Часть IV. ВОЗМОЖНАЯ ВСЕЛЕННАЯ


...

Глава 14. ЗНАНИЕ И ЭНТРОПИЯ


Практичная теория должна не только описывать то, что уже произошло, но и уметь предсказывать то, что может произойти. В этих последних главах я хочу предугадать некоторые пути преобразования времени, или аспекты негэнтро-пии1 в мировом процессе.

Концепции и теории, представленные в первой части этой книги, задают установки и методы работы с глобальными ситуациями, которые вызывают ощущение относительности происходящего. Мировой процесс сам подсказывает, как можно радоваться кажущимся нам хаотичным или тревожным событиям. Идеи теории поля создают возможность преобразования времени.

Что такое будущее событие? Само слово «будущее» сложно. На языке глобального процесса будущее—это не более, чем скрытое настоящее, завуалированные вторичные процессы, происходящие прямо сейчас. То, что грядет, может быть предсказано на основе того, что назревает в этот самый момент. Следовательно, чтобы заглянуть в будущее, мы должны всмотреться в наши чувства, симптомы, мечты и двойные сигналы в их взаимосвязи. Чтобы увидеть будущее всего мира, мы должны анализировать наши коллективные образы, мифы и синхроничности.

Существующие мифы о будущем нашей планеты дают повод для пессимизма. Некоторые из наиболее известных мифов о будущем предсказывают конец света. Например, китайская мифологическая фигура, олицетворяющая мир, — Пан Ку— после своего сотворения распадается на куски. Немецкий миф о «сумерках богов» (ОоНегйаттегип^) — это ужасное видение смерти и разрушения без последующего возрождения.


Саморавновесие и самоуничтожение

Предсказывают ли наше будущее эти мифы или указывают на тенденцию к самоуравновешиванию природы, о котором я говорил в предыдущих главах? Проявления духа, предоставленные самим себе, могут уничтожить друг друга так же, как материя сталкивается с антиматерией, действительность с мечтами. Части системы будут автоматически уравновешивать и компенсировать друг друга, приводя, в конечном итоге* к самоубийству и страданию, или к мудрости и целостности, в зависимости от той роли, которую играет при этом сознание.

Например, в одном из психиатрических институтов я видел пациента, страдавшего галлюцинациями. Он слышал голоса и один из этих голосов, который, как он считал, принадлежал богу, велел ему убить ребенка. Когда он однажды заглянул в зеркало, то увидел в нем смеющегося над ним ребенка. С криком, что наконец-то он нашел его, он приставил ружье к своей голове и убил этого ребенка, а значит, и самого себя.

Это была неудачная и саморазрушительная попытка к самоуравновешиванию. Я знал этого человека и знал то, что он не хотел быть взрослым. Он действительно вел себя как ребенок. Как и многие из нас, он не хотел вырасти и уйти из своего дома, который был для него своего рода психиатрической клиникой. Голос, приказавший ему убить ребенка, был попыткой достичь внутреннего равновесия. Он взрастил этого ребенка, лишь его только опекал, отказываясь взрослеть. Его самоубийство было актом самоуравновешивания, ведущим не к мудрости, а к хаосу.

На глобальном уровне мы тоже часто наблюдали попытка самоуравновешивания, которые скорее ведут к разрушению, чем к мудрости. Группы стремятся стоять только на своем и неизбежно встречают сопротивление со стороны других групп, поступающих тоже по-своему. Группировки и личности сталкиваются, угрожают друг другу и зачастую стараются уничтожить друг друга. Уравновешивание тенденции к узкой защите своей позиции без соответствующего осознания, чаще всего приводит не к мудрости и порядку, а к разрушению.