Часть IV. Перцептуально-феноменологические подходы.


. . .

Глава 13. Клиент-центрированная терапия: Роджерс.

Подход к терапии, изначально называвшийся "недирективным", а теперь получивший название "клиент-центрированного", наилучшим образом представлен в произведениях его создателя, Карла Рэнсома Роджерса (1902-1987). Роджерс получил степень бакалавра в Университете Вискосина в 1924 г., а степень магистра и доктора философии в Колумбийском университете в 1928 и 1931 гг. соответственно. С 1928 по 1938 г. он работал психологом в департаменте изучения детей Общества по предотвращению жестокого обращения с детьми в Рочестере, был психологом в Рочестере, штат Нью-Йорк, а в 1931 г. стал руководителем департамента. В 1939 г. департамент становится рочестерским Детским психолого-педагогическим центром (Guidance Center); Роджерс оставался его руководителем еще год, а затем перешел в Университет штата Огайо на должность профессора клинической психологии, где работал с 1940 по 1945 г. В период 1944-1945 гг. он работал руководителем консультативных служб в Объединенной службе организации досуга войск (USO).

В 1945 г. Роджерс стал профессором психологии и исполнительным секретарем Консультативного центра при Чикагском университете. Он уехал из Чикаго в 1957 г. и занял должность профессора психологии и психиатрии в Университете Висконсина. В 1962-1963 гг. он стал сотрудником Центра продвинутых исследований в области поведенческих наук в Стэнфорде, в 1964 г. стал работать в качестве постоянного сотрудника в Западном институте поведенческих наук (WBSI) в Ла-Джолла, штат Калифорния. В 1968 г. совместно с другими учеными принял участие в создании Центра по исследованию личности в Ла-Джолла, где и работал вплоть до своей смерти. Он был представителем по клинической психологии в Американском совете профессиональной психологии.

Роджерс является автором ряда книг: "The Clinical Treatment of the Problem Child" (1939); "Counseling and Psychotherapy" (1942); "Client-centered Therapy" (1951); "On Becoming a Person" (1961a); "Freedom to Learn: A View of What Education Might Become" (1969, revised edition 1983); "Carl Rogers on Encounter Groups" (1970); "Becoming Partners: Marriage and its Alternatives" (1972); "Carl Rogers on Personal Power" (1977); "A Way of Being" (1980).

Он также стал соавтором (вместе со Стивенсом) книги "Person to Person" (1967). Он редактировал книги "Psychotherapy and Personality Change" (1954, совместно с Dymond); "The Therapeutic Relationship and Its Impact" (1967, совместно с Gendlin, Kiesler and Truax); "Man and the Science of Man" (1968, совместно с Coulson). В журнале "Person -Centered Review" (1986) была опубликована хронологическая библиография "Chronological Bibliography of the Works of Carl R. Rogers 1930-1985".

В период работы в институте WBSI Роджерс включился в групповое движение и распространил свою теорию на группы встреч. Он также интересовался применением своей теории к обучению. Книга "Becoming Partners: Marriage and Its Alternatives" (1972) стала результатом его разработок в области супружеских отношений. Публикация "Carl Rogers on Personal Power" (1977) способствовала распространению его теории на межличностные взаимоотношения в целом.

В 1977 г. на съезде Американской психологической ассоциации в Сан-Франциско семидесятипятилетняя годовщина Роджерса была отмечена тремя программами специальных докладов. Его работа была отмечена Американской психологической ассоциацией, президентом которой он был в 1946 г., еще в 1956 г., когда Роджерсу была вручена одна из первых трех наград за заслуги перед наукой. В 1972 г. он получил первую награду за выдающийся профессиональный вклад. (Биография Роджерса была опубликована Киршенбаумом (1979).) Киршенбаум и Хендерсон были редакторами собрания сочинений Роджерса (1989а) и диалогов Роджерса с Полем Тиллихом, Б. Ф. Скиннером, Грегори Бейтсоном, Майклом Полани, Ролло Мэем и другими (1989b). Недавно вышедший том из серии "Ключевые фигуры в консультировании и психотерапии" (Key Figures in Counselling and Psychotherapy) был посвящен Роджерсу, его вкладу и влиянию (Thorne, 1992).

Становление и развитие.

В период работы в Рочестере Роджерс ощутил неудовлетворенность общепринятыми подходами в психотерапии и занялся развитием собственного подхода. Традиционные, ориентированные на диагностику, проверку и интерпретацию методы себя не оправдывали. Собственный практический опыт в психотерапии нуждался в упорядочении. Взгляды Отто Ранка, привнесенные в работу рочестерской группы обучавшимися у него клиницистами, оказали сильное влияние на развитие психотерапевтических методов Роджерса.

Формирующиеся принципы терапии подвергались критическому осмыслению выпускниками факультета клинической психологии университета штата Огайо, при этом обнаружилось, что идеи Роджерса, неожиданно для него самого, не стали квинтэссенцией традиционных принципов, а положили начало новой оригинальной теории. Работа "Counseling and Psychotherapy" (Rogers, 1942) стала попыткой представить новый подход.

Опыт преподавательской и исследовательской деятельности в университетах Огайо и Чикаго, а также непрерывная психотерапевтическая практика увенчались созданием роджерианского подхода, теоретических представлений о природе терапии и предварительной теории личности. В 1951 г. в книге "Клиент-центрированная терапия" (Client-centered Therapy, Rogers, 1951) были изложены основные концепции с их приложением к игровой терапии (в трактовке Элейн Дорфман), группо-центрированной психотерапии (в трактовке Николаса Хоббса), группо-центрированному лидерству и управлению (в трактовке Томаса Гордона), а также студент-центрированному обучению. Туда же вошла и теория личности и поведения. Позиция Роджерса развивалась и комментировалась во многих докладах и статьях, некоторые из них собраны под одной обложкой в книге "О становлении человека" (On Becoming a Person, Rogers, 1961a). Теория личности, пересмотренная и расширенная, была представлена в 1959 г. в книге "Психология: изучение науки" (Psychology: A Study of Science, Rogers, 1959).

В основе теоретических формулировок лежат некоторые базовые убеждения и установки (Rogers, 1959).

Психология bookap

1. Исследование и теория направлены на удовлетворение потребности в упорядочении важного опыта.

2. Наука — это точное наблюдение и вдумчивое, творческое мышление на основе этого наблюдения, а не просто лабораторное исследование с использованием инструментов и вычислительной техники.

3. Наука начинается с общих наблюдений, грубых измерений и спекулятивных гипотез и развивается в сторону более точных гипотез и измерений.

Психология bookap

4. Язык независимых-смешанных-зависимых переменных, вполне пригодный для продвинутых этапов научного исследования, неприменим на начальных и промежуточных этапах.

5. На ранних этапах исследования и создания теории более целесообразны индуктивные, а не гипотетически-дедуктивные методы.

6. Каждая теория предполагает большую или меньшую вероятность ошибки; теория лишь приближается к истине и требует постоянного изменения и модификации.

Психология bookap

7. Истина едина, поэтому "всякая теория, выведенная из практически любого сегмента опыта, при соблюдении условий полноты и точности может быть продолжена до бесконечности, чтобы придать смысл любому другому аспекту опыта" (р. 191). Вместе с тем всякая ошибка в теории, спроектированная на удаленный аспект, может привести к ложным выводам.

8. Несмотря на возможное существование так называемой объективной истины, люди живут в своих собственных личных и субъективных мирах. "Таким образом, не существует Научных Знаний, это лишь индивидуальное восприятие того, что предстает перед каждым человеком в качестве таких знаний" (р. 192).

Философия и концепции.

Природа людей и отдельного человека

Общепринятая концепция гласит, что люди по природе своей отличаются иррациональностью, низкой социализацией, деструктивностью в отношении себя и других. С позиции клиент-центрированного подхода люди, напротив, по сути своей рациональны, социализированы, устремлены вперед и реалистичны (Rogers, 1961a, pp. 90-92, 194-195). Эта точка зрения сформировалась на основе терапевтического опыта, а не предшествовала ему. Антисоциальные эмоции, в частности ревность, враждебность и т. п., существуют и в полной мере проявляются в терапии, однако это не спонтанные импульсы, которые следует контролировать. Напротив, они являются реакциями на фрустрацию базовых влечений к любви, принадлежности, безопасности и т. д. Люди в основе своей готовы к сотрудничеству, конструктивны, достойны доверия, при отсутствии защитной реакции ведут себя позитивно, устремлены вперед. Следовательно, нет необходимости контролировать агрессивные, антисоциальные импульсы; потребности саморегулируются, уравновешивая друг друга. Потребность в любви или дружеском общении, например, уравновесит агрессивную реакцию или выраженную потребность в сексуальном общении, а также любые потребности, способные помешать удовлетворению других людей.

Как индивиды, люди обладают способностью к переживанию путем осознавания факторов психологической дезадаптации, а также обладают способностью и склонностью перемещаться от состояния дезадаптации к состоянию психологической адаптации. Эти способности и эта склонность будут реализованы во взаимоотношениях, обладающих характерными особенностями терапевтических отношений. Тенденция к адаптации есть не что иное, как тенденция к самоактуализации. Психотерапия, таким образом, служит высвобождению уже существующих у индивида способностей. С философской точки зрения, индивид "обладает способностью руководить собой, регулировать и контролировать себя, при существовании некоторых вполне определенных условий. Только в отсутствии этих условий, то есть далеко не всегда, возникает необходимость осуществлять внешний контроль" (Rogers, 1959, р. 221). Если человеку предоставлены разумные условия для роста, он станет конструктивно развивать свой потенциал, подобно тому как из семян вырастают плоды.

Философская ориентация психотерапевта

Базовая философия психотерапевта представлена установкой уважительного отношения к человеку, его способности и праву на самоопределение, а также к ценности и значимости каждого индивида (Rogers, 1951, pp. 20-22). Ориентация вытекает из этих концепций о человеческой природе.

Определения конструктов

Теория терапии и личности использует ряд концепций, или конструктов. Ниже приводятся их краткие определения (Rogers, 1959, pp. 195-212).

Тенденция к актуализации. "Врожденная тенденция организма к развитию всех своих способностей с целью самоподдержания и самосовершенствования".

Тенденция к самоактуализации. Проявление общей тенденции к актуализации "в той части переживаний организма, которая символизируется в "Я"".

Опыт. Все происходящее в организме в данное время, осознаваемое или потенциально осознаваемое, имеющее психологическую природу; то же самое, что "эмпирическое поле" или "феноменальное поле" Комбса и Снигга (Combs & Snygg, 1959).

Переживать. Испытывать "влияние сенсорных или физиологических событий, которые происходят в данный момент".

Чувство, переживание чувства. "Эмоционально окрашенное переживание в сочетании с его личностным смыслом".

Осознание, символизация, сознание. Репрезентация некоей части переживаний.

Доступность для осознавания. Способность подвергаться свободному представлению в виде символов без отрицания или искажения.

Точная символизация. Потенциальное соответствие символизации в осознании результатам проверки представляемой в виде символов промежуточной гипотезы.

Воспринимать, восприятие. "Гипотеза или прогноз действия, которые осознаются при воздействии на организм стимулов". Восприятие и осознание синонимичны, в первом содержится акцент на действующем в данный момент стимуле. Восприятие есть осознавание стимулов.

Подпороговое восприятие. "Различение без осознавания".

Переживание себя. "Любое событие или сущность в феноменальном поле, определяемое человеком как "Я", "меня", "сам" или имеющее отношение к "Я"".

"Я", Я-концепция, Я-структура. "Организованный, устойчивый концептуальный гештальт, составленный из восприятия характеристик "Я" и восприятия взаимоотношений "Я" с другими людьми и различными аспектами жизни, наряду с ценностями, связанными с этими ощущениями".

Идеальное "Я". "Я-концепция, которой индивид в наибольшей степени хотел бы соответствовать".

Несоответствие между "Я" и опытом. Расхождение между воспринимаемым "Я" и актуальным переживанием, сопровождаемое напряжением, внутренним замешательством, а также дезорганизованное или необъяснимое (то есть невротическое) поведение, вытекающее из конфликта между тенденциями к актуализации и самоактуализации.

Уязвимость. "Состояние несоответствия между "Я" и опытом" с акцентом на "потенциальном значении этого состояния для создания психологической дезорганизации".

Тревога. "С феноменологической точки зрения это состояние беспокойства или напряжения, причиной которого служит неизвестное. Во внешней системе координат тревога есть состояние, при котором несоответствие между Я-концепцией и общим опытом индивида приближается к осознаванию".

Угроза. "Состояние, при котором переживание сознательно или подсознательно воспринимается как неконгруэнтное с Я-структурой; внешняя точка зрения на такое явление, как тревога.

Психологическая дезадаптация. Состояние, при котором организм отвергает или искажает значимое переживание в осознании, что ведет к неконгруэнтности между "Я" и переживанием; неконгруэнтность с социальной точки зрения.

Защита, защитная позиция. "Поведенческая реакция организма на угрозу, цель которой состоит в поддержании существующей структуры "Я"".

Искажение при осознавании, отрицание осознавания. Отрицание или искажение переживания, не согласующегося с Я-концепцией, благодаря чему достигается цель защиты; защитные механизмы.

Интенсиональность. Характеристики поведения индивида, находящегося в защитном состоянии, в частности ригидность, сверхгенерализация, отход от реальности, абсолютная и безусловная оценка опыта и т. д.

Конгруэнтность, конгруэнтность "Я" и переживания. Состояние, при котором Я-переживания точно представлены в Я-концепции, — интегрированное, целостное, подлинное.

Открытость опыту. Отсутствие угрозы; противоположность защитной позиции.

Психологическая адаптация. Полная конгруэнтность; полная открытость опыту.

Экстенсиональность. Дифференцированное восприятие, определяемое скорее фактами, чем концепциями, с осознаванием пространственно-временного положения фактов и разных уровней абстрагирования.

Зрелый, зрелость. Индивид является зрелым, "когда его восприятие реалистично и экстенсионально, он не склонен к защитной позиции, ощущает ответственность за свое отличие от других, несет ответственность за собственное поведение, оценивает опыт на основании собственных ощущений, изменяет оценку опыта лишь основываясь на новом опыте, принимает других как уникальных, отличных от себя индивидов, ценит других"; поведение, демонстрируемое конгруэнтным индивидом.

Контакт. Минимальная основа отношений, при которых каждый из двух индивидов "вносит воспринимаемое или подсознательно воспринимаемое изменение в экспириенциальном поле другого".

Позитивное отношение. Восприятие некоего Я-переживания другого, которое создает позитивное изменение в своем эмпирическом поле, приводящее к ощущению теплоты, симпатии, уважения и принятия другого человека.

Потребность в позитивном отношении. Вторичная или выученная потребность в любви, расположении и т. п.

Безусловное позитивное отношение. Восприятие Я-переживания другого без различения большей или меньшей ценности; одобрение, принятие.

Комплекс отношений. "Все Я-переживания и их взаимоотношения, которые индивид связывает с позитивным отношением конкретного социального другого".

Позитивное самоуважение. "Позитивная установка к "Я", которая прямо не зависит от установок других".

Потребность в самоуважении. Вторичная или выученная потребность в позитивном самоуважении.

Безусловное самоуважение. Восприятие "Я", "при котором Я-переживания не разделяются на заслуживающие более или менее позитивного отношения".

Условия ценности. Оценивание индивидом своего опыта как позитивного или негативного "исключительно на основании... условий ценности, заимствованных от других, а не потому, что он поддерживает или ослабляет его собственный организм".

Локус оценки. Источник доказательства ценности, внутренний или внешний.

Организмический оценивающий процесс. "Постоянный процесс, при котором ценности никогда не становятся фиксированными, или ригидными, а переживания точно отображаются в символах, постоянно и заново оцениваются с точки зрения организмического удовлетворения"; критерием служит тенденция к актуализации.

Внутренняя система координат. "Вся сфера опыта, доступная для осознания индивидом в данный момент"; субъективный мир индивида.

Эмпатия. Состояние точного восприятия "внутренней системы координат другого вместе с эмоциональными компонентами и смыслами, как если бы человек встал на место другого, не утрачивая, однако, этого условия "как если бы"".

Внешняя система координат. Восприятие "исключительно с позиции своей собственной субъективной системы координат без эмпатии к наблюдаемому человеку или объекту".

Теория личности

Особенности младенца. Младенец воспринимает переживание как реальность; для него переживание и есть реальность. Младенец наделен врожденной склонностью к актуализации своего организма. Его поведение направляется целью, то есть направлено на удовлетворение потребности в актуализации во взаимодействии с воспринимаемой реальностью. В этом взаимодействии младенец ведет себя как организованное целое. Переживания оцениваются позитивно или же негативно через организмический оценивающий процесс на основании их вклада в поддержание тенденции к актуализации. Младенец стремится к позитивно оцениваемым переживаниям, избегая оцениваемых негативно.

Развитие "Я". В результате тенденции к дифференциации (которая является аспектом тенденции к актуализации) часть переживаний индивида символизируются в сознании как самоощущение. Через взаимодействие со значимыми другими в окружении самоощущение приводит к Я-концепции, объекту восприятия в эмпирическом поле.

Потребность в позитивном отношении. С осознаванием "Я" развивается потребность в позитивном отношении со стороны других. Удовлетворение этой потребности зависит от взаимодействия с эмпирическими полями других. Взаимное удовлетворение проявляется при взаимодействии с людьми, которые удовлетворяют позитивное отношение индивида, когда индивид воспринимает себя как удовлетворяющего потребность другого. Позитивное отношение значимого социального другого может быть более важно, чем собственный организмический оценивающий процесс.

Развитие потребности в самоуважении. Потребность в самоуважении развивается из ассоциации удовлетворения или фрустрации потребности в позитивном отношении с самоощущением. Переживание утраты позитивного отношения, таким образом, зависит от трансакций с любым социальным другим.

Развитие условий ценности. Самоуважение становится селективным, когда значимые другие разделяют самоощущения индивида на более или менее заслуживающие позитивного отношения. Оценка самоощущения как более или менее заслуживающего самоуважения и составляет условие ценности. Переживание одного лишь безусловного позитивного отношения препятствует развитию условий ценности и ведет к безусловному самоуважению, к конгруэнтности потребностей в позитивном отношении и самоуважении с организмической оценкой, а также к поддержанию психологической адаптации.

Развитие неконгруэнтности между "Я" и опытом. Потребность в самоуважении ведет к селективному восприятию опыта с учетом условий ценности, так что переживания, согласующиеся с присущими индивиду условиями ценности, воспринимаются и точно символизируются в сознании, в то время как переживания, противоречащие условиям ценности, воспринимаются избирательно и искаженно или даже совсем не осознаются. Наличие самоощущений, не организованных в Я-структуру в символизированной форме, ведет к некоторой неконгруэнтности между "Я" и опытом, к ранимости и психологической дезадаптации.

Развитие расхождений в поведении. Неконгруэнтность между "Я" и опытом ведет к неконгруэнтности в поведении, так что некоторые виды поведения согласуются с Я-концепцией и точно представляются в сознании, в то время как другие актуализируют переживания организма, не ассимилированные в Я-структуру, следовательно, не осознаются или подвергаются искажению, чтобы стать конгруэнтными "Я".

Переживание угрозы и процесс защиты. Переживание, неконгруэнтное Я-структуре, подсознательно воспринимается как угрожающее. Если это переживание точно представлено в сознании, оно внесет разногласия и вызовет состояние тревоги. Процесс защиты предотвращает это, приводя общее восприятие переживания в соответствие с Я-структурой и условиями ценности. Последствиями действия защитных механизмов являются ригидность в восприятии, неточное восприятие реальности, а также интенсионность.

Процесс распада и дезорганизации. В ситуации, когда значимое переживание говорит о наличии выраженной или существенной неконгруэнтности между "Я" и опытом, процесс защиты не может протекать успешно. Таким образом, тревога переживается с интенсивностью, зависящей от степени угрозы Я-структуре. Переживание точно осознается, в результате развивается состояние дезорганизации. Организм иногда поступает в соответствии с переживаниями, подвергшимися отрицанию или искажению, а иногда в соответствии с Я-концепцией, со всеми ее искаженными или отвергнутыми переживаниями.

Процесс реинтеграции. Для увеличения конгруэнтности необходимо ослабление условий ценности и усиление безусловного самоуважения. Восприятие безусловного позитивного отношения значимого другого является одним из способов выполнения этих условий. Чтобы быть переданным, безусловное позитивное отношение должно существовать в контексте эмпатического понимания. Когда это отношение воспринимается индивидом, это ведет к ослаблению, или растворению, существующих условий ценности. За счет этого усиливается собственное безусловное позитивное отношение индивида к себе, угроза снижается и развивается конгруэнтность. Человек становится менее восприимчивым к восприятию угрозы, менее склонным с защитной позиции, более конгруэнтным, усиливается его самоуважение и позитивное отношение к другим, возрастает психологическая адаптированность. Процесс организмического оценивания постепенно становится основой регуляции поведения, индивид приближается к полному функционированию. Психотерапия, собственно, заключается в создании таких условий и получении соответствующих результатов.

Теория межличностных взаимоотношений

Условия ухудшения отношений.

"Индивид Y желает вступить в контакт с индивидом X и получать от него сообщения. Индивид X желает (хотя бы в минимальной степени) общаться и быть в контакте с Y. Выраженная неконгруэнтность у X существует между следующими тремя элементами: его переживанием предмета общения с Y; осознанием этого переживания в его связи с Я-концепцией; сознательной экспрессии (вербальной и/или двигательной) этого переживания."

Процесс ухудшения отношений. В перечисленных выше условиях происходит следующий процесс.

"Коммуникация X и Y противоречива и/или двусмысленна, включает экспрессивное поведение, соответствующее осознанному индивидом X сообщению, а также экспрессивное поведение, соответствующее тем аспектам переживания, которые не были точно осознаны X. Индивид Y переживает эти противоречия и двусмысленность. Он склонен осознавать только сознательную коммуникацию X. В связи с этим переживание им коммуникации индивида X также становится неконгруэнтным осознанию его, и... он реагирует противоречиво и/или двусмысленно... В силу своей ранимости X склонен воспринимать реакции Y, как потенциально угрожающие."

Следовательно, X склонен воспринимать реакции Y искаженно, конгруэнтно собственной Я-структуре. Кроме того, он неточно, а значит, без эмпатии воспринимает внутреннюю систему координат индивида Y. В результате он не может переживать и не переживает безусловного позитивного отношения к Y. Таким образом, Y переживает в лучшем случае избирательное позитивное отношение при отсутствии понимания и эмпатии. Вследствие этого он менее свободен в выражении своих чувств, менее склонен к экстенсиональности и выражению неконгруэнтности между "Я" и опытом, а также не готов к реорганизации Я-концепции. В результате X в свою очередь еще менее склонен к эмпатии и более склонен к защитным реакциям. "Эти аспекты переживания, которые неточно осознаются индивидом X, воспринимаются индивидом Y с защитными искажениями": таким образом, Y ощущает угрозу и демонстрирует защитное поведение.

Результат ухудшения отношений. Процесс ухудшения отношений ведет к усилению защитной позиции как индивидом X, так и Y. Общение становится поверхностным. Восприятие себя и других тесно связано. Как следствие, неконгруэнтность "Я" и опыта сохраняется или даже усиливается. Психологическая дезадаптация нарастает у обоих участников коммуникации.

Условия улучшения отношений. "Индивид Y' желает вступить в контакт с индивидом X', обмениваться с ним сообщениями. Индивид X' желает общаться и быть в контакте с Y'. Высокая степень конгруэнтности существует у X' между тремя следующими элементами: а) его переживанием предмета коммуникации с Y'; б) символьным осознаванием этого переживания в его взаимосвязи с Я-концепцией и в) его выражении этого переживания".

Процесс улучшения отношений. "Коммуникация X' с Y' характеризуется конгруэнтностью переживания, осознания и общения. Y' переживает эту конгруэнтность как ясную коммуникацию. Поэтому его реакция с высокой вероятностью будет выражать конгруэнтность его собственных переживаний с осознанием". Индивид X', конгруэнтный и неранимый, также способен к точному и экстенсиональному восприятию реакции Y' с проявлением эмпатии. Индивид Y' ощущает себя понятым и испытывает удовлетворение своей потребности в позитивном отношении. "X' переживает себя как внесшего позитивное изменение в экспириенциальное поле Y'". X' взаимно склонен к усилению чувства позитивного отношения к Y', и это позитивное отношение, скорее всего, окажется безусловным. Испытываемые индивидом Y' отношения характерны для процесса терапии. "В результате коммуникация в обоих направлениях становится все более конгруэнтной, все более точной и содержит больше взаимных позитивных моментов".

Результат улучшения отношений. Налаживание отношений может привести к любым результатам терапии в рамках этих отношений.

Гипотетический закон межличностных взаимоотношений

"Принимая в расчет минимальное взаимное желание находиться в контакте и обмениваться сообщениями, можно сказать, что чем выше передаваемая конгруэнтность переживания, осознания и поведения со стороны индивида, тем более вероятно, что отношения разовьются во взаимную коммуникацию с аналогичными характеристиками, точное взаимопонимание сообщений, хорошую психологическую адаптацию и функционирование обоих участников, взаимное удовлетворение отношениями" (р. 240).

Концепция конгруэнтности представляется чрезвычайно важной. Конгруэнтность есть точное соответствие физиологического переживания и осознания, а также соответствие того и другого содержанию сообщения. При недостаточной конгруэнтности возникает двусмысленность в коммуникации: слова не соответствуют невербальному сообщению. При неконгруэнтности между переживанием и осознаванием неконгруэнтный индивид этого не сознает. Например, человек может не знать о том, что тон его голоса или телодвижения выражают гнев, в то время как, судя по словам, он спокоен и логичен в споре. Неконгруэнтность между осознанием и коммуникацией может быть преднамеренной, если человек неискренен, склонен к обману. Когда человек конгруэнтен, мы знаем его позицию, однако трудно судить о действительных мыслях и чувствах инконгруэнтного человека, с ним трудно общаться. При взаимодействии два конгруэнтных человека способны выслушивать друг друга, не прибегая к защите, эмпатически понимать друг друга, проявлять взаимное уважение — короче говоря, оказывать друг на друга терапевтическое воздействие. Каждый от этого выигрывает, что проявляется в улучшении психологической адаптации, усилении интеграции, ослаблении конфликта, большей зрелости и удовлетворенности отношениями. Каждый из участников коммуникации должен воспринимать адресованные ему сообщения в их первозданном виде, то есть без искажений или ложных трактовок. Это происходит в той степени, в какой каждый индивид конгруэнтен и не испытывает угрозы.

Теория терапии и личностного изменения

Условия терапевтического процесса. Чтобы терапия состоялась, необходимы следующие условия.

1. Два человека находятся в контакте.

Психология bookap

2. Один из них, клиент, пребывает в состоянии неконгруэнтности, ранимости и тревожности.

3. Другой человек, психотерапевт, конгруэнтен в отношениях.

4. Психотерапевт испытывает безусловное позитивное отношение к клиенту.

Психология bookap

5. Психотерапевт переживает эмпатическое понимание внутренней системы координат клиента.

6. Клиент воспринимает, во всяком случае в минимальной степени, условия 4 и 5.

Процесс терапии. Наличие вышеперечисленных условий приводит к процессу со следующим характеристиками.

1. Клиент все более свободно начинает выражать свои чувства через вербальные и/или моторные каналы.

Психология bookap

2. Выражаемые им чувства имеют отношение скорее к "Я", чем к не-"Я".

3. Он все лучше различает объекты своих чувств и восприятий... его переживания точнее представляются в символах.

4. Выражаемые им чувства все чаще указывают на неконгруэнтность между некоторыми его переживаниями и Я-концепцией.

Психология bookap

5. Он приходит к осознанию угрозы такой неконгруэнтности... благодаря устойчивому безусловному позитивному отношению со стороны психотерапевта...

6. Он полностью осознает чувства, которые в прошлом искажались или не осознавались.

7. Его Я-концепция реорганизуется, чтобы ассимилировать и включить эти переживания, которые ранее искажались или не осознавались.

Психология bookap

8. По мере продолжения реорганизации Я-структуры Я-концепция становится все более конгруэнтной переживаниям... ослабляется защита.

9. Он все более способен к переживанию безусловного позитивного отношения со стороны психотерапевта без ощущения угрозы.

10. Он все сильнее ощущает безусловное позитивное самоуважение.

Психология bookap

11. Он все сильнее чувствует себя как локус оценки.

12. Он реагирует на переживание в меньшей степени с учетом условий ценности, а в большей степени основываясь на организмическом оценивающем процессе (Rogers, 1959, р. 216).

Результаты для личности и поведения. Процесс терапии приводит к следующим результатам.

1. Клиент становится более конгруэнтным, более открытым к своим переживаниям, менее склонным к защите.

Психология bookap

2. Соответственно он склонен к большей реалистичности, объективности, экстенсиональности в своем восприятии.

3. Таким образом, он более эффективно решает стоящие перед ним задачи.

4. Улучшается, приближается к оптимуму его психологическая адаптация...

Психология bookap

5. Как результат возрастания конгруэнтности "Я" и опыта... снижается восприимчивость к угрозе.

6. Как следствие пункта 2, восприятие своего идеального "Я" становится реалистичным, более достижимым.

7. Вследствие изменений 4 и 5 реальное "Я" становится более конгруэнтным идеальному "Я".

Психология bookap

8. В результате этого и исходя из 4 ослабляется всякое напряжение...

9. Возрастает степень позитивного самоуважения.

10. Он воспринимает локус оценки и локус выбора находящимися внутри себя... ощущает себя более уверенным и более ответственным за свою жизнь... его ценности определяются процессом организмического оценивания.

Психология bookap

11. Как следствие 1 и 2, он точнее и реалистичнее воспринимает других.

12. Он более склонен принимать других вследствие снижения потребности в искажении их восприятия.

13. Его поведение заметно меняется.

Психология bookap

а) ...возрастает доля поступков, которые могут быть "присвоены", как принадлежащие "Я".

б) ...удельный вес поведения... ощущаемого как "не мое", снижается.

в) ...в результате поведение воспринимается как находящееся под собственным контролем.

14. Как следствие 1, 2, 3, поведение становится более креативным, исключительно адаптивным... более полно выражающим собственные цели и ценности (Rogers, 1959, pp. 218-219).

Эта теория терапии представляет собой теорию типа "если... то...", не содержащую мешающих переменных. Хотя существует множество гипотез о том, почему взаимоотношения между условиями и последующими событиями именно таковы, ответа на вопрос "почему?" теория не содержит.

Теория полностью функционирующей личности

Каждый человек обладает врожденной склонностью к самоактуализации. Каждый имеет склонность и способность точно осознавать переживания. Индивид испытывает потребность в позитивном отношении со стороны других и в позитивном самоуважении. Когда эти потребности удовлетворены, наиболее полно реализуются склонности к актуализации своего организма и точному осознаванию переживаний. Когда эти условия максимально соблюдены, человек становится полностью функционирующим. Полное функционирование является синонимом оптимальной психологической адаптации, оптимальной психологической зрелости, полной конгруэнтности, полной открытости переживаниям и полной экстенсиональности. Это задача, или конечная цель, оптимальной психотерапии.

Можно выделить три характеристики, или аспекта полного функционирования человека, хотя они объединены в единое целое.

1. Открытость переживаниям. Пользуясь позитивным отношением со стороны других и позитивным самоуважением, полностью функционирующая личность свободна от угрозы и, следовательно, свободна от необходимости защищаться. Человек открыт всем своим переживаниям, раздражители принимаются и обрабатываются в нервной системе без избирательности или искажения. Хотя не обязательно имеет место самоосознавание организмических переживаний, они доступны сознанию, отсутствуют препятствия или запреты каких бы то ни было переживаний.

2. Экзистенциальный образ жизни. Открытость переживаниям означает наличие в каждый момент жизни новизны, поскольку сочетание внешних и внутренних раздражителей всякий раз уникально. Наблюдается поток переживаний, в которых проявляется "Я" и личность; поскольку каждое переживание отличается новизной, человек не может заранее предсказать свои действия. Участие в переживании не предполагает полного его контроля. Жизнь характеризуется гибкостью и приспособляемостью, а не ригидностью. Личность и "Я" индивида пребывают в постоянном движении; открытость переживаниям является наиболее стабильной личностной характеристикой.

3. Организм как верный ориентир к доставляющему удовлетворение поведению. Полностью функционирующая личность делает то, что "представляется ей правильным", и обнаруживает, что это адекватное или удовлетворяющее поведение. Это происходит потому, что, будучи открыта всем переживаниям, она обладает всей доступной информацией без отрицания или искажения отдельных элементов. Сюда входят также и социальные требования, а также собственная комплексная система потребностей человека. Организм в целом, включая сознание человека, обрабатывает эту информацию подобно компьютеру. Часто весь организм мудрее одного сознания. Полностью избежать ошибочных решений невозможно, поскольку информация может быть неполной или вообще отсутствовать, однако любое не приносящее удовлетворения поведение дает корректирующую обратную связь.

Эти характеристики полностью функционирующей личности имеют прямое отношение к ценностям и процессу оценивания. Организмический оценивающий процесс предполагает внутренний локус оценки, который локализуется в самом индивиде. Это напоминает подход к оцениванию в младенческом возрасте, однако в процессе социализации локус оценки обычно смещается вовне, когда человек ищет любви, принятия и социального одобрения от значимых других в своем окружении. Таким образом, ценностные стереотипы интроецируются, а не становятся результатом собственных процессов организмического оценивания или переживаний. Эти стереотипы ригидны и редко подвергаются пересмотру, хотя содержат, как правило, противоречивые ценности. Стереотипы эти часто приходят в несоответствие с переживаниями, и это расхождение служит основой небезопасности и отчуждения у индивида. В терапевтической атмосфере в жизни или в процессе терапии некоторые индивиды достигают открытости собственным переживаниям и зрелости, возвращая локус оценки в себя. Хотя оценивающий процесс у них протекает как у младенцев, он более сложен, включает все прошлые переживания, эффекты и последствия тех или иных поступков для себя и других. Критерием процесса оценивания, как и у младенца, служит степень, в которой данное поведение ведет к самосовершенствованию или самоактуализации.

Психология bookap

Направления оценивания у людей, обретающих полное функционирование, не являются уникальными, напротив, они имеют много общего даже у представителей разных культур, что говорит об их универсальности; они способствуют развитию самого человека и других людей, вносят вклад в выживание и эволюцию вида. Эти направления включают реальное бытие, а не создание видимости, принятие ценности собственного "Я" и руководство собой, принятие ценности процесса, а не факта достижения фиксированных целей, принятие ценности чуткости к другим и принятия их, принятие ценности глубоких взаимоотношений с другими и, как самое важное, принятие ценности открытости всем своим внутренним и внешним переживаниям, включая реакции и чувства других. Другими словами, древние ценности — искренность, независимость, руководство собой, знание себя, социальная отзывчивость, социальная ответственность, полные любви межличностные отношения, — по-видимому, являются универсальными, вытекающими из природы людей, которые в условиях эффективной психотерапии (или им подобных) становятся полностью функционирующими личностями. Характеристики полностью функционирующей, или самоактуализирующейся, личности включают условия, необходимые для ее развития.

Представляют интерес несколько следствий из этой концепции.

1. Полностью функционирующая личность — это личность творческая. Это представитель "самоактуализирующихся людей" по Маслоу, одной из особенностей которых является креативность. Его открытость чувствам и экзистенциальной жизни способствует креативности через осознавание отношений, невидимых другим людям. Такой человек не отличается конформностью и далеко не всегда "адаптирован" к культуре, но он способен жить конструктивно, удовлетворяя свои базовые потребности. "Подобная личность, как мне представляется, может быть отнесена знатоком эволюции к типу, наиболее успешно приспосабливающемуся и выживающему при перемене окружающих условий. Он сможет творчески адаптироваться как к новым, так и к старым условиям. Он следует в авангарде человеческой эволюции" (Rogers, 1969, р. 290).

2. Полностью функционирующая личность конструктивна и достойна доверия. Базовая природа людей истинна как с индивидуальной, так и с социальной точек зрения, когда они действуют свободно.

"Когда нам удается освободить человека от готовности к защите, чтобы перед ним открылся широкий диапазон собственных потребностей, а также не менее широкий диапазон требований окружения и социума, можно быть уверенным в том, что его реакции будут позитивными, устремленными вперед и конструктивными. Отпадает необходимость заботиться о его социализации, поскольку одной из глубочайших его потребностей является контакт и общение с другими людьми. Когда человек становится собой, он не может не быть реалистично социализированным. Нет необходимости контролировать его агрессивные импульсы, ведь открытость всем своим импульсам, потребность в добром отношении окружающих и склонность к доброжелательности не менее сильны, чем агрессивные устремления". Он будет вести себя агрессивно в ситуациях, где такое поведение оправданно, однако сама по себе потребность в агрессии будет отсутствовать. Его поведение в целом, в этих и других областях, когда он открыт всему своему опыту, уравновешено и реалистично, это поведение соответствует задачам выживания высокосоциализированного животного" (Rogers, 1969, pp. 290-291).

3. Поведение полностью функционирующей личности зависимо, но не может быть предсказано заранее. Поскольку конкретный стереотип внутренних и внешних раздражителей в каждый момент времени уникален, полностью функционирующие люди не могут предсказать свое поведение в новой ситуации, однако сохраняют верность себе и уверены в адекватности своего поведения. Если впоследствии поведение полностью функционирующей личности будет проанализировано другим человеком, например ученым, поведение это будет сочтено вполне оправданным; ученый способен объяснить поведение, но не способен его предсказать. Наука, даже с помощью компьютера, не может заранее собрать и проанализировать все необходимые сведения. Таким образом, наука психология, имея дело с полностью функционирующей личностью, сможет понять (оправданность имевшего место поведения), но не сможет предсказать его или контролировать.

4. Полностью функционирующая личность свободна и не детерминирована. Наука показала, что мы живем в мире причин и следствий. Поведение может контролироваться внешними, или средовыми, условиями и событиями. Вместе с тем человек может свободно выбирать, как ему действовать. Клиенты во время терапии принимают решения и делают выбор, меняющий их поведение и всю жизнь. "Я затрудняюсь объяснить позитивные изменения, которые происходят во время психотерапии, если не учитывать важность ощущения свободного и ответственного выбора со стороны моих клиентов. Я полагаю, что это переживание свободы выбора является одним из важнейших элементов, лежащих в основе изменения" (Rogers, 1969, р. 268).

Это свобода внутренняя, это установка или представление о том, что люди обладают способностью иметь собственные мысли и жить своей жизнью, выбирая, кем им быть, и неся ответственность за себя. Такая свобода скорее феноменологическая, чем внешняя. Она не противоречит закону причины-следствия, действующему в психологическом мире, а дополняет его. "Свобода в истинном ее понимании есть соблюдение человеком упорядоченной последовательности своей жизни. Свободный человек движется по своей воле, свободно, ответственно, играет важную роль в мире, причем определенные события проходят через него, через его спонтанный выбор и желание" (Rogers, 1969, р. 269). Свобода существует в ином измерении, чем внешние причины и следствия.

Люди различаются по степени свободы от влияния и контроля со стороны других людей и внешних событий. В нескольких исследованиях конформные, подверженные внешнему контролю участники психологических экспериментов отличались от неконформных. Они были склонны к панике в условиях стресса, проявляли чувства неадекватности и собственной неполноценности, им недоставало открытости и свободы в эмоциональных процессах, спонтанности, они были эмоционально сдержанными и заторможенными. Нонконформисты, напротив, эффективно справлялись со стрессом, обладали более независимым и автономным мышлением, испытывали чувство компетентности и собственной адекватности, были более открытыми, свободными и спонтанными. Таким образом, ощущение личной свободы и ответственности вносит заметное изменение в поведение (Rogers, 1969, pp. 271-272).

Идеальной полностью функционирующей личности не существует. Можно наблюдать, как некоторые люди движутся к этой цели в терапии, в лучших семейных и групповых взаимоотношениях, в переживании оптимального обучения.

Терапевтический процесс.

Терапевтический процесс вытекает из изложенной выше теории терапии. Более детальное обсуждение процесса может проводиться в двух системах координат: феноменологической, или системе координат клиента; и внешней системе координат, или системе координат наблюдателя.

Процесс, переживаемый клиентом

Большое значение имеет восприятие процесса клиентом, поскольку терапевтическое изменение, помимо личности, установок и техник психотерапевта, зависит также от восприятия переживаний клиентом. Восприятие процесса клиентом изначально зависит от его ожиданий в отношении психотерапевта и терапевтической ситуации. Эти ожидания сильно варьируют, включая чувства от страха до предвкушения, хотя двойственное ощущение страха преобладает. Прогрессу терапии способствуют сходные ожидания клиента и психотерапевта. Вербальное структурирование отношений психотерапевтом, ранее считавшееся желательным, как выяснилось, не обязательно ведет к сходному восприятию отношений.

Если психотерапевт воспринимается как человек, способный оказать помощь, от него ждут теплоты, интереса и понимания. Поначалу клиент-центрированные методы представляются клиенту фрустрирующими, однако впоследствии он сознает, что именно они способствуют самоанализу и самопознанию. Терапевтическая сессия дает опыт стабильности и принятия в нестабильной жизни, поэтому воспринимается как поддерживающая, хотя психотерапевт не оказывает клиенту поддержки в обычном смысле слова.

Переживание ответственности. Клиент вскоре обнаруживает, что несет ответственность за самого себя в отношениях с терапевтом, что может привести к возникновению различных чувств, в том числе чувства одиночества, раздражения, гнева, а также усиливающегося ощущения ответственности.

Обнаружение отвергнутых установок. В результате исследования обнаруживаются установки, которые были пережиты, а затем отвергнуты. Это может касаться как позитивных, так и негативных установок. Переживания, несовместимые с Я-концепцией, ранее искаженные или отвергнутые, начинают символизироваться и осознаваться.

Переживание реорганизации "Я". Привнесение отвергнутых переживаний в осознание подразумевает реорганизацию "Я", которая начинается с изменения восприятия и установки в отношении "Я". Клиент начинает смотреть на себя более позитивно, как на более адекватного человека; возрастает принятие клиентом себя. Это изменение самовосприятия должно начаться до того, как клиент сумеет осознать и принять отвергнутые переживания. Осознание реальных фактов ведет к более реалистичной оценке себя, взаимоотношений, своего окружения, к признанию внутреннего локуса оценки. Изменение "Я" может быть значительным или небольшим, с более или менее выраженной болью и замешательством. Более или менее выраженная дезорганизация может предшествовать конечной организации, и этот процесс может идти с переменной скоростью. Сопровождающие этот процесс эмоции хотя и подвержены колебаниям, но представлены преимущественно страхом, депрессией и ощущением безысходности; эмоции эти не согласуются с реальным прогрессом, поэтому за глубоким инсайтом может последовать сильнейший приступ отчаяния.

Процесс реорганизации "Я", превращения в самого себя, в личность, включает различные аспекты. Человек может представляться "скрывающимся за маской". В атмосфере свободы терапевтических отношений, клиент начинает избавляться от ложных ролей или масок, пытается обнаружить что-то истинно свое. Клиент способен исследовать свое "Я" и его переживания, признать существование обнаруживаемых им противоречий и фасадов, за которыми он прятался. Клиент может обнаружить кажущееся отсутствие у себя индивидуального "Я", которое существует лишь в связи с ценностями и запросами других людей. Вместе с тем существует настоятельная потребность искать себя, становиться собой.

Частью реального "Я" является переживание чувств до их пределов, так что человек становится своим страхом, гневом, любовью и т. д. Это

"свободное переживание актуальных чувственных и висцеральных реакций организма без усиленных попыток связать эти переживания с собственным "Я". Этому обычно сопутствует убеждение в том, что данный материал не принадлежит "Я" и не может быть в него организован. Конечной точкой в этом процессе является обнаружение клиентом своей способности быть собственным переживанием во всем его многообразии и поверхностных противоречиях; что он может выразить себя из своего опыта, вместо того чтобы пытаться наложить формулировку "Я" на свой опыт, отказываясь осознавать те элементы, которые не соответствуют Я-концепции" (Rogers, 1961 а, р. 80).

Из переживания этих элементов "Я" вырастает единство, гармония или стереотип. Все эти переживания являются частью потенциального "Я", которое находится в процессе открытия.

Результатом реорганизации "Я" служит не только принятие себя, но и симпатия к себе. Это не хвастливая, самоуверенная любовь к себе, а "тихая радость быть собой, вместе с примирительной установкой, что в нашей культуре ощущается необходимость подобного переживания" (Rogers, 1961a, р. 87). Это приносящая удовлетворение и радость оценка себя как целостной и функционирующей личности.

Процесс терапии не направлен на разрешение проблем; это переживание чувств, ведущее к тому, чтобы стать самим собой. Это "процесс превращения человека в собственный организм, без самообманов и искажений" (Rogers, 1961a, р. 103). Вместо того чтобы вести себя в соответствии с ожиданиями других людей, человек действует исходя из собственных переживаний. Полное осознание этих переживаний, достигаемое в терапии, позволяет человеку стать (в осознании) тем, что он есть (в переживании) — полностью и полноценно функционирующим человеческим организмом.

Переживание прогресса. Практически с самого начала клиент ощущает происходящий прогресс. Этот прогресс чувствуется даже при наличии замешательства и депрессии. Обращение к некоторым вопросам и разрешение их, реконструкция сегмента личности и составляют прогресс, вселяя в клиента уверенность в необходимости продолжать исследование себя, несмотря на обескураживающие результаты такого исследования.

Переживание завершения. Клиент определяет, когда терапия должна быть завершена. Иногда перед ее окончанием бывает период, когда промежутки между интервью удлиняются. Это часто сопровождается чувством страха, утраты, нежелания прекращать терапию, поэтому завершение может быть отложено на одну-две сессии.

Представления о процессе психотерапии

На основании прослушивания многочисленных терапевтических интервью были сделаны краткие заключения о ходе терапевтического процесса. Возникает континуум от застоя к процессу, а не от неподвижности к движению. Выделены семь этапов процесса. В каждый конкретный момент клиент, взятый как единое целое, попадает в сравнительно узкий диапазон этого континуума личностных изменений, хотя в разных областях личностного смысла клиент может находиться на разных этапах. Вместе с тем для каждой конкретной области существует определенная последовательность преодоления этапов, хотя могут быть и некоторые отступления от общего направления.

Первый этап. На первом этапе отмечается

"нежелание выражать себя. Общение происходит только на внешние темы. Чувства и личностные смыслы не сознаются и не присваиваются... Близкие, доброжелательные взаимоотношения воспринимаются как опасные. На этом этапе проблемы не признаются и не воспринимаются. Желание изменения отсутствует" (Rogers, 1961 а, р. 132).

На этом этапе добровольно за помощью не обращаются.

Второй этап. Если на первом этапе человека можно привлечь, обеспечив оптимальные условия для фасилитации изменений, то "начинается экспрессия в отношении тем, связанных с "не-"Я""" (Rogers, 1961a, р. 133). Вместе с тем проблемы считаются внешними, клиент не берет личной ответственности. Чувства могут проявляться, однако они не признаются и не присваиваются. Переживания касаются прошлого. Практически отсутствует дифференциация личностных смыслов и не признаются противоречия. Клиенты на этом этапе могут добровольно прийти для терапии, однако они часто завершают ее досрочно или не достигают успехов.

Третий этап. На третьем этапе продолжается ослабление (с более свободным выражением себя) Я-переживаний как объектов, а также "своего "Я" как отраженного объекта, существующего преимущественно в других" (Rogers, 1961a, р. 135). Выражаются прошлые чувства и личностные смыслы, обычно негативные, без их принятия. Дифференциация чувств не столь глобальна, признаются противоречия в переживаниях. Многие клиенты приступают к терапии на этом этапе.

Четвертый этап. Принятие, понимание и эмпатия на третьем этапе позволяют клиенту перейти на четвертый этап, выражаются более интенсивные чувства, хотя и не текущие, а также некоторые сиюминутные чувства и переживания, однако с некоторой сдержанностью, страхом или недоверием. В определенной степени проявляется принятие чувств. "Происходит ослабление представлений о переживании. Обнаруживаются личностные конструкты (глава 10); они определенно признаются конструктами; начинают возникать вопросы об их валидности" (Rogers, 1961а, р. 138). Дифференциация чувств усиливается, возникает интерес к противоречиям. Появляется чувство собственной ответственности за проблемы. Отношения с психотерапевтом начинают формироваться на основе чувств. Эти особенности присущи психотерапии, как и те, которые проявляются на следующем, пятом этапе.

Пятый этап. На пятом этапе текущие чувства выражаются свободно, однако с удивлением и страхом. Они приближаются к полному переживанию, хотя страх, недоверие и недопонимание по-прежнему сохраняются. Чувства и смыслы дифференцируются с большей точностью. Я-чувства все больше присваиваются и принимаются. Переживание ослаблено и касается текущих событий, противоречия четко сознаются. Принимается ответственность за проблемы. На этом этапе клиент довольно близок к своему организмическому существу, к потоку собственных чувств. Переживания дифференцируются.

Шестой этап. Шестой этап отличается драматичностью. Переживаются ранее фиксированные чувства или же чувства переживаются непосредственно во всей своей полноте. Само переживание и сопровождающие его чувства принимаются без страха, отрицания или сопротивления. Переживание проживается, а не ощущается. Исчезает "Я" как объект. Неконгруэнтность становится конгруэнтностью. "Происходит четкая дифференциация переживаний. На этом этапе более не существует "проблем", внешних или внутренних. Клиент субъективно переживает этап своей проблемы. Проблема перестает быть объектом" (Rogers, 1961a, р. 150). Появляются физиологические корреляты ослабления и расслабления, слезы, вздохи, мышечная релаксация, а также, как предполагают, улучшение кровообращения и прохождения нервных импульсов. Этот этап чрезвычайно важен и, по-видимому, необратим.

Седьмой этап. На седьмом этапе клиент продолжает самостоятельное движение; данный этап может происходить вне терапевтической сессии и быть на ней обсужден. Клиент испытывает новые чувства в момент их возникновения во всем богатстве, использует их для формирования представлений о себе, своих желаниях и установках. Меняющиеся чувства принимаются и присваиваются; присутствует доверие к общему организмическому процессу. Переживания спонтанны с явным процессуальным аспектом, ""Я" все больше превращается просто в субъективное и рефлексивное осознавание переживаний. Гораздо реже "Я" — это воспринимаемый объект, а чаще нечто, ощущаемое в процессе" (Rogers, 1961a, р. 153). Поскольку все элементы переживания осознаются, возможен реальный и эффективный выбор. Этот этап, которого достигает сравнительно небольшое число клиентов, характеризуется открытостью переживаниям, что ведет к появлению качества движения, изменения. Внутренняя и внешняя коммуникация протекает свободно. Подводя итоги, можно сказать, что данный процесс включает:

- ослабление чувствования;

Психология bookap

- изменение стиля переживания;

- переход от неконгруэнтности к конгруэнтности;

- изменение манеры и степени, в которой индивид желает и способен выразить себя в благоприятной обстановке;

Психология bookap

- ослабление когнитивных схем переживания;

- изменение отношения человека к своим проблемам;

- изменение манеры общения.

Проведение терапии.

Если в начале становления клиент-центрированной терапии делался акцент на техниках, то теперь главное внимание уделяется философии и установкам психотерапевта, а не техникам, терапевтическим отношениям, а не словам и поведению психотерапевта. "Наше внимание переключилось с техники консультанта на его установки и философию, с признанием значимости техники на более высоком уровне" (Rogers, 1951, р. 14). Техники представляют собой реализацию философских взглядов и установок и, следовательно, должны им соответствовать. С переносом акцента на философию и установки возникли определенные изменения в относительной частоте использования различных техник. Расспрос, ободрение, поощрение, интерпретация, убеждение и раньше использовались не очень широко, а теперь используются еще реже. Вместе с тем постоянно ведется поиск новых техник для оптимальной реализации базовых философских взглядов и установок.

Психология bookap

Техники, таким образом, служат способами выражения и коммуникации принятия, уважения, понимания, способами сообщить клиенту, что психотерапевт пытается создать внутреннюю систему координат за счет совместного с клиентом мышления, чувствования и исследования. Существует ряд способов установления и поддержания терапевтических отношений. Техники не могут использоваться осознанно, поскольку это означало бы неискренность, неистинность психотерапевта.

В то время как сам процесс психотерапии рассматривается с точки зрения клиента, с учетом его восприятия и происходящих в нем изменений, аспекты техник или их применения — это процесс с точки зрения позиции психотерапевта, с учетом поведения психотерапевта и его участия в отношениях. Таким образом, терапевтический процесс можно определить как фасилитацию у клиента личностного роста, как особенности взаимоотношений помощи или как необходимые и достаточные условия терапевтических личностных изменений, создаваемые психотерапевтом.

Терапевтические отношения

Отношения психотерапевта с клиентом основаны не на интеллектуальных построениях. Психотерапевт не может помочь клиенту своими знаниями. Разъяснение клиенту особенностей его личности и поведения, предписание тех или иных действий не дают стойких эффектов. Отношения, способные помочь клиенту, позволяющие ему открыть в себе способность к изменению и росту, не имеют когнитивных, интеллектуальных аспектов.

Психотерапевтические отношения обладают или должны обладать рядом характеристик. Конечно, ни один психотерапевт не обладает полным их набором в их максимальной выраженности. Таким образом, это скорее желательные цели или идеальные характеристики.

Принятие. Психотерапевту следует принимать клиента как человека, таким, каков он есть, с его конфликтами и противоречиями, дурными и хорошими сторонами. Такая установка больше, чем просто нейтральное принятие; это позитивное отношение к клиенту как к ценной личности. Сюда также включается симпатия и теплота по отношению к нему. В отношении терапевта к клиенту не содержится оценки, позитивной или негативной. Его принимают безусловно, то есть без всяких условий такого принятия. Психотерапевт выражает безусловное позитивное отношение к клиенту.

Конгруэнтность. Идеального психотерапевта отличает конгруэнтность в терапевтических отношениях. Психотерапевт ведет себя последовательно, это личность интегрированная, целостная; отсутствуют противоречия между тем, каков психотерапевт, и его словами. Он осознает и принимает собственный чувства, готов выразить эти чувства и установки словами или поведением, когда наступит подходящий момент. Психотерапевт — реальная, истинная личность; он не играет роль.

Понимание. Понимание означает, что психотерапевт испытывает "точное, эмпатическое понимание мира клиента, рассматриваемого изнутри. Ощущать личный мир клиента, как если бы это был свой собственный, но без утраты "как если бы" — это и есть эмпатия, имеющая существенное значение для терапии" (Rogers, 1961а, р. 284). Такое понимание позволяет клиенту свободно и глубоко себя исследовать, составить о себе всестороннее представление. Это понимание не предполагает внешнего диагноза или оценки. Полное понимание, конечно же, невозможно, и к счастью, в нем нет необходимости. Желание психотерапевта понять ощущается клиентом как понимание, что позволяет клиенту делать успехи.

Сообщение принятия, конгруэнтности и понимания. Психотерапевту нет смысла быть принимающим, конгруэнтным и понимающим, если клиент не воспринимает его таковым. Таким образом, необходимо, чтобы принятие, конгруэнтность и понимание были сообщены клиенту. Психотерапевт, обладающий этими установками или характеристиками, выразит их естественно и спонтанно различными способами, вербально и невербально. Способы выражения можно считать техниками в узком смысле слова. Такие техники не являются искусственными, насильственными или выученными, это истинное и спонтанное выражение установок психотерапевта.

Отношения, дающие результат. Если психотерапевт обладает описанными выше особенностями и установками хотя бы в минимальной степени и если их удается сообщить клиенту, развивающиеся отношения переживаются клиентом как безопасные, лишенные угрозы, поддерживающие, но не как подпорка. Психотерапевт воспринимается как заслуживающий доверия и последовательный в своем поведении. Это отношения, благоприятные для возникновения изменений. "Если я обладаю описанными установками и другой человек сможет в некоторой степени их испытать, то я уверен в неизбежности изменения и конструктивного личностного развития" (Rogers, 1961a, р. 35).

Подобное описание терапевтического процесса и его проведения довольно абстрактно и безлично. Прочтя его, Роджерс высказал предложение, чтобы раздел его статьи "Процессуальное уравнение психотерапии" (The Process Equation of Psychotherapy, 1961b) создавал бы у читателей впечатление о процессе терапии как о работе с теплыми живыми людьми теплых живых консультантов. Таким образом, с разрешения Роджерса, включен следующий материал из его статьи (Rogers, 1961b, pp. 27-35).

"Итак, что же представляет собой процесс консультирования и терапии? Я говорил об этом объективно, опираясь на имеющиеся факты, фактически составил приблизительное уравнение, куда можно хотя бы в порядке рабочей гипотезы включить некоторые термины. Позвольте мне, однако, попытаться подойти к этому изнутри, не игнорируя фактических сведений, представить данное уравнение в субъективной трактовке психотерапевта и клиента.

Психология bookap

Для психотерапевта это новое путешествие в неизведанное. Его чувства: "Это другой человек, мой клиент. Я немного его побаиваюсь, опасаюсь таящихся в нем глубин так же, как боюсь своих собственных. Когда он говорит, я начинаю чувствовать к нему уважение, дружеское расположение. Я ощущаю, как его пугает собственный мир, как отчаянно он пытается удержать его на месте. Я хотел бы чувствовать его чувствами, и мне бы хотелось дать ему знать, что я стою рядом с ним в его тесном, ограниченном маленьком мире и что я гляжу на него без страха. Вероятно, я могу сделать этот мир для него более безопасным. Мне бы хотелось, чтобы мои чувства в отношениях с ним, моим клиентом, были бы максимально прозрачными и ясными, чтобы они стали для него заметной реальностью, в которую он может возвращаться вновь и вновь. Мне бы хотелось отправиться вместе с ним в пугающее путешествие в глубины его "я", в глубоко погребенный страх, ненависть и любовь, которым он никогда не давал проявиться в себе. Я признаю, что это путешествие непредсказуемо для меня так же, как и для него, и что я могу, даже не успев осознать собственного страха, уйти в себя от некоторых чувств, обнаруженных в глубинах моего клиента. Мне известно, что в некоторой степени я буду ограничен в своей способности оказать ему помощь. Я признаю, что иногда собственные страхи клиента будут заставлять его воспринимать меня как равнодушного, отвергающего, вторгающегося на чужую территорию, непонятного. Я искренне желаю принять эти его чувства, вместе с тем я надеюсь, что мои собственные реальные чувства проявятся так ясно, так что со временем он не сможет их не воспринять. Более всего мне хотелось бы, чтобы он видел во мне реального человека. У меня нет необходимости быть неестественным, чтобы мои собственные чувства были "терапевтическими". То, что я собой представляю и что чувствую, — вполне достаточная основа для терапии, если мне удастся быть самим собой в отношениях с ним. В этом случае, вероятно, он сможет быть самим собой открыто и без страха".

Клиент, со своей стороны, проходит гораздо более сложные перипетии, о которых можно лишь догадываться. Все же схематично его чувства меняются в некоторых из перечисленных ниже направлений. "Я его боюсь. Я хочу получить помощь, однако я не уверен, что ему можно доверять. Он может увидеть то, чего я сам в себе не замечаю — пугающие и дурные элементы. Он, по-видимому, не собирается меня осуждать, однако мне кажется, что это обманчивое впечатление. Я не могу сообщить ему своих настоящих проблемах, однако вполне могу рассказать о некоторых своих прошлых переживаниях, которые связаны с этими проблемами. Он вроде бы меня понимает, так что можно рассказать ему о себе кое-что еще".

"Теперь, когда я показал ему некоторые свои дурные стороны, он меня презирает. Я в этом уверен, хотя, как ни странно, не вижу ни малейшего тому подтверждения. Следует ли считать, что рассказанное мной вовсе не так уж плохо? Возможно ли, что мне вовсе не надо стыдиться этой своей части? Мне уже не кажется, будто он меня презирает. Напротив, я чувствую, что хочу двигаться дальше, исследуя себя, вероятно, больше себя выражая. Он кажется мне надежным компаньоном; видимо, он действительно меня понимает".

"Но теперь я вновь ощущаю страх, на этот раз я сильно напуган. Я не представлял себе, что исследование глубин собственного "я" заставит меня переживать ранее неведомое. Все это весьма странно, ведь чувства эти не новы. Я всегда догадывался об их существовании. Однако они представлялись настолько дурными и волнующими, что я не допускал их в себя. А теперь я заново часами переживаю эти чувства вместе с ним, я в ужасном волнении, словно мой мир рушится. Он всегда казался мне таким прочным и надежным. Теперь он ослаблен, проницаем и уязвим. Не очень-то приятно испытывать чувства, которых всегда страшился. Это он во всем виноват. Любопытно, но я жду встреч с ним, рядом с ним я чувствую себя в большей безопасности".

"Я не знаю теперь, кто я такой, однако иногда, ощущая нечто, я на мгновение кажусь себе реальным и стабильным. Я обеспокоен противоречиями, которые во мне обнаружились: я делаю или думаю одно, а чувствую другое. Это лишено гармонии. Иногда исследование собственной сущности напоминает настоящее приключение, кружит голову. Временами я ловлю себя на мысли, что я ценен сам по себе, каким бы я ни был в действительности".

"Я начинаю привыкать, хотя это и очень болезненно, делиться своими чувствами, возникающими в данный момент, и даже нахожу это весьма полезным. Знаете, действительно полезно попытаться к себе прислушаться, чтобы заметить происходящее внутри. Я больше не боюсь того, что происходит во мне. Это заслуживает внимания и доверия. Отпущенное мне время совместной работы я использую на то, чтобы докопаться до своих глубин, узнать, что я чувствую на самом деле. Это тяжелая работа, но я хочу это знать. И я доверяю ему почти всегда, это помогает. Я ощущаю себя ранимым, но знаю, что он не хочет причинить мне боль, я даже верю в то, что он действительно обо мне заботится. Мне кажется, если я попытаюсь добраться как можно глубже, мне удастся понять, что во мне происходит, и уловить смысл происходящего, я узнаю, кто я такой, а также что мне следует делать. Во всяком случае, иногда в его присутствии у меня появляются такие чувства".

"Я даже могу сказать, что думаю о нем в каждый конкретный момент, и это не убивает отношения, как я раньше опасался, а еще больше их углубляет. Как, по-вашему, я мог бы поделиться своими чувствами также и с другими людьми? Вероятно, это не столь уж опасно".

"Понимаете, я чувствую, будто плыву в потоке жизни, рискуя и попадая в водовороты, но будучи самим собой. Иногда я терплю поражения, терплю обиду, однако я учусь тому, что переживания не фатальны. Я точно не знаю, кто я такой, однако я могу ощутить свои реакции в каждый конкретный момент и они, по-видимому, служат прочной основой для моего поведения. Возможно, это как раз и значит быть собой. Но, конечно же, я могу это делать только потому, что ощущаю себя в безопасности, общаясь с психотерапевтом. Могу ли я быть собой вне этих отношений? Мне хотелось бы это знать. Очень хотелось бы. Не исключено, что могу".

Все, о чем я здесь рассуждал, происходит не быстро. На это могут уйти годы. Иногда, по не вполне понятным причинам, этого может вообще не произойти. Во всяком случае, можно изнутри судить о фактических событиях, происходящих в процессе психотерапии с психотерапевтом и его клиентом."

Продолжительность и область применения.

Продолжительность. Сессии обычно назначаются раз в неделю, хотя они могут быть более или менее частыми. Продолжительность терапии определяет клиент. Ближе к концу терапии сессии могут проводиться реже, раз в две недели, например. Клиент-центрированная терапия иногда подвергается критике за свою длительность, за предоставление клиенту права принимать решение о завершении. Однако это не значит, что клиент-центрированная терапия не имеет конца; в действительности это сравнительно краткосрочное лечение.

Область применения. Принято считать, что клиент-центрированная терапия подходит только клиентам, имеющим уровень интеллекта выше среднего, в частности студентам колледжей или людям с относительно простыми проблемами. Вместе с тем метод хорошо зарекомендовал себя при работе с разными клиентами, имеющими широкий спектр проблем, включая пациентов психиатрических больниц (Gendlin, 1962a; Rogers et al., 1967).

Труа и Митчелл (Truax & Mitchell, 1971) сделали следующий вывод по результатам исследования, посвященного навыкам межличностного общения у психотерапевта.

"Психотерапевты и консультанты с установкой на точную эмпатию и теплоту без собственнических чувств и вдобавок подлинные, работают действительно эффективно. Но эти выводы касаются множества психотерапевтов и консультантов, независимо от их подготовки или теоретической ориентации, а также широкого круга клиентов или пациентов, включая непоступивших в колледж, малолетних преступников, госпитализированных пациентов с шизофренией, невротических личностей, страдающих умеренными или тяжелыми формами патологии, а также разного рода госпитализированных пациентов. Факты также свидетельствуют, что эти наблюдения затрагивают разные терапевтические контексты как при индивидуальной, так и при групповой психотерапии или консультировании" (р. 310).

Примеры из практики.

"Переживание потенциального "Я"

Клиентка. Все это довольно неопределенно. Но мне кажется, что все это напоминает попытку исследовать части картинки-головоломки. Как мне представляется, я сейчас рассматриваю отдельные фрагменты, которые сами по себе не имеют смысла. Я просто держу их в руках и пока даже не приступила к обдумыванию, как их лучше сложить. Вот какая мысль постоянно приходит мне в голову. Этот процесс мне интересен, хотя, надо сказать, я не люблю картинок-головоломок. Они всегда вызывали во мне раздражение. Но тут дело касается моих чувств. Я хочу сказать, что просто подбираю маленькие фрагменты (она жестами на протяжении всего разговора иллюстрирует свои слова), не вкладывая в них никакого смысла за исключением, конечно, чувства, которое возникает при обычном перебирании мелких вещей, не имеющих отношения друг к другу. Однако я ощущаю, что каждый из фрагментов, вероятно, имеет свое место.

Терапевт. В каждый момент вы ощущаете форму и расположение различных фрагментов, и у вас возникает смутное чувство, что они, вероятно, подходят куда-либо, однако внимание преимущественно концентрируется на другом: "На что это похоже? Какова структура?"

К. Совершенно верно. В этом есть нечто физическое. Что-то...

Т. Вы не можете точно описать это, не жестикулируя. Реальное, почти чувственное ощущение...

К. Правильно. К тому же это впечатление объективности, хотя я никогда так не приближалась к себе.

Т. Словно вы стоите и смотрите на себя со стороны, одновременно находясь максимально близко к себе...

К. Ага. Впервые за многие месяцы я не думаю о своих проблемах. Я и в самом деле над ними сейчас не работаю.

Т. У меня складывается впечатление, что вы специально не садитесь и не работаете над "своими проблемами". Это совсем иное чувство.

К. Верно. Совершенно верно. Думаю, в действительности я имела в виду не то, что я сижу и собираю картинку-головоломку, чтобы увидеть изображение целиком. Возможно, я просто наслаждаюсь самим процессом чувствования. Или что-либо изучаю.

Т. По крайней мере, имеется ощущение сиюминутной цели достичь этого чувства, словно вещи, а не того, что вы делаете это с целью увидеть картинку, ощущается удовлетворение от знакомства с каждым фрагментом. Не так ли?

К. Верно. Абсолютно верно. Это прикосновение, как особый вид чувствительности. Это очень интересно. Но иногда, я уверена, не слишком приятно, но это....

Т. Совершенно особый тип переживания.

К. Согласна.

Переживание доброжелательного отношения

К. Поздравьте меня, я сделала замечательное открытие. Я знаю, что... (смеется) я убедилась, что вы действительно беспокоитесь о том, как у меня идут дела. (Оба смеются.) Поэтому у меня возникло чувство вроде... "возможно, я дам вам какую-нибудь роль". Это... понимаете, как на экзаменационном бланке, я должна написать верный ответ... однако на меня внезапно что-то нашло... оказывается, в отношениях клиент-консультант вы действительно проявляете заботу о будущем этих отношений. Это для меня настоящее откровение... нет, не так. Я неправильно выразилась. Это было... наиболее точное слово, которое приходит мне в голову, — расслабленность... нет, не выпускание пара, а... (пауза) возможность потянуться без напряжения, если можно так выразиться. Точно не знаю.

Т. Складывается впечатление, что идея сама по себе не нова, новым оказалось переживание реального чувства моей заботы, и если я вас правильно понял, что-то вроде желания с вашей стороны позволить мне и дальше проявлять заботу в отношении вас.

К. Да. Следующая мысль, которая меня посетила и которая не оставляет меня и теперь, состоит в том, что каким-то образом, сама не знаю, как и почему, но это тот же вид заботы, который я имею в виду, когда говорю: "Я не люблю человечество". Это похоже на... я хочу сказать, что всегда была в этом убеждена. То есть я имею в виду, оно не... я знаю, что это хорошее чувство, понимаете. И я полагаю, что уяснила для себя... какое отношение оно имеет к данной ситуации. Я не очень четко выражаюсь, но я выяснила, что я не ощущаю любовь, но мне совсем не все равно.

Т. Гм-гм. Понимаю...

К. Наверное, лучше сказать, я ужасно беспокоюсь о том, что произойдет. Однако беспокойство... принимает форму... его суть заключается в понимании, а не в желании принять участие, внести вклад в то, что я чувствую неискренним и... мне кажется, что в... в любви, есть своего рода завершающий фактор. Если вы это делаете, то вы некоторым образом сделали достаточно. Это...

Т. Именно так, некоторым образом.

К. Да. Мне представляется, это нечто другое, это беспокойство, забота, хотя это не очень удачный термин... Я хочу сказать, вероятно, потребуется что-то еще, чтобы описать это явление. Называть его безличным не имеет смысла, потому что оно небезлично. Я хочу сказать, чувствуется, что это часть единого целого. Однако это что-то такое, что почему-то не прекращается... мне представляется, вы можете любить человечество, любить людей и в то же время... вносить свою лепту в то, чтобы заставлять людей нервничать, болеть... а то чувство, которое я имею в виду, сопротивляется всему этому.

Т. Вы проявляете достаточную заботу, чтобы понимать и избегать всего, что может внести нервозность в жизнь людей.

К. Да, и это... (Пауза.) Да, что-то вроде этого... Теперь я хотела бы вернуться к другим своим чувствам. Это... я не испытываю желания выставлять себя на... своеобразный аукцион. Здесь нет ничего окончательного.... Меня иногда тревожит, что я... могу сказать себе: "Я не люблю человечество". Однако я всегда вижу в этом нечто позитивное. Скорее всего, я права. И... возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что это как-то связано с... тем чувством, которое я... я испытываю сейчас и которое имеет терапевтическую ценность. Сейчас мне не удается точно его охарактеризовать, однако точнее всего его можно объяснить... я бы сказала, процессом научения, я пришла к выводу, что... да, вы проявляете заботу в данной ситуации. Всего-навсего. Раньше я этого не осознавала. Я могла закрыть дверь и выйти, а потом, обсуждая терапию, сказать, да, консультант должен был чувствовать то-то и то-то, но у меня не было живого опыта.

К. У меня такое чувство... что вы прекрасно делаете это сами, однако вам нужно уметь проделывать это с другими людьми. (Она упоминает, что "бессчетное" количество раз могла бы принять личную теплоту и доброту от других людей.) У меня такое впечатление, что я попросту боялась быть опустошенной. (Она возвращается к разговору о консультировании и своем отношении к нему.) Я имею в виду эту попытку самостоятельно решить свои проблемы. Практически... я ощущала... я имею в виду, что пыталась время от времени сформулировать свою проблему... иногда почти не желая, чтобы вы ее переформулировали или отразили, ведь это моя проблема. Конечно, это можно назвать сопротивлением. Однако сейчас для меня это не ужасная вещь... Я думаю... в отношении этой конкретной проблемы... мне почти всегда казалось... что она моя. Я обязана ее решить самостоятельно. Понимаете?

Т. Это переживание чрезвычайно трудно выразить словами, но мне удалось уловить различия в этих отношениях, то есть имеется чувство "это мое", "я должна сама с этим справиться", "я работаю над этим" и тому подобное, и совсем иное чувство типа... "я могла бы впустить вас".

К. Да. Теперь могла бы. Я хочу сказать, это... так скажем, продолжение. Это... сродни тому, что я по-прежнему один на один со своей проблемой, но я не... вижу...

Т. Гм. Ну да, здесь имеется своеобразный парадокс, не так ли?

К. Да.

Т. Во всем этом есть чувство, что каждый аспект моего переживания принадлежит мне, он неизбежен, необходим и все такое прочее. Но это далеко не вся картина. Если другой человек проявит к нему интерес, он некоторым образом обновится.

К. Да. И это... правильно. Я хочу сказать, что... именно так и должно быть. Есть чувство и оно "правильное". Оно все для меня проясняет. Это чувство... забота, как если бы... вы отстранялись... держались в стороне и если бы мне понадобилось подойти к проблеме... пробираясь через высокий бурьян... и я бы сделала это, а вы могли бы... я хочу сказать, вы бы не отказались пройти этот путь вместе со мной. Что-то вроде того. Это трудно выразить...

Т. За исключением очень реального ощущения правильности этого вашего чувства?

К. Ага.

К. Я переживаю новый вид... вероятно, единственный ценный вид научения... мне известно... я часто говорила, что мои знания мне нисколько не помогают. Я хочу сказать, мне не помогают приобретенные мной знания. Однако мне кажется, что процесс научения здесь был... настолько живым, то есть касался столь многого во мне, что если я выйду из него... мне хотелось бы знать, смогу ли я выстроить в некое подобие системы те знания, которые здесь приобрела.

Т. Другими словами, происходящее здесь научение имеет свои особенности, иную глубину; оно жизненно и реально. И само по себе представляет для вас определенную ценность, однако ваш вопрос звучит так: "Смогу ли я когда-нибудь составить четкое интеллектуальное представление о том, что произошло на этом более глубоком уровне научения?".

К. Гм. Что-то вроде этого.

Симпатия к себе

К. Меня беспокоит один вопрос, и я спешу задать его, потому что это чувство может возникнуть в любой момент: иногда мне не хочется ничего делать. Возникает ощущение довольства собой. И опять же Q-техника. Как-то раз я вышла отсюда, и у меня внезапно возникла мысль: "Я не лишена привлекательности"; честно говоря, я сама была ошеломлена, но именно так все и было... это вызвало во мне беспокойство, которое не оставляет меня и сейчас. Всего лишь ощущение довольства, ничего особенного, просто... довольство, да и все. Все скромно и благопристойно. Но это меня обеспокоило. И хотя я редко запоминаю то, что здесь говорю, но мне хотелось бы знать, почему я в этом уверена и почему меня задевает, когда я подозреваю... в себе чувство, которое возникает у меня, когда кто-то говорит ребенку: "Не плачь". Я хочу сказать, что всегда была уверена в неправильности таких слов; если он обижен, ему плохо, пусть поплачет. А теперь еще это мое ощущение довольства. Я недавно ощутила, что это... почти то же самое. Это... Мы ведь не возражаем, когда дети довольны собой. Это... наверное, не напрасно. Возможно, именно так люди и должны себя чувствовать.

Т. Вы были склонны ругать себя за это свое чувство, а теперь, когда вы обдумали все как следует, возможно, вы представили себе обе стороны медали. Если ребенок хочет плакать, почему бы ему этого не позволить? А если он хочет быть довольным собой, разве не имеет он на это законного права? Что касается связей между этими чувствами, лично я вижу в этом вашу оценку себя, которую вы переживаете заново.

К. Да, да.

Т. "Я действительно одаренный и интересный человек".

К. Что-то вроде того. А еще я говорю себе: "Наше общество грубо с нами обращается, и мы его потеряли". Я продолжаю возвращаться к своим чувствам в отношении детей. Возможно, они богаче нас. Возможно, мы... мы что-то потеряли в процессе роста.

Т. Вполне возможно, что они мудры тем, что мы утратили.

К. Правильно. Мое время вышло.

Обнаружение позитивного ядра личности

К. Я ужасно довольна, что захотела говорить о себе. Я хочу сказать, это нечто очень личное, о чем обычно не говорят. Теперь-то я понимаю свое чувство, точнее легкое предчувствие. Это... словно я попросту отвергла, понимаете, все нормы западной цивилизации. И я хотела знать, права ли я, в правильном ли направлении я шла и иду сейчас, и конечно понять, правильно ли я действую. Таким образом, конфликт был неизбежен. Теперь же я чувствую себя хорошо, да, именно так я себя и чувствую. Я имею в виду, что... мой так называемый недостаток ненависти — чувство очень реальное. Оно затрагивает все мои действия, я верю... я думаю, что это правильно. Я говорю себе, понимаете, что меня с детства били по голове предрассудками и запретами, ложными доктринами, законами и наукой, холодильниками и атомными бомбами. Но им не удалось меня купить, понимаете, не удалось. Мне кажется, я просто не поддалась... я так это понимаю.

Т. В настоящее время вы чувствуете, что осознавали оказываемое на вас культурное давление, не всегда, но "всего этого в моей жизни было много, а теперь я глубже погружаюсь в себя, чтобы узнать свои реальные чувства". Складывается впечатление, словно что-то отделяет вас от вашей культуры, это вас немного пугает, но в целом это хорошо. Так ли это?..

К. Да. Теперь у меня есть чувство, что все действительно хорошо... Но есть и что-то другое — это чувство начинает расти, я бы сказала, оно практически оформилось. Это своего рода вывод о том, что я собираюсь прекратить искать всякие ужасы. Пока не знаю почему. Однако я хочу сказать... это нечто подобное. Словно я говорю себе, в свете того, что я знаю, что я для себя открыла... я вполне уверена, что победила страх, я настроена позитивно и не боюсь потрясений... более того, как мне кажется, я даже их приветствую. Но... учитывая места, где я побывала, то, что узнала здесь, необходимо принимать в расчет и то, чего я не знаю вероятно, это один из моих главных выводов на текущий момент. Понимаете? А теперь без всякого, так сказать, желания извинить себя, я утверждаю, что не могу сейчас найти ничего плохого.

Т. Правильно ли я вас понял? Вы погружаетесь в себя все глубже и глубже и, размышляя над своими открытиями и новыми знаниями, все тверже убеждаетесь в том, что, как бы глубоко вы ни забрались, вы не найдете ужасных и грязных вещей. Открытия ваши будут совсем иными.

К. Да, что-то вроде того.

Открытость переживанию

К. Мне представляется, что невозможно объяснить все ощущаемые изменения. Но недавно я ощутил, что стал объективнее относиться к своему физическому состоянию. Я не ожидаю от себя слишком многого. Вот в чем это проявляется: раньше после ужина я пытался бороться с усталостью. Теперь же я уверен, что действительно устал - что я не делаю себя усталым — просто мое физиологическое состояние сейчас не на высоте. Раньше я постоянно ругал себя за усталость.

Т. Итак, вы позволили себе быть усталым, вместо того, чтобы себя за это ругать.

К. Да, раньше я считал, что не имею права уставать. Причем я не просто перестал бороться с усталостью, у меня возникло реальное ощущение необходимости замедлить темп жизни, поскольку усталость — это не порок. Мне кажется, я нашел ответ на вопрос, почему я вел себя так, как мой отец, и имел те же взгляды на некоторые вещи. Например, я болен и сообщаю ему об этом, он вроде бы хочет мне помочь, но одновременно подразумевает. "Боже, еще одна напасть". Понимаете, нечто подобное.

Т. Словно в физическом заболевании есть нечто, вызывающее раздражение.

К. Да, я уверен, что мой отец с таким же пренебрежением относился к собственной физиологии, как и я. Прошлым летом я повредил спину, я даже слышал хруст. Вначале возникла резкая боль, действительно очень острая. Я обратился к врачу, а он сказал, что нет ничего серьезного, все пройдет само собой, если сильно не наклоняться. Прошло несколько месяцев... и недавно я заметил, что... боль нисколько не уменьшилась, и в этом нет моей вины.

Т. Это вовсе не характеризует вас плохо....

К. Нет — и одной из причин моей утомляемости, возможно, является постоянное напряжение, поэтому... Я уже договорился о встрече с врачом из больницы, он обещал меня осмотреть, провести рентгеновское и другие исследования. Вы можете сказать, что я слишком восприимчив к такого рода вещам... Но это действительно глубокое изменение, как я сказал, и, конечно, мои отношения с женой и обоими детьми... они стали неузнаваемы, я хочу сказать... нет ничего более прекрасного, чем настоящее, искреннее... чувство любви к собственным детям и ощущение их ответной любви. Не знаю, как это выразить. Мы все стали уважительно относиться к Джуди и заметили, поскольку сами в этом участвовали, значительные перемены, которые с ней произошли... Действительно очень глубокие перемены.

Т. Как мне кажется, вы имеете в виду, что теперь внимательнее прислушиваетесь к себе. Если ваш организм говорит, что устал, вы ему верите, вместо того чтобы ругать; вы также со вниманием относитесь к появлению боли; вы способны не только ощутить любовь к жене и детям, но дать им ее почувствовать, что приводит к определенным переменам и в них.

Внутренний локус оценки

К. Ну, меня волнует, что я скольжу по поверхности вещей, не имею над ними власти, не могу докопаться до их сути.

Т. Возможно, вам достаточно будет взять по щепотке тут и там, вместо того чтобы копать глубоко.

К. Гм. Вот я и говорю... (медленно и задумчиво) если основываться на этом, все действительно зависит от меня самого. Я хочу сказать, мне теперь ясно, что я не могу рассчитывать на то, что кто-то другой меня научит. (Очень тихо.) Мне действительно придется добывать знания самостоятельно.

Т. Действительно, все становится на свои места: единственным человеком, способным вас научить, являетесь вы сами.

К. Гм (длинная пауза, во время которой она сидит, размышляя). У меня имеются все признаки испуга. (Тихо посмеивается.)

Т. Испуг: вы хотите сказать, что это ужасно?

К. Гм (очень продолжительная пауза — очевидно, происходит внутренняя борьба).

Т. Не хотели бы вы пояснить, что вы имеете в виду? Что говорит о вашем испуге?

К. (смеется) Я... не уверена, что смогу точно описать. Мне представляется... ну что моя позиция очень уязвима, но я еще не произнесла никаких слов, а мое чувство словно улетучилось. Как будто... я его отпустила.

Т. Вряд ли это была часть вас.

К. Я ощущаю удивление.

Т. Как в анекдоте, "боже мой, неужели я это сказал?" (Оба смеются.)

К. На самом деле не думаю, чтобы такое чувство возникало у меня раньше. Я... ах, мне кажется, что то, о чем я говорю, действительно является частью меня (пауза). Или же (в недоумении) я ощущаю силу, и однако ...понимаю, что это такой вид страха, испуга.

Т. Таким образом, вы хотите сказать, что произнесение подобных утверждений дает вам ощущение силы и одновременно заставляет почувствовать страх, так ли это?

К. Гм. Я это чувствую. Например, я сейчас ощущаю внутри себя — что-то вроде прилива, проявления энергии, силы. Словно это нечто действительно большое и мощное. Вместе с тем это почти физическое ощущение одиночества, лишения... поддержки, которую я имела.

Т. Вы чувствуете, что это нечто глубокое и сильное, пульсирующая сила, и в то же время, вы ощущаете, что лишаете себя всякой поддержки, когда говорите это.

К. Гм. Возможно, это... не знаю... это нарушение какого-то стереотипа, который меня поддерживал.

Т. Видимо, это нарушает достаточно значимый стереотип.

К. Гм (Пауза, затем осторожно, но с убеждением.) Я думаю... у меня есть чувство, что я приступаю к выполнению большего числа дел, чем мне по силам... Слишком много накопилось дел. Складывается впечатление, что мне предстоит поработать над многими сферами своей жизни, выработать новые линии поведения; вероятно, мне удастся хотя бы в чем-то преуспеть."

Заключение и оценка.

Заключение. Клиент-центрированная терапия исходит из того, что люди разумны, социализированы, конструктивны и устремлены вперед, а каждый человек обладает потенциалом к росту и самоактуализации. Психотерапия освобождает потенциал и возможности индивида.

Дезадаптированный или страдающий расстройством человек характеризуется неконгруэнтностью между собственным "Я" и переживаниями, которые являются угрожающими. Такой индивид склонен к защитной реакции, отрицанию или искажению переживаний, которые не согласуются с Я-концепцией. Психотерапия предлагает отношения, в которых неконгруэнтные переживания могут быть распознаны, выражены, дифференцированы и ассимилированы, то есть интегрированы в "Я". Человек становится более конгруэнтным, менее склонным к защите, более реалистичным и объективным в своем восприятии, более эффективным в решении проблем и более терпимым к другим людям — говоря коротко, психологическая адаптация индивида приближается к оптимуму.

Этот процесс и его результаты фасилитируются, если психотерапевт проявляет безусловное позитивное отношение к клиенту, демонстрирует эмпатическое понимание клиента, и ему с успехом удается сообщить эти установки клиенту в отношениях, где психотерапевт является конгруэнтным, или подлинным. Терапевтические отношения характеризуются ослаблением угрозы, а значит, освобождением клиента для переживания, выражения и исследования своих чувств.

Психология bookap

Клиент-центрированная терапия возникла на основе сорокалетнего опыта работы Роджерса в сфере консультирования и психотерапии с большим количеством клиентов. Из этого опыта выросла теория, будущего которой никто не мог предугадать; действительно, клинический опыт Роджерса радикально изменил теоретические взгляды, которые он разделял в начале своей профессиональной карьеры.

Разработка Роджерсом теории терапии предшествовала развитию теории личности. Теория терапии возникла из желания упорядочить терапевтический опыт. Речь шла, в частности, о личностных изменениях, что в конце концов привело к созданию теории личности, описывающей природу нормальной и аномальной личности и ее развитие.

Теория личности получила название Я-теории, поскольку основная роль в ней отводилась "Я", или Я-концепции. Если рассматривать теорию терапии и теорию личности более широко, вместе они составляют перцептуальную теорию, или конкретнее, феноменологическую теорию. Феноменологическая природа этой теории прекрасно отражена в книге "Индивидуальное поведение: перцептуальный подход к поведению" (Individual Behavior: A Perceptual Approach to Behavior, Combs & Snygg, 1959).

Феноменология исходит из того, что хотя реальный мир может существовать, его существование не может быть познано или пережито непосредственно. Его существование находит отражение в восприятии этого мира. Сумма ощущений составляет феноменальное поле, или феноменальный мир, индивида. Люди способны познать только собственный феноменальный мир, но не реальный. Следовательно, они могут вести себя только с учетом своего восприятия или представления о происходящем.

Таким образом, Роджерс разделяет феноменологическую точку зрения, когда использует внутреннюю систему координат, или субъективный мир человека, как основу для эмпатии и понимания индивида. Кроме того, эти взгляды проявляются в его теории личности, когда он утверждает, что человек воспринимает свое ощущение как реальность — что на деле ощущение индивида и есть его реальность — и когда он определяет переживание как феноменальное поле индивида. В терапии важно, каким клиент воспринимает психотерапевта, а вовсе не то, каким психотерапевт является в действительности или каким, возможно, пытается предстать. Процесс терапии представляется как реорганизация ощущений клиента, связанных с собой и собственным миром. "Важнейшим моментом терапии... является то, что восприятие клиентом объектов в своем феноменальном поле — своих переживаний, чувств, собственного "Я", других людей, своего окружения — подвергается изменениям" (Rogers, 1951, р. 142). Роджерс с одобрением приводит высказывание Снигга и Комбса (Snygg & Combs, 1949): "Следовательно, мы могли бы дать определение психотерапии с феноменологической точки зрения как предоставление опыта, когда индивиду позволяют более адекватно дифференцировать феноменальное "Я" и его отношение к внешней реальности" (Rogers, 1951, р. 146).

Результаты терапии также включают руководство собой и восприятие локуса оценки и выбора как находящихся в самом "Я". Человек считается свободным агентом, способным делать выбор и принимать решения, имеющим на это полное право. "Это переживание эффективного выбора новых способов существования" (Rogers, 1961а, р. 154). Бытует убеждение, что индивид способен на перемены, это убеждение широко распространено среди представителей большинства других теорий психотерапии. Клиент-центрированный подход предполагает, что человек способен на самостоятельные изменения в избранных им направлениях без руководства и манипуляции со стороны психотерапевта.

Оценка. Феноменология, однако, отличается детерминизмом. Комбс и Снигг (Combs & Snygg, 1959) утверждают: "Любое без исключения поведение полностью детерминировано и связано с перцептуальным полем функционирующего организма" (р. 20). Если всякое поведение полностью детерминировано, то свобода и выбор не могу существовать. Бек (Beck, 1963, pp. 66-67) процитировал Снигга и Комбса (Snygg & Combs, 1949, pp. 130-131), которые утверждали, что выбора не существует. Это высказывание, по-видимому, было изъято из второго издания их книги (Combs & Snygg, 1959), там отсутствуют упоминания о выборе или свободе; ни одно из этих слов даже не упомянуто в указателе. Тем не менее, как отметил Бек, феноменологии присущ детерминизм, что не согласуется с принципами клиент-центрированной терапии и теории личности, на которой основана клиент-центрированная терапия.

Можно возразить, что "Я" оказывает влияние на феноменальное поле, однако можно также сказать, что "Я" детерминировано само по себе. Следовательно, трудно представить себе, что клиент, перестраивая феноменальное поле, контролирует собственное поведение. Поведение, ведущее к реструктуризации, само по себе детерминируется существующим в данный момент феноменальным полем, и так далее, до бесконечности. Непонятно, каким образом, с философской позиции, примирить свободу и детерминизм. Малкольм (Malcolm, 1964) утверждает, что "свобода и детерминизм в действительности несовместимы и всегда останутся таковыми" (р. 107).

Психология bookap

Каким образом Роджерсу удалось примирить детерминистское требование науки и принцип свободы и выбора, лежащие в основе его системы? По-видимому, он не видел конфликта между подходом феноменологии и его собственной системы к свободе и выбору, однако он отмечал различие между свойственным науке детерминизмом и принципами своей системы. В своих исследованиях Роджерс считал детерминированным мир, в котором действуют причинно-следственные связи. "Исследовать с применением научных принципов можно только часть собственных убеждений" (Rogers, 1964, р. 135).

Вместе с тем он утверждал, что это "не вся правда о жизни... Переживание выбора, свободы выбора... есть не только глубокая истина, но и весьма важный элемент в терапии" (Rogers, 1964, р. 135). Эти два убеждения представляются несовместимыми, однако они существуют в разных измерениях, по аналогии с волновой и корпускулярной теорией света. Они-то и представляют собой парадокс, который Роджерс считал неразрешимым. Однако он попытался увидеть эту дилемму в новой перспективе.

"Можно утверждать, что при оптимальной терапии человек переживает наиболее полную и абсолютную свободу. Он желает или выбирает то направление действий, которое представляется наиболее экономичным по отношению к внутренним и внешним раздражителям, поскольку именно такое поведение принесет наибольшее удовлетворение. Но с другой точки зрения мы можем сказать, что те же самые действия, могут определяться всеми факторами, существующими в данной ситуации. Давайте сравним это с поведением человека, склонного к защитной позиции. Он выбирает данный конкретный курс, но обнаруживает, что не способен вести себя таким образом. Он детерминирован факторами конкретной ситуации, однако эти факторы включают его защитную позицию, его отрицание или искажение некоторых фактических данных. Отсюда его поведение вряд ли принесет полное удовлетворение. Поведение такого человека детерминировано, однако он не волен сделать эффективный выбор. С другой стороны, полностью функционирующая личность не только переживает, но и использует абсолютную свободу, когда спонтанно, свободно и добровольно выбирает то, что абсолютно детерминировано" (Rogers, 1961 а, р. 193).

Роджерс не претендует на то, что такой подход помогает решить проблему. Конечно, это звучит не очень убедительно. Утверждение, что детерминированное — это то, что желается и выбирается в случае полностью функционирующей личности, но не в случае склонной к защите личности, представляется насильственным или даже морализирующим. Кроме того, можно отметить, что сам детерминизм определяется природой человека и в то же время служит для определения этой природы. Вместе с тем может оказаться, что во время терапии защищающийся индивид станет полностью функционирующей личностью, хотя можно возразить, что такое изменение в данном случае также было предопределено.

Это противоречие коренится в самих принципах. То, что кем-то принимается за существующее и истинное, действительно существует и является истинным по определению. Детерминизм допускается как в науке, так и в феноменологии. Роджерс согласен только с первой частью этого утверждения. Вероятно, нет необходимости вообще делать такое допущение, чтобы оправдать существование науки или феноменологии. Как ни парадоксально, люди предпочитают детерминизм; хотя в пользу его нет убедительных доказательств. Неопределенность и вероятность распространены во многих областях науки. Роджерс указал на парадокс бихевиориста, проповедующего детерминизм и отрицающего возможность выбора, который выбирает цели и методы науки и человеческой жизни (Rogers, 1961a, р. 392). Выбор представляется таким же "фактом", как и предопределенность.

Однако можно заметить, что позиция Роджерса не полностью расходится с принципами феноменологии. Хотя время от времени он допускает существование свободы и выбора, он обычно говорит о переживании или ощущении свободы и выбора. Это переживание или ощущение имеет явно феноменологическую природу, а с позиции феноменологии реальность для индивида составляют его переживания или ощущения. Признание преимущественной важности восприятия клиентом психотерапевта, а не собственно личности или техник психотерапевта, как считают другие, также говорит о феноменологическом подходе. Исследования, посвященные этому феноменологическому параметру, подтвердили его значимость.

Заслуживает внимания и то, что ситуация не обязательно представляет собой дилемму или/или. Свобода не может сосуществовать с детерминизмом, и наоборот. Ни одна из концепций не имеет смысла без другой, а обе они составляют конструкт (как противоположности), по терминологии Келли.

Психология bookap

Хотя Роджерс не ввел такого множества новых концепций или новых определений традиционных терминов, как это сделал, например, Келли, в его работах встречается целый ряд абстрактных понятий. Форд и Урбан (Ford & Urban, 1963) обратили внимание на уровень абстрактности таких концепций, как организмическое переживание, что представляет трудности для понимания теории. Они также подвергли критике включение субъективных концепций, таких как безусловное позитивное отношение. Эти авторы отмечают, что операционные определения таких концепций были разработаны для исследовательских целей, но подобные определения пригодились бы и психотерапевту.

Это замечание вполне оправдано. Концепции безусловного позитивного отношения, эмпатического понимания и конгруэнтности были преобразованы в измеряемые переменные, показана их взаимосвязь с прогрессом клиента в терапии и достигнутыми изменениями. Однако описание этих концепций слишком общее, практически не уделяется внимания проявлениям этих качеств психотерапевтом в ходе терапевтического процесса. Недостаточная конкретизация концепций отражает характерное переключение внимания на установки, при этом техники остаются несколько в стороне.

Роджерс отмечал: "Я полагаю, что качество моей встречи в долгосрочной перспективе гораздо важнее, чем полученные мной специальные знания, моя профессиональная подготовка, моя теоретическая ориентация, техники проведения интервью" (Rogers, 1962). Возможно, все это так и есть, однако качество отношений не может не быть связанным с другими факторами, включая техники. Начинающий психотерапевт особенно нуждается в определенной помощи в процессе реализации базовых установок, однако создается впечатление, что техники применяются совершенно произвольно. Гендлин, например, указывал, что "эти установки могли быть отражены во множестве различных техник и стилей реакции психотерапевта... Неограниченный диапазон видов поведения психотерапевта позволяет реализовать и выразить эти установки" (Gendlin, 1962b). Конечно, нельзя эти слова воспринимать буквально; существуют определенные пределы — некоторые техники несовместимы с данными установками. Вместе с тем другие сторонники клиент-центрированного подхода, включая Портера (Porter, 1950) и Паттерсона (Patterson, 1959, 1974, 1985), уделяют техникам гораздо больше внимания.

Другой важный вопрос, касающийся клиент-центрированного подхода, состоит в том, действительно ли описанные Роджерсом условия являются необходимыми и достаточными для психотерапии. Роджерс отмечал, что при наличии этих условий неизбежно происходит терапевтическое изменение личности. Однако данные условия описываются не как окончательные, а как некая теория, "серия гипотез, открытых критике и одобрению, расширяющих и уточняющих наши знания в этой области" (Rogers, 1957).

Эллис (Ellis, 1959) ставил под сомнение эти условия, особенно их необходимость и достаточность, хотя не исключал, что они могут быть желательными. Он отмечал, что изменение личности не происходит без психологического контакта с другим индивидом через переживание чтения или слушания. Можно спросить, конечно, почему, если даже отсутствует прямой личный или же психологический контакт, определенные переживания не могут никого затронуть. Эллис также указывал, что конгруэнтные и нетревожные индивиды могут существенно преобразовать свою личность в процессе жизненных переживаний и чтения. Он отмечал, что ему приходилось встречать клиентов, получивших помощь от психотерапевтов с эмоциональными нарушениями и неконгруэнтностью. Вместе с тем Эллис не обсуждает вопрос, были ли эти психотерапевты конгруэнтными в терапевтических отношениях, на чем настаивает Роджерс.

Говоря о безусловном позитивном отношении, Эллис утверждает, что видел, как минимум, одного клиента, который достиг заметного улучшения при работе с психотерапевтами, "не отличавшимися действительно позитивным отношением к своим пациентам, но которые пытались привести в порядок жизнь и мировоззрение этих пациентов с целью удовлетворить свои собственные желания" (Ellis, 1959). По мнению Эллиса, наличие эмпатического понимания является наиболее желательным условием. Он же добавляет, что клиенты, которым было указано на их поведение во вред себе и продемонстрированы альтернативные виды поведения, рассмотрев свои проблемы в собственной системе координат, смогли помочь друзьям и родным, давая им конкретные технические советы без всякого эмпатического понимания. Наконец Эллис заявляет, что на собственном опыте показал отсутствие необходимости для клиента ощущать со стороны психотерапевта принятие и эмпатию в случае параноидных личностей, которые настаивали на том, чтобы быть понятыми, однако в конце концов встали на позицию психотерапевта.

Психология bookap

На этом основании Эллис делает вывод, что не всем, но некоторым людям удается значительно перестроить собственную личность и тогда, когда отсутствуют все шесть перечисленных Роджерсом условий (Rogers, 1957). Эллис считает, что не существует ни одного условия, абсолютно необходимого для конструктивного личностного изменения. Существует ряд альтернативных условий, которые могли бы привести к тому же результату. Таким образом, можно утверждать, как уже не раз говорилось в этой главе, необходимостью является не столько наличие каких-либо условий по ощущению стороннего наблюдателя, сколько ощущение их наличия клиентом. Тем не менее Эллис ставит вопрос о необходимости хотя бы одного из этих условий.

Возможным решением проблемы, свойственной клиент-центрированному подходу в целом, будет выделение единственного необходимого, но недостаточного условия конструктивного личностного изменения — наличия у человека потенциала к росту, проявляющегося в стремлении к поддержанию и совершенствованию своего "Я", не разрушенного тяжелой органической или психологической травмой. Безусловно, выраженность этой мотивации сильно варьирует. Когда она сильна, перечисленные Роджерсом условия должны присутствовать лишь в минимальной степени, они могут практически ускользать от взгляда внешнего наблюдателя, но их замечает сам клиент. Когда же базовая мотивация к изменению слаба или испытывает угрозу, внешние условия должны присутствовать в большей степени. Выраженность каждого из этих условий также может варьировать, возможно, наличие их всех не является обязательным, хотя при позитивном отношении к клиенту со стороны психотерапевта, если имеется одно из них, другие условия обычно присутствуют, пусть в минимальной степени. Или же в каком-то конкретном случае играет роль другое необходимое условие, которое, в сочетании с мотивацией клиента, станет достаточным, например ощущение клиентом конгруэнтности, эмпатии и безусловного позитивного отношения со стороны психотерапевта.

Таким образом, трудно судить о том, насколько необходимы предложенные Роджерсом условия. Вместе с тем их возможная достаточность для позитивного изменения личности и поведения убедительно доказана интенсивными исследованиями, проведенными за 40 лет с привлечением множества клиентов, имевших широкий спектр проблем.

Психология bookap

После переезда в Калифорнию Роджерс практически ничего не писал об индивидуальном консультировании или психотерапии. Его подход в то время уже достаточно хорошо себя зарекомендовал и продолжает оставаться одним из основных методов психотерапии. Было время, когда последователей у него было несоизмеримо больше, чем у любой другой терапевтической школы, однако с созданием и распространением многочисленных техник (включая поведенческую терапию), увеличилось число клиницистов, считающих себя эклектиками, то есть сочетающих в работе два и более подходов.

Литература на тему клиент-центрированной терапии весьма обширна, начиная с выхода в свет книги Роджерса в 1942 г. В 1947 г. Снайдер издал книгу, посвященную описанию случаев из практики. Портер (Porter, 1950) опубликовал книгу, весьма полезную при обучении психотерапевтов. Паттерсон (Patterson, 1959, 1974, 1985) посвятил клиент-центрированной терапии целый ряд работ. В 1961 г. Снайдер и Снайдер выпустили в свет книгу, посвященную психотерапевтическим отношениям. Бой и Пайн также опубликовали ряд работ, последняя из которых вышла в 1990 г. В Англии Мирнс и Торн (Mearns & Thorne, 1988) издали учебник по клиент-центрированной терапии. Большинство из авторов публикаций на тему клиент-центрированной терапии в свое время были студентами Роджерса.

Целый ряд публикаций включает материалы для использования при обучении психотерапевтов. Портер (Porter, 1950) включил в свою книгу претесты и посттесты для использования при обучении. Паттерсон (Patterson, 1967; см. также Nelson-Jones & Patterson, 1974, 1976; Patterson & Nelson-Jones, 1975) разработал Шкалу установок консультанта (Counselor Attitude Scale) на основе инструмента, ранее созданного Стюартом (Stewart, 1958). Широко известным инструментом для измерения восприятия клиентами установок психотерапевта является Опросник отношений Барретт-Леннарда (Barrett-Lennard Relations Inventory) (Barrett-Lennard, 1962). Труа и Каркхафф (Truax & Carkhuff, 1967; Carkhuff, 1969) разработали шкалы для оценочных интервью по ряду характеристик психотерапевта. Пересмотренные шкалы Каркхаффа включают инструменты для оценки эмпатического понимания, уважения, подлинности, конкретности или специфичности, конфронтации, самораскрытия и непосредственности в отношениях. Первые четыре считаются Каркхаффом переменными реакций, а оставшиеся три — переменными действий в психотерапии. Труа также разработал шкалу для измерения глубины самопознания клиента, эту шкалу впоследствии пересмотрел Каркхафф. Все вышеперечисленные шкалы воспроизводятся и обсуждаются в книге Паттерсона (Patterson, 1985).

Опубликованы два тома, объединяющих работы, посвященные достижениям клиент-центрированной теории и практики. В 1970 г. Харт и Томлинсон выступили в роли редакторов книги "Новые направления в клиент-центрированной терапии" (New Directions in Client-centered Therapy). Из 21 автора статей одним был сам Роджерс (5 статей), 10 получили степени в Чикагском университете, а 5 других, включая редакторов, в разное время работали с Роджерсом. Из 30 представленных статей 11 уже публиковались ранее; остальные вышли в свет на протяжении 1960-х гг. Они были сгруппированы в разделы, посвященные теории, исследованиям и новым направлениям в практике. В предисловии Роджерс отметил, что практики клиент-центрированной терапии всегда отличались готовностью к изменению, открытостью к результатам экспериментов и исследований. Вместе с тем на фоне происходящих изменений несколько тем сохраняют свою актуальность: 1) опора на стремление человека к росту и здоровью, то есть самоактуализации; 2) большее внимание к чувствам, чем к интеллектуальным аспектам переживаний; 3) акцент на текущей ситуации, а не на прошлом; 4) упор на сами терапевтические отношения как опыт роста; 5) фокусирование на уникальном, субъективном внутреннем мире человека как ядре человеческой жизни (эта точка зрения сильно противоречит основной тенденции американской психологии, которая придерживается механистической, атомистической, детерминистской системы координат); 6) признание сильной потребности людей в межличностных отношениях, которые характеризуются глубиной, реальностью, отсутствием защит; 7) убежденность в том, что обучение и подготовка консультантов или психотерапевтов должна быть в первую очередь, эмпирической, а не только когнитивной.

В 1974 г. Векслер и Райс (Wexler & Rice, 1974) опубликовали сборник оригинальных статей под названием "Innovations in Client-centered Therapy". Пятнадцать из его авторов получили степень доктора философии в Чикагском университете, один входил в штат университета, а семнадцатым был сам Роджерс, написанная им глава имела заголовок "Заметки о будущем клиент-центрированной терапии" (Remarks on the Future of Client-centered Therapy). Статьи сгруппированы по разделам, первый из них посвящен теории, второй — практике, а третий озаглавлен "За пределами индивидуальной психотерапии" (Beyond Individual Psychotherapy). Редакторы отмечают, что хотя теория вытекает из роджерианской теории, статьи отражают "заметный отход" от нее. Существенным моментом является акцент на когнитивных и связанных с переработкой информации концепциях и языке при описании и анализе внутренних процессов, происходящих у клиента, когда он исследует и реорганизует свой опыт или, по информационно-процессуальной терминологии Векслера, дифференцирует и интегрирует смыслы, способствуя реорганизации.

"Суть успешной терапии видится в изменении характерного стиля переработки информации" (Wexler, 1974). Клиент-центрированный психотерапевт в своем эмпатическом реагировании функционирует в роли суррогатного обработчика информации с целью помочь клиенту в преодолении недостатков присущего ему стиля переработки и организации информации. Рассмотрение терапевтического процесса в информационно-процессуальных терминах позволяет провести детальный и более конкретный анализ, на основании которого проясняется процесс и предлагаются новые подходы к его исследованию и изучению. Кроме того, становится ясно, что, вопреки некоторым критическим замечаниям, клиент-центрированная терапия не может считаться антикогнитивной или некогнитивной.

Райс (Rice, 1974) также использовала информационный подход в своем методе пробуждающей рефлексии (evocative reflection), или реагирования. Пробуждающей называется рефлексия, которая заново вызывает реакции или переживания клиента за счет отражения (рефлексии) переживания (или его части) живо, конкретно и точно. Это позволяет клиенту сосредоточиться на переживании, заново его испытать и переработать, в результате клиент формирует более точные представления об этом переживании. Это ведет к замещению лучшим методом, или "схемой" (по Пиаже), неадекватных или искаженных схем переработки сходных переживаний.

Векслер рассматривал чувства как продукты когнитивной деятельности, возникающие в результате определенного способа переработки и организации информации. Признавая их существование, он в действительности ими не занимался. Батлер (Butler, 1974) в своей иконической (iconic mode) психотерапии стал учитывать чувства. Для него чувства представляли собой нейрофизиологические процессы, вызываемые внешними и внутренними раздражителями. Чтобы понимать их и работать с ними, особенно в случае чувств, развивающихся изнутри, необходимо их отобразить в какой-либо форме. Это возможно с помощью икон (объективированных образов). Клиент выражает (отображает) свои чувства символически поэтическим, метафорическим и образным языком, театральными жестами. Психотерапевт эмпатически переживает эти объективированные чувства клиента, субъективирует их, чтобы они стали его собственными чувствами, затем повторно объективирует их и возвращает клиенту. Таким образом, посредством когнитивных процессов уточнения и дифференциации клиент реализует или самоактуализирует себя в мире. Вместе с тем данный процесс не имеет ничего общего с буквальной, дискурсивной, аналитической концептуализацией или логикой. Происходящее самопознание символично, но логически не организовано.

Дополнительным направлением в клиент-центрированной терапии, еще менее когнитивным по своей природе, является эмпирическая психотерапия по Гендлину (Gendlin, 1962b, 1970a, 1970b, 1974, 1981; Gendlin & Tomlison, 1967). Эмпирическая психотерапия фокусируется на текущем переживании клиента и пытается помочь пережить его более интенсивно, чтобы клиент точнее, конкретнее исследовал "ощущаемые смыслы" (felt meanings), связанные с этим переживанием. Психотерапевт помогает клиенту выразить словами, определить и представить в виде символов ощущаемые смыслы своего переживания. Это включает когнитивную деятельность, однако слова, концепции или символы не могут выразить всех ощущаемых смыслов переживания. Таким образом, хотя в методе Гендлина имеются когнитивные аспекты, эмпирическая терапия — по сути своей аффективный, или чувственный, процесс. Чувства — это не вещи или нечто, прилагаемое к переживанию; они являются существенной или неотъемлемой его частью. Символизация или концептуализация ощущаемого переживания не может полностью заменить полную его репрезентацию, а представляет собой дополнительное переживание. Несмотря на использование нового термина для обозначения своего подхода, Гендлин признает, что в основе его лежит клиент-центрированная терапия, то есть отношения, фокусирующиеся на рефлексивном слушании, которые позволяют психотерапевту принимать участие в переживаниях клиента. Гендлин рассматривал свой эмпирический подход в качестве продолжения клиент-центрированной терапии. В то же время Бродли (Brodley, 1990) настаивал на том, что данный подход выходит за рамки клиент-центрированной терапии из-за своих методов, нарушающих некоторые основные принципы клиент-центрированной терапии.

И когнитивное, и эмпирическое направления сохраняют основные элементы традиционной клиент-центрированной терапии. В них требуется, чтобы психотерапевт вошел и оставался во (внутренней) системе координат клиента. Психотерапевт отвечает на переживание клиента, не реагируя на него, отклоняет его или направляет его с позиции своей (психотерапевта) системы координат. Это требование теории переработки информации. Следовательно, эмпатическая реакция представляет собой основной, практически единственный вид деятельности психотерапевта. Практика клиент-центрированной терапии остается без изменений. Когнитивное (информационно-процессуальное) и эмпирическое направления фокусируются на деятельности клиента, давая детальное описание и разъяснение процесса его самопознания, а также демонстрируя, как этот процесс фасилитируется благодаря эмпатическим реакциям со стороны психотерапевта. Эмпатическое реагирование или суррогатная переработка информации по Векслеру, пробуждающая рефлексия (реагирование) по Райс, иконическая рефлексия по Батлеру, эмпатическая рефлексия по Гендлину имеют одну цель: обеспечить реакции, открывающие и фасилитирующие продолжение чувствования, переживания и исследования у клиента, а также избежать реакций, которые закрывали бы это переживание или лишали бы клиента инициативы. Вместе с тем методы Гендлина выходят за рамки реагирования на клиента с целью направить процесс переживания (Brodley, 1990).

Психология bookap

Фокусирование на эмпатическом реагировании согласуется с представлениями Роджерса о том, что в некоторых сферах межличностных взаимоотношений конгруэнтность или безусловное позитивное отношение могут быть наиболее значимым условием, однако в терапия приоритет несомненно принадлежит эмпатии (Rogers, 1975). (Это мнение отражает изменения, происшедшие с 1959 г. во взглядах Роджерса о первоочередном значении конгруэнтности, или подлинности (Rogers, 1959.) Представление о центральной роли эмпатии особенно значимо в свете отведения первого места конгруэнтности, или подлинности, многими психотерапевтами, включая некоторых сторонников клиент-центрированной терапии. Векслер отмечал, что введение в отношения реакций психотерапевта не согласуется с клиент-центрированной ориентацией, поскольку речь идет о привнесении материала из внешней системы координат, что не соответствует эмпатическому реагированию (Wexler, 1974).

Эти направления в клиент-центрированной теории могут быть полезны для прояснения терапевтического процесса и открытия новых подходов к его изучению и исследованию. Когнитивный анализ природы переживания и самопознания клиента зависит от конкретного психотерапевта, поскольку многие сторонники клиент-центрированного подхода считают чувства вещами в себе, в отличие от переживаний и когниций.

В сфере клиент-центрированной терапии проведено множество исследований начиная с 1940-х гг., которые были продолжены в 1950, 1960 и 1970-х гг., хотя после этого их число стало уменьшаться. В ранние годы своей практики Роджерс в равной мере проявлял интерес к исследовательской и клинической работе. Он впервые стал использовать электронные записи терапевтических интервью и анализировать стенографические протоколы. Его студенты в Университете штата Огайо и Чикагском университете принимали активное участие в исследовательских работах в рамках подготовки докторских диссертаций.

Большой раздел вышедшей в 1942 г. книги (Rogers, 1942) включает восемь интервью с "Гербертом Брайаном". Серия исследований, проведенных в конце 1940-х гг., заняла весь номер журнала "Journal of Consulting Psychology" (Rogers, Raskin, Seeman, Sheerer, Stock, Haigh, Hoffman & Carr, 1949). Роджерс и Даймонд (Rogers & Dymond, 1954) редактировали книгу, включавшую результаты поздних исследований, в том числе с участием ряда известных клиницистов (J. M. Butler, Desmond Cartwright, Thomas Gordon, Donald Grummon, Gerard Haigh, Eve S. John, Esselyn Rudikoff, Julius Seeman, Rolland Tongas and Manuel Vargus). Впоследствии Роджерс подвел итоги этих исследований (Rogers, 1961a, chapters 11 and 12).

Опубликован ряд обзоров, посвященных более поздним исследованиям. В обзоре Труа и Кархаффа (Truax & Carkhuff, 1967) содержится 439 ссылок. В обзоре, который подготовили Труа и Митчелл (Truax & Mitchell, 1971), освещаются результаты 92 исследований и делаются обнадеживающие выводы. Впоследствии вышли обзоры, содержавшие критические замечания. Группа авторов (Mitchell, Bozarth & Krauft, 1977) ставят под сомнение, но не отвергают полностью выводы Труа и Митчелла (см. оценку этого обзора, Patterson, 1984). Другие авторы (Parloff, Waskow & Wolfe, 1978) отметили, что

Психология bookap

"необоснованные заявления о том, что "высокие" уровни (абсолютные или относительные) точной эмпатии, теплоты и подлинности (независимо от источника оценки или природы инструмента) представляют собой "необходимые и достаточные" условия эффективной терапии (независимые от оценки результатов или условий), не подкреплены фактами" (р. 249).

Справедливости ради отметим, что необоснованных заявлений никто не делал; сами авторы обзора обнаружили больше исследований с позитивными, чем с негативными результатами.

Орлински и Ховард (Orlinsky & Howard, 1978) проанализировали некоторые из исследований, которые рассматривались в двух ранее опубликованных обзорах. Кроме того, они рассмотрели исследования, посвященные восприятию клиентами характеристик психотерапевта, и обнаружили, что ощущения клиентов устойчиво связаны с благоприятными результатами терапии; этот вывод, к сожалению, недостаточно подкреплен. Полученные результаты согласуются с точкой зрения Гурмана (Gurman, 1977): "имеются существенные, если не однозначные доказательства в поддержку предполагаемой связи между восприятием пациентом условий и результатом индивидуальной психотерапии и консультирования" (р. 523).

Психология bookap

Еще одна группа авторов (Lambert, DeJulio & Stein, 1978) выбрала для своего обзора 18 исследований, проведенных до 1977 г. и считающихся лучшими в данной области. Они пришли к следующему выводу: "Несмотря на более чем 20-летний период исследований и некоторые улучшения методологии, обнаруживается весьма скромная связь между так называемыми фасилитирующими условиями и результатами психотерапии. В отличие от частых заявлений о высокой значимости особенностей психотерапевта, привносимых им в отношения, результаты экспериментов говорят об отсутствии точных тестов и однозначного подтверждения роджерианской гипотезы" (р. 486). Безусловно, при отсутствии точных тестов не может быть и речи об однозначном подтверждении. Авторы отмечают многочисленные проблемы, возникающие при организации исследований.

Бергин и Суинн (Bergin & Suinn, 1975) в своем обзоре, включающем исследования за период 1971, 1972 и 1973 гг., приходят к выводу, что "теперь стало ясно, что эти (психотерапевта) параметры не являются решающими, как было принято полагать; однако их присутствие и влияние вездесуще, оно проявляется даже в поведенческой терапии".

В еще одном интересном обзоре (Gomes-Schwartz, Hadley & Strupp, 1978) высказывается негативная оценка: "Прежние утверждения об убедительной фактической поддержке взаимосвязи между фасилитирующими "условиями" психотерапевта и исходом терапии (Truax & Mitchell) не подтверждаются последними наблюдениями" (цитируется обзор Бергина). Авторы тут же оговариваются: "Из этого вовсе не следует, что качество терапевтических отношений не является важнейшим фактором, определяющим эффективность психотерапии" (р. 440).

"В последнем разделе обзора, посвященном терапевтическим отношениям, отмечается, что при теплоте, близости, ощущении сопричастности психотерапевта пациенты с большей вероятностью доходили до завершающих этапов терапии (на примерах четырех исследований), были удовлетворены текущим терапевтическим процессом (два исследования), демонстрировали более значительные улучшения (три исследования). Терапевтические отношения, характеризующиеся свободным раппортом и открытой коммуникацией, с большей вероятностью гарантировали продолжение пациентами терапии (два исследования) и лучший результат (два исследования)" (р. 442).

Несмотря на общий негативный тон этих обзоров, встречались и некоторые позитивные комментарии, когда речь шла неоспоримых фактах. Особого внимания заслуживает следующее замечание (Orlinsky & Howard, 1978): "Если результаты более позднего исследования в целом согласуются с полученными ранее, следует сделать вывод о надежности выявленного эффекта" (pp. 288-289). Те же авторы (Orlinsky & Howard, 1986) отметили, что "в целом 50-80% всех исследований в этой области позволяют сделать положительные выводы, что указывает на взаимосвязь фасилитирующих условий с результатами терапии" (р. 365). Недавно опубликованный обзор (Orlinsky, Grawe & Parks, 1994) также свидетельствует в пользу существования терапевтической взаимосвязи, включающий такие элементы, как эмпатия и конгруэнтность.

Еще в одном обзоре исследований, проведенных позднее 1985 г. (Beutler, Machado & Neufeldt, 1994), отмечается следующее.

Психология bookap

"Представление Роджерса (Rogers, 1957) о "необходимых и достаточных" условиях для эффективной психотерапии определяло направление исследований психотерапевтических отношений в течение трех десятилетий. Современные исследователи, скорее всего, согласятся с тем, что эти фасилитирующие качества играют центральную роль в терапевтическом изменении. В клинической практике этот принцип также считается общепринятым и включен в большинство современных теорий. Эти параметры наиболее часто упоминаются, когда заходит речь об "общих" или "неспецифических" характеристиках психотерапии. Эти качества терапевтических отношений ответственны за большую часть терапевтических изменений" (р. 243).

Авторы обзора (Beutler, Machado & Neufeldt, 1994) приходят к выводу, что "существуют убедительные доказательства в поддержку убеждения (в настоящее время общеизвестного), что теплые и поддерживающие терапевтические отношения фасилитируют терапевтический успех... В этой области продолжают проводиться широкие исследования" (р. 259). Итак, можно сделать вывод о том, что имеются веские экспериментальные свидетельства о взаимосвязи между эффективностью терапии и условиями, которые перечислил Роджерс (Rogers, 1957) (см. Stubbs & Bozarth, 1994).

Паттерсон (Patterson, 1984) указал на влияние предвзятого отношения в более ранних обзорах, выводы которых не всегда согласуются с результатами анализируемых исследований. Он также отметил и другие факторы, которые следует учитывать при анализе результатов исследований. Так, утверждение Орлински и Ховарда гласило, что результаты исследований, которые были включены в обзор, свидетельствуют против положительных выводов; однако большинство исследований дали позитивные результаты.

Каково будущее клиент-центрированной терапии? В 1950-1960-х, даже в 1970-х гг., многие, если не все, программы обучения консультантов (в отличие от программ по консультационной и клинической психологии) считались клиент-центрированными. В настоящее время таких программ осталось совсем немного. Студентам теперь не предлагается изучать оригинальные работы Карла Роджерса.

Высказывается предположение, что основные принципы клиент-центрированного подхода вошли в психотерапию в целом. Например, важность, даже необходимость хороших отношений между психотерапевтом и клиентом считается общепринятой. Вместе с тем в центре внимания при подготовке психотерапевтов находятся техники, а не отношения. Можно усомниться в том, что философия и принципы клиент-центрированной терапии в настоящее время хорошо понимаются, принимаются и реализуются (Patterson, 1990). Трудно судить о степени влияния клиент-центрированной теории на другие виды терапии или отдельных психотерапевтов. В 1985 г. на конференции, посвященной эволюции психотерапии, Роджерса приветствовали стоя, аплодисменты не смолкали в течение пяти минут, только он один удостоился такой чести. Несмотря на это, напрасно искать в работах других участников (Zeig, 1987) этой конференции следы его влияния. В 1986 г. Дэвид Кэйн при поддержке Карла Роджерса начал издавать журнал "Person-Centered Review", посвященный человеко-центрированной теории, исследованию и практике. Он перестал выходить спустя пять лет в связи с малым числом подписчиков. (Интересно, что два сходных журнала — "The Person-Centered Journal" и "Person-Centered Quarterly" - начали выходить в 1994 г.; мы станем свидетелями их дальнейшей судьбы.)

Вероятно, мы проявляем чрезмерный пессимизм, однако ближайшее будущее клиент-центрированной терапии, с нашей точки зрения, не выглядит многообещающим, в частности при возобладавшем интересе к краткосрочной, директивной, когнитивно-ориентированной, проблемно-ориентированной терапии. Но есть надежда, что в перспективе философия, теория и, конечно, практика клиент-центрированной терапии восторжествуют.