Глава 7.. ХРИСТИАНСТВО И СРЕДНИЕ ВЕКА


...

4. Учение Христа

Иисус, вероятно, не умел писать: во всяком случае, от него не осталось ни слова, написанного им самим. Утрачены и все еврейские тексты о Христе, что не так уж удивительно, поскольку первые христианские общины были истреблены или рассеяны после подавления восстаний; впрочем, ученики Иисуса были люди не книжные. Из церковных писателей даже Павел никогда не видел Христа. Евангелия были составлены по христианскому фольклору во второй половине первого века. Остатки этого фольклора, на греческом языке, свидетельствуют о большом разнообразии бывших в обращении историй из жизни Иисуса и его изречений. Окончательный текст четырех сохраненных Евангелий был отредактирован в четвертом веке, а множество других Евангелий уничтожалось. Канонические Евангелия представляют церковную фальсификацию преданий о жизни и учении Христа.

Есть, однако, причина, по которой церковникам трудно было скрыть самые известные высказывания Иисуса: они были настолько популярны среди верующих, что исключение их из «писания» означало бы прямой скандал. Их повторение в параллельных местах евангелий свидетельствует об их подлинности -во всяком случае, о подлинности переданной в них традиции. Мы будем ссылаться на эти высказывания, пользуясь новым переводом.47 Сравнение с «кумранскими рукописями» показывает, что Иисус имел прямых предшественников в его время, и поддерживает истолкование, которое мы даем его словам.


47 Цитаты приводятся по переводу с греческого В.Н.Кузнецовой, опубликованному уже после советской власти («Канонические Евангелия», Москва, «Наука», 1993). Одобренный церковью так называемый синодальный перевод был выполнен с оглядкой на традиционный старославянский текст Кирилла и Мефодия и с использованием множества архаических или искусственных слов, непонятных современному читателю. Во многих отношениях этот церковный перевод ненадежен.


С Христа начинается новая религия, обращенная не только к евреям, но и к «язычникам», хотя сам Иисус, как видно из евангельской истории, еще колебался им проповедовать; ведь он сказал апостолам: «Избегайте дорог, ведущих к язычникам, и в самарянский город не заходите. Идите прежде всего к потерянным овцам народа Израиля» (Матфей, гл. 10). Но жребий был брошен, и новое учение быстро распространилось среди бедных и униженных всех народов.

Нет сомнения, что Иисус был на стороне бедных. Вот решающее место, которое я выписываю из Евангелия по Марку, послужившего, по мнению ученых, источником остальных:

«Когда Иисус отправлялся в путь, к Нему подбежал человек и, упав перед ним на колени, спросил:

– Добрый Учитель, что мне делать, чтобы получить вечную жизнь?

– Почему ты называешь меня добрым? — сказал Иисус. — Один Бог добр. Ты знаешь его заповеди: не убивай, не нарушай супружескую верность, не кради, не давай ложных показаний, почитай отца и мать.

– Учитель, я с юных лет соблюдаю все это, — ответил тот Иисусу.

Иисус взглянул на него, и он сразу ему полюбился. Иисус сказал:

– Одного тебе не хватает. Иди, все продай, что у тебя есть, и раздай бедным. Тогда твое богатство будет у тебя на небе. А потом приходи и следуй за Мной.

Но тот помрачнел от этих слов и ушел печальный: он был очень богат. Иисус, оглядевшись, сказал ученикам:

– Как трудно богатым войти в царство Бога!

Учеников изумили его слова. Но Иисус повторил:

– Дети, как трудно войти в Царство Бога! Легче верблюду пройти через игольное ушко, чем в Царство Бога войти богачу» (гл.10).

По Евангелию, сам Иисус был сын плотника, и все его ученики были бедные люди. Мы не знаем ничего достоверного об Иисусе и апостолах, но люди, писавшие Евангелие, несомненно отразили настроения первых христиан. Важнейшей частью учения Христа считается Нагорная проповедь, содержащаяся в Евангелиях от Матфея и от Луки. Начало проповеди было, по всей вероятности, фальсифицировано церковниками, несомненно желавшими сделать свою религию приемлемой для богатых и знатных. Они превратили «бедных» в «нищих духом», то есть необразованных или неумных, извратив смысл всего поучения.48 Вот это место в нецерковном переводе; мы берем его из более полного в этом случае Евангелия от Луки (гл. 6, ст.20-26):


48 Эта фальсификация, по-видимому, была произведена уже в греческом оригинале Евангелия от Матфея и не отразилась на современных переводах (английском, немецком, французском) Евангелия от Луки, но в переводе Кирилла и Мефодия, а также зависящем от него «синодальном» русском переводе те же «нищие духом» удивительным образом являются и в тексте Луки, где греческий оригинал не дает для этого никакого повода!


«Иисус, устремив глаза на учеников, заговорил:

– Радуйтесь, бедные!

      Царство Бога ваше.

Радуйтесь, кто голоден теперь!

      Бог вас насытит.

Радуйтесь, когда люди вас ненавидят

и когда изгоняют, оскорбляют и чернят ваше имя –

и все это из-за Сына человеческого.

Радуйтесь в тот день, прыгайте от радости!

Вас ждет на небесах великая награда!

Ведь точно так же поступали с пророками

      отцы этих людей.

И напротив, горе вам, богатые!

      Вы уже натешились вдоволь.

Горе вам, кто сыт теперь!

      Вы будете голодать.

Горе вам, кто смеется теперь!

      Вы будете рыдать и плакать.

Горе вам, когда хвалят вас все люди:

точно так же хвалили лжепророков

      отцы этих людей».


В оригинале эти стихи имеют отчетливую ритмическую структуру, как и во многих местах Евангелий; она выделена в переводе расположением текста. Все поучение делится на две половины, противопоставленные друг другу с помощью формальных сравнений: первая говорит о бедных, вторая о богатых, и все сказанное о первых противоположно сказанному о вторых. Первым обещана на небесах награда, вторым — рыдания и плач; первые следуют за Иисусом и подвергаются за это гонениям и унижениям, вторые же «хвалят лжепророков» и не приемлют учения Христа. Ясно, что «богатые» во второй половине поучения (в церковном переводе просто богатые, а не «богатые духом»!) — это богатые в обычном смысле: они «сыты теперь» в смысле телесной, а не духовной пищи. Но тогда в антитезе — в том, что говорится о бедных — никак не могло быть «нищих духом»: если истолковать их «голод» и «насыщение» как «духовный голод» и «духовное насыщение», то выходит, что Иисус противопоставляет материально богатым и телесно сытым «нищих духом», то есть необразованных и неумных. Теряется все намеренное построение антитез: ведь в каждой из половин, в свою очередь, есть две части, первая из которых говорит о социальном положении учеников Иисуса и их противников, вторая же — об их духовной установке по отношению к его учению. Автор проповеди (выступающий под именем Луки) очень тщательно все это построил, а редактор-церковник все неуклюже разрушил. Далее, если сравнить Евангелия от Луки и Матфея, то бросается в глаза еще одно расхождение. В церковном переводе Луки, вслед за изречением «Блаженны нищие духом, ибо ваше есть царствие небесное», внезапно речь идет о материальной нужде: «Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь». Между тем, в том же церковном переводе Матфея дважды говорится о нужде духовной: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное», а затем: «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся». Очевидно, «Матфей» обращался к не столь бедной общине и должен был произвести отнюдь не случайную корректировку дошедшей до него проповеди.

Подлинное настроение, выраженное или искаженное Евангелиями, не вызывает сомнений: Нагорная проповедь обращена к бедным, а богатые над ней смеются. Она очень похожа на другие дошедшие до нас проповеди того времени, не связанные с Христом. Церковь, ставшая организованной иерархией и стремившаяся занять господствующее положение в империи, добивалась поддержки богатых и знатных и тяготилась уже своей репутацией религии бедняков. Поэтому она подвергла христианскую литературу строгой цензуре, сохранив (в отредактированном виде) лишь четыре «канонических» Евангелия и истребив все другие. Эти другие Евангелия принято называть «апокрифическими», то есть «скрытыми» или «тайными», и мы знаем из них лишь случайно уцелевшие отрывки. Впрочем, по этим отрывкам можно судить, чтó содержалось в отверженных Евангелиях. Например, некоторые сектанты составляли троицу из Отца, Матери и Сына, как это было во многих троицах восточных религий; известно, что «дух», из которого сделали «Святого Духа», по-еврейски женского рода («руах»). Апокрифическое «евангелие от Филиппа» называет Марию Магдалину женой Иисуса, а многие из первых христиан считали «братьев» и «сестер» Иисуса, упоминаемых и в канонических Евангелиях, детьми Марии от Иосифа. Ясно, что церкви пришлось основательно потрудиться, цензуруя и «гармонизируя» евангельскую литературу. Чрезмерное почтение к букве канонических текстов было бы наивностью.

В официальном тексте Нового Завета, в Послании апостола Иакова говорится:

«Послушайте вы, богатые, плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас. Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни. Вот плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха господа Саваофа» (гл.5, ст.1 — 6).

Эти «вопли жнецов» не удалось устранить из народной традиции, обработанной «Священным Писанием». И даже после всей этой работы трудно истолковать Христа как кроткого проповедника «в белом венчике из роз», во главе двенадцати смиренных. Во многих местах из-за этого образа вырисовывается другой Христос, распятый как мятежник. Конечно, эти черты Иисуса были особенно тщательно вымараны из Евангелий. Трудно, например, воспринять как урок смирения следующий призыв к ученикам (Марк, гл. 10):

– Вы знаете, что у всех народов

первые люди правят ими

и великие люди владеют.

Но у вас пусть будет не так!

Пусть тот, кто хочет быть у вас главным,

будет вам слугой,

а кто хочет быть первым среди вас,

пусть будет вашим рабом.


Это знакомый мотив: мы встретились с ним еще у восставших рабов Египта; он повторяется у Матфея (гл.19): «Многие, кто были первыми, станут последними, а последние — первыми». Невозможно сомневаться, откуда взялась строка «Интернационала»: «Кто был ничем, тот станет всем».

Многое другое, что уже нельзя было устранить из писания, не идет к образу кроткого проповедника из Галилеи:

– Не думайте, что Я пришел установить мир на земле.

Не мир пришел Я установить,

Но войну развязать. (Матфей, гл.10).

Огонь пришел Я принести на землю

И как Я жажду, чтобы он уже разгорелся! (Лука, гл.12).

Вы думаете, Я пришел дать земле мир?

Нет! — говорю Я. –

Разделение! (Лука, гл.12).


А вот совсем странное место, ускользнувшее от внимания цензоров: «Пусть тот, у кого есть деньги, возьмет их, пусть возьмет и суму, а у кого нет, пусть продаст свою одежду и купит меч» (Лука, гл.22). И в самом деле, апостол Петр, воспользовавшись мечом, отрубил ухо одному из чиновников, присланных арестовать Иисуса. Возможно, апостолы носили под одеждой оружие. Галилея считалась у евреев мятежной страной, во многих местах Евангелий видно, что в Иудее галилеян попросту считали разбойниками. Прежде чем разрушить храм, римлянам пришлось подавить яростное восстание Галилеи.

Вся история Иисуса и его изречения были подвергнуты такой же обработке, как история нашей революции после истребления революционеров. В стране, год за годом видевшей, как изменяется ее прошлое, это нетрудно понять.

–––––––––

К началу «новой эры» в Древнем мире исчезли последние остатки свободы. В Римской империи, где народы были намеренно разрознены по принципу divide et impera — «разделяй и властвуй» — даже восставшие рабы, как показала история Спартака, не могли сохранять единство, а «свободные» бедняки презирали рабов и помогали удерживать их в повиновении. В этих условиях бедный человек был беспомощен и не думал, что может что-нибудь сделать для улучшения своей судьбы. Поскольку он не был уже в статическом равновесии патриархального общества, он страдал от конфликта с окружающим миром, не находя выхода из эмоциональных противоречий. Единственно доступным ему объяснением мира была религия: только на путях религии он искал «спасения», то есть психического равновесия. Все его надежды связывались с действием сверхъестественных сил.

Но «официальные» религии того времени мало обещали человеку, как отдельной личности: они возникли как племенные культы, служившие племени, потом полису — городу-государству, и, наконец, огромной, чуждой отдельному человеку военно-бюрократической империи. В недрах этих религий или вне их созревали более чувствительные к человеческим нуждам мистические верования. Мы мало знаем о народных культах поздних египтян и сирийцев, об элевсинских мистериях Аттики, но в них, несомненно, были элементы, которых недоставало официальным религиям Иудеи, Греции и Рима. В особенности это относится к представлениям о потустороннем мире, чуждым классическим традициям этих религий. Учение о загробном вознаграждении праведников и наказании грешников было важной частью религии египтян, весьма отвлекавшей их от дел этого мира к заботам о будущем мире — о чем свидетельствуют пирамиды и найденные в них заклинания. У евреев, греков и римлян вначале, по-видимому, не было таких доктрин, и вообще о «бессмертии души» были очень смутные представления, не влиявшие на их повседневное поведение. Но во время Христа «эсхатологические» учения о загробном воздаянии широко распространились по всей империи, и сами Евангелия свидетельствуют, что ими были проникнуты также евреи, хотя ни Ветхий Завет, ни «олимпийская» религия греков и римлян ничего о них не знают, а обращают внимание лишь на «земную» жизнь человека в его религиозной общине. К этому времени загробное вознаграждение и наказание стало общим местом всех народных верований. Еврейский бог мстил своим ослушникам в их земной жизни, но Христос угрожает грешникам геенной огненной на том свете, и его слушатели боятся этих угроз. Воображение людей создает ад и рай, и не сможет освободиться от этих призраков две тысячи лет. Ад гораздо реальнее рая, поскольку у людей больше материала для его представления, а картины рая бледны и безжизненны. Страх был сильнее надежды.

Неудивительно, что наряду с загробным воздаянием люди мечтали о земном. Потребность в хлебе насущном была слишком сильна, чтобы ее можно было отложить: Иисус проповедовал голодным. И Христос обещал им Второе Пришествие очень скоро: в царство Бога, говорил он, войдут не отдаленные потомки слушателей, а некоторые из них самих. В Евангелии от Марка Иисус заверяет их: « — Верно вам говорю: есть среди тех, кто стоит здесь, люди, которые не успеют узнать смерть, как увидят, что Царство Бога явилось в полной силе» (гл.9). Поэтому первые христиане были не столько заняты делами этого мира, сколько ожиданием грядущего. Но Второе Пришествие задерживалось, и христиане возложили свои надежды на земной вариант царства справедливости — Тысячелетнее царство; это представление, именуемое «хилиазмом», создало немало затруднений для богословов, пытавшихся соединить его с обещанием загробного блаженства. Восточная легенда о тысячелетнем царстве пришла, вероятно, из Персии, где она была известна задолго до Христа. По ее христианской версии, описанной в Откровении Иоанна, праведники будут жить в этом царстве тысячу лет под властью самого Христа, а затем проследуют в рай. Несомненно, Тысячелетнее Царство — продукт народной фантазии. Как его представляли себе ранние христиане, рассказывает Папий, епископ Гиерапольский, живший в конце второго века в Малой Азии. Святой Иреней сохранил для нас следующий отрывок из его сочинения:

«Придут дни, и уродятся виноградники с десятью тысячами лоз в каждом, и на каждом побеге — десять тысяч усиков, на всех них — по десять тысяч гроздей, по десять тысяч виноградин каждая, и каждая даст двадцать пять мер вина.

И когда кто-либо из святых сорвет гроздь, другая закричит: «Я лучше ее, сорви меня и возблагодари мною Господа».

Точно так же каждое зерно родит десять тысяч колосьев, всякий колос — десять тысяч зерен, а все зерна дадут по пять двойных фунтов муки. И прочие фрукты, семена, травы будут множиться в соответствии с их пользой.

И все животные, которые кормятся исключительно пищей от плодов земли, будут жить в мире и согласии между собой и будут целиком послушны и покорны человекам».

Иреней говорит: «Таково свидетельство Папия, ученика Иоанна, сотоварища Поликарпа, древнего мужа, в четвертой из пяти его книг». И он добавляет к сказанному: «Все это кажется вполне правдоподобным тому, кто верует. А поскольку Иуда — предатель и не верил и спрашивал, как это подобное плодородие возможно на деле, Господь отвечал: «Увидят это те, кто войдет в Царство»«. (Иреней, Против ересей).

Таковы источники социализма, хорошо известные историкам и давшие начало бесчисленным ересям, вплоть до последней ереси христианства — марксизма. Один из друзей молодого Маркса, поэт Генрих Гейне изображает идеал социализма, рождавшийся у него на глазах, в котором трудно не узнать то же Тысячелетнее царство:

«О друзья, я спою вам новую, лучшую песню! Мы хотим устроить Царство Небесное здесь на земле. Мы хотим быть счастливы на земле, и не хотим больше терпеть нужду; пусть ленивое брюхо не поглощает то, что производят трудящиеся руки. Повсюду растет довольно хлеба для всех детей человеческих. Есть розы и мирты, красота и радость, и вдоволь — сладкого горошка. Да, сладкого горошка для всех, как только созреют стручки! А небо мы оставим ангелам и воробьям».

И дальше поэт, по свойственной ему непочтительности к авторитетам, прибавляет:

«А если после смерти у нас вырастут крылья, то мы посетим вас там, наверху, и попробуем с вами блаженнейших тортов и пирожных.

Новая песня, лучшая песня! Она звучит музыкой флейт и скрипок! Позади «Господи, помилуй», и умолк погребальный звон.

Юная Европа обручена с прекрасным гением свободы, они обнялись и вкушают свой первый поцелуй.

Психология bookap

И если нет у них поповского благословения, брак их будет не менее законным — да здравствуют жених, невеста и их будущие дети!».

Эта поэма — «Германия, зимняя сказка» — написана в 1844 году, на самой заре социализма; слово «социалист» впервые появилось в печати в 1827 году, а слово «социализм» — в 1843. Перед нами свидетельство о рождении, выданное очевидцем.