Глава VII. В СТАЕ ТОВАРИЩЕЙ


...

Заметки о предусмотрительности

Я сейчас расскажу вам парочку историй. В них, как в зеркале, отразились наиболее типичные черты многих современных карьеристок: стремительный взлет и иногда не менее стремительное, но болезненное и сокрушительное падение. Мои размышления и выводы я назвала «заметки о предусмотрительности» не случайно.

Современный нам мир бизнеса можно назвать прагматичным и жестоким, он постоянно пробует тебя на зубок, жует и выплевывает то, что осталось. Но в то же время мир за последнюю сотню лет стал необыкновенно проницаем, это относится и к деловому миру, и к культуре, и к миру технологий — ко всему. Интернет, телевидение, скоростные самолеты смешали все со всем, и это, конечно, нас не может не раздражать, но есть и положительная сторона проницаемости: мы стали ин-формированнее о других.

Касательно бизнеса это звучит так: невыгодно быть недобросовестным бизнесменом. А также недобрым, непрофессиональным, несдержанным, нечестным, странным, нелогичным, склонным к предательству и так далее. Даже если такой человек со знаком минус работает не в маленьком городке, а в гигантском мегаполисе, где, казалось бы, легко затеряться — все равно невыгодно. В отдельно взятой профессиональной среде — будь то реклама, торговля, СМИ, финансы, шоу-бизнес, полиграфия, архитектура, строительство и прочие — недобросовестному бизнесмену сегодня не спрятаться. От него, как от камня, брошенного в воду, пойдут круги. Только не по воде, а круги в виде передаваемых из уст в уста сведений о том, что нужно опасаться сотрудничества с вот этим человеком, с вот этой компанией. Это правило касается людей на всех ступенях карьеры, от самого низа до самого верха.

Выгодно в сегодняшнем мире быть предусмотрительными, выгодно быть доброжелательными. Даже прекращая сотрудничество, выгодно делать это максимально мягко. Даже отказывая в чем-то, предусмотрительно делать это со всеми возможными извинениями и стараясь дать что-то взамен. Стараться не запомниться в негативном образе даже мимолетному деловому партнеру — это мудро.

Не удивляйтесь, что я несколько раз и так настойчиво повторяю довольно банальные, если вдуматься, истины. Постоянные контакты с людьми самого различного карьерного, социального статуса убеждают меня, что эти истины еще далеки от усвоения.

Как-то раз мне довелось быть организатором беседы в прямом эфире на телевидении. Тема для разговора была выбрана такая: «Женщина и интерьер», и не случайно — это происходило накануне 8 марта. Общаться со зрителями и отвечать на вопросы должны были два специалиста: опытный психолог — Елена, и сотрудник фирмы, занимающейся дизайном интерьеров — Ярослав. А дело в том, что я занималась продвижением услуг этой фирмы, и данная акция была одним из шагов в рекламной кампании. Я, естественно, ожидала, что предпраздничная программа будет скорее замечена телезрителями, чем обычная.

С первого момента организации этого эфира возникло множество непредвиденных сложностей. Заболела Елена. Понимая всю важность события, она все же мужественно явилась на телевизионный канал, но у нее на губе красовался герпес — свидетельство сильной простуды. И хотя гример программы попыталась спрятать это неприятное «украшение» и воссоздать привлекательный облик нашей психологини, ее настроение отнюдь не улучшалось.

Не успели мы собраться в отдельной комнате, чтобы проговорить перед эфиром желательные для нас акценты на теме «Женщина и интерьер», как одна из сотрудниц канала (кто-то из менеджеров, вероятно) грубо вмешалась в нашу мирную беседу, Ее монолог звучал так:

— Что вы тут обсуждаете?! Вы тут вообще кто!? Вы что пришли распоряжаться?!

— Но мы хотели…

— У нас есть режиссер программы! Это он будет решать кто и что будет говорить! Вы вообще должны молчать! Не вам решать, что и как говорить!

— Вы что тут пришли?! Вы не у себя дома! Дома будете диктовать условия! Командовать они тут будут! Как бы не так!

— Вы платить собираетесь?! Или может думали так проскочить, на шару?!

Знаете, впервые в жизни я почувствовала смысл фразы «немая сцена», потому что все мы, присутствующие, просто онемели. Такой «радушный» прием, оказанный нам — гостям студии, непосредственно перед прямым эфиром, — скорее подходил для программы «Скрытая камера». Это там нас могли бы специально провоцировать, ожидая, что мы возьмем со стола вазу с цветами (напоминаю, на дворе канун восьмого марта!) и плеснем водой в лицо хамки. Как жаль, что Жириновский уже использовал этот прием в эфире с Немцовым! И вообще, камеры-то не были включены, так что весь эффект пропал бы зря.

Что бы сделали вы, уважаемые читательницы, окажись в подобной ситуации?

Есть множество вариантов достойного ответа на мерзкое поведение ближнего. Диапазон достаточно широк: от рукоприкладства до словесного посыла по известному адресу. Но ведь тогда, подумала я, теряется весь смысл участия в прямом эфире. Да и деньги, выделенные из рекламного бюджета фирмы на промо-акцию, тоже немалые. Жаль проваливать ее! И мы поступили как мудрые бизнесовые люди. Прежде всего, я в максимально спокойной форме и с ласковыми интонациями, какими разговаривают с больным ребенком, постаралась успокоить работницу телеканала. Уверила ее, что никто из нас не претендует на лавры режиссера. Тут включилась в разговор и ведущая программы, сидевшая до тех пор отвернувшись (видимо, не впервые наблюдала такие «разборки», но вмешиваться не хотела). Вскоре повторяющимися репликами «да-да, конечно», «как скажете» и «вы совершенно правы» мне удалось совершенно успокоить телевизионщиков.

Вышли в эфир, достойно провели разговор о прекрасной женщине, о психологии и об интерьере. Было много звонков, наша тема всколыхнула и заинтересовала телезрителей. На высоте оказалась и Елена, несмотря на простуду и испорченное настроение, и Ярослав — он впервые участвовал в прямом эфире, но держался очень уверенно и вообще был молодцом. Что творилось у них в душе, можно только себе представить!

Вышли мы после этой программы на весеннюю улицу, как выжатые лимонные дольки. И хотя бесспорным был интерес со стороны телезрителей, но на душе скребли кошки…

Выводы сделанные нами по итогам описанных событий, были таковы: — ;.

1. Мы в данном случае для канала являлись рекламодателями, а поведение сотрудницы ясно говорило о том, что клиентами здесь не дорожат. Что ж, там, где нас не хотят, нас и не будет. Из всех медиа-планов мы этот канал вычеркнем.

2. Слух об инциденте мы, естественно, распространим среди большого числа своих коллег, партнеров и друзей. Имидж телеканала в глазах всех нормальных деловых людей нашего круга будет одиозным и неподходящим для сотрудничества.

3. При наличии свободного времени и куража обратимся за объяснениями по этому инциденту в комитет по телевидению и радиовещанию, а также в министерство информации и печати.

Я далека от мысли, что прямо завтра этот телевизионный канал закроется. Но уверена в том, что постепенно начнется «естественный отбор». Если канал как бизнес-структура окажется способен эволюционировать, то карьера невменяемого менеджера в медийной среде будет закончена.

История следующая.

Катя Иванова начинала свою деятельность в качестве рекламного агента в солидном журнале. В описываемый период (в начале девяностых) моя близкая подруга, назовем ее Елизаветой, работала в том же журнале в должности главного редактора. У Кати не все получалось гладко. Придя в журнал из проектного института, где основное время тратилось на перекуры, примерки новых тряпок и сплетничанье, Катерина поначалу растерялась. В журнале-то нужно было работать! Имитация бурной деятельности, или ИБД, так хорошо получавшаяся у Ивановой в институте, здесь не проходила. Правда, на прежней работе платили копейки, а в конце концов и вовсе сократили «ценного сотрудника», но здесь можно было хорошо заработать. Однако при условии, что нужно было не просто создавать видимость работы, а действительно пахать до седьмого пота. Чтоб добиться желанного договора, Катя до волдырей натирала ноги, обходя фирмы и компании. А улыбка, натянутая днем на лицо, к вечеру превращалась в гримасу. Лиза, как более опытный работник, помогала Кате совершенствоваться. Вскоре высокий заработок, получаемый Катериной вследствие заключения договоров с рекламодателями, примирил ее с тяжестью работы.

Иногда случались досадные промахи и ошибки. Однажды она заключила договор о бартере на офисную мебель для служебных помещений редакции. Мебель доставили бракованную. А спешившая выслужиться Катя уже оформила все документы так, словно получила первосортный товар. Было еще несколько похожих ситуаций, когда журнал из-за Катиных ошибок оказывался в проигрыше. Учредитель издания решил уволить нерадивую Иванову, но за нее вступилась моя подруга, имевшая право решающего голоса как главный редактор журнала. Катя осталась.

Шло время. Журнал, так резво стартовавший в первые годы капитализма, перешел в руки к другим владельцам. Новые люди перестали платить зарплату прежним сотрудникам, и редакция распалась. Лиза перешла на работу в крупную полиграфическую компанию, Катя же на несколько лет исчезла с ее горизонта. Но однажды она позвонила Лизе, гордо объявив, что работает руководителем отдела маркетинга и рекламы в одной известной мебельной компании. Пригласила подругу на чашку кофе. Воспользовавшись ее приглашением, Елизавета пришла в гости к бывшей сотруднице.

Перед ней предстала совсем другая Катя. Уверенная в себе деловая дама, дающая указания девушке-секретарю так, словно та была ее личной собственностью. Всем своим поведением Иванова изо всех сил пыталась продемонстрировать моей подруге свой нынешний высокий статус. Елизавета поздравила Катю с таким убедительным карьерным ростом — от рекламного агента до руководителя отдела. Правда, отдел состоял из одной Кати (секретарь не в счет), но разве это имело значение?

Тут Лизе пришла в голову нормальная деловая мысль. Поскольку она работала в известной полиграфической фирме, а Катиной компании явно нужны были календари, буклеты и другая рекламная продукция, Лиза предложила бывшей сотруднице свои услуги. И тут, к своему полному изумлению, Лиза увидела новое Катино преображение. Перед ней возникло спесивое и высокомерное существо, цедившее через губу:

— Наша компания не размещает свои заказы где попало. Уж если мы делаем какую-либо рекламную полиграфию, то очень жестко выбираем тех, с кем стоит сотрудничать.

— В принципе строгий отбор по качеству и цене — это правильный подход, — постаралась смягчить острую ситуацию Елизавета, — но, Катюша, ведь мы с вами не первый день знакомы. Поэтому я полагала, что вы, зная меня, можете предполагать ответственное отношение к заказам. Кроме того, мы можем показать вам образцы…

— Меня не интересуют ваши образцы, — по-хамски перебила гостью хозяйка кабинета. — Если хотите знать, мы даже визитки печатаем на условиях тендера!

Лиза не стала продолжать бессмысленный разговор. Уходя, она лишь сказала Катерине:

— Если вы пригласили меня для того, чтобы продемонстрировать свой кабинет, то кабинет я одобряю. Остальное было очень плохого качества.

Лиза была убеждена, что больше никогда ничего не услышит о бывшей сотруднице. Однако время все всегда ставит на свои места. В один непогожий зимний вечер в квартире Лизы раздался телефонный звонок. Как уже догадались опытные читатели, это звонила Иванова. Она, чуть не плача, сообщила Лизе, что снова оказалась без работы. Конечно же, во всем были виноваты интриги завистников! По поводу своего прошлого высокомерного отношения Катерина лепетала что-то несуразное — про корпоративный стиль и завышенные требования начальства. Затем без тени стыда принялась просить у Лизы содействия в трудоустройстве!

Моя подруга, доставив себе маленькое удовольствие, сказала:

Психология bookap

— Вакансии в нашей фирме можно получить только на условиях тендера, — и повесила трубку.

Вывод из этих историй прост и понятен. Его уже выразили поколения наших мудрых предков в пословице: «Не плюй в колодец, пригодится воды напиться».