Глава 8. Парадокс измены


...

Не допусти измены!

Предположим, вы молодой работник в рекламном агентстве. (Мы сделаем вас мужчиной, но, как доказала Сьюзен из Миннесоты во второй главе, с приливом эстрогена во время овуляции такой сценарий работает и для женщин. Просто смените для этой истории пол.) Так вот, однажды вы входите в лифт, собираясь подняться в свой офис, и видите красивую женщину. Она одета строго, но привлекательно: туфли на высоких каблуках, узкая юбка, волосы свободно спадают на спину. Она носит очки. Красивые женщины в очках нравятся вам с тех самых пор, как вы в тринадцать лет рассматривали в журналах фотографии сексуальных учительниц. Возникает немедленное и сильное влечение. Вы вступаете в зрительный контакт, обмениваетесь улыбками. Запускается цепь нейрохимических событий, которые мы описывали в предыдущих главах. Высвобождаются окситоцин и вазопрессин, в прилежащее ядро проникает дофамин, и у вас появляется мотивация сделать первый шаг. Однако вы не лабораторное животное, а человек, и сейчас ваш рациональный мозг активно подсказывает, что вы уже видели ее в доме своего начальника. Она — его невеста. Но даже если это не так, вы женаты, и пусть ваша сексуальная жизнь довольно скучна, а страсть первых лет брака рассеялась, вы любите свою жену. Вы не хотите ее потерять, а вы определенно ее потеряете, если она узнает, что у вас связь на стороне. Вы можете лишиться половины своих денег и собственности, не говоря уже о стоимости хорошего адвоката. Кроме того, сегодня на завтрак вы ели тонкую лапшу с чесноком и соусом из моллюсков. Вы довольствуетесь дружеским кивком, улыбкой, а когда двери лифта открываются, идете на свое рабочее место и с невольным вздохом садитесь за стол.

Это самоконтроль. Ваша медиальная префронтальная кора общается с миндалевидным телом, вентральной областью покрышки и прилежащим ядром. Она говорит:

«Прекрати!» Вы только что столкнулись с дилеммой «желание — благоразумие» и предпочли благоразумие.

Германские нейробиологи Эстер Дикхоф и Оливер Грубер подвергли испытуемых дилемме «желание — благоразумие», чтобы изучить функциональные различия в связи медиальной префронтальной коры и прилежащего ядра. Восемнадцать молодых добровольцев заполнили стандартные письменные анкеты, позволяющие изучить импульсивность и поиск новизны. В первой фазе теста они играли в игру, где им предъявляли по одному цветному квадрату. Они могли принять его или отказаться, нажав на кнопку. После каждого выбора им сообщали, привело ли это к маленькой награде — одному очку — или нет. Очки означали выплату денег, и чем больше очков они собирали, тем больше денег выигрывали. Это упражнение позволило им привыкнуть к тому, что деньги можно заработать, выбирая квадраты. Во второй фазе теста испытуемые занимались тем же самым, но на этот раз они находились в аппарате фМРТ, и в отличие от первой фазы у них была долговременная цель: собрать к концу игры определенный блок из трех цветов. Если им это удавалось, они получали много очков, означавших выплату большой суммы денег. Однако они могли выбрать цвет, который не был частью собираемого блока. Выбор такого цвета — «измена» по отношению к цвету, который они должны были собирать, – мог помочь им заработать дополнительное очко к своему окончательному счету. Рискуя, они получали шанс увеличить сумму. Но у этой «измены» был побочный эффект: неудача в выполнении задания с квадратом приводила к дисквалификации, при которой они лишались всех очков. Таким образом, проще было поставить себе долговременную цель не поддаваться искушению заработать как можно больше очков и играть, придерживаясь золотой середины. Иначе говоря, у испытуемых был стимул искать быстрое поощрение, хотя предполагалось, что они должны сосредоточиться на отложенном вознаграждении, собирая нужные цвета в заданный блок.

Если добровольцы выбирали немедленное вознаграждение, в их мозге наблюдалась повышенная активность прилежащего ядра и вентральной области покрышки. При столкновении с дилеммой «желание — благоразумие» эти области показывали слабую активность. Медиальная префронтальная кора подавала «стоп-сигнал». В результате оказалось, что у испытуемых, для которых, судя по данным анкетирования, были характерны самая низкая импульсивность и невыраженное стремление к новизне, происходит передача сигналов по обратной связи между медиальной префронтальной корой и прилежащим ядром. Таким людям удавалось наиболее успешно сосредотачиваться на долговременной цели.

Полученные данные согласовывались с результатами опытов на животных. При «столкновении желания и благоразумия» усиливалась отрицательная обратная связь между медиальной префронтальной корой, вентральной областью покрышки и прилежащим ядром. Это стало «первым свидетельством того, что у людей может быть сходный с животными механизм регуляции». Люди рождаются со склонностью удовлетворять насущные потребности, утверждают ученые. Когда что-либо, например возможность полового акта, запускает систему поощрения в нашем мозге, мы стремимся удовлетворить возникшее желание. Мы способны сдерживать это стремление ради достижения долговременных целей (например, ради сохранения связи с постоянным партнером), но успех такой «борьбы», по всей видимости, зависит от взаимодействия системы поощрения и медиальной префронтальной коры.

Мы уже не раз говорили о том, что существует несколько способов ослабить связь прилежащего ядра и медиальной префронтальной коры. Предположим, с тех пор как вы встретили женщину в лифте, прошло два года. Теперь она больше не невеста вашего начальника. Вас отправили в командировку в Коламбус, штат Огайо. Вы остановились в номере гостиницы «Хайатт» и снова поднимаетесь на лифте. Теперь, вместо того чтобы просто вежливо улыбнуться, роскошная женщина в очках спрашивает: «Вам нравятся эти типовые гостиницы?» Вы отвечаете, что здесь скучно, поскольку единственное, что можно делать в Коламбусе, это смотреть футбол по местному телеканалу. И вот спустя недолгое время вы уже сидите в баре гостиницы. Вы покупаете ей коктейль «Манхэттен» и смеетесь шуткам друг друга, хотя они совсем не смешны, однако голос вашей медиальной префронтальной коры приглушен алкоголем, и тонкий юмор для вас сейчас не принципиален. Ее рука касается вашего плеча. Она смотрит вам прямо в глаза. Выделяется немного окситоцина. В прилежащее ядро поступает дофамин, и сексуальное желание, убаюканное узами брака, вдруг просыпается. Вы больше не думаете о своей жене или стоимости адвоката по разводам.

Как и люди, самцы и самки полевок иногда занимаются сексом на стороне. Однако, как мы упоминали ранее, когда самец привязывается к своей подруге, его система поощрения изменяется, и они атакуют незнакомых самок. Кроме того, у большинства самок не возникает привязанности к другому самцу, если их партнер погиб или исчез. Как же объяснить этот парадокс? Вазопрессиновая цепь самца полевки управляет его привязанностью к территории и помогает поддерживать моногамную связь. До формирования привязанности к партнерше у него не было потребности защищать свое жизненное пространство, но когда привязанность возникла, он будет нападать на чужую самку (или самца) – нарушителя. Если же он покидает личную территорию — «отправляется в командировку», чтобы отыскать пищу и принести ее жене и детям, и вдруг встречает по пути чужую самку, у которой началась течка из-за другого самца, он ощутит искушение, перед которым может не суметь (или не захотеть) устоять. Возникновение привязанности к партнерше действительно меняет его мозг, и он становится зависим от своей супруги. Но это не значит, что у него исчезло сексуальное желание, появляющееся в ответ на приятный запах фертильной самки. Если таковая окажется поблизости, сексуальное влечение может оказаться сильнее потребности защищать свою территорию и печься о партнерше. Включится система поощрения за обнаружение партнера, и самец будет стремиться к спариванию. У него нет намерений тратить время и силы на ухаживание. Если самка не в течке, он не обратит на нее внимания. Но если она готова к половому контакту, он с радостью заведет с ней короткую интрижку, как те 60 процентов мужчин, которые, по их словам, поддались искушавшим их женщинам. После этого у самца полевки не сформируется предпочтение новой самки, так как его мозг уже реорганизован: «переключатель» уже переставлен из положения «нравится» в положение «требуется». Самец прочно связан со своей первой партнершей. Дальше он ведет себя примерно так: легкое объятие — «Это было здорово, спасибо», и он возвращается домой как ни в чем не бывало.

Вторая половина той пары, которую мы сейчас описали, ведет себя столь же легкомысленно. Уровень ее эстрогена повысился, поскольку у нее началась течка в ответ на запах партнера. Сейчас она осталась в одиночестве, отправившись на поиски пищи, или сидит в гнезде, пока ее партнер отлучился. Мимо проходит незнакомый самец. Под влиянием запущенной системы поощрения самка позволяет ему с нею спариться, после чего возвращается домой или ждет своего самца. Их отношения не меняются.

Поведением каждой из полевок-изменниц управляет стрессовая система кортиколиберина, который поддерживает их привязанность и побуждает возвращаться домой. Им не нравится быть отдельно друг от друга. Просто так случилось, что у них был секс с другой полевкой. И поэтому определенный процент полевок, как и определенный процент человеческих детей, не является генетическим потомством самца — хозяина гнезда.

Изменники-полевки и изменники-люди создают главный парадокс моногамии. Если вы хотите секса, то почему не получаете его дома? Для чего рисковать? Природу не обманешь. Когда живущий в неволе самец мартышки-игрунки впервые знакомится с самкой, он приходит в сильное возбуждение. Первые десять дней они с подругой спариваются в среднем три раза каждые полчаса. Они образуют моногамную связь. Но через два месяца отношений они вообще перестанут заниматься сексом, хотя будут обниматься гораздо чаще, чем в первые дни знакомства. Фактически, говорит изучающий эту модель Джеффри Френч из университета Небраски, за восемьдесят дней игрунки «превращаются из молодых влюбленных в старую супружескую пару». Они могут не заниматься сексом, но у них сформировалось то, что, с точки зрения Кунц, можно назвать равноправным браком.

Когда мотивация на поиск партнера для секса уменьшается, у самцов снижается уровень тестостерона. Как и уровень гормона стресса. Зато повышается концентрация эстрогена. Они успокаиваются. «Что происходит, когда люди вступают в брак? – спрашивает Джим Пфаус. – Теперь, когда секс доступен в любое время, они перестают им заниматься!» Он немного преувеличивает, но в целом это правда: чем дольше люди женаты, тем реже они занимаются сексом. Согласно национальному опросу Института Кинси по исследованию секса, пола и репродукции, проведенному в 2010 году, 16 процентов женатых мужчин-американцев в возрасте 40–49 лет занимаются сексом «несколько раз в год или раз в месяц». Лишь 20 процентов женатых мужчин из этой возрастной группы говорят, что занимаются сексом «два-три раза в неделю», 37 процентов женатых мужчин в возрасте 25–29 лет (не так долго состоящих в браке) утверждают то же самое. Показатели для женщин примерно такие же.

На частоту сексуальных контактов и мотивацию влияют многие факторы, включая детей, работу, счета, здоровье и физическую форму, однако нет сомнений, что спад обусловлен нейрохимией. У женатых мужчин уровень тестостерона гораздо ниже, чем у холостых. То же наблюдается у игрунок. У них больше концентрация эстрогена и меньше — гормона стресса: у них возникла привязанность, и они спокойны. Они гладят друг друга по спине, и это означает только поглаживание. Длительная совместная жизнь снижает сексуальный интерес к партнеру. Печально, но факт. Это не значит, что люди или обезьяны больше не хотят заниматься сексом — они хотят. Но секс с тем же самым партнером не обещает ничего экстраординарного. Поисковое поведение, направленное на спаривание в целом, слабеет: у них меньше стремление к сексу как с собственным, так и с новым партнером.

Не исключено, что потеря сексуального интереса имеет приспособительное значение. Самцы, которые бегают повсюду, отыскивая, с кем бы спариться, – не лучшие отцы. Изменение нейрохимических процессов, которое сопровождает формирование привязанности, помогает нам концентрироваться на основной задаче — воспитании детей. Если самец гуппи долгое время живет с одной самкой, он гораздо меньше интересуется сексом и вкладывает больше сил в поиск еды. Поскольку рыбы растут всю жизнь, такие самцы со временем достигают более крупных размеров, они сильнее и крепче тех особей, которые постоянно меняют партнерш. Эти самцы вкладывают больше сил в спаривание и меньше — в поиск пищи, в очередной раз доказывая, что жизнь плейбоя — дорогое удовольствие.

Отсутствие сексуального желания между партнерами, состоящими в долговременных отношениях, – лишь часть явления, открытого около пятидесяти лет назад и названного — хотите верьте, хотите нет — в честь тридцатого президента США. По иронии судьбы Калвин Кулидж — наименее подходящий кандидат на то, чтобы стать символом сексуальности. Он занимал руководящий пост в «ревущие двадцатые». Тогда процветал фондовый рынок, все были помешаны на джазе, модницы коротко стригли волосы. Кулидж — скупой на слова уроженец Новой Англии. Его прозвище — «Молчаливый Кэл» — отражает уравновешенный характер и энергичный ум. Если его сегодня вспоминают, то в основном за две фразы. Первая из них: «Главный бизнес американцев — это бизнес». Другое высказывание — скорее анекдот, чем правда, но тем не менее авторство приписывают именно ему. Итак, как-то раз Кулидж и его жена приехали на одну ферму. Показывать ее вызывался сам хозяин. Сначала он устроил экскурсию жене президента. В момент, когда маленькая делегация прибыла на скотный двор, петух как раз забрался на курицу. Поскольку при этой сцене присутствовала женщина, фермер слегка смутился. Миссис Кулидж, заметив его замешательство, попыталась сгладить неловкую ситуацию и задала технический вопрос: «Часто ли спаривается петух?» «Десятки раз в день», – ответил фермер. Миссис Кулидж улыбнулась: «Передайте это президенту». Позже, приведя на скотный двор президента и заметив петуха, фермер выполнил просьбу миссис Кулидж, сообщив ее мужу любопытный факт из жизни птиц. «Все время с одной и той же курицей?» — спросил Кулидж. «Нет, с разными», – ответил фермер. «Передайте это миссис Кулидж», – язвительно сказал президент.

Психология bookap

На протяжении сорока лет ученые пытались решить проблему, возникавшую во многих лабораториях, где работают с крысами. Самцы, живущие с одной самкой, какое-то время активно с ней спаривались, а затем переставали это делать и становились «непродуктивными». Наконец решение было найдено. Оказалось, всё, что требуется для воодушевления самца, – поместить в клетку новую самку. Тогда вялые самцы вновь становились активными партнерами. Это явление назвали «эффектом Кулиджа». Через пятьдесят лет стало известно, что он характерен не только для крыс, но и для всех млекопитающих, а также для некоторых других животных, далеко отстоящих от зверей на эволюционной лестнице, например для улиток-прудовиков и жуков.

С одной из сторон «эффекта Кулиджа» — неуклонным угасанием страсти — сталкивались многие человеческие пары. Когда физическое влечение исчезает, ослабевает и связь между людьми, они испытывают меньше восторга, взаимной благодарности и желания близости. Если прежде у пары были трудности, скрываемые покровом страсти, теперь они обнажаются. А вот вторая сторона «эффекта Кулиджа» — возобновление сексуального влечения и восстановление сексуального поведения — прекрасный пример того, как соблазнительна может быть новизна, то есть пример того, как появляется соблазн измены. В момент, когда возникает внутренний конфликт между желанием и благоразумием, оказывается, что животные, равно как и люди, по-разному реагируют на этот соблазн.