Говоря
о
надличных
переживаниях,
на
личном
опыте,
мы
сталкиваемся
с
серьезным
затруднением,
связанным
с
неадекватностью
нашего
языка, —
неадекватностью,
обусловленной
объектностью
его
изначальной
ориентации.
Слова,
которые
служат
для
обозначения
внутренних
психических
или
духовных
реалий,
первоначально
были
выработаны
для
обозначения
чувственно
воспринимаемых
явлений
и
процессов
внешнего
мира.
Слова
эти —
не
более
чем
символы
или
метафоры;
слово
"дух",
например,
происходит
от
корня,
который
обозначает
дыхание,
дуновение
и
т.д.
Языковые
трудности
такого
рода
вполне
преодолимы,
если
мы
принимаем
во
внимание
символическую
природу
используемых
нами
выражений.
Будучи
приняты
и
поняты
должным
образом,
символы
сослужат
нам
добрую
службу,
индуцируя
непосредственное
интуитивное
проникновение
в
существо,
обозначаемое
ими.
Эти
слова,
указывающие
на
реалии
надличной
сферы,
способствуют
выявлению
существенных
аналогий
между
внешним
и
внутренним
миром —
именно
благодаря
тому,
что
первоначально
они
были
порождены
чувственным
опытом.
Однако
символы
таят
в
себе
и
другие
опасности.
Буквально
восприняв
символ
и
будучи
очарован
им,
человек
не
сможет
постичь
то,
на
что
данный
символ
указывает.
Кроме
того,
все
символы
носят
односторонний
характер:
символ
способен
выразить
лишь
какую-то
сторону
обозначаемой
им
реальности.
Этой
односторонности
можно
избежать,
только
воспользовавшись
рядом
символов,
которые
обозначают
одно
и
то
же.
Взаимопроникновение,
синтез
многих
точек
зрения,
воплощенных
в
разных
символах,
может
дать
более
полное
и
глубокое
представление
о
том,
что
они
символизируют.