, как мы учим своих писать и читать.

Каролина Искьердо, антрополог из Калифорнийского университета, работала в Перу, где изучала племя мачигенга. Она отметила, что шестилетняя Янира ловила раков, мыла их, варила и подавала к столу, собирала листья для кровли и дважды в день чистила от песка циновки, заменявшие ей и родителям кровати. Другие дети из племени мастерски управлялись с ножами и мачете и сами разогревали пищу на костре.

В шесть-семь лет мальчики-мачигенга начинают ходить на охоту, ловить рыбу и заниматься земледелием, в то время как девочки работают по дому: присматривают за малышами, готовят еду, прибирают жилища и ухаживают за посадками. Жизнь в племени вынуждает их быстро становиться самостоятельными, и детям никто не объясняет, что им делать. В племени уважают независимость и умение в одиночку принимать решения, так что объяснять детям, что тем делать, – это крайняя степень неуважения со стороны взрослых.

Если во всех детях в определенный момент просыпается стремление помогать взрослым, то почему одним культурам удается развить его в куда большей степени, чем другим?

Никто, конечно, не ждет, что первоклассники из США будут трудиться наравне с Янирой и ее сверстниками. Но суть не в объеме работ. Суть в том, что маленькие мачигенга не только заботятся о себе, но и вносят весомый вклад в благосостояние семьи и всего племени. В Америке родители вроде бы тоже приобщают детей к домашнему хозяйству, но на деле зачастую бросаются помогать им даже в самых простых делах вроде чистки зубов, расчесывания волос и застилания кровати.

Сегодня помощь по дому перестала восприниматься как необходимый вклад ребенка в семейное благополучие. Первоочередная задача детей (особенно из состоятельных семей) – хорошо учиться, реализовывать свой потенциал в спорте или творчестве и работать на будущее. И родителям неловко нагружать их дополнительными обязанностями; более того, они стараются по возможности облегчить им жизнь: привезти в школу забытую тетрадь, поднести портфель, убраться в комнате ребенка, собрать его грязную одежду и сложить в стиральную машину.

Даже детей помладше, пока не слишком загруженных учебой, американцы стараются максимально освободить от работы по дому. По словам Дэвида Лэнси, родители неосознанно подавляют естественное желание детей ощутить сопричастность, стремясь подарить им беззаботное детство. Возможно, из-за бешеного ритма жизни, когда нет времени ждать, пока ребенок справится с делом в собственном темпе. К тому же многие вещи (вроде чистки зубов) нам поначалу легче делать за детей, ведь у нас лучше получается. В результате это входит в привычку. Но своими действиями мы словно убеждаем малышей, что нам их помощь не нужна, а сами они ни на что не способны. И в конце концов они начинают воспринимать как должное, что мы все делаем за них.

Карен, учительница третьих классов из Калифорнии, до сих пор не может забыть один случай: ученики распределяли обязанности дежурных по классу; Элиза без конца жаловалась и отлынивала от работы, требующей хоть каких-то усилий. Карен с трудом заставила ее заниматься сортировкой мусора, и все кончилось тем, что в школу пришел папа Элизы. «Он надеялся, что я освобожу его дочь от дежурства по классу», – вспоминает Карен. Элиза всю неделю ныла и жаловалась родителям, что несправедливо заставлять ее делать то, что ей не нравится. Отец пришел поговорить с учительницей — и был крайне удивлен, когда Карен объяснила, что дежурство — важная обязанность каждого, и отказала ему.

Даже если детям и поручают какую-нибудь работу, родители нередко берут большую ее часть на себя; довольно часто даже просьба умыться, причесаться, убрать свои вещи или почистить свою обувь влечет за собой длительные препирательства. Любопытное исследование было проведено Центром изучения семейной жизни при Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Объектом изучения стали тридцать семей среднего класса; просмотрев огромное количество видеозаписей, ученые обнаружили, что за все время наблюдения дети ни разу не выказали желания заниматься домашними делами. В двадцати двух семьях они открыто сопротивлялись и отказывались помогать. И родители отступали. Судя по всему, они не верили, что дети способны что-то сделать хорошо. Впрочем, чему удивляться, если в наши дни считается нормой хвалить детей даже за неудачи и регулярно помогать с уроками?

Знаменитый Бенджамин Спок писал, что домашние дела (пусть даже и выполненные кое-как) способствуют повышению самооценки: дети гордятся, что помогают семье. Однако родителям легче взять все на себя, ведь ребенок с этим столько провозится! В других культурах взрослые поощряют стремление детей делать что-то по дому, хвалят их за такую нужную помощь. Они с ранних лет приобщают малышей к труду, показывают им, что и как правильно делать, зная, что со временем те всему научатся. Дети, которые не увиливают от обязанностей, получают искреннее одобрение, а безответственных и ленивых активно призывают к порядку. Но в Америке родители не привыкли к такому подходу. Мы, конечно, хотим, чтобы нам помогали, но при этом сомневаемся в своем праве нагружать детей домашними делами и в их способности сделать все как надо.

Психология bookap

Плюс ко всему в каждом ребенке мы видим личность, которая заслуживает уважения, и наши просьбы облекаются в максимально корректную и вежливую форму. На первый взгляд в этом нет ничего дурного, но детям начинает казаться, что они в самом деле вправе сами решать, помогать нам или нет. А предлагая им на выбор несколько вариантов и обещая награды или наказания, мы только подкрепляем такое убеждение. В других культурах родители просто ставят детей перед фактом и твердо стоят на своем. Результат налицо.

Так что нам, пожалуй, стоит пересмотреть свои взгляды на воспитание ответственности. Повседневная работа по дому с раннего возраста (то есть с трех-четырех лет) в какой-то мере является залогом успешной жизни. Сложно поверить, но в дальнейшем она помогает удержаться от наркозависимости, закончить колледж и построить карьеру. Дети, которых не освобождали от рутинных домашних дел, легче сходятся с людьми, схватывают на лету, они более совестливые и отзывчивые. Иными словами, если мы с детства привыкаем помогать родным и смиряемся с тем, что на нас лежат определенные обязанности, это только укрепляет волю и вырабатывает чуткость и заботливость.