Глава первая. Постановка проблемы «бессознательного»
§9 Основная задача современной критики психоаналитической концепции
Такое положение вещей неизбежно должно было иметь отрицательные последствия. Наш молчаливый, длившийся десятилетиями отказ от углубленного диалектико-материалистически ориентированного исследования всех сторон проблемы «бессознательного» в немалой степени способствовал тому, что освещение этих сторон было за рубежом своеобразно разделено между психоаналитической школой, экзистенциализмом, а также неотомизмом и тейардизмом (популярными в католических кругах направлениями, из которых второе создано крупным исследователем в области антропологии de Shardin). Перерыв до конца 50-х годов критических выступлений советских ученых, направленных против психоаналитической концепции, был нашими идеологическими противниками энергично использован для расширения сферы их влияния. И в результате мы оказались перед лицом значительного усиления популярности за рубежом за последние 20—30 лет не только неофрейдизма, но и ряда близких к нему в идейном отношении концепций. Об этом отчетливо говорят как тенденции, проявляющиеся время от времени в соответствующих областях зарубежной литературы, так и особенно опыт ряда крупных международных совещаний, имевших место за последние годы, например I съезда Чехословацких психиатров 1959 г., на котором происходил обмен мнениями между советскими психоневрологами и ведущими исследователями психосоматической и психоаналитической ориентации, прибывшими на этот съезд из Канады, США и Франции; дискуссий, по вопросам психоанализа, происходивших в 1960 г. в Будапеште и на III Всемирном психиатрическом конгрессе в 1961 г.; обмена мнениями на Лейпцигском конгрессе по проблемам нервного регулирования (ГДР, 1963 г.), на III конгрессе по проблемам гипноза и психосоматической медицины (Париж, 1965 г.), на IV (Мадридском) психиатрическом конгрессе 1966 г. и т. д.
Все это, конечно, подчеркивает важность, которую на настоящем этапе представляет адекватное истолкование проблемы «бессознательного» — вопроса, ставшего сегодня, более чем когда-либо, «междисциплинарным» и продолжающего вызывать в 60-х годах XX века, как это ни удивительно, научные и философские споры, не менее страстные, чем те, которые он возбуждал 100 лет назад. Касаясь этой темы, следует, однако, отчетливо понимать, что перед дальнейшей научной разработкой адекватного подхода к проблеме «бессознательного» на современном этапе возникают совершенно особые, специфические для этого этапа задачи.
За десятилетие, истекшее со времени специального Совещания по вопросам идеологической борьбы с фрейдизмом, состоявшегося при президиуме Академии медицинских наук СССР в 1958 г., в советской литературе появилось, как мы уже подчеркнули, немало обстоятельно написанных работ, которые содержат острую критику идеалистических концепций «бессознательного», широко распространенных в зарубежной науке, показывают ошибочность этих концепций и вред их практического применения. Солидная литература аналогичного направления, включающая некоторые талантливо написанные работы, сформировалась за последние годы и в зарубежных странах. Такое положение вещей делает очевидной необходимость перейти при обсуждении проблемы «бессознательного» к следующей фазе спора, т. е. к фазе, на которой акценты в наших высказываниях должны быть смещены от утверждений негативного характера, от доказательств неадекватности отвергаемых представлений в сторону позитивных построений, в сторону разъяснения того, что же дается взамен отклоняемых нами доктрин. Было бы несправедливым утверждать, что такие конструктивные элементы в уже существующей у нас критике идеалистических толкований идеи «бессознательного» совсем отсутствуют, но их удельный вес (особенно когда речь заходит о связи «бессознательного» с регулированием сложных форм приспособительного поведения и процессов вегетативного порядка, о взаимоотношении сознания и «бессознательного» и т. п.) пока, безусловно, недостаточен. Однако без развернутого изложения подобных положительных представлений добиться не формальной победы в споре, а подлинного убеждения оппонентов в правильности нашего подхода вряд ли вообще возможно3.
3 Касаясь вопроса о методах ведения дискуссий, следует не забывать, что форма, в которой проводятся споры, играет немалую роль. В этой связи нельзя не отметить правильности замечания, сделанного недавно Л. Koгaнoм и К. Любутиным в их рецензии на шестой том «Истории философии» [55]: «Работы наших философов, критикующие буржуазную философию, до сих пор нepeдкo строились по одной несложной схеме: брались «черты», общие всем ее направлениям (иррационализм, связь с религией, агностицизм и пр.), а затем каждая из этих "черт" иллюстрировалась большим или меньшим количеством примеров». Глубокий и всесторонний анализ теорий наших идейных противников подменялся подчас примитивными характеристиками. Авторы «Истории философии» справедливо отказались от такого подхода. В. И. Ленин учил, что идеализм не выдумка и не фокус. Нелепо и смешно изображать современных философов-идеалистов шарлатанами и недалекими людьми... Важно понять суть систем современных апологетов капитализма и их приема воздействия на массы. В центре внимания экзистенциализма, и философской антропологии, и философско-релпгиозных течений стоит человеческая личность, ее духовный мир, ее положение в обществе. В этом одна из причин влияния буржуазных философских систем на значительный кpyг людей, в особенности на буржуазную интеллигенцию.». Baжность указанных соображений, конечно, только усиливается, если речь заходит о критике таких укоренившихся в буржуазной идеологии представлений, как идеалистическая интерпретация «бессознательного».
Таков первый специфический для настоящего этапа момент, который следует иметь в виду для того, чтобы обсуждение проблемы «бессознательного» развивалось правильно и имело практически целесообразный характер. Второй же момент заключается в следующем.