Законодательство


...

МВД — как мафия

МВД — как ни одно другое ведомство, опутано сетями коррупции и структурной неразберихи. Как доказывает наша печать, не «тамбовская» и не «казанская», и даже не «чеченская» ОПГ со своими кинжалами и тротиловыми шашками самые страшные и опасные. Самая большая мафия — это и есть милиция. На милицейскую мафию бесполезно жаловаться. Потому как она и есть — власть и закон.

Ежегодный теневой доход милиции составляет около трех миллиардов долларов. 50% уголовных дел сфабрикованы.

Давно не секрет, что милиция перешла на «самофинансирование» и главная ее задача — не раскрывать и пресекать нарушения и преступления, а наживаться на них. Например, в Петербурге, как и по всей стране, существуют негласные тарифы на оказание различного рода услуг сотрудниками милиции: «пробивка» человека по адресу, номеру его машины, номеру телефона, наружное наблюдение, незаконное получение паспортов, прописки, прав, талонов о прохождении техосмотра. Существуют свои «откупные» на задержание водителя в нетрезвом состоянии, других нарушений водителями. В Интернете выходит рассылка «Как выжить и провести время с пользой в тюрьме». Выпускает её Виталий Лозовской, который на собственном опыте прошел эту систему. Вот что он об этом пишет.

«Самая популярная сегодня пытка — удары по пяткам резиновой дубинкой. Я раньше читал о таком способе в книгах по древней истории Китая, и вот пришлось увидеть — бесформенные, не влезающие в обувь, жёлто-сиреневые пятки. Их владелец сказал мне, что не заметил, как обмочился во время этой процедуры.

По-прежнему популярны пытки током от трансформатора или полевого армейского телефона, удушение противогазом, удары по голове через книгу. Иногда практикуется подвешивание за руки и за ноги. Это называют 'ласточкой' или 'ломом'. Но этим больше славится 'управа' — управление МВД и комиссариаты полиции.

Время от времени в камеру с жуткими криками вламываются 'маски-шоу'. Избивая всех без разбора, они вышвыривают арестантов в коридор, раздевают догола и заставляют сделать несколько приседаний. Потом сбрасывают на пол убогие тряпки арестантов и уходят. Трудно сказать что это — то ли имитация обыска, то ли акция устрашения, то ли желание размяться.

Маски во время пыток и ночных представлений — это условность. Арестованные легко узнают своих оперов. Да и охрана хорошо знает, кого она впустила. Ясно, что пытки и избиения происходят с ведома начальства, иначе было бы достаточно однажды пройти по кабинетам и собрать там столько противогазов, что хватило бы для учений по гражданской обороне.

Из тех, кого бьют всерьёз, молчат единицы. Я, во всяком случае, такого не видел. Некоторым бывает достаточно показать, как ломают их товарища. Сами опера говорили мне, что в подобной ситуации они бы сразу давали какие-то показания, а потом бы уже думали, как их развалить. Неизвестно, что хуже — стать калекой или дать показания. Или стать калекой и дать показания.

Прокурор по надзору делает обход ИВС примерно раз в неделю. Если арестованный выглядит совсем уж плохо, то на время обхода опера забирают его из камеры на допрос. Если выглядит сносно, прокурор изо всех сил старается ничего не замечать — работа такая. Новички ещё пытаются жаловаться, но те, кто сидит давно, обращаются по незначительным вопросам — баня, прогулка.

Отношения между сокамерниками на удивление мягкие. Я бы даже сказал, предупредительные. Во всяком случае, внешне. В изоляторе достаточно много людей случайных или попавших сюда впервые. Их вполне логично было бы освободить под залог, или под подписку о невыезде, но они сидят месяцами. В этом случае государственные деньги никто не экономит.

Моральное состояние арестованных довольно тяжёлое — я никогда не видел столько плачущих взрослых мужчин. Изоляция — это очень серьёзное испытание. Следователи сознательно не пропускают информацию о родных и близких. Один из арестантов несколько месяцев не знал, как прошли роды у его жены и как назвали его ребёнка — адвокат, которого ему предоставили бесплатно, поддерживал его изоляцию. Многие находятся на грани отчаяния. Угнетает идиотизм существования в четырёх стенах, будто бы кто-то большой поставил тебя в угол и забыл на несколько месяцев. Посещают состояния такого рода: 'Мама, забери меня отсюда, я больше не буду'. Можно как угодно к этому относиться, но надо отдавать себе отчёт, что сегодня пытки, побои, запугивания являются основным способом дознания. Что, вообще говоря, является уголовным преступлением. И это происходит, как у нас любят говорить, в центре Европы, в первой половине XXI века.

Сами опера считают, что с преступниками следует обращаться именно так, и никак иначе. Любят приводить примеры диких преступлений, раскрытых благодаря жёстким методам расследования. Но диких преступлений немного, а камеры переполнены. И хотелось бы думать, что преступления действительно совершил тот, кто признался. Как известно, за преступления Андрея Чикатило были расстреляны двое случайных людей, а третий успел отсидеть восемь лет. Да и не бывает таких полицейских, которые бы били только плохих, а хороших отпускали.

Позиция жестокости по отношению к криминалу могла бы иметь какой-то смысл, если бы не тотальная коррумпированность системы. А иначе это только способ набить цену. В камерах только и разговоров, что о деньгах — следователь потребовал столько, адвокат — столько, лучше дать прокурору и судье, чем следователю, апелляция будет стоить дороже, чем суд, и так далее, и тому подобное. Обратите внимание на автомобили, припаркованные к департаменту, к судам, к прокуратурам. Если разобраться, то опера — марионетки в руках людей, находящихся на более высоких ступеньках структуры, им достаётся самая грязная, кровавая работа, и в этом смысле они тоже жертва системы. Жестокость и продажность — это две стороны нашего правосудия».

В России пытки, в частности, в милиции, носят массовый и систематический характер. Об этом говорится в специальном докладе правозащитной организация Human Rights Watch. По ее данным, Россия вместе с Египтом, Филиппинами, Шри-Ланкой, Сирией и Узбекистаном занимает "почетное" место в списке стран, где пытки стали традицией. Пытки это такая дикость, которую просто трудно представить. Кажется что все это могло быть только в средневековье. Что бы поверить, что и в наше время находится много людей, которые этим занимаются, приведем несколько примеров.

«Многие просто боятся жаловаться, но Людмила Михеева из Нижнего Новгорода, мать 27-летнего Алексея, получившего инвалидность в результате пыток, жаловаться не боится. Но говорит, что ее шестилетние хождения по судам ни к чему не привели. "Сына пытали электрическим током. В итоге он подписал документы о том, что убил и расчленил девушку", — говорит Людмила Михеева.

"Этим делом занимались высокие чины области, на уровне зампрокурора. Через две недели девушка нашлась, живая и здоровая, а сын выпрыгнул из окна, спасаясь от пыток, и получил перелом позвоночника", — сказала она.

Милиционер, пытавший Алексея, по словам его матери, даже не скрывал своего участия в этом, говоря, что у них в отделении пытки приняты. Алексей Михеев потерял работу, как и его мать, которая неотлучно должна дежурить у постели сына-инвалида, а милиционер, который, по словам Алексея, пытал его, получил в Нижнем Новгороде повышение».

Из жалобы, поступившей в Правозащитный центр "Общее действие" от задержанного Лебедева С.А., 1979 года рождения:

"Я, Лебедев Сергей Александрович, обращаюсь к вам по следующей причине. 25.11.2002 года меня без присутствия адвоката вывели из камеры ИВС в Дзержинском РОВД города Нижнего Тагила и повели на допрос в кабинет номер 58. Там меня посадили на стул, протянули листок бумаги и предложили написать явку с повинной по факту карманной кражи, о которой я ничего не знаю, и которой не совершал. Допрашивали меня двое оперативников (фамилии не известны) и оперуполномоченный Четверяков. Они сказали, что мне, дескать, все равно сидеть, а за явку с повинной скостят срок.

Я отказался, что привело их в злобное настроение, и меня сразу же поставили на растяжку ног возле стены. В течение часа Четверяков пинал меня сзади по ногам, почкам и промеж ног. Остальные двое сотрудников играли при этом в нарды. Когда Четверяков пнул мне промеж ног со всего размаху, я от боли упал на пол и сильно закричал. Четверяков подошел ко мне, взял рядом стоящий стул без спинки и, перевернув его, поставил мне на голову и начал на нем прыгать. В результате этого я согласился написать явку с повинной. Меня подняли, усадили за стол, дали снова лист бумаги и сказали, чтоб я писал. Но я, решив покончить жизнь самоубийством, так как терпеть больше не мог издевательств, прыгнул в окно упомянутого кабинета. Однако один из сотрудников успел поймать меня за ногу и затащил обратно.

Надев на меня наручники, оперативники принялись пинать меня по тем местам на голове, где я рассек об стекло, говоря при этом, что "все равно будет незаметно" и оскорбляя меня матом.

Минут через 15 приехала "скорая помощь" и врач, осмотрев меня, сказал, что необходимо везти в травмопункт. Меня повезли в травмопункт, где врач, даже не обработав раны, написал, что я могу содержаться в ИВС и СИЗО. Мы вернулись в Дзержинский РОВД и меня спустили в камеру ИВС. Только через два часа мне дали умыться и "зеленку".

Поселок Мухен Хабаровского края. 10 ноября 2003 года Игорь Матюха, молодой, здоровый мужчина, отправился в отделение милиции менять паспорт. Поздравил милиционеров: «С днем мента!» Такое поздравление не понравилось, и дубинкой под дых Игоря свалили на землю. Стали бить ногами и дубинками, а под конец врезали табуреткой по голове. Потом вызвали «скорую», а Игорю сказали, чтобы он всем говорил, что, мол, его избили на пятачке возле пивбара. Диагноз в больнице: желудок полностью оторван от толстой кишки. Игоря спасла срочная и умело сделанная операция. «Менты», как их еще называть, пытались проникнуть в больницу, чтобы его там прикончить. Передавали ему: молчи, а то мы тебя добьем.

Случай в Мухене — исключение? Ни в коей мере. Это ПРАВИЛО. По всей России в милиции бьют задержанных. Нередко бьют насмерть. В Иркутске задержали человека, не причастного к преступлению. Беспощадно били. Он просил не бить по почкам — туда и врезали. Потом выбросили его из окна четвертого этажа. В газете «Версия» (2003, № 49, с. 14-15) опубликовано официальное обращение по этому поводу в Главное управление собственной безопасности МВД и Генеральную прокуратуру.

Задержанным «менты» подкидывают наркотики или оружие и требуют деньги за прекращение «дела». В переполненных местах лишения свободы немало таких «преступников», сфабрикованных «ментами».

Конечно в милиции работают и много людей порядочных, но их плохо видно. Их буквально заслоняют собой подобные «менты».

Психология bookap

С 1990 года число преступных организаций в России увеличилось более чем в 16 раз. Число участников этих организаций приближается к 100 тысячам. Они контролирую финансовые потоки, сопоставимые с бюджетом Российской Федерации. У нас численность работников МВД, на которых возложено поддержание порядка в стране, едва ли не выше численности личного состава Министерства обороны.

И в тоже время в стране усиливается разгул преступности, которая вместе с латентной достигла 10 млн. преступлений в год. По числу убийств Россия входит в тройку самых криминальных стран мира. Нынешний режим установил совершенно уникальный мировой рекорд: каждый четвертый взрослый мужчина в РФ — бывший или настоящий заключенный! Сталину такие темпы репрессий и не снились.