3. «Настанет день, настанет час»

Наверняка, читателей в связи с «календарем майя» интересует интрига с предсказа­нным «концом света» — не в смысле конца истории и тем более существования, а в смысле завершения великой эпохи2 и начала следующей. Должен предупредить сразу, что в дос­тупном переложении майянских текстов есть аргументы в пользу существования такого великого исторического цикла, близящегося к концу. Но есть и достаточно сомнительные элементы толкования.


2 «Эон» — по-гречески большой период времени, но также свет в смысле весь мир.


Приходится критически относиться не только к современным интерпретациям, но и к первоисточникам, так называемым священным книгам майя «Чилам Балам» и «Пополь-Вух». Проблема в том, что книги эти составлены уже после завоевания Центральной Америки испанцами. Авторами изложения являются этнические майя, но крещёные, и более того — служившие католическими священниками.

А теперь вспомним, чем для христианской части Старого Света был год 1492 от Р.Х., он же 7000-й от сотворения мира, он же — год открытия Колумбом Нового Света. В исторической науке, возрожденной и просвещённой после названного рубежа, религиоз­ные факторы, и особенно — эсхатологические мотивы, принято задвигать на задний план. Но в период Предвозрождения эти мотивы были главным идейным оружием церкви, боро­вшейся за удержание статуса в бурном новом веке (или даже тысячелетии, если считать по-старому). Даже вопрос перехода к летосчислению от Р.Х. был предметом идейной борьбы, чтобы залатать крупную брешь в идеологии в связи с несостоявшимся «концом света». Между тем круглая дата 7000 года имела фундаментальное обоснование в виде упоминаемого в посланиях Нового Завета идейного течения «тысячелетников», трак­тующих один «божий день» как тысячу земных лет.

Вполне естественно, что после 7000-го года в католической корпорации должен был иметь место закрытый конкурс на обоснование новых сроков второго пришествия. Ведь, несмотря на запрет в Евангелии исчислять эти сроки, мирское влияние церкви как института земной власти определялось имиджем хранителя и толкователя священных текстов и сокрытых в них тайных смыслов. Поэтому мы предположим, что труды латино-майянских священников, перелагавших древние пророчества, потому не были наказуемы и сохранились для нас, что отвечали политическим интересам католической империи.

Самым заметным диссонансом в популярном изложении майянских пророчеств выглядит приравнивание священного майянского года («тун») ровно к 360 дням. То есть несомненно, что жреческий год немного отличался от обычного солнечного цикла. Но чтобы такая ровная, по-вавилонски абстрактная точность? Несколько настораживает.

Хотя и 260 дней основного цикла календаря тоже пока непонятное число. Рядом с ним и 360 выглядят правдоподобно для читателей XVI века. Впрочем, если заказчиком или целевой аудиторией трудов священника по имени Чилам Балам были европейцы, без такой формальной определённости в годовом цикле было не обойтись. Поэтому можно выдвинуть гипотезу, что жрецы майя как честные эмпирики знали лишь приближённое значение годового цикла. Либо критерии наступления нового года были столь сложны, что европейцам не понять. Или ещё одна вероятность — должны были потомки майя сох­ранить от бледнолицых хотя бы одну, но главную тайну.

Для большей наглядности следует пояснить, откуда в майянской религии могла взяться некруглое, в отличие от 360, число 260 дней. Не секрет, что религиозные традиции майя включали человеческие жертвоприношения. Этот факт был распиарен католиками, тоже не чуравшимися аутодафе, для идейного обоснования экспансии и борьбы с дикими язычниками. Язычниками — это да, но вот дикими ли? Все-таки европоцентризм уже не в моде, даже в России, и мы можем признаться сами себе, что не только европейская, но и все мировые цивилизации внесли и вносят свой оригинальный вклад в культуру, в общую копилку знаний. То, что этот вклад оформлен по своим правилам, а не по европейским, не отменяет его значения. Сам факт тысячелетнего развития той или иной цивилизации озна­чает, что в основе порядка лежат некие фундаментальные знания о социуме и о человеке.

Так вот, вернемся к числу 260 дней — это срок созревания плода в материнском чреве. Авторы популярного изложения (Зимы) изумлённо вопрошают: Откуда жрецам майя были известны данные медицины о стадиях созревания эмбриона, начиная с момента деления яйцеклетки? Да, собственно, именно оттуда — из обязанности жрецов приносить человеческие жертвы, а также из связанного с этим патанатомического умения.

При этом последовательность символов 13-дневных периодов (Мировое Дерево, Ягуар, Олень, Владыка и так далее до Орла и Восхода) имеет сходство с некоторыми внешними признаками беременности или самого плода. Например, «имиш» означает не только «мировое дерево», но и женскую грудь. Или факт, что в период «Черепа» у эмбри­она начинают формироваться кости черепа, челюсти и зубы. Описание подробностей нам сейчас не суть важно. Важно, что таких подробностей много, и число 260 имеет под собой двойной эмпирический фундамент: во-первых, в виде описания социо-психологических типов, сменяющих друг друга как в калейдоскопе, и из открытого жрецами майя 260-дневного цикла созревания эмбриона.

Как минимум, если даже жрецы майя в чем-то заблуждались, они верили в этот цикл как в эмпирическое обобщение доступных им фактов. А вот число 360 не имеет в книгах майя такого рода эмпирического обоснования. И это тоже факт.

Кроме того, при описании самых больших отрезков исторического времени — эпох, в священных книгах есть указание на наличие некоторого переходного периода в 4 года, когда новая эпоха уже вступает в свои права, а уходящая ещё продолжается. Этот момент также придает дополнительное доверие к «майянской модели», поскольку в нашей с Булгаковым «русской модели» есть такая деталь, как предварительная четверть цикла, дополняющая завершение последней четверти предыдущего цикла. А смена центра при наступлении 14-й стадии следующего процесса происходит с небольшим опережением.

Так что, даже если число 360 дней для «года майя» верно, то вычисленный на этой основе срок «конца пятой эпохи» в декабре 2012 года означал бы, то переходный период в новом, но пока скрытом центре уже начался в конце 2008 года. И новый центр следующей «шестой эпохи» уже активно действует и собирает вокруг себя будущую элиту. Только не спешите искать этот новый тренд в выпусках и лентах новостей. Поскольку для столь масштабного процесса как пятитысячелетняя эра или даже первый 260 летний цикл этой новой эры, центром будет вовсе не политический процесс, даже глобальный, а процесс создания и утверждения нового мировоззрения. Полем, где протекает этот процесс, является даже не сознание людей как проекция внешних социальных связей, а духовные связи, субъектом которых является «внутренний человек», то есть ипостась духа в нашей личности, а центром — творческий дух, обитающий в коллективном бессознательном. Так что большая часть этого «центрального процесса» протекает вне стереотипов сознания, у кого-то в состоянии «творческого транса», у кого-то и вовсе во сне, перерабатывая симво­лические сюжеты, услышанные где-то на краю личных интересов.

Вернемся, однако, к майянскому мифу о пятитысячелетних эрах, состоящих из 20 периодов по 260 майянских лет (тунов). Можно бы и отмахнуться от этой части учения, обоснованного не эмпирически, а только символически (на основе откровения). Однако одна подробность описания большого цикла цепляет и не отпускает. Если считать, что «пятая эра» закончится в 2012 году, то два последних цикла по 260 тунов (256 лет, если считать тун по 360 дней) имеют начало в 1500 и 1756 годах.

Предпоследний цикл проходил под знаком Орла, последний — под знаком Восхода. Я уже отмечал, что более точно раскрывает символ Восхода слово Прогресс как быстрое и неуклонное движение к более высокому уровню. В середине XVIII века с появлением ткацких машин началась промышленная революция, которая перешла в самоподдержива­ющийся режим в 1775 году с изобретением паровой машины Уатта. Однако именно в 1756 году в мировой политике случилась революция, приведшая к Семилетней войне — первой в мировой истории войне империалистического типа, охватившей ТВД на нескольких кон­тинентах. А разве кто-нибудь сможет отрицать, что мировой прогресс и прогрессивные силы ни дня не могут жить без войны или подготовки к ещё более затратным и разруши­тельным войнам? Поэтому кризис мирового милитаризма, начавшийся в конце 1960-х и проявившийся в виде крушения СССР 20 лет назад, говорит о скором завершении этой самой «большой эпохи Прогресса».

Стоит присмотреться и к «периоду Орла» примерно с 1500 по 1756-й. Это время в истории принято называть Возрождением и Просвещением. Объединяет то и другое стре­мление к знаниям — сначала к возрождённым античным, затем к оригинальным открытиям новых «законов природы». А между тем, майянский знак Орла как раз и символизирует личность, утверждающую социальный статус обладанием высокими знаниями. Не эта ли психологическая установка доминировала в указанный период в Европе, ставшей в силу этого доминирующим центром в мире? Интеллектуальные ценности стали наравне с золо­том достоянием короны, банков и церкви, стимулируя европейский рынок и военные кампании. Но только ли в Европе? В России та же ценностная установка, начиная с Ивана III, вела с учётом местных традиций к монополизации и централизации интеллектуальных ресурсов. Иван IV Грозный так хорошо прятал свою Либерию, как величайшую ценность, что до сих пор никто не может найти.

Совпадение элитных установок с символикой знаков Орла и Восхода слишком явное, чтобы не заглянуть далее в ретроспективу. Сомнения только в том, как отсчитывать 260 тунов, ведь чем дальше, тем возможная ошибка будет сильнее. Возьмем примерно с 1240-х по 1490-е годы, период под знаком Ветра. Ветер символизирует природный, перво­бытный дух, приличествующий язычникам, но наполняющий энергией и цивилизованные страны. Для наших предков на Руси и в целом в Евразии сомневаться в мощных веяниях с Востока из Великой степи не приходилось. Величайшая империя Чингизидов не просто существовала в указанный период, но доминировала в мировой политике, как бы не зату­шёвывала этот факт европоцентричная историография.

В самой же Европе это был долгий период кризиса средневековой «крестоносной» версии христианства. В идейный вакуум после подавления более сложных «ересей» не могли не хлынуть исконно-посконные дохристианские мотивы. Так что свято место крес­тоносных орденов как лидеров европейской идеологии и политики постепенно переходит к инквизиции и прочим судейским. И сам католицизм, если внимательно присмотреться, отчасти вернулся к римским традициям, только вместо языческих богов почитались «свя­тые покровители» профессий.

Ещё на 260 тунов раньше, начиная с 980-х годов, происходит активная экспансия христианского Рима (и первого, и второго) за пределы Ойкумены. Знак Воды имеет два модуса — накопления запасов и расходования их в критических ситуациях, то есть в конфликтах и походах, например, крестовых. Для Руси период Крещения тоже был связан не только с водами Днепра, но больше с «огнем и мечом».

Такие же символические совпадения обнаружатся далее в глубь исторических эпох, вплоть до египетских пирамид как плодов «периода Мирового Дерева», зарождения и начального бурного роста цивилизации. Хотя и уже приведённых примеров вполне доста­точно для мотивации наших поисков.

Замечу, что лично для меня это наличие устойчивого «мирового ритма» является серьёзным вызовом. Поскольку разметка всемирно-исторического процесса на большие стадии в соответствии с «русской моделью» не совпадает с этим ритмом. Впрочем, майян­ский «мировой ритм» является внешним по отношению к историческим процессам, зада­вая общую психологическую установку, но не социальные отношения.

Ну и, чтобы лишний раз не вставать, завершу своими посконными соображениями по поводу гипотетической длительности майянского священного года — «туна», ненамного меньшего, чем 365 с четвертью дней солнечного года.

Психология bookap

Все-таки такое совпадение, как 52 недели в году, или 260 недель за 5 лет, нужно, как минимум, иметь в виду. Ведь если на уровне одного человека базовый цикл состоит из 260 дней, а на уровне творческого духа истории большая эпоха состоит из 260 по 20 лет, то можно предположить, что эти два уровня связывает некий средний цикл из 260 по 20 месяцев, что и составит примерно 20 лет.

Хотя, разумеется, у этой гипотезы есть заметный изъян, ибо лунный месяц состав­ляет не 28 дней, а 29,5. В этом случае за 260 лунных месяцев набегает 390 лишних дней, а 52 лунных месяца составят больше пяти солнечных лет. Поэтому это всего лишь фантазия для разминки мозгов, если кто-то ещё захочет попытаться реконструировать изначальную логику майянских мифов. Тем не менее, без лунного природного цикла природные ритмы не могут существовать. Другое дело, что солнечный дневной цикл фактически обрезает лунные фазы, в том числе до средних семи дней. А жизненные циклы имеют привычку к постоянному ритму, автономному даже от породивших эти циклы внешних факторов. Поэтому лунный месяц по 28 дней, пятилетка из 260 месяцев, и соответственно год из 364 дней также имеют право на существование.