РАБОТА С ПСИХОСОМАТИКОЙ


...

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ

Вопрос: Моя пациентка 28 лет практически не может ездить в метро и испытывает страх перед выходом на улицу. До этого ее содержал муж, она вела жизнь очень богатой женщины, ездила только на машине, а в какой-то момент всего лишилась. Сейчас она вынуждена ездить на работу, но метро для нее недоступно. Кроме того, она все время боится, что у нее украдут единственную роскошную вещь, которая осталась, – шубу. Она боится скопления людей, но только в метро, в ресторане такого страха она не испытывает.

Ее основная роль: я бедная, больная, меня нужно жалеть. Многие ее друзья так и делают, но их становится все меньше и меньше. Может быть, именно поэтому она и пришла к психотерапевту.

Бетти: Помните, я говорила, что люди меняются по двум причинам: если им до такой степени больно, что они готовы на все, чтобы это прошло, или если им предлагают какой-то новый, лучший путь, Психотерапевт не может вернуть этой женщине прежний уровень жизни, и непонятно, может ли он дать ей что-нибудь большее, чем кратковременная жалость и помощь.

Если бы она была моей пациенткой, то я все сфокусировала бы на ней самой: «Чего ты хочешь от меня и почему ты этого хочешь? Чем ты готова пожертвовать ради этих изменений?» Я совсем не уверена, что она хочет что-то менять, судя по вашему рассказу, потому что все, что она делает, частично срабатывает. Она ходит в казино и рестораны, жалуется всем, что не может ездить в метро, и какую-то часть времени люди все-таки о ней заботятся. Конечно, она не вернет свою прежнюю жизнь обратно, но ее кусочки вполне может. При этом она не берет никакой ответственности на себя.

Так что, повторю еще раз, всю ответственность я возложила бы на нее, спросила бы, чего она хочет, чем она готова ради этого пожертвовать. Женщины преодолевают горные перевалы с детьми в рюкзаке за спиной, если у них ясная цель.

Я думаю, что, может быть, она хочет, чтобы психотерапевт произвел за нее все изменения в ней самой.

Вопрос: Не думаете ли Вы, что это может быть клаустрофобия? Моя пациентка ходит на работу пешком много километров, потому что не может сесть в автобус.

Бетти: Клаустрофобия обычно является частью целого «куста» симптомов. Может показаться, что пациент ходит с чугунной или металлической «чушкой» в руках — такой гладкой, что трудно ухватиться. Клаустрофобия — только маленький кусочек «чушки» проблем, которую он таскает. Мне кажется, что проще работать с этими проблемами, отделив их друг от друга. Выбрать один симптом, в работе с которым пациент может преуспеть, а потом, опираясь на успешные результаты, работать с другим симптомом.

Мой отец однажды работал с человеком, который не мог ездить в машине. Мужчина мог проехать примерно пять кварталов на машине, после чего падал в обморок. Отец написал для него документ, который пациент должен был предъявлять полиции при необходимости. В нем было сказано: если этот человек будет вести себя необычно, полиция не должна его трогать, потому что он выполняет инструкции врача.

Инструкции отца были следующими. Мужчина должен был проезжать 50 футов, выходить из машины, ложиться прямо на асфальт, лежать примерно минут пять, чтобы прошло чувство слабости, потом должен был встать, сесть в машину, проехать еще 50 футов . Пациент стал выполнять инструкцию, выйдя от отца, занимался этим всю ночь, а к утру наотрез отказался выполнять предписание.

То же самое можно предложить вашим дамам. Они могут выбрать самые короткие перегоны метро, ездить взад-вперед и практиковаться. Проехать, выйти и отдохнуть, еще раз проехать, выйти и отдохнуть. И на это может уйти целый день.

Вопрос: Две мои пациентки пытались так сделать, но, проехав одну остановку, в ужасе выскакивали из автобуса и говорили, что это слишком ужасно, чтобы повторять.

(Бетти повторяет за психотерапевтом слова «ужасно», «слишком ужасно»).

Психология bookap

Бетти: Ты знаешь, почему я повторяю эти слова? Потому что выздороветь — это очень тяжелый труд. Я всегда говорю пациентам, что сердце мое болит за них, потому что выздороветь — это очень и очень тяжелый труд. И выбор за вами: вы либо выздоравливаете, либо не выздоравливаете. Я никогда не работаю тяжелее, чем мои пациенты. Я сделаю для вас все, что могу, все, что будет нужно для того, чтобы помочь вам, если вы будете стараться больше, чем я. Вы можете звонить мне в два часа ночи, если надо. Я знаю, что сделаю все, что необходимо моему пациенту, но работать больше, чем он, я не буду. Мы будем делать это вместе, но вам придется работать больше, чем мне.

По-моему, это очень важная часть психотерапии и, конечно, эриксоновской терапии. Я училась этому у отца. Он делал для пациентов все, но никогда не работал больше, чем они.