Когнитивные структуры и интерпретационные процессы


...

Схемы: три особенности

Пример политических схем иллюстрируют три аспекта схематических знаний, о которых читателю необходимо помнить при рассмотрении представленных ниже исследований, посвященных использованию схем при переработке информации. Первый аспект — это разница между позицией по какому-либо параметру индивидуальных различий и наличием развитых схем, связанных с отражаемым этим параметром атрибутом. Между уровнем и схематичностью есть два существенных различия. Во-первых, человек может обладать схемой для некоего атрибута, и иметь как крайне низкий, так и крайне высокий показатель по связанному с ним параметру индивидуальных различий. Точно так же как и либералы, и консерваторы могут обладать сложными схемами, связанными с политикой, люди, имеющие как высокие, так и низкие показатели по какому-либо личностному параметру, могут обладать сложными схемами в отношении данной личностной особенности. Во-вторых, человек может получить крайне высокий или крайне низкий показатель по какому-либо параметру и в то же время не обладать схемой, связанной с данным атрибутом. Человек может считать себя убежденным консерватором, имея весьма расплывчатые представления о политике. Поэтому оценка схем может дать информацию о личностной структуре, которую не позволяют получить традиционные методики оценки выраженности той или иной личностной черты.

Второй момент заключается в том, что схематические знания контекстуализированы. Люди редко обладают «схемами вообще». Структуры схематических знаний формируются в определенных жизненных условиях и связаны с ними. У человека, имеющего ясные представления о межличностных отношениях между коллегами по работе, могут отсутствовать аналогичные знания о межличностных отношениях между членами семьи. Поэтому при разрешении межличностных конфликтов на работе этот человек будет более эффективен, чем при разрешении межличностных конфликтов дома. Таким образом, схемы — это устойчивые когнитивные структуры, обусловливающие вариации в поведении от одного контекста к другому. Исключение из этого правила — наличие у людей «абстрактных» схем (Ohisson, 1998), содержащих знания, применимые к разным ситуациям. Например, дарвиновские принципы естественного отбора могут быть представлены как абстрактная схема, которую люди могут применять к целому ряду ситуаций, связанных с конкуренцией в борьбе за ресурсы.

Третий момент касается когнитивных и поведенческих следствий обладания схематическими знаниями. Схемы позволяют быстро и гибко реагировать на требования среды. Люди, обладающие большим запасом знаний в той или иной области, могут быстро интерпретировать новые стимулы, ставить под сомнение интерпретации, кажущиеся ошибочными, а также изобретать и оценивать различные копинг-стратегии. Таким образом, схемы обогащают когнитивный и поведенческий репертуар человека (Cantor & Kihlstrom, 1987), расширяя его возможности для действия.

Вывод, который можно сделать, проанализировав указанные выше моменты, заключается в том, что схемы — это устойчивые структуры личности, не тождественные личностным чертам. Черты обычно соответствуют среднему уровню выраженности тех или иных особенностей человека. Схемы же могут лежать в основе как средних тенденций, так и вариаций в поведении от контекста к контексту; кроме того, они влияют не только на типичные диспозиционные тенденции, но и на потенциал действия, который редко себя обнаруживает. Например, люди могут различаться по тому, обладают ли они схемами, содержащими информацию о том, как заводить знакомства. Эти вариации могут никак не проявляться в повседневном социальном поведении, если человек живет в семье, и они могут обусловить заметные межличностные различия, если человек окажется в незнакомых условиях, например переехав в другой город (Cantor & Harlow, 1994). Обладание схемой дает человеку больше возможностей для приспособления к новым обстоятельствам.