О ДВУХ ПРАВДАХ

КРЕДО


...

Жизнь: и смысл, и бытие

Нет никакой обыденной жизни и необыденной тоже. Есть эта жизнь. И другая есть… То есть говорят, что есть, но это потом, умрем — увидим. Сейчас-то никакой другой нет. Жизнь мы можем проспать, радуясь отдельным дням, часам, минутам. Можем создать целые большие теории, что все остальное — подготовка к вот этому Мгновению.

А можно жизнь прожить, это совсем другая история…

Когда я впервые узнал, что «Насреддин» означает «единственный» и что на Востоке считается, что Насреддин — это высочайшее духовное достижение, то есть супернасреддин, что даже Будде этого не удалось, – я почувствовал себя полным идиотом.

Я стал читать, перечитывать до последней притчи сказания, легенды про этого Ходжу, замечательную книжку Соловьева наизусть выучил. Читал. Чувствую, что придумываю, подгоняю сам себя под что-то там внутри меня, представление свое, а вот момента истины нет, настоящего.

Спасибо Мастеру, подсказал. Неоднократно вспоминаю, когда в ответ на такой вопрос, который даже произносить не надо было, просто кричало все вокруг, он сказал: «Жить надо!»

Но тут меня озадачило еще больше. А что мы, собственно говоря, здесь делаем? Мы же и так живем. Кто нас спрашивал — хотим мы, не хотим? И не так давно, строго говоря, совсем не так давно, вдруг сверкнуло, что таки да — надо жить.

Оказывается, самое трудное, и самое интересное, и самое загадочное, и самое таинственное, и самое духовное, и самое мистическое, и самое оккультное — все, что вы хотите, самое-самое-самое, – это жить.

Понятно, что Гермес действительно Трисмегист, трижды рожденный, он додумался, но решил так: «Ну что же, если я скажу просто: жить надо, – все смеяться будут в этом Древнем Египте во главе с фараоном». Думает: «Надо что-то такое задвинуть». Задвинул: «Как вверху, так и внизу, как внизу, так и вверху…» Назвал это «Изумрудная скрижаль» — как хочешь, так и понимай.

И Шанкара тоже сидел-сидел, мозговал-мозговал — ну как намекнуть-то? Он говорит: «Нирвана — та же сансара, сансара — та же нирвана». Ну вот, ребята, думайте, догадывайтесь, что я сказал…

Лучше всех, конечно, поступил Лао-Цзы, сидя задом наперед на буйволе… Он просто сказал: «Великий квадрат не имеет углов», по-простому, чтоб сразу понятно было.

Вот в чем парадокс. Что мы хотим, чего только мы ни хотим: и того хотим, и того хотим, – а жить-то мы, оказывается, не очень хотим. Вот жить долго — да, некоторые хотят, хотя не знают зачем. Нам так внедрили про эту обыденность и необыденность, про быт и не-быт. Знаете, какие книжки хорошие мы читали, там вообще никто не писает, не какает, не спит, не ест, а если ест, то что-то такое, чего не бывает в магазинах. И нам объяснили, что это концентрированная жизнь.

Нам так и хочется что-нибудь концентрированное, разведу водой — будет жизнь. Я думаю, что это и есть самое главное, чему есть смысл научиться, – жить. Чувствовать живую ткань жизни. Она присутствует везде, в любой форме, в любом мгновении.

Когда читаешь религиозные тексты, там вопрос: что есть благодать? Думаю, что вот это и есть — благодать, она здесь, всегда, чем бы ты ни занимался, в какую бы ситуацию ни попал. Я понимаю Шри Ауробиндо и Мать, они вообще бросили спать… Жалко даже на несколько часов перестать ощущать этот контакт с тканью жизни, это высшее наслаждение — сознания, души, тела, духа. Это та самая амброзия, пища богов, и она не где-то там, в другом времени и пространстве, она здесь…

Надо проснуться, проснуться так, как мы просыпаемся в те мгновения нашей жизни, которые никогда не забудем. У каждого есть что-то, что он никогда не забудет. У каждого есть это ощущение — вот я в это время жил! Я был! Я был вот эти полчаса, вот эти три дня, вот эту неделю, вот эту ночь…

Это неправда, что так нужно жить постоянно, это неправда, что только какой-то эмоциональный всплеск, какая-то вибрация в теле, какой-то зуд в голове обязателен, иначе этого ощущения не будет. Тогда йоги все — идиоты, когда говорят: «Гладь озера, зеркало, покой ума». Нет, это нужно для того, чтобы войти, слиться с этой живой тканью, ощутить эту благодать, ощутить вкус… И тогда мы можем поиграть в игру — обыденная жизнь, необыденная жизнь.

Мир совершенен, воистину, и мы совершенны, воистину. Человечество еще молодо. Вот эта вся структура социального наследования, так называемого воспитания, так называемого образования, вот это все несовершенно, еще молодо. Но во все времена, у всех народов по великому закону разброса появлялись свои Лао-Цзы, Гермес, Шанкара. Совсем недавно наш с вами соотечественник Вернадский, болея, во сне вдруг увидел свое предназначение…

А еще есть такая сказка «Конек-Горбунок», помните, как Иван там помолодел?.. Куда он прыгнул? В кипящую воду. В жизнь. А оттуда куда, что закрепителем было? Холодный котел смысла. И получился Иван-царевич. Проснулся мужик!

Действительно, есть смысл делать усилия в эту сторону, в сторону себя проснувшегося. Потому что совсем все по-другому становится: тайна смерти, возраст биологический и социальный, даже говорить страшно, что там открывается.

Почему живому так больно, почему?.. Иногда очень больно. Однако есть вещи, где самое аккуратное высказывание кажется очень грубым и ранящим ткань жизни. Душа, по-старинному чувствилище, – орган субтильный. Ей в этом грубом и во многом примитивном мире — трудно. О сокровенном трудно говорить, и больно, и одиноко, и какая-то странная усталость бывает, к этому надо привыкнуть… Лелеять себя какой-нибудь изысканной мотивацией, не сразу убирать всю вертикаль, а постепенно сближать небо с землей, верх и низ, сансару и нирвану. Как повезет, как получится, кого или что услышишь.

Но ведь и здорово! Здорово хотя бы потому, что ничего не надо забывать, ни сознательно, ни бессознательно. Здорово, потому что сам живой и вокруг все живое, что смысл открывается буквально во всем. Ну, если на другом языке сказать: «Бог во всем…», – открывается плотный, живой смысл всех этих знаменитых высказываний.

Нам иногда кажется, что то, к чему мы устремляемся, – это безусловно лучшее. Там отсекается все то, что каждый из нас считает неприятным, тяжелым, плохим и т.д., там все хорошее, идеальное, и тогда мы впадаем в заблуждение, за идеалами мы теряем чувство жизни, ее живой ткани, что часто приводит к обесцениванию того, чем живем в настоящем. «А дальше — пустота».

Будда, конечно, прав, когда приводит свои восемь заповедей о том, как избавиться от страданий. Имеется в виду: «Благородная истина, которая ведет к прекращению боли: это благородный восьмиступенный путь, а именно путь через честные намерения, верные цели, правдивые речи, справедливые действия, праведную жизнь, правильные усилия, истинную заботливость, полную сосредоточенность», но ведь не в том дело, чтобы избавиться от чего-то. Да, можно избавиться от страданий и попасть в нирвану, но потеряешь сансару, а она — та же самая нирвана. А нирвана — та же самая сансара. Дело ведь не в том, чтобы от чего-то избавиться, а в том, чтобы найти всему смысл, найти всему живое сопереживание…

Избавиться, скажем, от травы или от какой-то одной породы деревьев — это же будет не лес. Как можно избавиться, выкинуть из времен года, скажем, весну или зиму? Как можно из мира что-то изъять? А если это и возможно, то будет ли это лучше, совершеннее? Нет! Как показывает вся практика человечества, попытка изъять — это всегда рана, это всегда кровь, это всегда боль, это всегда поток потерь. Для того чтобы не пытаться что-то изъять, принимать жизнь и мир во всей полноте, и имеет смысл проснуться…

Если вы проснулись, если вы действительно живете каждый момент своей жизни, то вам от чего тогда избавляться? От жизни? Из этой живой ткани выкроить себе костюмчик? Все эти странные вопросы для живого человека не возникают.

Жить — это не занятие. Это не профессия. Это не знание. Жить — это жить. Что бы мы ни пытались сказать об этом, пока ты сам этого нектара не выпьешь, пока ты сам к этой непрерывности живой ткани, к ее вездесущности не прикоснешься, сколько тебе ни говорилось, все, что можно сказать, это: «Вспомни те мгновения, которые ты жил, просыпайся, подумай, ведь эти мгновения не только мгновения радости, блаженства, это и мгновения страдания…»

Трудно, когда ничего не забываешь, когда ничего не надо выкидывать и когда ты десять лет вспоминаешь — все десять лет. Это жизнь, трудная или счастливая, удачная или неудачная, – все это жизнь. Вот тогда вся эта вертикаль исчезает, остается «как вверху, так и внизу, как внизу, так и вверху», тогда нет ни «вверху», ни «внизу». «И сансара — та же нирвана, и нирвана — та же сансара», ибо нет ни того, ни другого. И «великий квадрат не имеет углов», ну нет у него, нет никаких углов. А есть живая ткань жизни. И если это состоялось, тогда вы будете чувствовать раны на этой живой ткани, наросты, искусственные наложения, все то, о чем мы говорим как о патологии.

Все сводится к главному — к тому, спит человек или живет, хочет он жить или сдался. Если он хочет жить, если он хочет проснуться, – он не сдался, что бы ни случилось. И обратное — если он не хочет жить, не хочет проснуться, – он сдался, ибо тогда он отказывается от дара, от того, что мы называем: «Всякий человек от Бога, всякая душа от Отца…»

Психология bookap

Основой психопатологии обыденной жизни является то, что существует понятие обыденной жизни. И пока оно существует, существует патология, ибо это и есть болезнь под названием «не хочу жить, не хочу быть живым, значит, не хочу быть человеком». Вместо человека получается такой гомункулус, социальная личность, индивидуальность, сущность — что угодно, лишь бы не человек живой…

А теперь вспомните, с чего мы начинали эту книгу? С темы живого человека.