Часть вторая. Подлинные моменты и наша жизнь


...

5. Подлинные моменты и работа

Ваша работа заключается в том, чтобы, выяснив, в чем ваша работа, отдаться ей всем сердцем.

Будда

Подлинные моменты наступают не только по уик-эндам. Их не приберегают для особого случая, как любимую вещь, которую вы надеваете только в субботу вечером или по праздникам. Их не нужно приурочивать к прогулкам по пляжу, поездкам на велосипеде рано утром или нежным объятиям с вашим возлюбленным Их необходимо вплести во всю ткань вашей жизни. В том числе и в вашу работу.

Не важно, кто вы — коммивояжер или домохозяйка, растящая детей, — по меньшей мере половину своей сознательной жизни вы посвящаете работе. Для многих работа — это то, чем приходится заниматься длительное время, дабы потом стать счастливым. Этим и объясняется, почему, возвращаясь с работы на исходе дня или закончив свои домашние дела, мы выглядим так, словно нас переехал грузовик. Это изнурительно — делать что-то не приносящее удовольствия, особенно когда вы знаете, что на следующий день вам придется заниматься тем же самым.

Наш дух подпитывается радостью, любовью и весельем…

Работа, лишенная подлинных моментов, иссушает вашу душу и не утоляет ее голод.

Вы знаете, что ваша душа жаждет чего-то, когда вы в конце дня сидите перед телевизором и то и дело переключаете каналы, или когда вы открываете холодильник и тупо рассматриваете содержимое на полках, или когда вы после работы отправляетесь в ближайший бар, чтобы выпить и расслабиться. То, что вы ищете, нельзя найти ни на телевизионном канале, ни в консервной банке, ни на дне пивной кружки. Ваша душа жаждет убедиться, что драгоценные часы минувшего дня потрачены вами не напрасно, что они учтены, что они имеют свою цель и смысл.

Это очень сложно — вернуться домой и разделить любовь со своей женой, когда не утолен ваш духовный голод. Это очень сложно — страстно обнять своего мужа, когда не утолен ваш духовный голод. Это очень сложно — крепко спать и видеть мирные сны, когда не утолен ваш духовный голод.

В течение дня вы не забываете подкармливать свое тело. Но точно так же вы не должны забывать подпитывать свой дух.

Найти свое подлинное призвание

Иногда нам кажется трудным пережить в течение дня подлинные моменты, наполненные смыслом и связанные с нашей профессией. «Я — кассир в супермаркете, — думаете вы про себя. — Каким образом моя работа может подпитывать мой дух?» Ответ таков: если вы просто выполняете свои обязанности, вы не испытаете подлинных моментов, а если будете заниматься своей Работой, их у вас будет достаточно.

Все мы здесь, в этом мире, должны выполнять Работу, и ваша Работа не имеет никакого отношения к профессиональным обязанностям.

Ваша профессия — это то, чем вы занимаетесь, чтобы выжить физически, чтобы обеспечить хлебом насущным себя и свою семью. Это занятие, которое вы выбираете, мастерство, которое вы в себе развиваете.

Профессия — это означает быть маляром, слесарем-водопроводчиком, компьютерным программистом, археологом.

Ваша Работа — это то, что вы делаете, чтобы выжить эмоционально и поддержать свой дух. Это уроки, для усвоения которых вы здесь, мудрость, для обретения которой вы здесь. Это карта, на которой помечены ваши земные начинания.

Работа — это ваше предназначение.

Это означает научиться относиться к другим с состраданием, любить себя даже с присущими вам недостатками, научиться прощать, научиться быть мужественным, научиться доверять, научиться любить.

* * *

Не нужно ждать, пока вы станете старше, мудрее и приобретете достаточную зрелость для того, чтобы господь поручил вам какое-то замечательное дело.

Марселла Даниелс

Есть другое слово для Работы — «призвание». Большинство людей относят слово «призвание» к профессии или к карьере, которую они избрали. Но слово «призвание» ведет свое происхождение от латинского «vocatio», которое означает «позвать, призвать». Призвание буквально означает, что вас призвали.

Каждый из нас обладает своим призванием — чем-то уникальным, что он привнесет в мир, чем-то ценным, чем он поделится с людьми, которых он любит, с которыми живет. Ваше призвание — это ваше Дело, порученное вам богом, дело с большой буквы. Какие же дела вверяет господь нам, людям?

Быть добрыми друг к другу.

Заботиться о Земле.

Как можно полнее радоваться чудесному божьему мирозданию.

Учиться, пока мы здесь, быть настоящими людьми.

Любить и принимать себя и других так же, как любит нас бог.

Помнить, кто мы такие на самом деле.

Нет необходимости готовить себя к этим делам, не нужно даже приобретать навыки. Тот факт, что вы здесь, что вы физически существуете, со всей очевидностью означает, что у вас есть занятие! Ну а научиться выполнять свою Работу хорошо — это придет по ходу дела.

Когда вы не знаете своей Цели или своего подлинного Предназначения, повседневная работа может набить вам оскомину, и вы решите, что выбрали не ту стезю, так как надеялись, что работа наполнит вашу душу, а этого не произошло. Работа есть работа. Конечно, некоторые специальности подходят вам больше других — вы вольны подыскать ту, которая вам больше по нраву. Но то, что вы считаете свою профессию занятием обыкновенным, скучным или непрестижным, еще не значит, что вы не можете выполнять Работу, ради которой вы здесь находитесь. Не обязательно быть министром, преподавателем или писателем, чтобы жить с конкретной целью.

Помните моего приятеля-таксиста? Его занятие — вождение такси, его Работа, его призвание делиться любовью со своей семьей и со всеми теми, с кем он общается, и помнить, что по-настоящему важно в этой жизни. Во время нашей встречи я разглядела, что он преуспел и в том и в другом. Он сделал свою настоящую работу в то время, когда выполнял свои профессиональные обязанности, раскрывшись передо мной, и это придало его занятию смысл.

Когда вы знаете, в чем заключается ваша настоящая Работа, вы можете выполнять ее в любое время: когда строите дом или продаете обувь, когда готовите обед для семьи или помогаете своему ребенку делать уроки. Вы можете делать это где угодно: в магазине, по телефону, на улице… даже в такси.

* * *

Станет ли человек считаться с потерями, вознамерившись стать не чем-то, а кем-то?

Коко Шанель

У каждого в этом мире есть Призвание, не только у учителей и проповедников, Я не могу вам сказать, в чем состоит ваше Призвание или подлинная Работа. Это вам самим предстоит открыть. По сути дела, это первый этап вашей Работы — выяснить вашу Цель, ваше Призвание, ваш Дар. Но я дам вам одну зацепку: приглядитесь, что в вас уникально, какие черты или способности выделяют вас среди остальных людей, и вы найдете свое Предназначение.

Возможно, ваша уникальность — в способности хорошо выражать себя через слова, или успокаивать других, или смешить людей, или разбираться в сложных ситуациях и упрощать их. Возможно, вы одарены редким голосом, или сильными руками, или чувством прекрасного, или у вас талант видеть в людях все лучшее. А если вы никак не разберетесь, в чем ваш дар, спросите у людей, которые вас хорошо знают.

Иногда окружающие прежде нас самих видят нашу одаренность и Предназначение.

Что еще может помочь найти свое призвание?

Приглядитесь, что вам нравится делать. Приглядитесь, что доставляет вам радость. Приглядитесь, что приносит вам спокойствие. В этом и заключается ваше призвание, оно ждет, когда вы ухватитесь за него обеими руками.

В нашей Вселенной ничто не было создано бесцельно. Крыло орла имеет такую форму, чтобы он мог летать. Роза окрашена в такой цвет, чтобы привлекать пчел. Нашему организму необходимо отдыхать несколько часов в день, и это согласуется с тем, что Земля на то же самое время одной стороной отворачивается от Солнца, источника света и тепла. А когда мы восстановили силы, Земля снова поворачивается к Солнцу. Каждая деталь нашего физического существования — от движения небесных тел до кровообращения — отражает в себе Высший Порядок Мироздания.

Вы — часть Мироздания. Вы — составной элемент Высшего Порядка. Существует некая причина тому, что вы именно такой, какой вы есть. Все в вас предназначено какой-то цели. Цель заложена и во всем, что вас окружает. Вы наделены своим особенным, уникальным даром, способностями для того, чтобы выполнять свою особую, неповторимую Работу. Вы попали в этот мир не случайно.

Все, чем вы обладаете, в точности соответствует вашему Предназначению здесь. Ваши крылья имеют правильную форму.

* * *

Почему многие из нас пренебрегают своим Предназначением, отказываются отдаться своему подлинному Призванию? Потому что мы ошибочно считаем, что должны зарабатывать деньги, что на это стоит тратить время и энергию. Мы думаем: если нам платят, то это космическое знамение, означающее, что мы занимаемся стоящим делом.

Полученные за труд деньги не являются доказательством, что вы живете с Целью и делаете свою настоящую Работу. Доказательством этому служат радость и удовлетворение.

Один мой друг работает менеджером в крупной компании. Его работа в основном состоит из бумаготворчества, деловых встреч и снова бумаготворчества. Однако ему доставляет удовлетворение то, что он всегда называл своим «внеслужебным интересом», — работа с детьми из неимущих семей. Вот уже десять лет, как он добровольно стал старшим братом для многих ребят из трущоб, которых он обучает баскетболу по уик-эндам, и раз в год помогает со сбором средств на то, чтобы эти дети могли неделю провести в летнем лагере.

Недавно мы разговаривали по телефону, и он сказал мне, что подумывает, не уйти ли с работы.

— У меня такое чувство, что все, чем я занимаюсь в компании, бесполезно и я ничего не даю обществу, — посетовал он. — Возможно, я вернусь в школу и стану воспитателем или учителем. Суть в том, что мне тридцать семь лет и работа не приносит мне счастья.

— Но ведь ты уже и воспитатель, и учитель, и баскетбольный тренер, — напомнила я ему. — Просто тебе за это не платят. А если бы платили, для тебя это была бы большая разница?

Мой друг остолбенел. Ему никогда не приходило в голову, что он по-настоящему живет своей Целью, потому что он не получал за это денежного вознаграждения. Он думал о своей деятельности в компании как о настоящей работе, а о своей Работе с детьми — Как о хобби. Но все было как раз наоборот. Работа с детьми стала его настоящей профессией, а ежедневный труд, при помощи которого он зарабатывал себе на жизнь, превратился в хобби.

— То есть ты хочешь сказать, что все, что я делаю, — замечательно, — уточнил он. — Просто мне нужно по-новому посмотреть на эти вещи.

— Вот именно, — подтвердила я. Если тебе это поможет, то можешь считать, что работа в компании позволяет тебе оплачивать счета, и в результате ты можешь свободно отдаваться своему призванию быть ангелом-хранителем для этих ребят.

Подобно моему другу, вы можете заниматься делом, которое почти или совсем не имеет отношения к вашей подлинной Работе, это дело толь ко дает вам материальную независимость. Допустим, вы секретарь-референт, но ваша настоящая Работа — руководить церковным хором Вы — бухгалтер, но ваша настоящая Работа — растить детей. Вы торгуете недвижимостью, но ваша подлинная Работа — пробуждать все лучшее в ваших друзьях.

Пусть люди знают, в чем заключается ваша настоящая Работа. Когда вы знакомитесь и вас спрашивают. «Чем вы занимаетесь?» — скажите правду: «Я работаю над тем, чтобы быть в ладах с самим собой и другими людьми, а на жизнь зарабатываю стрижкой волос» или: «Моя настоящая Работа — быть матерью и женой, а чтобы обеспечить себя материально, я занимаюсь адвокатурой по инвестиционным делам».

Подлинные моменты возникают, когда вы делаете Работу, ради котором пришли в этот мир.

Если на первой стадии вашей Работы вы выясняете, в чем эта Работа заключается, то на второй стадии вы учитесь, как выполнять свою настоящую Работу каждый день. Чем больше возможностей вы создаете для движения к вашей Цели, делая свою ежедневную работу, тем больше подлинных моментов вы испытаете. Допустим, вы учитель, и вот в какой-то момент вы протягиваете руку ребенку, страдающему из-за чего-то своего, и даете ему знать, что понимаете его, что он вам небезразличен. И этот день внезапно наполняется для вас смыслом не потому, что вы пришли на работу, а потому, что на работе вы следовали своему Призванию. Или, может быть, вы работаете на большой фабрике, и вот однажды вы отрываетесь от дела на десять минут и убеждаете работодателя взять на работу своего друга, который должен кормить всю семью. В этот вечер вы возвращаетесь домой с улыбкой на лице: во время исполнения своих служебных обязанностей вы нашли возможность сделать свою Работу. Вы чувствуете удовлетворение.

Если, зарабатывая на жизнь, вы общаетесь с людьми, то всегда сможете создать за день один-два подлинных момента. Подлинный момент может возникнуть всякий раз, когда вы откажетесь от рутинного, формального способа общения и откроете людям свое сердце.

Каждый раз, когда вы делитесь с кем-то любовью, вы выполняете свое Предназначение.

Вот что поможет вам пережить больше подлинных моментов во время обычного рабочего дня. Составьте список своих поступков, моделей поведения и реакций, которые вы можете привнести в свою деятельность на работе или дома и которые помогут вам выполнить свое Предназначение. Это станет для вас памяткой, и, когда у вас возник нет потребность ощутить подлинный момент, вы можете достать перечень, выбрать один из его пунктов и почувствовать свое Предназначение.

Предлагаю вам носить с собой один экземпляр этого списка, а другой прилепить над своим письменным столом или на холодильнике, чтобы читать его почаще. Вот несколько пунктов из моего списка. Возможно, некоторые из них помогут составить вам собственный.

Разделите с кем-нибудь момент любви.

Цените прекрасное в том, что окружает вас.

Найдите возможность дать почувствовать кому-то его значимость.

Поиграйте с собакой.

Проведите несколько минут в саду, наблюдая за ростом цветов.

Покачайтесь в гамаке, наслаждаясь свежестью ветра.

Остановитесь и вспомните, почему вы занимаетесь тем, чем сейчас занимаетесь.

Когда ваша деятельность приносит вам вред

Не то важно, что вы делаете на работе, а то, как вы это делаете. Если вы вкладываете в это душу, если вы делаете это с удовлетворением, тогда вы нашли хороший способ зарабатывать деньги. Ваша профессиональная деятельность не обязательно должна отражать вашу подлинную Работу или Призвание. Но она и не должна быть деятельностью, идущей вразрез с вашей Работой.

Если вы занимаетесь тем, ради чего нужно поступаться своими ценностями, прятать свое подлинное «я» или принимать участие в действиях, разрушающих вашу целостность, значит, ваше занятие — это омут, в котором ваш дух умирает на восемь часов в день.

Вы не можете изолировать друг от друга разные стороны своей жизни. Вы не можете заниматься работой, отравляющей ваше существование, и воспрепятствовать ее воздействию на ваши взаимоотношения с другими людьми, ваше здоровье, ваше душевное состояние. Если ваша работа уводит вас слишком далеко от вашего Предназначения, то в конце дня вам будет трудно снова попасть в колею, и через несколько лет неадекватной жизни у вас, возможно, вообще пропадет чувство Предназначения.

Я пишу об этом и думаю о довольно известной женщине, которая, как я знаю, работает в Лос-Анджелесе в индустрии развлечений. Ее работа блестящая, престижная, и она зарабатывает кучу денег. Но вот незадача: шеф ни во что ее ни ставит. Он грубый, придирчивый, инфантильным и ни с кем не считается. Каждый раз, будь то по телефону или во время совместного ленча, наш разговор с подругой вращается вокруг двух тем: как она ненавидит свою работу и в каком она отчаянии из-за того, что не может встретить хорошего парня и выйти замуж.

Из года в год я выслушивала ее жалобы по поводу этих двух сторон ее жизни. И вот наконец на прошлой неделе у меня лопнуло терпение.

— А ты никогда не задумывалась, что не можешь найти хорошего парня именно потому, что цепляешься за работу, где тебя оскорбляют? — спросила я ее.

— Мне неприятно это слышать, ну да ладно, выкладывай все, — сказала она, поморщившись.

— Ну так вот: хоть ты и думаешь, что работа есть работа, но то, что ты делаешь из года в год по восемь часов в день, влияет на твою самооценку и на твои надежды относительно остальной жизни. Я не представляю, как ты можешь завязать с кем-то настоящие любовные отношения, пока на работе у тебя такая нездоровая атмосфера.

— Но это такая хорошая работа, — робко возразила она.

— Сколько бы тебе ни платили, — напомнила я ей, — ни одна работа не может быть хорошей, если она не приносит тебе пользу.

Если работа не приносит вам пользу, подыщите себе другую. Потному что в конечном счете цени, которую вы заплатите за то, что остались в ущемленном положении, когда страдает и ваша целостность, окажется гораздо выше, чем потери от того, что вы временно останетесь не у дел.

* * *

Я думаю, что большинство из нас разрывается на части. Внутри нас враждуют по меньшей мере два человека. Один хочет отойти от дел и выращивать пресловутые помидоры, другой рвется на пьедестал, требует обожания, готов расти и раздуваться до тех пор, пока не лопнет.

Бетти Мидлер

Когда вы смешиваете понятия «профессия» и «Предназначение» и относитесь к профессиональным обязанностям слишком серьезно, то у вас возникает большая путаница. Вы слишком выкладываетесь на работе, и вам трудно сказать «нет» чему-либо. И когда вы начинаете верить, что ваше занятие важнее, чем чье-либо, что вы незаменимы и что мир не выживет без ваших титанических усилии, значит, настало время отойти от дел и заняться выращиванием помидоров или, по крайней мере, взять продолжительный отпуск, чтобы снова настроиться на то дело, ради которого вы на самом деле здесь находитесь.

Если вы относитесь к своей профессии слишком серьезно, значит, вы либо не знаете, что помимо вашей профессии у вас есть Предназначение, либо вы на время позабыли, каково оно. Вы не получите удовольствия от своей профессиональной деятельности, если будете ошибочно принимать ее за свою Работу, потому что в таком случае вы будете считать каждую мелочь, случившуюся за день, большим событием. Я не говорю, что вы должны халатно относиться к своим профессиональным обязанностям и не выкладываться на сто процентов. Вовсе нет. Просто нельзя растворяться в том, чем вы занимаетесь.

Если в этом месяце вы продали двадцать пять домов, или заключили три большие сделки, или нашли партнера для контракта, или без особого труда справились с детьми и домашней работой, это не означает, что внутри вы стали лучше и большего заслуживаете, чем были бы, если ничего не продали, упустили контракт и ваши дети совсем бы отбились от рук. Зная это, вы, возможно, будете немного больше прощать самому себе и тем, кто с вами работает, когда все идет не так гладко, как хочется.

Как я сбилась с пути по дороге домой

Все, что я сейчас говорю, я поняла на основе собственного болезненного опыта. В течение долгих лет, будучи духовным и эмоциональным наставником, я ошибочно принимала мою работу за Предназначение, что доставляло мне множество беспокойства и неприятностей, которых можно было бы избежать. Теперь, беспристрастно оценивая себя, я понимаю, что легко могла стать жертвой подобного заблуждения. Некоторым из нас достаются занятия, которые подозрительно похожи на призвание. Медики, учителя, проповедники, политики, гуру, поэты, психоаналитики у всех у них возникает искушение причислить себя к тем счастливчикам, у которых работа совпадает с Призванием. И никаких там уик-эндов со служением Предназначению — это не для нас. Мы осуществляем свое Предназначение через профессию. Какое счастье, что нас избрали для столь важной миссии! Что бы весь остальной мир без нас делал?!!

С тех пор как я занялась просветительской деятельностью, я искренне, от души верила, что моя работа и Предназначение — помочь в эмоциональном плане как можно большему числу людей раскрыться и испытать в жизни больше любви. Я видела вокруг себя бесчисленные страдания и хотела использовать свои способности, свой дар, чтобы смягчить боль страданий, чтобы что-то изменить в этом мире.

Я не понимала, что, уверовав в свое Предназначение помогать людям и имея работу, на которой я именно этим и занималась, я обрекала себя на боль и душевные муки. Например, что, если я не смогу кому-то помочь? Означает ли это, что я ошиблась относительно своего Призвания? А что, если кто-то отвергнет мою помощь? Означает ли это, что мои старания пропали впустую? Что, если я за всю жизнь так и не окажу помощь достаточному числу людей (что бы я ни подразумевала под словом «достаточный»)? Не означает ли это, что мне не удалось выполнить свое Предназначение? Не подведу ли я тем самым бога?

И вот я стала истовым проповедником любви. Я не просто хотела, чтобы люди росли, я требовала этого, и, если они противились, я в душе испытывала отчаяние. Да как же они не разглядят того дара, что я им предлагаю? Да как это можно — пренебречь шансом на свободу? И если я чувствовала, что люди, которых я учу, растут слишком медленно или недостаточно быстро преодолевают свое внутреннее сопротивление, я становилась нетерпеливой. Ну, что они там застряли? Неужели они не понимают, что судьбы мира зависят от того, когда на них снизойдет просветление? Почему они не поспевают за мной?

Конечно, я редко делилась с кем-либо своими чувствами, но знаю, что люди о них догадывались. Через некоторое время один человек признался мне, что все, как бы упорно они ни работали над собой, боятся мне не угодить. Я была потрясена, услышав это. И как им только такое пришло в голову? Я любила каждого, я радовалась, видя, как они растут. С чего они взяли, что я их сужу? Моя слепота и непонимание моих учеников объяснилась тем, что я считала своим Предназначением спасение мира, и каждый признак того, что мне это не удается, я воспринимала не только как личную неудачу, а как разочарование космического масштаба.

Само собой, когда речь идет о спасении мира, нельзя терять ни минуты, вот я и превратилась в работомана. Как можно брать длинные отпуска, когда страдают люди? Как можно отменить семинар, если это означает еще два развода, две семьи, распавшиеся из-за того, что я не оказалась на месте и не спасла их? В конце концов, ради этого я и явилась сюда, чтобы помочь, а не чтобы сидеть сложа руки, любуясь собой, в то время как мучатся другие люди. И вот я работала, и работала, и работала, и, получая взамен одобрение и большую благодарность, принимала это как знак того, что нужно продолжать свой труд.

Вначале я настолько прониклась своей миссией, что даже не получала удовольствия от работы. Слишком уж напряженно я трудилась. Это должно было стать для меня тревожным симптомом, но я тогда еще слишком мало знала, чтобы правильно его истолковать. «Я несчастлива потому, — заключила я, — что еще не помогла достаточному количеству людей».

Оглядываясь назад, я понимаю: у вас вполне были основания сказать, что я веду себя как избалованный гуру. Меня стал раздражать мой ассистент, если он забывал вовремя положить мел на кафедру. У меня вызывал недовольство сотрудник, не поместивший вовремя рекламу. Я досадовала, когда человек, которому я помогала, не воспользовался моим советом. Теперь, вспоминая этот период, я стыдливо поеживаюсь, хотя и понимаю мотивы своего малопривлекательного поведения: я недоумевала, почему, в то время как я выполняю важнейшую задачу по спасению мира, другие люди не относятся к этому достаточно серьезно.

К счастью, за те семь лет, что прошли с начала моей карьеры, я заметно смягчилась, научилась делиться своими знаниями, оставаясь при этом деликатной и любящей, и относиться к ученикам с позиции сострадания. Но внутри меня по-прежнему царил хаос, и, как я уже писала в первой главе этой книги, несмотря на удачи, несмотря на успех, сопутствующий мне во всем, я по-прежнему не была счастливой. Вот тогда я и поняла, что настало время снова стать ученицей и найти себе несколько учителей, которые, как я надеялась, помогут мне понять, отчего, живя своим Предназначением, я не получаю полного удовлетворения.

Вверх по стене

Я никак не ожидала, что прозрею, повиснув на канате на пятидесятифутовой стене, но тем не менее так оно и случилось. Вот моя история.

Мой муж Джеффри — хиропрактик. Несколько лет тому назад он заговорил о довольно известном хиропрактике и психоаналитике, с которым незадолго до этого познакомился. Его зовут доктор Гай Рикман, он разъезжает по всему миру и учит, как найти свое Предназначение и как жить этим Предназначением. «Надо бы тебе встретиться с этим человеком, — все время внушал мне Джеффри, — и я очень хочу, чтобы ты прошла у него курс обучения на канатах».

Курс на канатах — это серия головокружительных трюков: например, вы стоите на верхушке телеграфного столба, а потом спрыгиваете вниз, или ходите по канату на высоте пятьдесят футов над землей, или взбираетесь по гладкой стенке с крохотными трещинами, за которые можно зацепиться рукой или ногой. При этом для страховки используется такое же снаряжение, как у альпинистов. Цель занятий на канатах — не добиться каких-то физических достижений, а поставить себя перед психологическими и духовными барьерами, которые есть в нас, и совершить прорыв, взяв эти барьеры.

В жизни у меня всегда было предостаточно эмоциональной храбрости, но не физической. И я не испытывала особенного восторга при мысли, что мне придется спрыгнуть с телеграфного столба, доверившись людям, которые, стоя на земле, должны вовремя подтянуть мою веревку. Но поскольку меня охватил страх, я поняла, что должна это сделать. Помимо всего прочего, мне очень хотелось совершить несколько новых прорывов.

* * *

В тот день, когда мы под руководством Гая начали занятия на канатах, на горном плато Колорадо шел снег. Когда я надела специальный шлем и специальный жилет скалолаза со множеством крючков и пропущенных через них веревок, я уже была до смерти напугана Я не рассчитывала добраться даже до середины телеграфного столба, уже не говоря о том, чтобы с него спрыгнуть. И вот через несколько часов я испытывала неописуемую гордость, спрыгнув со столба и пройдя несколько шагов, взявшись за руки с Джеффри, по тонкой проволоке, натянутой высоко над землей. В течение дня я справлялась со всеми упражнениями и не сомневалась, что теперь у меня все получится, до тех пор пока мы не подошли к стене.

Представьте себе стену, возвышающуюся над землей на пятьдесят футов, совершенно гладкую, если не считать десяток-другой крошечных цементных выступов, хаотично разбросанных по ее поверхности. Три человека связываются вместе шестью футами веревки. Суть в том, что они должны вместе забраться на стену. Понятное дело: либо залезут все трое, либо ни один из них, потому что они в одной связке. Я помню, как стояла на ледяной стуже в наглухо застегнутой штормовке и смотрела, как первая команда, напрягая все силы, карабкается на стену и наконец добирается до платформы на ее вершине. Со стороны это выглядело тяжело, тяжелее всего, что мы уже выполнили в тот день. Гай связал вместе меня и двух моих партнеров — я оказалась посередине, — и восхождение началось. Я подняла вверх ногу и едва сумела дотянуться до первого крошечного выступа. Напрягая все силы, я ухватилась за второй выступ, тоже почти недосягаемый, и подтянула все тело вверх. Я уже задыхалась: мы находились на высоте десять тысяч футов над уровнем моря, и воздух был ледяной и разреженный. Краем глаза я заметила, что оба моих товарища уже забрались намного выше меня — так высоко, как только могли, будучи скрепленными со мной. Следующие пятнадцать минут я работала из последних сил, как никогда в жизни, чтобы преодолеть еще пятнадцать футов.

Но теперь я уже влипла по-настоящему. Меня била непреодолимая дрожь. Ноги сводило судорогой. Руки так замерзли, что я их уже не чувствовала. А мне еще предстояло подняться на тридцать пять футов, и мои товарищи терпеливо ждали, пока я их нагоню. Я в отчаянии оглядывалась по сторонам, стараясь отыскать выступы, но все они, казалось, были слишком далеко. Я собралась с силами и потянулась к одному из них, но тут соскользнула с выступов, на которых стояла, и повисла в воздухе на страховочных веревках, натянутых теми, кто находился на земле.

Вся группа то и дело давала мне советы, подбадривала, а теперь они стали делать это еще активнее.

— Давай, Барбара, — кричали они снизу. — У тебя все получится! Не останавливайся! Ты только пройди еще один выступ!

Чем больше они меня подбадривали, тем хуже мне становилось. Я предприняла еще несколько титанических усилий, чтобы подтянуться вверх по гладкой стенке, и каждый раз, когда я срывалась, люди внизу ахали.

Я заплакала.

— Я больше не могу, — простонала я. — У меня сил не осталось. Простите, я знаю, что подвела своих партнеров.

Но это, казалось, лишь еще больше распаляло моих товарищей, которые все активнее меня подбадривали, а я плакала от этого еще сильнее горючими злыми слезами. Неужели они не видят, что я выложилась до конца? Неужели они не понимают, что я просто не могу этого сделать?

А потом до меня донесся голос Джеффри.

— Я знаю, у тебя получится, милая! — кричал он. — Не сдавайся! Не поддавайся страху! Просто поднатужься, и найди в себе силы, и постарайся подняться еще чуть выше.

— Не могу, — произнесла я сдавленным голосом. — Я хочу спуститься.

— Нет, ты можешь! — настаивал он, и все внизу поддержали его. — Ты можешь сделать это!

Я истерически зарыдала, потому что знала, что Джеффри не прав. Тут я поняла, возможно первый раз в жизни, что, как бы ни старалась, как бы ни понукала себя, как бы сильно ни хотела этого, я не могу двигаться дальше. Не получится. Я вообще не могла пошевелить ни одним мускулом. Меня полностью парализовало. Охваченная отчаянием, я еще сильнее вцепилась в стену. Я подвела своих партнеров, помешала им достичь своей цели. Я подвела Джеффри. И в первую очередь я подвела саму себя.

Как я перестала понукать людей и полюбила их

Казалось, я провисела целую вечность на этой голой скале. Легкие обжигала боль, тело окоченело, сердце буквально разрывалось на части. Наконец я услышала голос Гая:

— Похоже, она уже на пределе. Пусть спускается.

Я едва помню, как отлепилась от стены, как меня спустили на землю в моем снаряжении. Почувствовав под ногами твердую землю, я рухнула в снег, заплакала, и тут Джеффри прикоснулся ко мне, а потом заключил в объятия.

— Я здесь, милая, — прошептал он. — Я тебя не оставлю.

— Прости. Прости. Я просто не могла. Пожалуйста, прости меня, — все, что я могла выговорить сквозь слезы, повторяя это снова и снова.

— Тс-с-с… — успокаивал он меня. — Ты все отлично делала. Я так тобой горжусь за то, что ты хотя бы попыталась. Я вижу, как ты старалась, дорогая. Так что тебе не за что просить прощения.

— Я чувствую себя ужасно, — говорила я, всхлипывая. — Я не хотела тебя разочаровывать. Я так хотела, чтобы ты мной гордился. Но я просто не могла этого сделать. Просто не могла карабкаться выше. Я просто не могла поспевать за остальными.

Джеффри посмотрел на меня с нежностью и сочувствием и произнес мягко:

— Барбара, вот так же чувствуют себя те, кто окружает тебя в жизни.

И когда я услышала эти слова, у меня словно пелена спала, с глаз. В этот момент я постигла правду о самой себе как об учителе и как о человеке, поняла, что я неправильно истолковывала свое Предназначение. Джеффри был прав. Так же себя чувствовали люди из моего окружения: получалось, что, как бы быстро они ни шли, я двигалась еще быстрее, сколько бы усилий они ни прикладывали, я требовала от них еще большего, они как бы все время задерживали меня, не могли за мной поспеть.

В тот день у стены присутствовали сердца и души всех моих учеников, возлюбленных, друзей, которые так много раз, на все лады, кричали мне, как я своей команде: «Я не могу идти дальше! Я не могу двигаться быстрее!» И голоса, тех снизу, кто подстегивал меня, пусть даже с самыми лучшими намерениями, но не обращая внимания на мои муки, наглядно изображали мой собственный голос, которым я увещевала, подстегивала, умоляла людей, которым я помогала, идти дальше. И вот, лежа в холодной куче тряпья на земле, я усвоила истину:

…все, с кем я общалась в этой жизни, росли так быстро, как только могли, и им нужно было от меня то же самое, что и мне сегодня требовалось от моей команды и от Джеффри, — не суждений, не разочарования, а любви.

…мне нужно, чтобы Джеффри меня любил, даже несмотря на то, что я не смогла забраться на вершину стены.

…мне нужно знать: чего бы я ни достигла, этого достаточно.

…мне нужно знать, что успешным мое восхождение станет не оттого, что я достигла намеченного места; восхождение само по себе — это уже успех.

В тот день, карабкаясь на стену, я поняла о себе как об учителе больше, чем за все годы, когда я проводила семинары. Я уяснила, что учитель относится с почтением к стене и к процессу, через который проходит каждый, взбирающийся по ней. Учитель знает, когда сказать «остановись» и «спускайся вниз». Учитель знает, что в конечном счете нет таких понятий, как «вверх — вниз», «высоко — низко», «лучшие — хуже», — есть просто Стена, и есть то, чему восхождение тебя научит.

Я навсегда сохранила благодарность к Гаю Рикману за то, что он подготовил такой мощный скачок в моем духовном росте, и Джеффри за то, что он с такой мудростью, с такой любовью сказал мне правду в тот момент, когда я наконец созрела, чтобы ее выслушать.

Спасение мира как хобби

После того как Я наткнулась на свою собственную стену непонимания, во мне произошли глубокие изменения. После того случая в Колорадо я учила с позиций безусловной любви и сострадания, позиций, прежде для меня недосягаемых. Я была счастливее, чем когда-либо в своей жизни. Но знала, что мое новое рождение еще не закончено. Я по-прежнему ощущала непреодолимую потребность работать по семь дней в неделю в жесточайшем графике, потому что все еще чувствовала себя ответственной за «спасение мира».

А потом я взялась за эту книгу. Выбирая тему, я знала, что работа над этой книгой заставит меня взглянуть на себя саму так, как это может сделать только автор. Для меня работа над книгой — нечто вроде двенадцатимесячного семинара. Каждый день, каждую ночь, каждый момент пробуждения проходит в раздумьях, в обсуждении данной темы, в изложении своих мыслей на бумаге, в данном случае мыслей о подлинных моментах и поисках смысла.

Итак, каждый день, когда я писала это для вас, я перечитывала страницы и думала о себе. Счастлива ли я? Не пряталась ли я от подлинных моментов? Что есть мое Предназначение?

Медленно, но верно я стала прозревать. До тех пор пока я, такая страстная натура, верила, что мое Предназначение или даже моя работа — это выполнять свою миссию по спасению мира, я в своей жизни не могла расслабиться или сосредоточиться на своем собственном счастье. Как бы там ни было, я относилась к каждой работе, которую делала, очень серьезно. Но теперь я увидела, что моя работа и мое Предназначение — совершенно разные вещи:

Мое профессиональное занятие — учитель, просветитель.

А мое Предназначение, моя настоящая Работа — учиться радоваться своему земному существованию, в полной мере любить себя и других и быть счастливой.

А что касается спасения мира, то, по словам одной моей подруги, этим нужно заниматься «как хобби». Моя первейшая обязанность — спасти себя саму и пережить как можно больше подлинных моментов.

И это понимание принесло мне свободу. Я могу заниматься своим профессиональным делом — обучением только на занятиях, а не 24 часа в сутки. В остальное время акты самопожертвования, моменты раздумий о судьбах планеты должны замениться на моменты любви и радости. Не следует постоянно взваливать на себя тяжкую ношу космических обязательств. Я наконец разрешила себе быть счастливой без оглядки.

* * *

Я сознаю, что большинство людей не живет на таких же эмоциональных скоростях, как я. Я также уверена: в том, что моей жизни присущ такой драматический накал, заложен какой-то смысл. А значит, имеет и смысл поделиться с вами своей историей. Преподаватели, чтобы донести до слушателей смысл своей теории, часто пользуются метафорами, и сама моя жизнь во многом скроена как метафора, помогающая мне направлять других в их путешествии к любви и целостности.

Возможно, вы в своей жизни не несете такую же духовную ответственность, как я, но вы ведете свое собственное сражение за счастье, такое же значительное, в котором сталкиваются обязательства перед руководством, семьей или кем-то еще, важным для вас, и ваша потребность в собственном времени, радости, душевном спокойствии. И хотя вы, возможно, никогда не застревали на пятидесятифутовой стене в горах, не имея сил подняться выше и боясь слезать вниз, я знаю, вы наталкивались на свои собственные стены страха и разочарования. Возможно, вы и сейчас стоите перед одной из них.

Пусть эти истории утешат вас в ваших поисках смысла. Пусть они напомнят вам, что вы не одиноки. Пусть они придадут вам мужества, с тем чтобы вы по-иному взглянули на свое дело, нашли свою настоящую Работу и наполнили и то и другое подлинными моментами. Возможно, вы поймете, что хотите продать свое дело и переехать в сельский район, или перейти на работу в компанию, где царит более здоровая обстановка, или снова пойти учиться и стать ветеринаром. Или, может быть, как в случае со мной, вам, чтобы стать счастливее, нужно скорее внести поправки в свои мысли, а не в то, чем вы занимаетесь.

* * *

В конечном счете ваша Работа сводится к тому, чтобы создавать подлинные моменты, выполняя каждый день простые вещи:

Приветствовать солнце. Дышать полной грудью. Любоваться собственным телом. Заставить кого-то улыбнуться. Почесать брюхо своей собаке. Разглядеть душу в чьих-то глазах. Оценивать по достоинству ежедневные чудеса. Поблагодарить землю за пищу, которую ома вам дала. Помахать рукой птичке. Сказать кому-то, что вы его любите. Сказать «спокойной ночи» богу…