Заключение.

Как отмечает Д. Майерс, до сих пор в науках, изучающих половые различия, противоборствуют два направления: эволюционистское и культуралистское. Первое утверждает, что мужчины и женщины таковы, каковы они есть, поскольку естественный отбор в процессе эволюции подкреплял поведение, которое обеспечивало нашим предкам выживание и воспроизведение самих себя. Ряд социальных задач, таких как поиск себе пары и регулирование отношений с партнером, едины для людей всего земного шара. Мужчины и женщины унаследовали определенные эмоциональные реакции и шаблоны поведения, которые позволяют им решать задачи, связанные с выживанием и продлением рода. При этом мужчины и женщины более схожи, чем различны. Главный тезис эволюционистов — мужчинам и женщинам нужно делать то, что естественно. А главный подход в понимании половых различий — функциональный: "Почему проявляются такие различия? Потому что они выполняют такие-то функции". Противники эволюционистов видят в этом слабость их теоретических построений, так как под это объяснение можно подвести любые различия, даже противоположные наблюдаемым, если бы они обнаружились. Например, большую агрессию женщин можно было бы объяснить необходимостью защиты потомства. Эволюционисты подчеркивают, что мудрость эволюции — это мудрость прошлого. Она описывает полоролевые различия, которые были выгодны в прошлом. Другое дело — обеспечивает ли эта мудрость адаптацию в настоящем.

Культуралистский подход связывает различия с социализацией, и его сильным козырем является утверждение, что невозможно объяснить эволюционистской теорией изменения в культурных стереотипах поведения мужчин и женщин, произошедшие за какие-то десятки лет. Но и этот подход не лишен слабостей. Здесь тоже может иметь место подгонка ответа под то, что реально наблюдается: "Почему мужчины и женщины отличаются друг от друга? Потому что культура социализирует их поведение".

Изложенный в этой книге материал показывает, что бесполезно ломать копья относительно того, чем обусловлены психологические различия между мужчинами и женщинами: биологическими или социальными факторами. Как и в отношении других проблем сущности человека, вопрос не должен рассматриваться с позиции "или-или". Имеют значение и те и другие факторы и отделить их друг от друга на практике невозможно. Установлено, например, что математическое мышление лучше развито у мужчин, и это имеет гормональную основу. В то же время это различие превратилось в умах людей в стереотип, который при его актуализации и создании неуверенности у одних и уверенности у других может дать результат, соответствующий этому убеждению. Например, в эксперименте мужчинам и женщинам, имевшим одинаковый уровень способностей, С. Спенсер и К. Стил (S. Spencer, C. Steel, 1995) давали трудную контрольную работу по математике. Когда испытуемым сообщали, что женщины обычно не могут показывать такие же результаты в этом испытании, как мужчины, женщины действительно хуже решали задачи, а мужчины — лучше, чем в том случае, если предварительно им говорили, что обычно мужчины и женщины решают предложенные задачи одинаково успешно.

Поэтому всякое объяснение существующих психологических различий с какой-либо позиции будет односторонним. Другое дело, что одни различия могут в большей мере зависеть от биологических факторов, а другие — от социальных, но и тот и другой случай не отменяют необходимость биосоциального подхода к рассмотрению различий между мужчинами и женщинами.

То же относится и ко многим гендерным установкам. Взять хотя бы такую общепринятую установку, что муж должен быть выше жены. С гендерной (социальной) позиции можно предположить, что соблюдение этой установки помогает мужчине закрепить его социально обусловленную власть над женщиной. Однако в этой установке можно усмотреть и эволюционную (биологическую) целесообразность, которая могла привести к этой культурной норме: если бы люди предпочитали подбирать партнеров равного с ними роста, высокие мужчины и низкие женщины часто оказывались бы без пары. С учетом же этой установки теоретически каждый мужчина может найти для себя более низкую женщину, и наоборот (так как в среднем мужчины выше женщин). Таким образом, норма, регулирующая соотношение роста в паре, может быть обусловлена как социальной, так и биологической целесообразностью, которые не противоречат друг другу, а могут спокойно уживаться (Eagly, 1987; Eagly, Wood, 1991).

Психология bookap

Правда, установка установке рознь. Несомненно, многие установки не опираются на достоверные факты и биологические различия между мужчинами и женщинами, а попросту придуманы, являются мифами. О многих из них пишет Ш. Берн:

1. Гендерные различия огромны.

2. Эти различия вызваны фундаментальными биологическими различиями между полами.

Психология bookap

3. Биологические половые различия обусловливают лучшую приспособляемость мужчин и женщин к различным социальным ролям.

4. Гендеры разделены, но равны между собой.

5. Традиционные гендерные роли служат цели наиболее полного удовлетворения потребностей общества.

С моей точки зрения, не все из этих мифов являются таковыми. Например, "миф" 2 является таковым только в глазах сторонников культурального подхода. Не является истинным мифом (и прежде всего, из-за неправильной формулировки) и утверждение, что биологические половые различия обусловливают лучшую приспособляемость мужчин и женщин к различным социальным ролям (миф 3). Возникает вопрос: что первичнее — биологические различия или социальные (ролевые)? Ответ очевиден: роли навязываются в процессе воспитания детей в соответствии с их биологическими половыми различиями. Поэтому биологические различия не могут обусловливать приспособление к ролям. Наоборот, гендерные роли приспосабливаются к биологическим различиям, которые реализуются через адекватные им роли. И уж если говорить об этом мифе, то его следовало бы сформулировать так: формирование половой роли в соответствии с биологическим полом обеспечивает лучшую приспособляемость мужчин и женщин к существованию в обществе (как было показано выше, имеются данные, что андрогиния обеспечивает лучшую приспособляемость, хотя имеются и противники этой точки зрения). Спорным является отнесение к мифам и положение 5.

Однако Ш. Берн говорит не обо всех мифах. Феминистками, например, внедряется в общественное сознание мысль, что существует всемирный "заговор" мужчин не пускать женщин на престижные должности. Статистика вроде бы подтверждает обоснованность этого мнения. Ш. Берн приводит данные из "Выдержек из статистических исследований Соединенных Штатов" за 1991 г.: 80 % научных работников, 84 % врачей, 61 % преподавателей университетов и колледжей, 78 % адвокатов и судей, 87 % архитекторов и 94 % инженеров — мужчины. Однако подозрения о таком "заговоре" могут относиться лишь к тем странам Европы и Америки, в которых декларируется "высокоразвитая демократия", и общество "с равными возможностями". Но, может быть, дело не в заговоре мужчин, а в объективных социально-экономических условиях, имеющихся в разных странах? В пользу этого говорит почти равное распределение в нашей стране мужчин и женщин в профессиях, престижных для США. Да и о каком "заговоре" может идти речь, если при поступлении в медицинские, технические и другие вузы, в аспирантуру и докторантуру для женщин нет никаких ограничений?

Феминистки сетуют на то, что мало женщин участвует в политике. Но разве в настоящее время существует в странах Запада закон, препятствующий этому? (В США, например, 1992 г. был даже объявлен "Годом женщины в политике", однако он не изменил существенно положение дел.) И объективно ли ссылаться на малое число женщин в сенатах, парламентах, не указывая при этом, какой процент они составили из числа женщин, участвовавших в выборах в качестве кандидатов в депутаты, по сравнению с процентом мужчин? Почему при большей численности женского населения во всех странах женщины-кандидаты не получают большую, чем мужчины, поддержку от имеющих право голоса женщин, т. е. от большинства? Дело, думается, не в заговоре мужчин, а в возможностях мужчин и женщин, в их стремлении к занятию престижных мест в общественной и профессиональной сферах. Там, где женщины могут и хотят (искусство, спорт и даже в политике), они добиваются не меньшего признания, чем мужчины.

Рассмотрение различных подходов к изучению психофизиологических, психологических и социальных различий мужчин и женщин убеждает, что традиционное их сравнение, т. е. по генетическому полу, хотя и дает некоторые результаты, однако не отвечает имеющейся реальности, которая заключается в наличии половых типов, а не только полов. При сравнении маскулинных мужчин и женщин, а также фемининных мужчин и женщин получаются совсем другие результаты, чем при сравнении маскулинных мужчин и фемининных женщин. Поэтому более перспективно изучение сходства и различий не между биологическими полами, а между половыми типами мужчин и женщин.

Наличие половых типов ставит вопрос о том, что фемининным мужчинам и маскулинным женщинам нецелесообразно строго придерживаться существующих гендерных стереотипов. Жесткая мужская и женская социализация может принести им только вред. Кроме того, лица мужского пола должны учитывать, что имеются женщины маскулинного типа. Это поможет им более эффективно налаживать отношения с такими женщинами и не воспринимать этих женщин как угрозу мужскому началу. С другой стороны, учитывание женщинами того факта, что есть фемининные мужчины, тоже поможет им не красить всех мужчин одной краской и более терпимо относиться к тем особенностям поведения своих сыновей и мужей, которые не укладываются в "мужские стандарты" или "идеологию мужественности" по Дж. Плеку с соавторами (J. Pleck et al., 1993).